Приложение I

От командующего 6-й армией

Станция Гумрак

26 ноября 1942 г.

(записано офицером)

Фельдмаршалу фон Манштейну,

командующему группой армий «Дон»

Уважаемый господин фельдмаршал!

Подтверждаю получение вашей радиограммы от 24 ноября и благодарю за предложенную помощь.

Для того чтобы вы могли составить мнение о моем положении, позволю себе доложить следующее:

1. Когда 19 октября Советы крупными силами нанесли удары по правому и левому соседям армии, оба моих фланга за два дня оказались открыты и вскоре в них вклинились подвижные части русских. В то время как наши мобильные соединения (14-й танковый корпус) отходили на запад через Дон, их передовые отряды столкнулись с превосходящими силами западнее реки и таким образом оказались в чрезвычайно тяжелом положении, тем более что их подвижность была ограничена в связи с недостатком горючего. Одновременно противник выдвинулся в тыл 11-го корпуса, который в соответствии с приказом в полном объеме удерживал свои позиции фронтом на север. Поскольку более не оставалось возможности снять силы с фронта для предотвращения этой опасности, у меня не было иного выбора, как только свернуть левый фланг 11-го корпуса на юг и затем первоначально отвести корпус на плацдарм западнее Дона, чтобы части, находящиеся на западной стороне реки, не были отрезаны от основных сил.

В ходе проведения данных мероприятий к нам поступил приказ фюрера, требовавший атаковать Добринскую силами левого фланга 14-го танкового корпуса. Развитие событий опередило этот приказ, который, таким образом, не мог быть выполнен.

2. Ранним утром 22 ноября 4-й корпус, до тех пор подчиненный 4-й танковой армии, был передан под мое командование. Его правый фланг отходил с юга на север через Бузиновку, то есть южный и юго-западный фланги были открыты. Чтобы не дать русским беспрепятственно пройти в тыл армии в направлении Сталинграда, мне не оставалось ничего иного, как снять силы из города и участка фронта на севере. Еще существовала возможность их своевременного прибытия, тогда как войска из района западнее Дона не могли быть переброшены вовремя.

Совместно с силами, переданными нам со Сталинградского фронта, 4-му корпусу удалось сформировать слабый южный фронт с западным флангом у Мариновки. Однако 23 ноября противник несколько раз вклинивался в него, и результат до сих пор неясен. Во второй половине дня 23 ноября сильные танковые части противника, в их числе 100 танков, были обнаружены в районе западнее Мариновки. Во всем районе между Мариновкой и Доном из немецких войск имелись только непрочные боевые заслоны. Перед русскими танковыми и моторизованными соединениями лежала открытая дорога на Сталинград, а также дорога к мосту через Дон в направлении Песковатки.

В последующие 36 часов я не получал никаких приказов или сведений от высшего командования. Через несколько часов я должен был оказаться в следующем положении:

а) либо я должен удерживать позиции на западном и северном фронтах и быть свидетелем того, как вскоре фронт армии будет атакован с тыла (при этом формально выполняя отданный мне приказ);

б) либо принять единственное возможное решение и всеми своими силами повернуться к противнику, который намеревается вонзить нож в спину армии. Совершенно ясно, что в таком случае нельзя будет удерживать восточный и северный фронты и речь может идти лишь о прорыве на юго-запад.

Во втором случае я, разумеется, действовал бы по обстановке, но при этом – уже во второй раз – оказался бы виновен в неподчинении приказу.

3. Находясь в этом трудном положении, я отправил фюреру радиограмму с просьбой предоставить мне свободу для принятия такого окончательного решения, если возникнет необходимость. Я желал получить эти полномочия, чтобы исключить тот вариант, когда единственный возможный в этой обстановке приказ будет отдан слишком поздно.

Я не в силах доказать, что отдал бы такой приказ только в чрезвычайном случае, и могу лишь просить вас поверить моему слову.

На свой запрос я не получил прямого ответа. Однако сегодня мы получили еще две радиограммы из ОКХ, которые я прилагаю. Они еще более ограничивают мои действия. В этой связи могу заметить, что и я сам, и командиры подчиненных мне соединений твердо намерены выстоять до конца. Однако ввиду того, что я отвечаю перед фюрером за 300 тысяч вверенных мне человек, вы поймете, почему я просил дозволить мне принять решение о соответствующих мерах в случае крайней необходимости. Должен заметить, что описанная мною ситуация может снова создаться в любой момент.

О сегодняшней обстановке доношу вам по карте. Даже если бы мы смогли перебросить дополнительные силы на юго-западный участок фронта, положение там останется напряженным. Южный участок фронта (4-й корпус) удалось несколько укрепить, и в последние дни там были отбиты атаки тяжелой пехоты и танков противника, хотя и не без значительных потерь в личном составе и затратах боеприпасов с нашей стороны.

День за днем Сталинградский фронт сопротивляется сильному натиску неприятеля. На северном участке фронта создалось трудное положение на северо-восточном (94-я пехотная дивизия) и западном (76-я пехотная дивизия) флангах. Как представляется мне, еще нужно считаться с возможностью крупного наступления на северном участке фронта, поскольку противник располагает на нем шоссейными и железными дорогами для подвоза подкреплений. В ближайшие дни моя задача будет состоять в том, чтобы перебросить подкрепления с западного на северный участок фронта.

В последние три дня в ходе снабжения по воздуху мы получили лишь небольшую часть расчетной минимальной потребности (600 тонн = 300 «Юнкерсов» ежедневно). В ближайшие дни в результате снабжения может создаться весьма тяжелый кризис.

Однако я по-прежнему считаю, что армия еще сможет выстоять некоторое время. Тем не менее – даже если ко мне будет пробит какой-либо коридор – все еще неясно, позволит ли нам увеличивающаяся с каждым днем слабость армии наряду с нехваткой помещений для расквартирования войск и дерева для строительства и отопления в течение продолжительного времени удерживать район Сталинграда.

Так как меня ежедневно засыпают вполне понятными запросами о будущем, я был бы благодарен, если бы мне предоставили больше информации, чем до сих пор, чтобы поднять уверенность моих солдат.

Позвольте мне сказать, господин фельдмаршал, что я рассматриваю ваше руководство как гарантию того, что будет сделано все возможное для оказания помощи 6-й армии. Подчиненные мне командиры и наши храбрые войска со своей стороны так же, как и я, приложат все усилия, чтобы оправдать ваше доверие.

Примите уверения и т. д.

Паулюс

P. S. Надеюсь, учитывая обстоятельства, вы не придадите значения тому, что документ составлен не по форме и написан от руки.