Генеральный план «Ост»

Ответственность за составление детальных планов по программе колонизации территорий несло управление планирования СС «имперского комиссариата по делам укрепления германизма», которое возглавлял профессор Конрад Мейер-Хетлинг. Его работники представили Гиммлеру подробный план в мае 1942 г. под названием «генеральный план «Ост».

В дополнение к временным немецким поселениям на Востоке в виде «опорных пунктов» должны были прибыть постоянные поселенцы; при этом предусматривалась организация территориально-административных единиц, называемых «марками». На время переселения колонистов эти марки выводились из-под управления гражданской администрации и передавались под юрисдикцию СС. Каким бы амбициозным ни казался генеральный план «Ост», он был менее радикальным, чем от него можно было ожидать в сравнении с другими начинаниями Гитлера и Гиммлера. Во время первого этапа в области, отходившие к рейху, должно было переселиться большое количество поселенцев. Однако к концу первых 25 лет их число в «переселенческих марках» должно было составить всего лишь 3,5 миллиона.

Те местные жители, которых «не представлялось возможным онемечить», должны быть переселены далее на Восток, если потребуется, то и силой. «Трезво» оценив ситуацию, было также решено оставить на месте некоторых из них для выполнения черновых работ у новых германских хозяев. Во всяком случае, местное население не могло бы владеть землей и иметь денежный капитал.

Постепенно марки должны были стать господствующей формой территориальной организации. Тем временем на весь период миграции сохранились два других типа немецких поселений. С одной стороны, продолжали существование «опорные пункты» с немецким населением и исполняющие административные, хозяйственные и военные функции. По мнению Гитлера, «немцы – и это самое существенное – должны создать для себя закрытое общество, подобное крепости».

Он заявил: «Должна быть создана система военных опорных пунктов, которая сможет контролировать всю оккупированную страну. Все немцы, живущие на восточных территориях, должны поддерживать личный контакт с этими опорными пунктами». Они будут располагать мобильными частями, достаточными для того, чтобы подавить любое сопротивление оставшихся коренных жителей. В то же время сам процесс становления сельских поселений также должен будет служить военным целям. Вместо того чтобы содержать сильные армии на Востоке, Гитлер думал о создании особой военной границы, на которой немецкие «солдаты-крестьяне» будут служить и как пионеры-фермеры, и как бойцы, способные дать отпор любому нападению с Востока. Появилось множество исследовательских работ, в которых обобщался прежний опыт организации военных границ начиная со станиц казаков и вплоть до австро-венгерских поселений (так называемая «военная граница» на границе с Османской империей). Поскольку Гитлер не ждал «формального, юридически зафиксированного окончания войны», но предвидел просто перемещение русских сил в «Азию», можно было заявить в печати, что «тем или иным образом открытая военная граница будет существовать в течение длительного времени». Гиммлер предсказывал, что «мы будем постоянно иметь восточную военную границу, которая, будучи всегда подвижной, даст нам возможность вечно быть молодыми…».

Среди новых привилегированных поселенцев будут ветераны Второй мировой войны. Эрих Кох был среди тех, которые поддерживали ту точку зрения, что «немецкий солдат завоевал Украину… чтобы предоставить потомкам солдат немецкого фронта шанс поселиться там…». Основные кадры для будущего, будь то ветераны или нет, должны были составлять фермеры. СС вновь предложили набрать людей, в которых наилучшим образом сочетаются расовая чистота с опытом ведения сельского хозяйства и способностями бойца. Перспективы немецких ферм на плодородных равнинах Востока привлекали многих офицеров СС.

«Украина действительно благословенная страна… – говорилось в письме простого немецкого солдата. – Снова хочется стать двадцатилетним и работать фермером-пионером! Какие замечательные задачи стоят перед нашим молодым поколением!»

После инспекторской поездки по первым хозяйствам эсэсовцев на оккупированной части России начальник главного управления СС по вопросам расы и поселения обергруппенфюрер Отто Хофманн писал: «Более чем когда-либо я уверен, что Восток принадлежит СС».

