Выводы
Успехи немецких бронетанковых войск во Второй мировой войне объясняются прежде всего массированным их применением на решающих направлениях, полной моторизацией, а также высоким наступательным духом, унаследованным от отважной кавалерии.
Несмотря на это, новые виды оружия и боевые средства однозначно требуют дальнейшего совершенствования танковой дивизии.
При этом особое внимание должно быть обращено на то, чтобы все танковые соединения имели в качестве боевых машин только бронированные гусеничные машины, а в качестве транспортных грузовых автомобилей – вездеходы. В результате этого они перестанут зависеть от дорожных условий и будут менее уязвимыми с воздуха. Это также означает, что при сближении с противником танковые соединения смогут рассредоточивать части по широкому фронту и выбирать выгодный в тактическом отношении участок местности для нанесения сосредоточенного удара. Тогда основополагающее положение Мольтке «Врозь идти, вместе бить» будет соблюдено и в современных условиях.
Глава 3
Артиллерия
Предназначение и задачи
Артиллерия и во Второй мировой войне зарекомендовала себя как классическое оружие поддержки пехоты и танков. Из обоих элементов боя – огня и маневра – на нее приходится первый элемент – огонь. И чем быстрее развивается бой, тем скорее артиллерия должна следовать за войсками для того, чтобы своевременно оказывать им необходимую огневую поддержку.
В век науки и техники огневая мощь артиллерии значительно возросла. В Первой мировой войне артиллерия в основном прокладывала пехоте дорогу в бою за укрепленные позиции. Однако повысившаяся мощь огня обеих сторон в наступлении и обороне тогда значительно ограничивала возможности проведения операций. После Первой мировой войны в немецкой армии перед командованием была поставлена задача разработать в ходе боевой подготовки такую тактику ведения боя, которая позволила бы вновь осуществлять решающий оперативный маневр на широком просторе.
Необходимые средства для этого имелись, это танки, моторизация войск и новые средства связи. Что касается дальнейшего развития немецкой артиллерии, то речь шла о том, чтобы с помощью новых технических средств повысить ее маневренность и развить достигнутую в годы Первой мировой войны высокую готовность к стрельбе для борьбы с танками в ходе маневренной войны. Техника и усовершенствование организационно-штатной структуры артиллерии позволили сделать этот род войск более маневренным, в том числе и артиллерию крупных калибров. Кроме того, были созданы условия для усовершенствования управления огнем при сильном его сосредоточении и в ходе маневренной войны.
При этом характерным являлось то, что совершенствование тактики и направлений развития артиллерии было подчинено одной цели – сделать ее способной обеспечивать успех в бою.
Немецкая артиллерия
Начало Второй мировой войны немецкая артиллерия, насколько это позволяло короткое время военного восстановления Германии, восприняла как результат этого совершенствования. Причем тактическим лейтмотивом для управления артиллерией и главным принципом ее применения являлось тесное взаимодействие с пехотой и танками, а по возможности также и с авиацией. Внимание уделялось подготовке артиллерии к действиям в условиях быстро меняющейся боевой обстановки. Она должна была быть способна открывать огонь без длительной предварительной подготовки и быстро осуществлять переносы огня. Сокращение времени на подготовку огня и повышение гибкости управления огнем было достигнуто вследствие механизации, а также усовершенствования приборов и методов стрельбы.
В то же время формирование многочисленных артиллерийских частей, проводившееся в короткие сроки перед войной и непосредственно во время войны, имело свои отрицательные стороны. Это выражалось в том, что в таких условиях не всегда удавалось надлежащим образом организовать необходимую основательную боевую подготовку. Кроме того, оснащение артиллерии не было приспособлено к климатическим условиям и рельефу местности Восточного театра военных действий.
Основные образцы немецких орудий
Основными орудиями дивизионной артиллерии были:
• 105-мм легкая полевая гаубица le.F.H.18 на лафете с раздвижными станинами, имевшая наибольшую дальность стрельбы 13 000 м. Ее калибр, дальность стрельбы и горизонтальный угол обстрела вполне обеспечивали выполнение главной задачи, возлагавшейся на эти орудия, – поддерживать пехоту и танки.
• 150-мм тяжелая полевая гаубица s.F.H.18 с дальностью стрельбы 13 325 м использовалась на главных направлениях и особенно хорошо зарекомендовала себя как орудие, предназначенное для борьбы с артиллерией и уничтожения танков противника на исходных позициях.
• 210-мм мортира с дальностью стрельбы 16 000 м (состояла на вооружении артиллерийских частей резерва Главного командования сухопутных войск) являлась уважаемым в войсках оружием. По характеру траектории и дальности стрельбы она более походила на тяжелую гаубицу. Обладая высокими боевыми свойствами, мортира применялась во всех видах боя, используясь в наступлении и в обороне как средство усиления войск, действующих на важнейших направлениях.
