Прусские аристократы и выскочка канцлер

После Первой мировой войны Австрия была превращена в небольшое государство с семью миллионами населения, и ей запретили объединяться с Германией без разрешения Лиги Наций. Фюрера мнение мирового сообщества не интересовало. Да, собственно, против аншлюса, присоединения Австрии к Германии, никто особенно и не возражал.

В Коминтерне считали воссоединение немецкого народа делом справедливым и подрывающим основы позорного Версальского мира. В бывшем партийном архиве среди материалов секретаря Исполкома Коминтерна Отто Куусинена хранятся написанные его рукой документы, относящиеся к аншлюсу.

Вот какова была позиция руководства Коминтерна и Советского Союза:

«Мы признаем безусловное право угнетенных народов выступать против Версальского договора и любой его статьи.

Мы признаем право немецкой нации объединиться в одно государство. Германо-австрийское соглашение, отражая стремление германского народа к государственному объединению, в то же время свидетельствует о начале кризиса Версальской системы, начинающемся подрыве авторитета французского империализма, являющегося хранителем Версальского договора и жандармом Европы».

В 1938 году в Москве главным врагом считали не нацистскую Германию, а демократическую Францию!

Против аншлюса выступали только те австрийцы, которые ценили свое государство и не хотели оказаться под властью Гитлера.

В мае 1933 года австрийские нацисты по команде из Берлина хотели устроить по всей стране демонстрации с призывом объединиться с Германией. Канцлер Австрии христианский демократ доктор Энгельберт Дольфус запретил на территории своей страны нацистскую партию. Это ему дорого обошлось.

Через год, 25 июля 1934 года, австрийские эсэсовцы попытались совершить переворот в Вене. Они ворвались в резиденцию канцлера и потребовали от Дольфуса уйти в отставку. Ему дали пять минут на размышление. Он отказался, и в него всадили три пули. Мировая пресса обвинила в организации убийства Гитлера. На суде в Вене тринадцать нацистов были приговорены к смертной казни. Обиделся даже вождь фашистской Италии Бенито Муссолини, который считал Австрию своей зоной влияния и не хотел, чтобы Гитлер распространил свою империю до самых Альп. Муссолини придвинул свои войска к австрийской границе.

Гиммлер и Гейдрих доложили Гитлеру, что они тут ни при чем – 89-й полк австрийских эсэсовцев действовал на собственный страх и риск.

25 января 1938 года австрийская полиция обыскала штаб-квартиру организации, формально занимавшейся укреплением австро-германских отношений. Там обнаружились распоряжения, подписанные заместителем фюрера Гессом: устраивать волнения по всей стране, чтобы у Гитлера появился повод ввести войска. Несколько сот австрийских нацистов были арестованы, больше двухсот предстали перед судом по обвинению в участии в заговоре.

Новый немецкий посланник в Австрии Франц фон Папен пытался разрешить конфликт. Он предложил Гитлеру принять австрийского канцлера Курта фон Шушнига. Гитлер согласился, хотя уже твердо решил присоединить Австрию к рейху.

12 февраля 1938 года канцлер Шушниг прибыл в Берхтесгаден, альпийский городок на границе двух стран. Гитлер предпочитал жить именно здесь, веря в живительный горный воздух. Утром фон Папен тепло приветствовал Шушнига, заметив, что у фюрера отличное настроение. Но Гитлеру нужно было только одно: заставить австрийца подчиниться. Он вызвал на переговоры генералов, что было не чем иным, как жестом психологического давления на иностранного гостя. В кабинет фюрера явились Кейтель, генерал Вальтер фон Рейхенау, под командованием которого находились танковые и моторизованные части, и генерал авиации Гуго Шперрле, который командовал легионом «Кондор», воевавшим в Испании.

