Русская артиллерия

В годы Второй мировой войны на вооружении русской артиллерии состояли очень хорошие и современные орудия, которые как по качеству орудийной стали, так и по своим конструктивным характеристикам отвечали требованиям того времени. Огромное количество орудий, производимых в России, позволяло Красной армии формировать большое число артиллерийских частей самого различного назначения.

Основными типами орудий русской дивизионной артиллерии являлись 76-мм пушка и 122-мм полевая гаубица. Сравнительный анализ показывает, что русские дивизионные орудия по калибру несколько уступали соответствующим немецким 105-мм и 150-мм орудиям. Однако русские орудия были хорошо приспособлены к условиям, характерным для Восточного театра военных действий. Несколько же меньшая мощность снарядов компенсировалась более высокой маневренностью орудий. Таким образом, дивизионная артиллерия русских в лице этих двух типов орудий имела на вооружении материальную часть, наиболее пригодную для использования в географических условиях России.

Русская 76-мм пушка с высокой начальной скоростью снаряда и хорошей маневренностью, отвечавшей условиям восточноевропейской местности, более всего подходила для выполнения задач непосредственной поддержки пехоты и ведения борьбы с танками. Для выполнения таких задач эти пушки порой сосредоточивались в большом количестве на одном участке, а в других случаях использовались порознь, когда их выкатывали для ведения огня прямой наводкой. Причем они всегда достигали хороших результатов. В обороне их использовали главным образом в «противотанковых заслонах», когда пушки выстраивали в ряд. При этом русская противотанковая оборона становилась настолько прочной, что сломать ее удавалось только методичным артиллерийским огнем по отдельным целям. Противотанковые дивизионы русских дивизий тоже были оснащены такими орудиями. Организационно эти дивизионы входили в состав артиллерии.

Несмотря на указанные преимущества 76-мм пушек, этот калибр для современной дивизионной артиллерии уже является недостаточным. От артиллерии сейчас требуется значительно более высокая степень поражающего и морального действия снаряда, чем у тяжелого оружия пехоты.

В настоящее время калибр дивизионных орудий должен быть не менее 100 мм.

Именно поэтому русская дивизионная артиллерия для выполнения более сложных задач постоянно усиливалась артиллерией резерва главного командования, имевшей на вооружении орудия более крупных калибров.

Русская 122-мм полевая гаубица была в то время универсальным и новейшим орудием. Артиллерия русских, используя это орудие, добивалась тогда мощного огневого воздействия. Характерными конструктивными особенностями 122-мм гаубицы являлись: лафет с раздвижными станинами, большой угол горизонтального обстрела и высокая подвижность при механической тяге. Ее баллистические свойства заключались в гибкой траектории полета снаряда и дальности стрельбы до 12 км при снаряде примерно в полтора раза более мощном, чем у 105-мм немецкой полевой гаубицы. Достаточно сильный звуковой эффект разрыва снаряда обеспечивал возможность пристрелки 122-мм гаубиц со средствами звукометрической разведки.

К другим образцам орудий русской артиллерии относились: 152-мм полевая гаубица с максимальной дальностью стрельбы 13 км, 170-мм пушка с дальностью стрельбы 26 км и 203-мм мортира (наиболее тяжелая полевая гаубица), имевшая максимальную дальность стрельбы 16 км. Эти три артиллерийские системы состояли в основном на вооружении артиллерии резерва главного командования и обладали значительной огневой производительностью.

Пусковая установка («Сталинский орган») калибром 82 мм и 132 мм была сконструирована как система залпового огня. Смонтированные на шасси автомашин повышенной проходимости, эти пусковые установки обладали довольно высокой подвижностью, но имели большие габариты по высоте. Эффективность их огня по технике и живой силе была различной. Одиночное использование этих установок по обстрелянным войскам обычно было малоэффективным и в целом не имело решающего значения, хотя в первое время на отдельных участках фронта и вызывало у немецких солдат состояние шока.

