Глава 20

Весь следующий день Силка рассеянная и немного нервная. Путает имена пациентов, мешкает с раздачей лекарств. Она постоянно обращает взгляд на дверь, ожидая появления человека, который объявит о том, что «скорая помощь» сейчас выезжает.

Этого не происходит, и Силка возвращается в барак разочарованной. Предполагалось, что сегодня меланхолия отступит от нее, ведь она избавилась от части бремени воспоминаний и обрела надежду сосредоточиться на чем-то новом. Она жаждет немедленного разрешения проблемы, которую даже не может сформулировать.

В довершение всего Ханна опять приперла ее к стене, говоря, что у нее иссяк запас и что Силка должна добыть ей наркотики. Так что, скорее всего, все это время Ханну снабжал тот бандит из блатных, который умер. И, несмотря на свой разговор с Еленой, оглядываясь на женщин в бараке, Силка думает, что не сможет перенести тот момент, когда на их лицах отразится ужас, жалость, страх и, возможно, даже ненависть.

На следующее утро она заставляет себя сосредоточиться, чтобы заняться текущей работой. Когда поступает вызов «скорой помощи», Силка пропускает его.

– Силка, тебя зовут! – кричит ей Раиса.

Силка смотрит на Раису, потом на дверь и видит ожидающего человека.

Схватив ватник, шапку, шарф и перчатки, Силка выходит вслед за ним в метель и вечный мрак полярной зимы.

– Поторопитесь! Пока вы напяливаете на себя всю эту одежду, люди там умирают! – нетерпеливо газуя двигателем, кричит водитель.

Мужчина, который вывел Силку на улицу, открывает заднюю дверь модифицированного грузовика и делает ей знак забираться внутрь. «Скорая» резко отъезжает, хотя еще не закрыта дверь, и Силка падает. Сидящий на переднем сиденье пассажир с улыбкой оборачивается, а Силка выпрямляется и садится на пол у борта, приготовившись к сумасшедшей езде.

– Не видел тебя раньше. Как тебя зовут?

Упираясь ладонями в пол и расставив ноги для опоры, Силка критически оглядывает парня. В добродушной улыбке обнажаются большие редкие и кривые зубы. Он жилистый и смуглый, густые брови нависают над яркими глазами.

– Я Силка. Это мой первый выезд.

– Эй, Павел, это ее имя, не фамилия, – говорит неприветливый водитель; он полнее и шире Павла. – Судя по ее виду, это, возможно, будет и ее последний. Взгляни, какая она маленькая.

– Тут ты, может быть, ошибаешься, Кирилл Григорьевич, – возражает Павел.

Мужчины гогочут. Когда они подъезжают к закрытым воротам, освещенным прожекторами лагеря, Кирилл опускает окно. Высунув голову из машины, он кричит часовому:

– Открывай грёбаные ворота, болван! Не видишь, что мы спешим?

Едва ворота открываются, как «скорая» проносится через них, а вслед летит поток ругани.

Врубая передачу, Кирилл поднимает окно и отряхивает снег с шапки.

– Простите, – громко произносит Силка, чтобы быть услышанной сквозь рев двигателя.

– Узнай, чего она хочет, – говорит Кирилл.

Павел перегибается через сиденье и смотрит на Силку.

– Павел… Да? Что вы можете сказать о том месте, куда мы едем? Что там случилось?

– Да, я Павел Сергеевич. Приедем на место, тогда и узнаем.

– Но вы наверняка знаете, больше ли там одного пострадавшего?

Кирилл опять гогочет, под грубым бушлатом сотрясаются его широкие плечи. Они заключенные, думает она. Блатные с хорошей работой, гоняющие на машине туда-сюда с перерывами на перекур.

– Что можно знать наверняка, милая, так это то, что, когда обрушивается часть шахты, пострадавших бывает больше одного.

– Значит, вы знаете, что случилось. Почему нельзя было просто сказать?

– Ну и ну! Что мы тут имеем, Павел? Медсестру с гонором. Послушай, принцесса, просто делай, что положено, когда приедем на место, а мы их перевезем.

Сидя в задней части машины «скорой помощи», Силка оглядывается по сторонам. Сбоку лежат двое носилок, по полу скользят два контейнера. Один останавливается у ноги Силки.

Силка приподнимает крышку контейнера, чтобы посмотреть, что внутри. Со звоном бьются друг о друга инструменты. Пачки бинтов, бутылки с лекарствами. Силка берет по очереди каждую, определяя, с чем ей придется работать. Подтащив к себе второй контейнер, она находит оборудование для капельницы и две бутылки солевого раствора.