Конечно, эсэсовцы не теряли времени даром, начав приобретать сельскохозяйственные имения. Управление по вопросам расы и поселения и главное административно-хозяйственное управление СС (WiVHA), соперничавшие друг с другом за влияние, оба старались осуществлять над ними контроль. В июле 1942 г. Освальд Поль, печально известный начальник системы концлагерей, был назначен администратором эсэсовских ферм в России, Украине и Белоруссии. Незадолго до окончания войны Хофманн сообщал, что управление по вопросам расы и поселения «имеет в своем владении около 600 тысяч гектаров земель, раскинувшихся между Украиной и Балтийским морем». Вернувшись из инспекционной поездки, он рассказал, что эти фермы, кроме того, что они снабжают продовольствием войска, «в то же время… имеют еще одну цель – акклиматизировать раненых солдат в районах Востока». Неудивительно, что произвол частей СС вызвал глубокое возмущение – как среди местных жителей, у которых отнимали их земли, так и среди различных немецких организаций, которые преследовали свои интересы. В конце 1943 г. Гиммлер был вынужден издать циркуляр, в котором он признавал, что отдельные работники управления потеряли полностью «чувство меры» в деле приобретения собственности на Востоке. Отныне никому не разрешалось приобретать имения площадью более 400 гектаров без его личного разрешения.

Несмотря на утверждение нацистских вождей о перенаселенности Германии, по иронии судьбы в стране не было ни одного человека, готового отправиться осваивать новое жизненное пространство. Было принято решение, что первыми переселенцами станут этнические немцы, коренные жители тех областей, где напряженность в общественных отношениях можно было снять, только дав разрешение немцам эмигрировать. Среди этих областей были Банат, Трансни-стрия и Бессарабия. В будущей колонизации также могли принять участие немцы соседних с рейхом стран. Такая политика исходила из того, что их считали расово полноценными и они могли слиться с немецким народом под немецким правлением. Это отвечало политическим целям Гитлера, когда он стремился представить Восточную кампанию как всеобщий крестовый поход «Новой Европы». В частности, за несколько месяцев до вторжения в Россию Розенберг высказался о возможности создания на Востоке не только датских, норвежских и голландских поселений, но «также и английских после победоносного окончания войны».

Гитлер не раз возвращался к этому плану на протяжении первых месяцев кампании. Избыточное население Дании, Голландии, Норвегии и Швеции, заявлял фюрер, необходимо переселить в районы Востока, ведь эти страны тоже станут частью рейха. В его мечтах это представлялось событием столь же значимым, как и объединение немецких государств в Германский таможенный союз во главе с Пруссией веком ранее (в январе 1834 г.).

«Переговоры» шли с Данией с осени 1941 г., и составлялись планы сотрудничества с Данией и Норвегией в области экономики «Остланда». Датский министр транспорта совершил инспекционную поездку в рейхскомиссариат весной 1942 г. Нидерланды также должны были принять участие в будущем развитии экономики России. 3 января 1942 г. Розенберг принял А. Мюссерта, чтобы обсудить совместный проект. Немецкая и голландская нацистская пресса скупо намекала на планы нидерландских капиталовложений в этой области. Приглашались добровольцы-мигранты – агрономы, садовники и ремесленники. Открыто говорили о том, что на Восток могут переехать около 5 миллионов голландских крестьян, тем самым решив вопрос перенаселенности страны. Была учреждена Восточная компания, и делегация, которую возглавил доктор Рост ван Тоннинген, видный коллаборационист, совершила поездку по оккупированным районам в сентябре 1942 г. Однако вскоре Берлин был вынужден признать, что существуют значительные трудности в деле переориентации голландской экономики с эксплуатации заморских колоний на использование природных богатств России. Несмотря на то что на Восток были отправлены несколько групп голландских специалистов (некоторые из них перешли на сторону партизан), в действительности они ничего не смогли сделать, в основном потому, что военная удача отвернулась от рейха.

Из всех амбициозных планов переселения был реализован только один. И это не был проект, предусмотренный генеральным планом «Ост». Летом 1942 г. Гитлер заявил, что Украину следует онемечить за двадцать лет, и Кох, одобрительно восприняв его слова, сообщил об этом многим в своем окружении. Когда Гиммлер во время своего визита в ставку фюрера в Виннице вновь упомянул о его заявлении и заметил, что «партизаны представляют явную угрозу для фольксдойче» и что здесь в Украине «должно говорить только на немецком», это было воспринято как приказ приступить на деле к германизации страны. Начали с поселения этнических немцев Хегевальд вблизи полевой ставки Гиммлера. В середине августа 1942 г. Гиммлер отдал приказ об «объединении» там немецких деревень после того, как урожай был собран. 10 тысяч этнических немцев должно было быть переселено в район Хегевальд, где поселенцы (в отличие от остального населения) должны были получить землю в частное владение.