Наибольшее артиллерийское воздействие пусковых установок достигалось при их очень массированном применении, порой до нескольких сотен, на ограниченном участке (например, в артиллерийской подготовке крупных наступательных операций 1944–1945 годов). Особенно высокие результаты давало сосредоточение огня такого количества пусковых установок на направлении главного удара против противника, ослабленного в предыдущих боях.

Кроме того, артиллерия резерва главного командования располагала самоходными артиллерийскими установками, имевшими мощную броневую защиту и вооруженными легкими, а также средними пушками калибром до 120 мм. Их боевое использование осуществлялось примерно так же, как и немецких САУ.

В отличие от немецкой артиллерии к русской дивизионной артиллерии относились также минометные подразделения (вооруженные 120- и 160-мм минометами с максимальной дальностью стрельбы соответственно 5670 и 5000 м). Они возникли как дальнейшее развитие тяжелого вооружения пехоты и в силу простоты производства выпускались в невероятно больших количествах, что позволило формировать отдельные достаточно крупные воинские части. Так возникли минометные дивизионы, полки и бригады, часть которых входила в состав дивизий, а другая – в состав артиллерии резерва главного командования. Использование минометов в качестве артиллерийского средства объяснялось тем, что для выполнения задач непосредственной поддержки войск они имели достаточно большую дальность стрельбы и мощную мину. Огонь минометов включался русскими в план огня артиллерии, предусматривавший их очень большую концентрацию. При ведении маневренных боевых действий минометные подразделения почти всегда следовали за пехотой. При стабильном положении фронтов характерной особенностью использования минометов являлось их сосредоточение в зоне ответственности пехотных частей и подразделений. Огонь из минометов наносил немецкой стороне большие потери даже в том случае, если он велся рассредоточенно.

Организационно-штатная структура и управление

Русская дивизионная артиллерия, так же как и в немецкой армии, состояла из батарей, дивизионов и полков. В состав дивизии входил артиллерийский полк, включавший в себя от трех до четырех дивизионов, вооруженных 76-мм пушками и 122-мм гаубицами, и один минометный дивизион. Кроме того, в организационную структуру артполка входил также противотанковый дивизион, вооруженный 76-мм пушками. Командир артиллерийского полка считался старшим артиллерийским начальником дивизии. При значительном усилении дивизии артиллерией резерва главного командования специально назначался командующий артиллерией дивизии, имевший свой штаб. В этом случае командир артиллерийского полка переходил в его подчинение.

Артиллерия резерва главного командования Красной армии имела на вооружении легкие, средние и тяжелые орудия, а также орудия большой и особо большой мощности, которые были сведены в дивизионы, полки, бригады и артиллерийские дивизии. В состав артиллерии резерва главного командования входили также части пусковых установок и САУ. С помощью этой мощной артиллерии русские в последние годы войны достигали на важнейших направлениях значительного превосходства. В конце войны их артиллерия резерва главного командования была во много раз мощнее всей артиллерии, входившей в состав дивизий.

Артиллерийские дивизии русских, появившиеся в начале 1943 года, представляли собой сосредоточение артиллерийских частей по типу дивизии. Они предназначались для усиления артиллерии на направлении главного удара в наступлении, а также на важнейших участках в обороне и использовались в полном составе. Организационно артиллерийские дивизии обычно состояли из двух бригад по два полка в каждой. Оснащение артиллерийских дивизий было различным, однако бригады или, по меньшей мере, полки по своему вооружению являлись однотипными (полки 76-, 122-, 155- и 170-мм орудий). В результате артиллерийские дивизии обладали чрезвычайно большой огневой мощью и были способны обеспечить огневое превосходство в намеченном районе. Ввод в бой таких крупных артиллерийских группировок на ограниченном участке фронта требовал определенного времени и наличия хотя бы минимального превосходства в воздухе. Такое же было возможным лишь в условиях стабильного фронта при планомерной подготовке крупной наступательной или оборонительной операции. При ведении маневренных боевых действий возможности взаимодействия крупных артиллерийских соединений с поддерживаемыми войсками и их способность быстро следовать за передовыми частями становились весьма сомнительными.

Для разведки батарей противника и ведения пристрелки русская артиллерия имела подразделения звуковой и оптической разведки (иногда для ведения наблюдения на большие расстояния использовались также привязные аэростаты). Подразделения артиллерийской инструментальной разведки действовали в полном составе преимущественно на тех участках, где ощущалась особая необходимость в подавлении немецкой артиллерии. Однако до конца 1943 года, за исключением отдельных случаев, каких-нибудь активных действий артиллерийской разведки русских, как и контрбатарейной борьбы, не отмечалось. Деятельность русской артиллерийской инструментальной разведки стала более активной только в 1944 году, что заставило немецкую артиллерию проводить необходимые мероприятия по своей обороне и маскировке. Этот пример еще раз подтверждает непреложное правило о том, что полное использование возможностей современных технических средств разведки требует большого опыта, тщательной подготовки личного состава и не допускает импровизации.

Огневое воздействие

Фактическая огневая мощь русской артиллерии была различной. Во время маневренных наступательных операций немецкой армии в 1941–1942 годах русская артиллерия не могла, по крайней мере в ходе быстро развивающихся боевых действий, обеспечить превосходство в огне. И хотя в принципе тактика действий дивизионной артиллерии, точнее, необходимость ее тесного взаимодействия с пехотой и танками в Красной армии хорошо осознавалась, но при ведении боевых действий своего полного воплощения это не находило.

Командующий артиллерией дивизии оказывал большое влияние на управление боем, особенно на последующих этапах войны, когда наспех подготовленная русская пехота требовала от артиллерии более мощной поддержки. Эта поддержка осуществлялась часто путем разделения дивизионной артиллерии на дивизионы и батареи. В течение первых лет Восточной военной кампании артиллерия русских, как правило, не являлась серьезным препятствием на пути наступления немецкой армии.

Причины столь ограниченного огневого воздействия на противника в ходе маневренной войны следует искать в недостаточной оснащенности частей и подразделений русской артиллерии средствами связи и в слабости ее органов управления. Возможно, не были в достаточной степени развиты также навыки по большой концентрации огня с ходу. Русские, по крайней мере в начале войны, недооценивали значения того, насколько важными являются высокий уровень подготовки и надлежащее оснащение органов управления для обеспечения наиболее эффективного использования артиллерии в любой обстановке. Однако, как только маневренные боевые действия прекращались и на некоторое время фронт стабилизировался, в устойчивой обороне русским удавалось создавать мощные артиллерийские группировки и добиваться с их помощью значительного повышения огневой мощи, хотя большой расход боеприпасов не всегда был тактически оправданным.

Основными способами стрельбы русской артиллерии являлись: корректируемая стрельба и стрельба с сокращенной подготовкой исходных данных (стрельба по карте или планшету). Артиллерийские наблюдатели были внимательны и довольно искусны, что позволяло им успешно корректировать огонь батарей, которые подчас наносили внезапные и меткие удары. Наблюдатели умело маскировались, и часто обнаруживать их удавалось лишь с большим трудом. Но, несмотря на это, русская артиллерия в ходе быстротечного боя при воздействии огня немецкой артиллерии часто бывала не в состоянии проводить в достаточной степени организованный корректируемый огонь и осуществлять концентрацию огневых усилий. С выходом из строя проводной связи стрельба значительно затруднялась ввиду отсутствия достаточного количества средств радиосвязи.

Огонь по одиночным целям русские иногда пытались организовать при помощи наблюдателей, которые в труднонаблюдаемой местности проникали за линию фронта немецких войск и оттуда с помощью имеющихся у них радиостанций управляли огнем своих батарей по огневым позициям германской артиллерии. Это создавало помехи в работе и приводило к потерям, но решающего влияния на исход боя не оказывало. Такой способ использования наблюдателей вытекал из советской склонности к ведению войны на истощение партизанскими методами.

Стрельба с сокращенной подготовкой исходных данных применялась в русской артиллерии довольно часто. Но проводилась она несколько шаблонно, особенно при использовании крупных артиллерийских соединений на стабильном фронте. При стрельбе по карте (планшету) русская артиллерия, располагая большим количеством боеприпасов, вела огонь по площадям, не определив зачастую с достаточной точностью исходного района сосредоточения немецких войск. К тому же нередко сосредоточенный и беспокоящий огонь велся на дальние расстояния.

Подобная схематичная огневая тактика при ведении стрельбы с сокращенной подготовкой исходных данных в полной мере стала проявляться у русских примерно с конца 1942 года во время артиллерийской подготовки наступательных операций. Для этого русские разработали весьма подробный план огня, предусматривавший его внезапное открытие с продолжительностью от тридцати минут до нескольких часов. В последний год войны русские наступали при поддержке чрезвычайно мощной артиллерии и при таком огромном количестве применяемых боеприпасов, что могли вести «ураганный огонь» в виде огневого вала на протяжении нескольких часов. Обстрелу подвергались преимущественно оборонительные сооружения пехоты, предполагаемые наблюдательные и командные пункты, а также районы сосредоточения резервов. При этом наблюдался неоднократный перенос огня в глубину и по фронту. В плане огня указывались задачи по подавлению немецких батарей и ведению непрерывного беспокоящего огня по путям подхода резервов.

Характерным для русской тактики в наступлении являлось:

• Во время артиллерийской подготовки русская пехота продвигалась отдельными узкими «ударными клиньями» на широком фронте, очень тесно прижимаясь к разрывам своих снарядов, а иногда следуя почти в районе действия огня своей артиллерии (например, при использовании штрафных рот), чтобы, следуя непосредственно за разрывами, ворваться в расположение немецких позиций. За пехотой очень часто двигались танки, которые в большинстве случаев составляли второй эшелон наступающих войск.

• После начала наступления русская артиллерия в течение определенного времени продолжала вести огонь согласно плану огня. После выполнения указанных в нем задач артиллерийская стрельба обычно прекращалась.

• Продолжение огня артиллерии массированными ударами с помощью подвижных постов наблюдения или вновь подошедшими батареями после завершения плана огня наблюдалось крайне редко.

Подавление немецких батарей русской артиллерией в ходе проводившихся наступлений до 1944 года в полном объеме наблюдалось в единичных случаях. В последний год войны немецкая сторона располагала лишь жалкими остатками артиллерии, а подчас не имела ее вовсе.

Если в результате успешного прорыва русское наступление переходило в беспрепятственное движение войск, то огневая поддержка осуществлялась главным образом тяжелым оружием пехоты, огнем танков и самоходных артиллерийских установок. Сосредоточение огня в короткие сроки без предварительной подготовки, то есть навскидку, во время такого продвижения практически не наблюдалось. Глубокий прорыв танков с десантом пехоты на борту проводился часто без непосредственной артиллерийской поддержки.

В обороне русская артиллерия эшелонировалась на очень большую глубину. В районе огневых позиций дивизионной артиллерии размещались 76-мм пушки, которые образовывали «противотанковые узлы» и «противотанковые рубежи». Огневые позиции этих дивизионов располагались на большую глубину и оборудовались для ведения огня по танкам прямой наводкой. При этом предусматривалась возможность взаимной огневой поддержки.

Оборудование подобных оборонительных сооружений русским командованием проводилось систематически и умело. Иногда наряду с основными позициями оборудовались также и ложные огневые позиции, вводившие в заблуждение немецкую воздушную разведку. Однако подлинность подобных огневых позиций могла быть установлена путем сопоставления сведений воздушной разведки с данными звукометрической и оптической разведки.

Засечка русских батарей облегчалась тем, что они, похоже, не принимали мер маскировки от звукометрической и оптической разведки. Чтобы избежать больших потерь от артиллерийского огня, русское командование в обороне располагало свои батареи на очень большую глубину.

В особых случаях отдельные немецкие батареи или огневые взводы артиллерии среднего калибра выдвигались далеко вперед на временные огневые позиции, чтобы после проведения пристрелки с помощью средств оптической или звукометрической разведки подавить удаленные на большое расстояние батареи противника, огневое воздействие которых было особо чувствительным. При наличии достаточных сил немецкой артиллерии во многих случаях удавалось либо уничтожить расположенную на большом удалении русскую артиллерию, либо нарушить ее управление огнем.