• 100-мм пушка 18/40 (на механической тяге) с наибольшей дальностью стрельбы примерно 21 000 м состояла на вооружении артиллерийских частей резерва Главного командования сухопутных войск. Иногда отдельные батареи этих орудий включались в состав танковых дивизий. Пушка была желанным оружием и использовалась преимущественно для поражения узлов сопротивления в глубине обороны противника, с которыми не могла бороться дивизионная артиллерия.
• 150-мм пушка К18, имевшая дальность стрельбы 24 700 м, состояла на вооружении артиллерийских частей резерва Главного командования сухопутных войск. Она использовалась в основном для поражения целей, расположенных в глубине обороны противника на удалении, приблизительно вдвое превышающем дальность стрельбы дивизионной артиллерии. Ее тактико-технические характеристики были значительно выше данных 105-мм пушки. Особо ценным считалось то обстоятельство, что при стрельбе из этого орудия по небольшим целям, а также по батареям, расположенным в глубине боевого порядка противника, благодаря низкому эффекту рассеивания достигался высокий процент попаданий.
Артиллерийские средства тяги
Если на среднепересеченной местности конная тяга еще обеспечивала передвижение дивизионной артиллерии, то на Восточном театре военных действий с его широкой протяженностью и большими расстояниями при тяжелом состоянии грунтов, с его суровыми зимними условиями такая тяга уже не годилась. В результате этого подчас возникал ощутимый недостаток в подвижном орудийном составе дивизионной артиллерии, а вот тягачи как средство перевозки легких и тяжелых орудий показали себя с самой лучшей стороны. В то же время разработанный во время войны гусеничный трактор «Раупеншлеппер Ост» как артиллерийский тягач себя совершенно не оправдал.
На основе разработок шасси самоходно-артиллерийских установок в период войны были созданы два образца: 105-мм легкая самоходная гаубица LeFH «Wespe» и 150-мм тяжелая самоходная гаубица s.F.H. «Hummel». Их конструкция отвечала пожеланиям обладать орудием с высокой готовностью к стрельбе (как говорится, «недолго думая») и хорошей подвижностью на местности в ходе танковых сражений. Несмотря на отдельные технические недостатки, бронированные самоходно-артиллерийские установки как артиллерия сопровождения танковых частей себя полностью оправдали и в будущем без них при выполнении задач, стоящих перед артиллерией, не обойтись.
Реактивные установки
Реактивные установки, первоначально разработанные для стрельбы дымовыми боеприпасами, в ходе войны в основном использовались для ведения залпового огня осколочно-фугасными снарядами. Способность молниеносно накрыть цель необыкновенно большим количеством тяжелых разрывных снарядов придала этому оружию резко выраженный артиллерийский характер. Чтобы соответствовать этому мнению, залповую стрельбу стремились осуществлять по возможности силами полка или бригады, а если такое не представлялось возможным, то как минимум силами дивизиона из трех батарей.
В наступлении огонь реактивных установок предусматривался планом огня артиллерии, в котором он рассматривался как мощный огневой удар, наносившийся точно в намеченное время на направлении главного удара. В ходе уже ведущихся боевых действий огонь реактивных установок приберегался до момента наступления кульминации боя или кризисной ситуации. По сути дела, в составе артиллерийских полков некоторых танковых дивизий имелось по одной батарее реактивных установок.
Боеприпасы артиллерии
Основным видом боеприпасов являлся осколочно-фугасный снаряд с чувствительным ударным взрывателем, применявшийся для физического и морального воздействия на живую силу противника. При высокой скорострельности орудий и большой плотности огня этот снаряд был достаточно эффективен и для борьбы с бронированными машинами. Эффективность осколочно-фугасных снарядов значительно повышалась, если их снабжали взрывателем замедленного действия для достижения эффекта «рикошета», в результате которого осколки снарядов воздействовали по глубине и ширине окопавшегося неприятеля. Стрельба рикошетом применялась при ведении огня на средние дальности и при наличии не слишком мягкого грунта и угле встречи снаряда с преградой не более 20 градусов. Немецкая артиллерия использовала данный вид стрельбы, как правило, против не прикрытой сверху живой силы противника. Необычайно высокая эффективность данного метода даже при глубоком нахождении точки разрыва была полностью подтверждена практикой войны.
Первоначально взрыватели замедленного действия применялись при пробивании настилов и полностью себя оправдали при ведении огня на разрушение глубоко укрытых целей. Однако подобная стрельба обычно ограничивалась лишь такими случаями, когда большой расход снарядов, связанный с невысокой вероятностью попадания в цель, и значительное время, необходимое для выполнения огневой задачи, с тактической точки зрения были оправданны.