Шушниг ощутил себя в неприятном одиночестве. Канцлер Австрии говорил мягким и робким голосом и вообще больше походил на священника, чем на политика. Переговоры проходили в кабинете Гитлера на втором этаже. Канцлер вежливо заметил, что из огромного окна открывается чудесный вид на заснеженные вершины Альп. Гитлер отрезал:

– Мы здесь собрались не для того, чтобы говорить о красивых видах и о погоде. – После чего фюрер разразился долгой тирадой о предательской роли Австрии, о недружелюбной политике нынешнего правительства в отношении Германии: – Вся история Австрии – это бесконечное предательство интересов немецкого народа. Я намерен положить этому конец! Германский рейх – одна из великих мировых держав, и никто даже слова не скажет, если рейх намерен урегулировать свои пограничные проблемы. Я достигну всего, что решил совершить, и благодаря этому стану самым великим немцем в истории!

И никто не придет вам на помощь, – давил Гитлер на канцлера. – Муссолини – мой друг. Франция упустила свой шанс, она могла вмешаться, когда Германия оккупировала Рейнскую область, а теперь уже поздно. Англия и пальцем не шевельнет в защиту Австрии.

Гитлер устроил целый спектакль. В какой-то момент он словно потерял над собой контроль и пошел к дверям, чтобы отдать приказ о вступлении вермахта на территорию Австрии. Вдруг остановился и с улыбкой повернулся к Шушнигу:

– Впервые в жизни я передумал. Но я вас предупредил. Это ваш последний шанс.

Гитлер предъявил Шушнигу ультиматум, потребовав, чтобы в течение трех дней нацистская партия была вновь разрешена, вождь австрийских нацистов Артур Зейсс-Инкварт был назначен министром внутренних дел и безопасности, а все национальные социалисты, сидящие в тюрьмах, амнистированы и выпущены на свободу. Иначе вермахт немедленно вступает на территорию Австрии.

Канцлер Австрии ушел, как побитый ребенок, со словами, что такие вопросы решает президент республики. Гитлер, зная, что Шушниг его слышит, демонстративно кричал:

– Генерал Кейтель! Куда запропастился этот Кейтель? Пусть немедленно явится ко мне!

Едва Шушниг покинул Германию, Гитлер приказал Кейтелю устроить военные маневры рядом с австрийской границей. Многолетний президент Австрии Вильгельм Миклас, более занятый своей большой семьей, чем делами страны, отказался исполнять требования Гитлера. Миклас высказался откровенно и ясно:

– Гитлер – значит война.

Президент согласился только помиловать осужденных нацистов, включая убийц канцлера Дольфуса. Но маневры вермахта произвели впечатление на австрийское руководство. 16 февраля 1938 года нацистов выпустили на свободу, а Зейсс-Инкварта назначили министром, и он тут же улетел в Берлин за указаниями.

Канцлер Шушниг и президент Миклас относились к нему с некоторым доверием: Зейсс-Инкварт служил в том же Тирольском полку, что и канцлер, и был католиком, регулярно посещающим церковь.

20 февраля в рейхстаге Гитлер произнес гневную речь о десяти миллионах соотечественников, лишенных родины и оказавшихся за границами Германии. Он имел в виду немецкое население не только Австрии, но и Чехословакии. Гитлер угрожающе сказал, что не потерпит нарушения их прав. В этот день создатели немецкого телевидения провели первый эксперимент: организовали трансляцию речи фюрера на несколько телевизионных приемников.

Мир с волнением и страхом следил за неврастеническими приступами мрачного психопата из Берхтесгадена. Один из французских министров заявил в парламенте:

– Не будем проявлять героизм ради Австрии, лучше укроемся за нашей линией Мажино.

Лидер французских социалистов Леон Блюм обратился к депутатам от правых партий:

– Вена будет оккупирована! Совершенно очевидно, что завтра немецкие войска будут в Праге, а затем, быть может, и в Париже! Объединимся же, создадим правительство национального единения!

Правые депутаты злобно кричал:

– Долой евреев! Блюм – это война!

Европейские державы ждали, как поведет себя Англия. Поздним вечером 20 февраля подал в отставку британский министр иностранных дел Энтони Иден.