Действительно, в ноябре 1942 г. первые семь деревень были очищены от украинских жителей и их место заняли этнические немцы с Волыни. Обе группы жителей были несвободны и подверглись настоящему террору, материальные условия эмигрантов и иммигрантов были ужасающими. В декабре был учрежден в качестве отдельной административной единицы район этнических немцев Хегевальд. Его площадь составляла около 200 квадратных миль с населением 9 тысяч жителей. Согласно генеральному плану «Ост» он был выведен из юрисдикции гражданской администрации. Хотя эсэсовцами и было проведено несколько подобных экспериментов, отступление немецких войск не позволило больше проводить массовое переселение жителей. Несмотря на то малое, что было сделано в этом направлении, уже это показало, какое будущее готовят немцы местному населению.

Как писал один немецкий специалист в области сельского хозяйства, «несмотря на то что некоторые попытки переселения были незначительны по масштабам и ограничивались несколькими деревнями в районах Житомира и Калиновки, слух о них дошел до самых отдаленных уголков Украины и вызвал самое настоящее возмущение. Неоднократные протесты против подобных мер со стороны ведущих представителей сельской администрации остались без внимания». Конечно, все это вызвало новые споры в Берлине. Как обычно, Розенберг, донкихотствующий сторонник насильственной политики германизации, возражал не по существу действий СС, а говорил о том, что его ведомство лишено подлинной власти. Когда был запущен проект «Хегевальд», он опять писал Гиммлеру, что это его дело. Но раз уж вмешались СС, то задним числом он даст свое согласие, чтобы «узаконить его».

Некоторые подчиненные Розенберга сдержанно высказывали свои опасения. Так, Фиргау и Галлмайер в марте 1943 г. писали касательно плана Хегевальда: «Это может быть интерпретировано как начало процесса онемечивания Украины. Неясно, как следует поступать в отношении самих украинцев. Онемечить тех, кто отвечает расовым требованиям? Переместить украинцев за Волгу? Оставить их в местах проживания, ограничив в правах?»

Специалисты по экономике ведомства Геринга также возражали против этой «детской забавы». По их мнению, подобные меры были преждевременны и не способны помочь в войне. Другие учреждения, такие как военное министерство и министерство иностранных дел, наблюдая за титаническими усилиями СС с явной озабоченностью, хотя и были не согласны, но предпочитали хранить молчание.

Гиммлер со своей стороны был недоволен темпами работ. Согласно плану Мейера-Хетлинга к концу 25-летней программы половина жителей марок будут принадлежать к немецкой национальности, в то время как в опорных пунктах немцы будут составлять около одной четвертой части населения. Этого было недостаточно для рейхсфюрера СС. Гиммлер писал в ответ, что «его неправильно поняли. Этот 20-летний [sic] план должен включать в себя онемечивание Эстонии и Латвии… Лично я убежден, что этого можно добиться». Когда Мейер-Хетлинг попросил более подробных указаний, Гиммлер, закрыв глаза на трудности, добавил в свой список с пометкой «надо» Литву и Белоруссию (в дополнение к Ингрии и Крыму). «Аппетит приходит во время еды», – гласит пословица. Комитет по планированию возобновил свою работу, и к февралю 1943 г. пересмотренный генеральный план «Ост» был готов.

Гиммлер был готов приступить к выполнению плана уже 12 января 1943 г. На следующий день, когда поражение под Сталинградом уже породило призрак «тотальной войны», Гитлер принял решение остановить все работы над послевоенными проектами. С неудовольствием, но Гиммлер все же признал, что приоритет теперь имеют другие дела, и планы переселения пали жертвой неудач на фронте.

Планы онемечивания могли на первый взгляд показаться фантастическими. Но они были органическим элементом доктрины нацистского руководства, принятой к реализации на Востоке. Они были также типичны для присущего СС дуализма в работе. Вместо решения настоятельных военных задач, организация занялась разработкой и продвижением долгосрочных идеологически ориентированных планов.