Для стрельбы по танкам прямой наводкой применялся взрыватель ударного действия.
Кроме того, для борьбы с танками в ходе войны был принят на вооружение кумулятивный снаряд, который зарекомендовал себя очень хорошо. Поэтому обеспечению каждого орудия достаточным количеством этих снарядов придавалось большое значение.
Дымовые снаряды применялись для затруднения видимости противнику, например для ослепления наблюдательных пунктов, задымления позиций противотанковых орудий и осложнения передвижения танков. Наряду с этим они использовались для защиты собственных средств, а при форсировании водных преград для ослепления подразделений тяжелого оружия неприятеля на противоположном берегу и маскировки намеченных участков переправы.
Применение дымовых снарядов для задымления артиллерийских позиций противника также порой давало отличные результаты. При пристрелке с применением наблюдения дымовые снаряды тоже хорошо служили для обнаружения разрывов собственных снарядов, особенно на плохо просматриваемой местности.
Для подсчета расхода боеприпасов хорошо зарекомендовал себя термин «боевая норма», обозначавший число выстрелов, которое может произвести каждое орудие за минуту при максимальной скорострельности (для орудия калибром 105-мм «боевая норма» исчислялась 6–8 выстрелами в минуту, 150-мм – 4 выстрелами в минуту). Для управления огнем артиллерии «боевая норма» была удобным в использовании термином. Например, указывалось: «Расход снарядов – половина нормы» или «Расход снарядов – две нормы».
Средства связи
Немецкая артиллерия согласно штатному оснащению располагала таким количеством средств телефонной и радиосвязи, которое отвечало требованиям по обеспечению управления огнем и проведения стрельб в боевых условиях.
В отделениях связи батарей имелось достаточное количество средств телефонной и радиосвязи для управления огнем. Их хватало, чтобы помимо главного наблюдательного пункта дополнительно развертывать еще один или два наблюдательных пункта (передовой или боковой), державшие связь с огневой позицией по проводной телефонной связи. Кроме того, два наблюдательных пункта и огневая позиция могли оснащаться и средствами радиосвязи.
В дивизионе имелся штатный взвод связи. Его задачей являлось обеспечение связи при ведении огня между командиром дивизиона и тремя подчиненными командирами батарей. При маневренных боевых действиях взвод связи дивизиона преимущественно использовался для поддержания связи между командным пунктом дивизиона и наблюдательными пунктами трех батарей.
В артиллерийском полку также имелся взвод связи для обеспечения связью командира полка с четырьмя – шестью подчиненными дивизионами.
Артиллерийский полк дивизии обычно состоял из трех легких дивизионов, вооруженных 105-мм легкими полевыми гаубицами le.F.H.18, и одного тяжелого дивизиона, вооруженного 150-мм тяжелыми полевыми гаубицами s.F.H.18.
В подчинении штаба артиллерийского полка находились: взвод связи, метеорологический взвод и картографическое отделение.
В свою очередь, в каждом из четырех дивизионных штабов имелся взвод связи и топографическое отделение.
Обычно в артиллерийском полку насчитывалось 12 батарей по 4 орудия в каждой.
В составе артиллерийского полка танкового соединения, кроме перечисленных подразделений, часто имелась батарея артиллерийской инструментальной разведки, а также батарея реактивных установок.
В обязанности командира артиллерийского полка входило консультирование командира дивизии по вопросам боевого использования артиллерии. При этом прежде всего делался доклад обо всех боевых донесениях и высказывались соображения по оценке тактической обстановки с артиллерийской точки зрения с тем, чтобы помочь командиру в принятии решения и составлении плана боя. Из этого определялось, насколько, исходя из противостоящих сил противника и условий местности, возможности артиллерии соответствовали решению и общему плану боя с тем, чтобы достичь максимальной эффективности артиллерийского воздействия. На основании этого издавался приказ начальника артиллерии дивизии.
Считалось необходимым, чтобы боевые задачи, которые ставились перед артиллерией, не содержали общих формулировок, а являлись конкретными и ясно отвечали общему замыслу боя. Неприемлемыми были, в частности, такие выражения: «поддерживать наступление…» или «прикрывать продвижение вперед…». Задачи ставились более конкретно, например, так: «подавить противника на опушке леса X…», «нейтрализовать фланкирующие огневые точки на высоте Y…» или «разбить исходные позиции противника южнее Z…». Эти детали приказа дивизии по артиллерии, перечислявшиеся последовательно или с указанием конкретного времени ведения огня, были важны также для пехотных и танковых частей.
