Первый президент России

Правление Бориса Ельцина было ровно в два раза дольше, чем управленческий миг Горбачева. Вообще, экономическую систему под управлением Ельцина трудно анализировать, так как ее исходные параметры были заданы решениями Михаила Горбачева, принятыми в 1985 году. Эти решения, как огромный метеорит, упали на советскую экономическую систему и развалили ее к чертовой матери. Притом, что сначала эффект был незаметным, отложенным. Давление копилось и рвануло в 1987-м, а потом и в 1990-1991-м. Вся ельцинская экономика – это круги взрывной волны, расходящиеся от эпицентра взрыва. Кстати, экономика Путина – все еще заложник этих волновых процессов, настолько сильным оказался взрыв. Борису Николаевичу Ельцину власть, честно говоря, свалилась в руки. Прямо как в анекдоте про охоту на медведя с вилами: говно будет, главное – не бояться! Борис Николаевич мужик крепкий, сибирский… не испугался… хоть говна было в достатке.

На царствование Бориса Ельцина нужно смотреть сквозь призму распада СССР. Его выбрали президентом РСФСР еще в июне 1991-го. Когда пошел раздрай, Ельцин понимал, что есть два варианта – либо его сместят, либо он сможет увеличить свою власть за счет демонтажа СССР. Какой вариант выбрал бы любой человек, вполне очевидно. Хотел ли Ельцин значительно повысить уровень жизни россиян? Лично я не сомневаюсь в его искренности и человеческих качествах. Но были ли у него план и команда, чтобы это сделать?

Шоковая терапия

Как президент РСФСР Ельцин был изначально поставлен на шахматную доску играть за «белых» против «красных». Он был сторонником конфедерации и отмены монополии КПСС на власть. Сразу после неудачи ГКЧП Ельцин как настоящий сибирский мужик пошел ва-банк – в отличие от Горбачева, у него, как говорится, были «чугунные яйца».

По своей сути политическая борьба Ельцина и Горбачева была борьбой вывесок. Представьте, что вы работаете в фирме «Рога и копыта», и вы ее «перзидент».

И вот вы приходите на работу, а вывески больше такой нет. Вместо нее висит новая – «Содружество рога и копыта», а в вашем кабинете уже сидит другой президент. Приблизительно так все это и произошло: в конце 1991 года Ельцин просто въехал в кабинет Горбачева в Кремле.

Итак, политика Ельцина была задана развалом Советского Союза, в котором он принимал самое активное участие, ведь как президент РСФСР получал огромные власть и ресурсы в случае победы сторонников конфедерации.

А какой же план был у сторонников конфедерации? Понятно, что этот план должен был быть полной противоположностью социализму. Выбор пал на капитализм как одну из самых эффективных форм общественно-государственного управления, которую вообще знал мир.

Но где взять капиталистических экономистов? Их в социалистической системе вообще не существовало. Были кучки экономических интеллектуалов в Санкт-Петербурге и Новосибирске, получивших базовое понимание капиталистического хозяйства из книжек. Главной научной базой нового плана стала команда Егора Гайдара, Анатолия Чубайса, Алексея Кудрина, Евгения Ясина, Григория Явлинского, Сергея Кириенко и других.

Но что именно знали о капиталистической системе эти люди? Может, они долгое время жили в капиталистических странах и занимали руководящие посты в крупных инвестиционных банках, консалтинговых компаниях, промышленности или, на худой конец, в системе образования? Их биографии нетрудно прогуглить в интернете. Все они имели представление о том, как работает капитализм, из книжек и небольших ознакомительных поездок на Запад.

Американцы прислали на помощь молодому правительству Российской Федерации именитых гарвардских профессоров, перемешанных с представителями спецслужб.

В итоге, как и в эпоху реформ Александра I, на стол выложили все без исключения таблетки для больной экономики.

Главной чертой всех 40 видов лекарств была та же идея пресловутого laissez-fair – идеологической основы либеральной политики. Но вместо применения по назначению этой таблеткой стали лечить все экономические болезни сразу.

Советская экономика действительно была монстром, по большей части неспособным работать в конкурентных условиях. Но это не означало, что она была не способна со временем адаптироваться к новым условиям, как это произошло в Китае, который идет по пути рыночного социализма, планомерно и целенаправленно сокращая долю государственной экономики.

Оглядевшись по сторонам, все еще можно заметить все то, что в 1992 году было признано экономически неэффективным и было приговорено «либералами» к смертной казни. Я не буду касаться экономической турбулентности, которая была вызвана шоковой терапией и которая еще более снизила вероятность выживания многих советских предприятий. Лучше всего смотреть на это сверху.

Действительно, предприятия Советского Союза оказались низкоэффективными, это понятно, если посмотреть на негативную производительность 1970-80-х. Наши коровники, наши НИИ, наши металлургические и торговые предприятия все без исключения были менее производительными, чем их аналоги в Западной Европе. Когда laissez-fair создавался, это была идеология «оставьте нас в покое» и дайте реализовывать внедрение новых технологий. Дайте возможность невидимой руке рынка убить неэффективных и стимулировать эффективность и производительность. Но в Западной Европе этот механизм тестировался в едином исходном положении фирм. Все были в одинаковых условиях. И действительно, если правильно применять либеральные подходы в новых секторах экономики, мы получим превосходный урожай.