Дорога вся в ухабах. Машина объезжает валуны, иногда ударяясь о глыбы снега, наваленные по обочинам и освещаемые фарами.

– Пора действовать, детка! Мы приехали.

«Скорая помощь» резко тормозит, и Силку швыряет на спинку переднего сиденья.

Она еще не успевает подняться, как задние двери распахиваются. Люди тянутся к носилкам. Ей протягивают руку и помогают спуститься. Силка замечает номера, нашитые на бушлаты мужчин.

Улучив момент, она быстро оглядывается по сторонам. Поначалу в темноте не видно ничего, кроме мокрого снега. Потом она начинает различать фигуры мужчин, бесцельно бродящих вокруг. Некоторые из них пронзительно выкрикивают команды. Силка, Павел и Кирилл пробираются к пролому в шахте, в сторону сооружения с лестницей и колесом наверху. К ним подходит охранник:

– Верхняя штольня продолжает обрушаться, и мы не знаем, насколько опасно спускаться вниз.

Колесо над ними со скрипом останавливается, когда заполненная черными от сажи людьми клеть подъемника доходит до верха. Люди высыпают оттуда.

– Внизу еще остаются раненые, – говорит один из них, держа шапку в руке.

– Нам надо пойти и забрать их! – выкрикивает Силка.

– Кто это? – спрашивает Павла надзиратель.

– Это медсестра, которую послали с нами, – отвечает Павел.

– Совсем девчонка, – оглядывая Силку с головы до ног, говорит надзиратель.

Силка закатывает глаза:

– Дайте мне пойти и посмотреть, чем можно помочь.

– Ты не слышала меня, девочка? Штольня продолжает обрушаться. Хочешь умереть?

– Нет.

Силка вздергивает подбородок и направляется к уже пустой клети подъемника, оглядываясь на мужчин.

– Если хочешь, спускайся, но я с тобой не пойду, – заявляет надзиратель.

– Я не могу спуститься одна. Ведь я не знаю, как управлять этой штукой и где сойти.

– Я пойду с тобой, – неуверенно произносит Павел.

– Я доставлю вас на нужный уровень, – говорит шахтер с шапкой в руке.

У него стучат зубы. От холода или от шока? – думает Силка.

Замотав шарфом рот и нос, Силка заходит в клеть. За ней следом идет Павел, захватив с собой контейнеры с лекарством и инструментами. Шахтер прочищает горло, затем толкает рычаг, и клеть, дернувшись, начинает медленно опускаться в пыльный сумрак. Силка держит лампу, которую принес ей Павел.

Они опускаются все ниже и ниже. Силка старается сдержать сильное сердцебиение.

Подъемник останавливается у входа в штольню. Силка откашливается, а потом открывает щеколду и отодвигает дверь клети.

– Надо немного пройти вперед, – говорит шахтер, давая понять, что останется на месте. – Придерживайтесь левой стороны.

Силка и Павел так и делают.

– Мы пришли к вам на помощь! – громко кричит она; в легкие попадает угольная пыль, и Силка кашляет. – Откликнитесь, чтобы мы поняли, где вы находитесь.

– Здесь, здесь, – в конце концов слышит она слабый испуганный голос, доносящийся откуда-то спереди.

– Сейчас приду, держитесь. Говорите.

– Я здесь. Идите сюда.

В свете лампы Силка видит машущую ей руку. Оглядевшись вокруг, она видит еще троих, лежащих неподвижно. Она спешит к человеку, который ее позвал.

– Я Силка Кляйн. – Опустившись на колени, она осторожно кладет руку ему на плечо. – Не можете встать?

– Мои ноги, я не могу ими пошевелить.

Силка осматривает мужчину. Нижние части его ног придавлены большим обломком. Она осторожно опускает его голову и проверяет пульс на шее. К ним подходит Павел и открывает контейнер.

– Как вас зовут? – спрашивает Силка у раненого мужчины.

– Михаил Александрович.

– Ваши ноги придавило валуном, но я думаю, мы можем его сдвинуть, поскольку он не такой уж большой. У вас на голове рана, я вам ее перевяжу. Михаил Александрович, я пойду взгляну на других людей. Вы знаете, сколько вас здесь было, когда началось обрушение?

– Четверо. Остальные ушли на перерыв. Мы загружали последнюю вагонетку.

– Я вижу троих, – говорит Силка, покачивая лампой.

– Я никуда не денусь, – произносит Михаил. – Осмотри других. Я звал их по имени, но ни один не откликнулся.

