«СС» был общим термином для обозначения империи Генриха Гиммлера. По-разному организованные и реорганизованные, на самом деле они включали в себя, помимо изначальных отрядов охраны, полицию, гестапо и элитные боевые подразделения ваффен СС. РСХА (Reichssicherheitshauptamt, Главное управление имперской безопасности), которое также находилось под командованием Гиммлера, и его филиалы охватили широкий спектр разнообразных видов деятельности. Это была «империя внутри империи», и Гиммлер как рейхсфюрер СС был ее бесспорным вождем. Он обладал настоящей властью, более автономной, чем у его соперников, властью, которую боялись все, кому довелось с ней столкнуться, и те, кто соперничал с ним за почетное место в нацистской Валгалле.
«В его характере не было ничего ужасающего или взрывного», – высказывался один историк. Его холодность была «не ледяная, а бескровная. Он не восхищался жестокостью, он был равнодушен к ней; чужие угрызения совести были для него не презренными, а непонятными…». Он был Великим инквизитором, «политическим эзотериком, человеком, который был готов пожертвовать человечеством во имя абстрактного идеала». Если Гитлер считал себя хозяином нацизма, Гиммлер, по сути, считал себя слугой всего мифа – арийской чистоты, германской миссии и всего остального. «Наполовину наставник, наполовину псих» – так видел его Альберт Шпеер, но также лидер, заслуживший преданность своих последователей. Озабоченность древними рунами и черепными эмблемами не помешала ему превратить свою частную армию в мощное орудие.
ИМПЕРИЯ ГЕНРИХА ГИММЛЕРА
Окружая себя невежественными астрологами, массажистами, мясниками и проходимцами, которые «добились успеха» в СС, Гиммлер неустанно стремился к все большему количеству власти. Одно агентство за другим было поглощено лабиринтом политических компаний-учредителей и взаимосвязанных отделений, в которых Гиммлер держал долю. Разумеется, другие нацистские апостолы возненавидели этого человека. Гитлер уважал его, но теплых чувств к нему никогда не питал. Борман считал Гиммлера самым опасным конкурентом своей собственной слаженно работавшей клики. Армия видела в СС орду соперников, буянов и революционеров. Нацистская партия и СА – включая Розенберга – относились к Гиммлеру со смесью страха и отвращения. Против тайного ордена, коим являлся СС, был сформирован молчаливый и бесплодный фронт.
Гиммлеру удалось реализовать свою претензию на наследие Востока. Уже после первого обсуждения 3 марта 1941 г. Гитлер был склонен наделить его обширными прерогативами. На этом подготовительном этапе именно полицейские функции стали для него отправной точкой. Однако останавливаться на этом он не собирался: он не только назначал высокопоставленных лиц полиции и направлял вооруженные силы в области гражданского управления, но и «по указанию фюрера в зоне операций армии, – директива Кейтеля от 13 марта, – рейхсфюреру СС поручены особые задания по подготовке к политическому управлению; задачи, которые возникнут в результате окончательного столкновения двух противоположных политических систем. В рамках этих задач рейхсфюрер СС действует по своему усмотрению и под свою ответственность».
Таким образом, Гиммлер получил карт-бланш, позволивший ему расширить свою империю на Восток – империю, подотчетную лишь фюреру. Что это были за особые задания, можно было понять из ранних комментариев Гитлера: гиммлеровская СД (Sicherheitsdienst, служба безопасности) должна была сформировать особые айнзацгруппы (Einsatzgruppen, группы развертывания), чья задача заключалась в том, чтобы следовать по пятам за завоевательной армией, прочесывать завоеванные территории и беспощадно истреблять идеологических и расовых врагов. Это было так характерно для Гитлера: в то время как ничего еще не было решено в отношении будущей организации Востока, его приказы уже предусматривали убийство миллионов евреев и неопределенного количества других «расовых, уголовных и асоциальных» элементов, большевистских комиссаров, а также цыган.
Гиммлер, который отвечал за Дахау и Заксенхаузен, был подходящим человеком для этой должности. Он стал выдающимся представителем фракции, которая хотела, чтобы к славянам – и восточным народам вообще – относились как к низшей расе. Это новое задание он получил всего через несколько месяцев после того, как изложил на бумаге «некоторые идеи относительно обращения с чужеродными элементами на Востоке». За исключением небольшого «расово достойного» меньшинства, Восток должен был стать «резервом рабочей силы без собственного руководства, способным ежегодно поставлять Германии необходимое количество временных работников». Что еще можно было ожидать от этих восточников «без собственной культуры»?
Империя Гиммлера обрела независимую позицию на Востоке, на что армия, уже занимавшаяся подготовкой к предстоящей кампании, не хотела закрывать глаза. «Ряд директив в отношении операции «Барбаросса», – вспоминал фельдмаршал Кейтель после войны, – касательно управления и использования оккупированных регионов, привел к резким конфликтам из-за полномочий, предоставленных рейхсфюреру СС. Я понимал, что параллельно армии и ее главнокомандующему как единолично ответственной и исполнительной власти в отношении населения формируется полиция с исполнительными полномочиями, чья власть вызывала у меня сильные сомнения».
Тем не менее именно Кейтель издал вышеописанные указания от 13 марта. Кейтель – небезосновательно прозванный Лакейтель по аналогии с лакеем – слишком подобострастно относился к фюреру, чтобы перечить ему, даже когда искренне с ним не соглашался.