А что получилось у нас?

Представьте себе детский сад, где все дети плюс-минус одного уровня знаний и умений. А теперь добавьте туда пару студентов с последних курсов института и задайте правила игры, где все laissez-fair, то есть студент конкурирует с 4-5-летним малышом. Победитель очевиден еще до старта такой конкурентной борьбы.

Вот таким образом политика lassez-fair внедрялась в России. В мире в это время существовали суперсовременные западные концерны с устоявшимися эффективными системами управления, продуманными продуктами и системами рекламы и продвижения. С ними должен был конкурировать полуразваленный советский коровник. Как и в примере со студентами в детском саду, победитель очевиден еще до начала игры.

Резкую либерализацию и открытие рынков называли шоковой терапией. Она и привела к смерти большей части работающей социалистической экономики: тысячи НИИ были конвертированы в бизнес-центры, советское сельское хозяйство вымерло – его растащили на металлолом, коровники опустели, а многие из десятков тысяч закрытых заводов до сих пор стоят как памятники архитектуры в различных уголках нашей страны.

Итогом стало изменение самого определения либерализма в России, которое теперь ассоциируется с развалом экономики. Да и те, кто сегодня именует себя либералами, в действительности не имеют права так называться. Объясню почему:

• либеральный курс не означает введения конкуренции между детсадовцами и выпускниками института;

• многие либералы сегодня являются руководителями монополий. Они могут принять решение об их разделении, но не делают этого, так как не хотят снижать свое влияние и власть;

• либералы в правительстве предпочитают решать за рынок, чего и сколько нужно производить для нужд страны. Как и прежде, под лозунгом «мы знаем, как лучше»;

• при этом новые секторы экономики перерегулированы по самые помидоры устаревшими законодательными конструкциями времен железнодорожной модернизации 150-летней давности.

Многие либеральные лозунги звучат точно так же, как во времена железнодорожного строительства второго и третьего укладов. И в итоге оказывается, что даже умнейшие люди страны не способны правильно определять потребности экономики, а либеральный формат принятия решений рынком не используют, когда он действительно применим и очень ценен. Так мы опять можем пропустить очередной технологический уклад.

В то же время сторонники протекционизма продолжают использовать патриотизм как способ введения заградительных тарифов, а не как источник модернизации. Протекционизмом, как и во времена металлургии 1750-1850-х, прикрываются, чтобы ничего не вкладывать в отсталые, работающие на водяных колесах, дровах и без прокатных станов отрасли промышленности, что приводит к отсутствию модернизации и увеличению отставания. Именно в таком «шалтае-болтае» – между криволибералами и мошенниками-патриотами – существовала ельцинская экономика.

Единственной эффективной отраслью Российской Федерации оказалась нефтегазовая. Миллиарды рублей, вложенные в освоение Самотлора и других супергигантских нефтяных и газовых месторождений в начале 1970-х, а также в прокладку трубопроводов на экспорт, сделали целый ряд нефтегазовых предприятий крайне эффективными с экономической точки зрения.

Попробуйте представить, что вы предприниматель. Отпускная стоимость вашей продукции, например, 100 рублей, а прибыль с нее составляет 80–90 рублей. Вы знаете подобные бизнесы? А именно так устроена экономика нефтяной компании. Производственные затраты с учетом всего (накладных, персонала, капитальных инвестиций) на один баррель нефти в 2009 году составляли от 3 до 7 долларов США. Эти затраты не учитывают различных форм налогов, которыми государство обложило нефтяные компании («ножницы Кудрина» и так далее).

Эта низкая себестоимость во многом происходит благодаря колоссальным инвестициям СССР, построившего на болотах Западной Сибири уникальный нефтегазовый комплекс, пробурившего тысячи скважин и проложившего сотни тысяч километров различных нефте- и газопроводов, обеспечивающих доставку потребителю.

Сегодня ельцинско-путинская экономика – это экономика углеводородов. Все остальное убили в процессе шоковой терапии, сломя голову переходя от жизни на Марсе к жизни на Венере. А большинство космонавтов сдохли в процессе.

Экономику СССР, которая худо-бедно обеспечивала 32 % от уровня жизни США, сегодня заменили на криминально-либеральную с уровнем жизни 25 %. При этом цифра в 25 % завышена, средний уровень цен на нефть в 2000-х и по большей части 2010-х оставался существенно выше, чем уровень нефтяных цен (в реальном выражении) в 1980-х.

Экономический блок ельцинского правительства возглавили либеральные реформаторы во главе с Гайдаром, а также экономисты из Санкт-Петербурга. Демократическо-либеральные преобразования забуксовали под развалами рухнувшей социалистической экономики.

Падение ВВП России по отношению к США в 1991–1996 годах