Силка осторожно ступает по обломкам, покрывающим дно штольни. Дойдя до первого мужчины, она щупает его пульс – пульс есть. Приподняв веко, она освещает лампой его глаз – реакция есть. Посветив на его тело, она видит, что он не придавлен, но находится без сознания.

– Павел Сергеевич, вернитесь наверх и уговорите того шахтера прийти и помочь нам. Сначала заберите этого раненого. Он без сознания, но его можно транспортировать.

– Скоро приду, – слышит она слова Павла, направляющегося к подъемнику.

Силка находит второго мужчину. Она сразу понимает, что он придавлен упавшими камнями. Пульс у него не прощупывается.

Силка подносит лампу к лицу третьего мужчины, и тот стонет.

– Меня зовут Силка Кляйн, я помогу вам. Скажите, где у вас болит? – (Человек снова стонет.) – Не волнуйтесь. Я попытаюсь найти ваши повреждения.

Она быстро обнаруживает сложный перелом руки, вывернутой неестественным образом. Его бок придавлен большим камнем. Силка осторожно надавливает на грудь мужчины, потом прощупывает живот. Он кричит от боли. С трудом она расстегивает его бушлат, чтобы посмотреть, потом вытаскивает рубашку и майку из штанов, и это вызывает у него жуткую боль. Силка видит у него под ребрами повреждение раздавливанием.

Слышится хруст шагов в штольне – это возвращаются Павел с шахтером, каждый несет носилки. Она пробирается к мужчине, лежащему без сознания.

– Кладите его на носилки и уносите отсюда, – говорит она. – И здесь еще один, которого надо вынести, но очень осторожно. Он тяжело ранен и мучается от боли. Выносите их обоих, а я займусь вторым в «скорой».

Пока Павел с шахтером занимаются ранеными, Силка возвращается к первому мужчине, с которым разговаривала и который придавлен камнями.

– Мне жаль. Один из ваших товарищей умер.

– А другие?

– Они живы, и мы выносим их отсюда. Теперь надо подумать, как сдвинуть этот камень с ваших ног. – Она стоит, беспомощно оглядываясь в сумраке.

– Не уходи, пожалуйста.

– Я никуда не ухожу. Сама я не могу его сдвинуть, он слишком тяжелый, и я не хочу катить его. Думаю, камень надо приподнять, чтобы он не наделал беды. Побудьте здесь, Михаил Александрович, я принесу обезболивающее. – Она находит контейнер с лекарствами, оставленный Павлом в штольне, и достает обезболивающее, потом возвращается к Михаилу. – Михаил Александрович, я собираюсь сделать вам обезболивающий укол. А потом, когда вернутся мужчины, мы аккуратно снимем камень с ваших ног и положим вас на носилки. У шахты ожидает «скорая помощь», и мы отвезем вас в санчасть.

Морщась от боли, Михаил поднимает руку и гладит Силку по щеке. Она ободряюще улыбается ему. Потом достает из контейнера ножницы и, разрезав бушлат и рубашку, обнажает предплечье. Она медленно вводит ему лекарство, наблюдая, как он расслабляется, когда боль немного отпускает.

Силка в ожидании сидит в сумрачном тихом туннеле, то и дело кашляя. Наконец возвращаются Павел с шахтером.

– Хорошо, – говорит она. – Крепко ухватитесь за края валуна и осторожно приподнимите. Не катите его и не уроните на раненого.

Сдерживая дыхание, она поднимает лампу выше. Чуть покачиваясь, мужчины приподнимают валун и отбрасывают в сторону. Они тяжело дышат от напряжения. Силка смотрит на ноги Михаила: сквозь кожу правой голени торчит кость.

Павел с шахтером укладывают Михаила на носилки, и все вместе спешат по длинному туннелю к подъемнику, который доставляет их на поверхность. Покойника уберут, когда будет более безопасно.

Михаила вместе с двумя другими ранеными помещают в заднюю часть машины, и для Силки там места уже нет.

Кирилл плотоядно пялится на нее:

– Тебе придется поехать спереди, вместе с нами. Залезай.

Зажатой между Кириллом и Павлом, Силке приходится то и дело отталкивать большую волосатую руку Кирилла, которой тот пытается шарить по бедру девушки. Она вздрагивает от криков раненых, раздающихся, когда машина прыгает на ухабах. Водителю, похоже, наплевать на несчастных. Силка успокаивает их, повторяя, что они уже почти приехали в санчасть, где врачи и медсестры позаботятся о них.

Для Силки этот путь кажется бесконечным.