Информация как основной фактор производства

В 1990 году американский экономист Пол Ромер, моделируя темпы роста экономики на основе сбережений, производительности труда и роста населения, выдвинул идею о том, что поскольку технологическими изменениями движут рыночные силы, то их нужно включить в рамки теории роста, так как воздействие технологических изменений носит предсказуемый, а не случайный характер. Ромер определяет технологические изменения красиво и лаконично – «улучшение инструкций по сочетанию материалов между собой».

Информация, по Полу Ромеру, является чем-то вроде рецепта, в котором объясняется, как сделать что-то в физическом или цифровом мире.

Информация как инструкция по работе с материалами по своей сути отличается от прочих экономических товаров, поскольку информационный продукт не похож ни на один из физических продуктов, производившихся до сих пор, вследствие чего экономика, основанная на информационных товарах и данных, будет вести себя иначе, чем экономика, основанная на производстве товаров и услуг.

По мнению Пола Ромера, это связано с уникальной структурой затрат: после оплаты стоимости созданного набора инструкции могут использоваться снова и снова без дополнительных затрат. А разработка новых, более качественных инструкций, равносильна оплате единой фиксированной стоимости.

В 1993 году гуру менеджмент-консалтинга Питер Друкер (Peter Drucker) в работе «Посткапиталистическое общество» впервые сформулировал одну из важнейших концепций шестой технологической волны: «Тот факт, что знания стали единственным, а не одним из ресурсов, делает наше общество посткапиталистическим. Это коренным образом меняет структуру общества, экономику и политику».

Производственные факторы традиционной экономической школы, такие как земля, труд, капитал, стали второстепенными по отношению к информации. Друкер утверждал, что на смену нормам, имеющим ключевое значение для капитализма, приходят новые. При этом, отмечал Друкер, несмотря на массу разглагольствований об информации, не существует экономической теории того, как информация действует на самом деле.

Поэтому он задался вопросом: если предыдущие технологические взрывы были основаны на росте производительности машин и труда, то теперь они должны опираться на увеличение производительности информаций?

А как мы будем повышать производительность информаций?

В то время когда Друкер озадачился этим вопросом, еще не существовало браузеров для работы в интернете, поэтому то, о чем написал Питер, является своего рода пророчеством. Он предположил, что решение заключается в творческом соединении различных отраслей знаний. «Способность связывать, возможно, имеет врожденный характер и является тайной, которую мы называем гением. Однако установление связей и повышение производительности существующих знаний, будь то человек, команда или целая организация, поддается изучению», – указывает он.

Цивилизационная задача состояла в том, чтобы научить работников умственного труда устанавливать связи такого рода, которые мозг Эйнштейна делал автоматически. И человечество придумало решение – сеть интернет. Результатом стала не работа централизованного министерства планирования, а произвольное взаимодействие миллионов людей друг с другом. Ответ на размышления Друкера о важности связей и модульного использования информации как ключа к росту производительности информации нашелся в интернете.

В 1997 году всего 2 % населения Земли имело доступ в интернет. Теперь этот показатель составляет 38 %, а в развитом мире – выше 80 %. Всего за два десятилетия сетевая экономика не только появилась, но и наводнила нашу жизнь. Жизнь среднестатистического подростка в психическом и бытовом смыслах связана с интернетом больше, чем у самого продвинутого айтишника 20 лет назад.

В посткапиталистической экономике ручной труд при изготовлении и перемещении товаров и услуг быстро превращается из актива в пассив. Создание новых рабочих мест для ручного труда не только дает короткий позитивный результат, но и в среднесрочной перспективе ухудшает экономику за счет неэффективного распределения ресурсов. А вот информация становится ключевым ресурсом для производительности, ведь сохранение и укрепление национальной экономики теперь напрямую зависит от скорости конвертации работы, основанной на ручном труде, в работу, основанную на знаниях.

Если развитые страны не научатся увеличивать производительность работников умственного труда, они столкнутся с экономической стагнацией и социальной напряженностью.

Люди могут получать деньги только в соответствии с собственной производительностью. Именно производительность создает богатство, из которого затем выплачивают заработную плату. Если производительность не повышается, нельзя выплатить более высокие реальные доходы, и в традиционной работе производства и перемещения товаров и услуг задачи четко определены и спущены сверху. В работе на основе знаний задачи определяются не сверху, а самим работником. Именно творческий коллектив должен решать, как организовать трудовой процесс и чей талант применить. Это требует другого типа командной работы, которая не смешивается с традиционными видами организации труда. Смена типов организационной работы – очень сложный и болезненный процесс.

Изменения затрагивают и ликвидируют давно устоявшиеся и эмоционально важные человеческие связи. Любое существенное изменение характера работы, ее инструментов и правил обычно требует замены всей команды.

Структура посткапиталистического общества будет сильно отличаться как от капитализма, так и от социализма. В этих системах централизованные организации пытались заниматься всеми видами деятельности.

Управление посткапиталистическим обществом, напротив, будет концентрироваться на своих основных задачах, в то время как в остальном система управления будет сотрудничать с другими организациями – в изумительном разнообразии типов, связей и партнерских отношений. Питер Друкер писал, что если капиталистическое и социалистическое общества были по своей структуре «кристаллическими», то посткапиталистическое общество больше похоже на «жидкость».