Он написал премьер-министру Невиллу Чемберлену: «События последних дней ясно указывают на то, что между вами существует расхождение во мнениях по вопросу исключительно важному по существу и чреватому серьезными последствиями. Я не могу рекомендовать парламенту политику, с которой не согласен. Более того, я понял, как это понимаете и Вы, что мы придерживаемся различных взглядов на существующие международные проблемы и на методы, с помощью которых мы должны стремиться разрешить эти проблемы».

Невилл Чемберлен был намерен сам заниматься дипломатией и проводить политику умиротворения Гитлера через голову министра иностранных дел. В ответном послании премьер-министр сделал вид, что никаких разногласий между ними нет:

«Дорогой Энтони,

я выражаю глубочайшее сожаление, которое разделяют со мной все наши коллеги, по поводу Вашего сообщения о принятом Вами решении уйти с важного поста, на котором Вы так превосходно работали с первого же дня.

Я тем более сожалею об этом, что разногласия, которые возникли между нами, ни в коей мере не касаются конечных целей или основ нашей политики».

Уинстон Черчилль записал в дневнике:

«Я сидел в своей старой комнате в Чартуэлле, когда мне позвонили и сообщили, что Иден ушел в отставку. Признаюсь, что сердце мое упало и на некоторое время мрачные волны отчаяния захлестнули меня… Мне казалось, что только этот человек, молодой и сильный, противостоит затянувшейся, гнетущей, тягостной политике бездействия и уступок, просчетов и тщетных усилий.

Во многих случаях я поступал бы не так, как он, но в тот момент мне казалось, что он воплощает в себе все надежды английского народа, великого, старого английского племени, которое уже так много сделало для человечества и все же могло дать ему что-то и в будущем. Теперь он ушел.

Я глядел, как медленно проникал рассвет через окна моей комнаты, и перед моим мысленным взором вставало видение смерти».

Рассказывая об отставке Энтони Идена, историки вспоминают латинскую поговорку: «Felix opportunitate mortis» – «Счастливому и смерть благоприятствует». Иден ушел вовремя. Он находился вне правительства полтора года, худшие в истории британской внешней политики. Эти полтора года опозорили и разрушили политическую репутацию многих британских политиков.

Премьер-министр Чемберлен говорил тогда в парламенте:

– Мы не должны обманывать себя. Мы не должны пытаться обмануть малые и слабые нации, внушая им, что Лига Наций окажет им защиту против агрессии.

Британские консерваторы считали, что слова премьер-министра лишь проявление трезвого взгляда на вещи, признак здравого смысла. В реальности Невилл Чемберлен вел страну к катастрофе.

Слушая его, Гитлер чувствовал, что руки у него развязаны. СД через своих агентов устраивала выступления нацистов в Австрии. В центре Граца была организована мощная антиправительственная демонстрация. Хаос в Австрии привел к тому, что люди стали забирать деньги из банков. Канцлер Шушниг поклялся защищать республику до конца. В отчаянии он призвал рабочих провести контрдемонстрацию против нацистов и выступить в защиту самостоятельности Австрии.

Канцлер выложил на стол последний козырь. 9 марта он объявил, что через месяц, 13 марта, проведет в стране референдум. Пусть сами австрийцы решат, хотят ли они объединяться с Германией. Гитлера референдум не устраивал. Он приказал прервать суд чести над генералом Фричем и всем офицерам вернуться в свои части. Гитлер потребовал подготовить вторжение в Австрию до начала референдума. Но на совещании с руководством вооруженных сил выяснилось, что вермахт не готов. Тем не менее фюрер приказал к 12 марта подтянуть войска к границе с Австрией.

Зейсс-Инкварт убеждал Шушнига отменить референдум. Канцлер Шушниг не выдержал. У него сдали нервы. Он согласился отменить референдум, чтобы «не проливать немецкую кровь». 11 марта 1938 года он ушел в отставку. Главой правительства стал Зейсс-Инкварт. На следующий день он наделил себя полномочиями президента и отменил действие договора, в соответствии с которым была провозглашена Австрийская Республика. Самостоятельная Австрия перестала существовать.

