Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Россия продолжала наращивать технологическое отставание, что в итоге привело к позорному миру по результатам Крымской войны 1853–1856 годов.
И это несмотря на то, что основными видами деятельности правительства Екатерины II и Александра I в эпоху первой технологической волны было строительство крепостей и значительные инвестиции в армию и флот. Затраты на армию и флот составляли более 50 % бюджета. Однако эти инвестиции не смогли компенсировать технологическое отставание. Не смог компенсировать его и значительный перевес в численности армии и флота.
Очевидно, что Николай I искренне хотел технологических изменений. Он за свои деньги создал один из лучших машиностроительных заводов, инициировал рассмотрение железнодорожных проектов. Но в сухом остатке запретил практически все частные проекты, не построил железной дороги до Урала и Черного моря, что привело к огромным убыткам в результате Крымской войны.
Экономические расчеты умнейших чиновников того времени, руководителей целых отраслей промышленности стали кульминацией бездарно выстроенной системы полного государственного контроля над всем и вся. Жажда чиновничьего контроля, неверие в собственный народ и страх перед неизбежным структурным кризисом привели империю к технологическому отставанию и опасности потери суверенитета после Крымской войны.
Мы получили отличный пинок, и теперь император и элиты общества были готовы к болезненным изменениям. Пришедший в 1855 году к власти император Александр II провел множество беспрецедентных по масштабу реформ, впоследствии названных «великими»:
1857 год – ликвидированы военные поселения;
В 1861 году после тщательной подготовки отменяют крепостное право;
1863 год – финансовая реформа, одновременно проводится реформа высшего образования;
1864 год – судебная реформа;
1870 год – реформируется городское самоуправление;
1871 год – реформа среднего образования;
1874 год – военная реформа.
Доля России в мировом промышленном производстве в 1830 году составляла 5 %, а к 1900-му достигла 8,8 % (это нормально, так как в то время у нас проживало 10 % населения планеты, поэтому 8,8 % означало чуть ниже «среднего по больнице», гордиться здесь нечем), в основном благодаря активному развитию железных дорог, бум строительства которых начался в 1870-е годы, тогда как весь мир вступил в эпоху электричества. Пока мы догоняли железные дороги, мы в очередной раз пропустили новую эпоху, эпоху электричества, о которой я расскажу в следующей главе.
Третий технологический уклад всего за 50 лет увеличил мировое богатство с 1,1 до 2,9 трлн GK$. Если меркантилизм создал 190 млрд GK$, первый уклад – 200 млрд GK$, второй – 400 млрд GK$, то третий создал 1,7 трлн, это больше, чем все предыдущие эпохи. Население мира выросло с 1,3 до 1,8 млрд, а рост производительности труда на одного человека поднялся в рекордные 3 раза – с 1,5 тыс. до 3,7 тыс. GK$ на человека.
Страной-лидером новой технологической парадигмы стали США, которые с 1870-го по 1920 год увеличили производительность труда с 2500 до 5600 GK$ на человека. Это потрясающе высокие показатели, особенно учитывая то, что одновременно правительство США смогло прокормить на таком же уровне 106 млн человек, тогда как еще за 50 лет до этого население составляло 40 млн. Именно период с 1870-го по 1920 год и является главным источником экономического могущества США.
Для сравнения – в самый пик развития экономики царской России в 1913 году производительность на одного человека составляла 1400 GK$, или 25 % от уровня США в тот период. Это означало, что среднестатистический подданный Российской империи производил в четыре раза меньше товаров и услуг. Очевидно, что это результат крайней технологической отсталости и неэффективной системы управления.
Электричество и сталь заложили основу третьей технологической парадигмы. В начале 1880-х уменьшение отдачи от секторов железных дорог, металлургии, паровых двигателей и угля было компенсировано новым витком роста производительности, основанным на новых технологических отраслях.
Электричество и сталь имели большое количество применений, и взрывной рост потребления электричества способствовал строительству новой инфраструктуры – электростанций, трансформаторов и сетей передачи, которые донесли новую форму энергии до каждой фабрики, офиса и дома.
Новая инфраструктура способствовала появлению новых видов продуктов и услуг и росту новых секторов экономики. Производство железа уже было зрелым сектором, но изобретение новых методов производства между 1850-м и 1880 годом, особенно разработанный Генри Бессемером «Bessemer process», привело к колоссальным изменениям и сделало возможной поставку огромного количества стали высокого качества.
Железные дороги стали менять железные рельсы на стальные, а судостроительные заводы – менять железо на сталь. Одновременно новые сплавы существенно расширили функционал и возможности применения стали, особенно для новой электромеханической промышленности.
Электромеханическая промышленность стала большим потребителем меди, которая использовалась при прокладке кабелей и линий передачи электричества от производителей потребителям.
Одновременно росло производство меди, а в химической промышленности был революционизирован электролизный процесс. Расширение потребления меди стало возможным из-за созданного во время предыдущей технологической волны необходимого транспортного сообщения, такого как железные дороги, паровые суда и вся «околоорбитная», или вспомогательная инфраструктура.
Следует отметить, что хотя рост новых секторов с 1890-го по 1914 год был очень быстрым, рост экономики в Британии оказался более низким, чем аналогичные показатели США и Германии. Преимущества, способствовавшие экономике Британии в период первого технологического взрыва, оказались менее удачными во второй и особенно в третьей технологической парадигмах.
Именно с 1870-го по 1920 год разрыв в ВВП на человека (качество уровня жизни) между развитыми и «развивающимися» странами стал достигать колоссальных размеров и превратился в непривлекательное наследство XX века.
Войти с помощью соц. сетей: