31

На следующее утро меня охватило оцепенение, когда Пенни рассказала, что случилось с Алисой. Я, конечно, притворилась, что ничего не знала. Сестра Алисы послала к Пенни гонца с сообщением. Та оставалась с ней полночи. Доктор выправил девушке пальцы, но боль была слишком сильной, чтобы спать.

Я, дрожа, вернулась за ширму. Все вокруг меня находились в опасности из-за моего контракта на проклятие. Каждый мог проявить недопонимание и получить травму, как Алиса. Или что-то хуже этого. Я уже жалела, что вовлекла в свое дело Нию, и надеялась, что она оставит наш разговор в тайне от Пьорда. Теодор молчал и не присылал записок. Чем дальше он держался от меня, тем лучше, рассуждала я.

Нельзя было остановить того, что уже началось. Мне следовало закончить проклятую шаль. И еще оставались зачарованные сменки. Я хотела хотя бы немного противостоять той тьме, которую Пьорд распространил в моем мире. Пусть и слабый, свет все равно лучше, чем вообще ничего.

Я закончила сменки к обеду и принесла их в главный зал. Доставлять их во дворец не стоило. Шпионы Пьорда слонялись прямо за моей дверью. Поэтому я послала вещи Виоле – с запиской, чтобы она передала их Аннетт. Там же я заявила, что это дополнительная гарантия для анонимности моих клиентов.

– Пошли курьера к леди Сноумонт, – сказала я Пенни. – Доставить немедленно. Дай ему чаевые, чтобы он не плелся.

Она кивнула, и я, побуждаемая виной, пошла по узким улочкам к рабочему кварталу с рядами одинаковых кирпичных домов, в одном из которых жили Алиса и две ее сестры.

– Она наверху, – сообщила мне девушка, очень похожая на Алису.

Ее губы сложились так же, что и у моей помощницы, когда та о чем-то тревожилась. Я поднялась по лестнице, стараясь ступать очень тихо. Впрочем, это было не нужно. Алиса уже проснулась и сидела, обложенная подушками и укутанная одеялом, у окна.

– Я пришла, как только услышала… как только Пенни рассказала о тебе.

– Мне так жаль, – произнесла Алиса. – Я не смогу шить по крайней мере месяц. Доктор сказал, что о работе придется забыть, пока не снимут гипс.

Ее рука была толстой от перевязки и шин.

– Тебе жаль? Алиса, это не твоя вина. – Я нерешительно посмотрела на нее. – Может, ты расскажешь мне, что с тобой случилось?

– Вы говорили мне не делать этого, но я снова последовала за вами. Вы вошли в архив и встретили того человека, с которым разговаривали прежде.

– Да, так оно и было, – сказала я, не сообщая ничего большего.

Мне не удалось удержать Алису от опасности, и теперь ей тем более не стоит знать правду. Это не поможет ей.

– Я ждала, когда вы выйдете. Мне хотелось сказать вам, что я понимаю, что ваш недуг от переработки. Однако я не знала причины, по которой вы встречались с тем человеком. Он кажется мне недостойным доверия. Но перед тем, как вы вышли…

– Да?

– На меня напали. Двое воров забрали мои деньги. Все, что было в карманах, и кольца. Когда я начала угрожать, они сломали мне пальцы.

– Случайно? – спросила я, стараясь казаться невежественной.

Это было отвратительное чувство.

– Вряд ли, – ответила Алиса. – Я думаю, они хотели нанести мне вред.

В ее голосе прозвучала печаль.

– Ужасно. Ты ни о чем не волнуйся и поправляйся. Я буду навещать тебя так часто, как смогу…

– А можно мне вернуться в ателье, как только боль немного уменьшится? – спросила Алиса.

– Что? Алиса, я не позволю тебе вредить себе, пытаясь работать со сломанными пальцами.

– Ладно, не буду. Обещаю. Но имеются дела, для которых я пригодна. Например, вести записи и управлять людьми, которых мы нанимаем.

Я подумала над этим. Можно было использовать ее помощь. Но что более важно, я почувствовала желание Алисы работать.

– Да, это возможно. Я тебя не переделаю. Считай, что тебе полностью оплатят все дни, пока ты больна. И не спорь со мной!

Финансы моего ателье и надежды отложить деньги на будущее показались внезапно ничтожными в сравнении с бурей, собиравшейся вокруг города. Забота об Алисе, Пенни и Эмми – о том, что им не навредят из-за меня – приобретала больший приоритет.

– Все уже заложено в бюджет. Я не хочу слышать твоих возражений по поводу денег в связи с этим ужасным инцидентом.

Инцидент. Какое неправильное слово!

– Спасибо вам, Софи. Я хотела бы отказаться от денег, но не могу. И я должна работать. Даже подумать страшно, что я останусь в этой комнате в течение долгих недель или месяцев.

– Хорошо. Ты можешь вернуться, когда будешь готова. Не раньше.

Я вымучила слабую улыбку. Она потускнела, прежде чем мне удалось покинуть комнату Алисы. Я не могла одолеть Пьорда и уберечь своих людей от опасности. А как быть с Кристосом? Теперь я видела, что Пьорд угрожал жизни каждого человека вокруг меня, если только они подойдут слишком близко и узнают о моей роли в его плане. Я подумала о Нии – о ее помощи мне – и задрожала. Нельзя позволять ей продолжать перевод пеллианских текстов. Как хорошо, что Теодор уезжает в какие-то джунгли. Он направится в вечное лето, где холодные угрозы Пьорда не могут коснуться его.

Шагая к своему ателье, я молча решила завершить контракт с Пьордом. Нужно сделать это быстро и увериться, что мой брат на свободе. Я должна избавиться от путаницы, никому больше не навредив. Когда я свернула на широкую улицу около реки, то почувствовала запах воды, приносимый с моря холодным ветром.

Еще существовали король и королева. Мои король и королева. Даже если я не считала, что знать полностью права – даже если думала, что пришло время перемен, – мне было отвратно цареубийство. Но я не могла убежать от того, что делала. Допустим, закон не найдет состава преступления, но чувство вины навсегда скует меня.

Отлично, подумала я, приподнимая плечи и входя в ателье. Чувство вины будет ношей, которую понесу я одна. Главное, чтобы Пьорд не навредил никому, кто был мне дорог. Мое участие в его проекте почти завершилось. Но кто знает, какое насилие Пьорд может развернуть в Галатии? Когда профессор отпустит Кристоса, мы сможем начать все заново. Возможно, придется перевести ателье под управление одной из помощниц. Или вообще забыть о своих планах на будущее и примкнуть к тем, кто заботился о городе. Невидимые нити текущей ситуации спутались в моих мыслях, но я знала одно: мне нужно дистанцироваться от насилия, которое было усилено моим участием.