12 марта глава австрийских нацистов попросил Германию прислать войска, чтобы «предотвратить гражданскую войну». Но его обращение нужно было для галочки. Ранним утром части вермахта, встреченные ликующими австрийцами, пересекли границу Австрии.

В десять утра Гитлер из Берлина прилетел в Мюнхен, оттуда поехал в Австрию на автомобиле. Кортеж состоял из двенадцати «мерседесов», пять машин предназначались для охраны и багажа. Он взял с собой обычное окружение – Бормана, Брюкнера, своего пресс-секретаря рейхсляйтера Отто Дитриха, врача-хирурга Карла Брандта, фотографа Гофмана, слугу Линге. Охрана фюрера прихватила с собой четырнадцать автоматов и большое количество патронов.

Он пересек границу в районе родного города Браунау.

В пасторскую комнатку священника церкви Святого Себастьяна в Браунау ворвался нацистский крайсляйтер и приказал, чтобы ровно в полдень все колокола зазвонили. Геббельс будет читать по радио обращение к немцам, а после этого во всем рейхе в течение получаса должны звонить колокола.

Рыночная площадь в Браунау сотрясалась от рева восторженной толпы. После обеда крики «Хайль!» превратились в нестихаемый рев – появился Гитлер. Его машина остановилась на середине моста через Инн, где проходила граница. Местный партийный руководитель крайсляйтер Райтхофер поблагодарил фюрера за избавление. Шестиколесный внедорожник Гитлера с номерными знаками WH-32230 выглядел как модный кабриолет. Фюрер был одет в хорошо сшитый плащ со стоячим воротником. Стоя в машине, он казался людям богом войны.

Никогда больше Гитлер не приезжал в Браунау – после того, как из мчащегося автомобиля приветствовал родной город поднятой рукой. После аншлюса началось паломничество к дому номер 15 на улице Зальцбургер-Форштат (Зальцбургское Предместье), где жил Адольф Гитлер.

Из Браунау фюрер поехал в Линц. Здесь его встречал Артур Зейсс-Инкварт. Толпа заполнила Ратушную площадь. Опьяненные криками «Один народ, один рейх, один фюрер!», австрийские нацисты надеялись, что их родина будет играть особую роль в едином государстве, что фюрер будет править то из Берлина, то из Вены.

На балконе ратуши в Линце, рядом с Гитлером, находился Артур Зейсс-Инкварт. Он полагал, что Австрия останется внутри рейха чем-то целостным, а не будет разделена на области. Но отныне все решения диктовали немецкие нацисты, которые не собирались считаться с соломенными пугалами вроде Зейсс-Инкварта. Хозяином Австрии стал гауляйтер Пфальца и Саарской области группенфюрер СА и обергруппенфюрер корпуса национально-социалистических водителей Йозеф Бюркель. Сама Австрия превращалась в одну из германских земель.

Когда Гитлер подошел к микрофонам, десятки тысяч людей, собравшихся на площади, не давали ему закончить ни одной фразы.

– Провидение позвало меня отсюда и сделало вождем немецкого народа и возложило на меня миссию, и эта миссия состоит в том, чтобы вернуть родину в состав германского рейха!

Его первая речь на австрийской земле буквально утонула в нарастающих криках «Хайль!». Автомобиль фюрера с трудом пробивал себе дорогу сквозь людские толпы к кладбищу Леондинг, где были похоронены его родители. После долгого перерыва он увидел свою сестру Паулу.

В отеле «Вайнцингер» в честь фюрера устроили обед, на который пригласили старых членов партии во главе с новым гауляйтером Айгрубером. Главный гость ел овощи и запивал их ромашковым чаем. Остальные угостились на славу. В три часа дня Гитлер сверился со своими карманными часами и сказал, что именно сейчас вступает в силу закон о воссоединении Австрии с Великогерманским рейхом.

– Мой фюрер, – воскликнул один из присутствующих, – это величайший час германской истории!

При монархии бесконечно спорили между собой народы, входившие в Австро-Венгерскую империю. В послевоенной республике разгорелась межпартийная борьба, так что казалось, что в стране больше вражды, чем взаимопонимания. Это раздражало австрийцев. В 1938 году чувство принадлежности к единой немецкой нации, казалось, стало общим знаменателем. Когда Гитлер въехал в страну и присоединил ее к Германии, австрийцы были ошеломлены, это простейшее решение всех проблем восхитило их до истерики.

Еще до того, как сапог первого немецкого солдата вступил на австрийскую землю, бывшего канцлера Курта фон Шушнига и министра иностранных дел Гвидо Шмидта местные эсэсовцы посадили в машину и увезли. Командовавший австрийскими отрядами СС Эрнст Кальтенбруннер распорядился доставить их в гестапо, которое разместилось на пятом этаже гостиницы «Метрополь». Министр Шмидт стонал:

– Это конец всему, что делает жизнь достойной жизни.

Полтора года бывшего канцлера держали в гестапо, над ним издевались, заставляли вычищать туалет собственным полотенцем. Потом его отправили в концлагерь, где Шушниг сидел до поражения нацистской Германии.

Утром кортеж фюрера двинулся в австрийскую столицу.

Когда Гитлер 14 марта въехал в Вену, ему открылся старый город в изношенном одеянии имперского прошлого. Бесконечные знамена со свастикой кое-как прикрывали осыпающиеся фасады габсбургской былой роскоши.

Он стоял в открытом «мерседесе», ему салютовали многочисленные толпы. Он был в коричневой партийной униформе. Девочки в национальной одежде бросали ему цветы. Евреи должны были зубными щетками чистить мостовые. Гитлер расквитался с городом, который много лет назад встретил его так недоброжелательно.

В Вене он остановился в гостинице «Империал» на площади Шварценберга (к нему присоединилась Ева Браун, чтобы разделить его триумф). Здесь ему была устроена еще более пышная встреча. Почти миллион австрийцев собрался на площади Героев, чтобы увидеть Гитлера. Встречающие уже были поделены на колонны – СС, гитлерюгенд, Союз немецких девушек…

Австрийцы внимали фюреру, который сказал:

– Возвещаю немецкому народу о возвращении моей австрийской родины в Великогерманский рейх!

Это был чуть ли не единственный раз, когда Гитлер назвал Австрию своей родиной. Впрочем, и австрийские патриоты никогда не считали его своим, для них он был немцем. В тот же день был устроен совместный парад немецкой и австрийской армий. Офицеры австрийской армии восхищались немцами с их новыми танками и самолетами. Они рассчитывали, что в составе большого вермахта проще будет дослужиться до генеральских погон.

Пока шел парад, за множеством дверей уже разыгрывался просто бешеный террор. Гестаповцы прибыли в Вену первыми, чтобы схватить евреев и врагов рейха по давно составленным спискам. Ночью будущий начальник политической разведки Вальтер Шелленберг получил приказ лететь в Вену вместе с Гиммлером и подразделениями лейбштандарта «Адольф Гитлер». Вылетели из Берлина в двух перегруженных транспортных самолетах. Рейхсфюрер СС хотел обсудить будущее Австрии и увел Шелленберга в хвост самолета, где меньше шум моторов.

Гиммлер прислонился к люку, и тут Шелленберг заметил, что люк неплотно закрыт. Он схватил Гиммлера и оттолкнул его в сторону. Рейхсфюрер СС, возмущенный бесцеремонностью подчиненного, вспылил, но, осознав, что Шелленберг спас ему жизнь, был ему благодарен.

Рейнхард Гейдрих поехал в Вену вместе с группой сотрудников служб безопасности на машинах. Он спешил в Вену, чтобы захватить досье австрийской политической полиции. Он рассчитывал получить информацию об иностранных агентах в Австрии, но был огорчен: досье полковника Рунге, который руководил разведотделом, содержали только информацию по расшифровке иностранных кодов.

Но самым неприятным сюрпризом было то, что адмирал Канарис и офицеры абвера умудрились приехать в Вену на два часа раньше и забрали самые интересные досье. Некоторые историки полагают, что четыре папки представляли особую ценность – это были досье на Гитлера, Геринга, Гейдриха и самого Канариса. Помог Канарису заместитель начальника австрийской военной разведки. Он передал адмиралу всю информацию в обмен на пост в абвере после аншлюса.

С января 1938 года аппарат СД составлял австрийскую картотеку – с помощью местных нацистов собирали все сведения о сколько-нибудь заметных австрийцах.

– На карточки, – рассказывал после войны на допросе бывший сотрудник Главного управления имперской безопасности Адольф Эйхман, – записывали имя и фамилию человека, адрес, партийную принадлежность, помечали, еврей ли он, масон ли, католик или протестант, активен ли политически.

Гейдрих приказал провести немедленные аресты всех подозрительных лиц, прежде всего всех видных антинацистов. Для начала их поместили в местные тюрьмы, впоследствии перевели в концлагерь Маутхаузен. Австрийские социалисты натерпелись при кайзере. При Дольфусе их угнетали. Шушниг попытался договориться с ними в последнюю минуту, когда Гитлер уже стоял у ворот. Теперь их хватало гестапо. Руководил зачисткой Австрии государственный секретарь по вопросам безопасности в австрийских землях Эрнст Кальтенбруннер, будущий сменщик Гейдриха в Главном управлении имперской безопасности.

Добровольно явился в отделение полиции студент юридического факультета еврей Бруно Крайский, активист социал-демократической рабочей партии Австрии. Гестаповцы уже побывали у него дома. Накануне студент Крайский сдавал экзамены.

Профессор решил проверить, способен ли студент применить свои познания в практической жизни:

– Сегодня счастливый день для всей германской нации. Я жду от вас юридического обоснования присоединения Австрии к рейху.

– Это трудный для меня вопрос, – честно ответил Бруно Крайский. – Я не могу дать на него ответа.

Крайский все же сдал экзамен. После прихода нацистов он был арестован, правда, через полгода его выпустили, и он смог эмигрировать в Швецию. После войны стал канцлером независимой Австрии.

Присоединив Австрию, нацисты приобрели и возможность руководить Международной комиссией уголовной полиции, которая с 1956 года называется Интерполом. Эта организация образовалась на Международном полицейском конгрессе, который собрался в Вене в сентябре 1923 года. Австрийская столица и стала штаб-квартирой международной полиции. Гитлер поставил во главе будущего Интерпола сначала Гейдриха, потом Кальтенбруннера…

Суд чести по делу генерала Фрича возобновился 17 марта 1938 года. К этому времени Австрия была включена в состав рейха. Гитлер, побывав на родине, вернулся в Берлин триумфатором. Генерал-майор Вальтер фон Хайц, глава имперского военного суда, пояснил, что все обвинения против генерала Фрича были основаны на ошибке. Суд чести полностью оправдал генерала. Но это уже не имело никакого значения. Кто рискнул бы предъявить претензии фюреру, осуществившему чаяния немецкого народа?

Гитлер фарисейски сказал о генерале Фриче:

– Эта история оказалась настоящей трагедией. В той ситуации я не мог действовать иначе. Но теперь генерал получит сатисфакцию.

Фюрер приказал расстрелять «свидетеля обвинения», мелкого полицейского провокатора, которого заставили свидетельствовать против генерала.

Ни назначать Фрича на пост министра, ни восстанавливать его в прежней должности Гитлер не собирался. Он назначил генерала почетным командиром 12-го артиллерийского полка. Когда Германия 1 сентября 1939 года напала на Польшу, снедаемый желанием восстановить свою репутацию генерал Фрич отправился на фронт вместе с полком. Он погиб в бою под Варшавой – польская пуля попала в бедренную артерию, и он умер от потери крови.