Командир артиллерийского полка командовал обычно четырьмя – шестью дивизионами (четырьмя дивизионами полка и одним-двумя дивизионами, приданными из состава артиллерии резерва Главного командования сухопутных войск). Требование тесного взаимодействия с другими родами войск привело к правилу придавать непосредственно каждому пехотному полку или танковой части по дивизиону легких полевых гаубиц. В результате в непосредственном подчинении командира артиллерийского полка оставалось от двух до четырех дивизионов. При этом командиру полка было необходимо принять все меры по скорейшему сосредоточению огня всех дивизионов, включая приданные, для обеспечения выполнения задачи дивизии.
Принципы боевого использования артиллерийских полков танковых и пехотных дивизий были аналогичными. Особенности управления и боевых действий полка в каждом отдельном случае обусловливались спецификой тактики подвижных воинских частей, заставлявшей быстро принимать решения и широко использовать маневр, чтобы своевременно оказаться в нужном месте и сосредоточенным огнем всего полка поддержать действия дивизии.
Огневой бой артиллерийского полка в наступлении
При наступлении с ходу в боевом приказе детально расписывались задачи каждого дивизиона. При этом особо подчеркивалось требование – осуществлять тактически правильное взаимодействие с пехотой и танками. При необходимости допускалась возможность и самостоятельных действий. Решение о занятии и смене огневых позиций, а также об открытии огня артиллерийскими дивизионами, непосредственно поддерживавшими наступающие части, исходя из конкретно сложившейся боевой обстановки, сначала принимали главным образом сами командиры дивизионов. В первое время командир полка лишь следил за своевременным занятием огневых позиций оставшимися в его непосредственном подчинении дивизионами в соответствии с боевыми намерениями дивизии. Управление всем огнем переходило к командиру полка тогда, когда из-за сильного сопротивления противника требовалось нанесение мощных концентрированных огневых ударов.
При прорыве подготовленной обороны противника требовалась планомерная подготовка нанесения пробивающего огневого удара до начала атаки и непрерывной огневой поддержки в ходе наступления. При этом объем подготовительных мероприятий был очень большим, а их характер чрезвычайно разнообразным. По времени подготовка наступления могла продолжаться от нескольких часов (в маневренной войне) до нескольких недель (при наступлении на сильно укрепленные позиции противника). При этом искусство управления огневым боем проявлялось во всей своей последовательности. Разведка целей путем организации тщательно налаженной службы наблюдения, обеспечение надежно действующей связи и подготовка стрельбы должны были проводиться в короткие сроки, поскольку все это обеспечивало гибкое управление огнем всех подразделений полка и возможность концентрации огня.
Смена огневых позиций подразделениями артиллерийского полка в ходе наступательного боя производилась подивизионно. Причем если дивизионы, выделенные согласно боевой задаче для непосредственного взаимодействия с наступающими частями, перемещались, как правило, самостоятельно, докладывая об этом в полк, то остальные дивизионы, оставшиеся в непосредственном подчинении командира полка, двигались вместе с дивизией. В зависимости от требований сложившейся боевой обстановки по приказу командира полка смена их огневых позиций осуществлялась с целью сосредоточения артиллерийских средств на решающем направлении наступления дивизии. При этом определенную роль играли условия наблюдения, характер местности и состояние дорог. Достаточное для непрерывной огневой поддержки наступающих войск число подразделений оставалось на месте в готовности немедленного открытия огня, а остальные начинали перемещение. С другой стороны, если наступление развивалось стремительно, необходимо было перемещать полк настолько компактно, чтобы при новом организованном сопротивлении противника иметь возможность быстро сосредоточить огонь.
Огневой бой артиллерийского полка в обороне
Артиллерия должна была быстро переходить от наступления к обороне, причем ее действия становились тем эффективнее, чем дольше она находилась на одних и тех же огневых позициях.
При переходе к обороне главная задача артиллерии состояла в том, чтобы перед угрожаемым участком остановить наступающего противника, а затем уничтожить его. При этом для ведения корректируемого сосредоточенного огня особую роль играл полный учет возможностей переноса огня по фронту и использования рокадных путей. В ожидании наступления противника перед наиболее угрожаемыми участками подготавливался заградительный огонь и огонь на уничтожение. После выполнения войсками задачи дня артиллерия на наиболее угрожаемых направлениях должна была еще до наступления темноты осуществить пристрелку и подготовить несколько участков заградительного огня.
При длительном нахождении в обороне командир полка на местности или по карте обязан был наметить дополнительные точки и участки, по которым командиры дивизионов обязывались подготовить данные для стрельбы и провести пристрелку. Подготовка огня проводилась примерно в следующей последовательности.
Наблюдатели, исходя из собственных тактических соображений, в тесной связи с командирами пехотных подразделений корректировали пристрелку батареи по планируемым целям и участкам заградительного огня. Данные измерений с точным указанием начертания переднего края они докладывали командиру дивизиона, а тот, в свою очередь, в полк. Затем командир полка и командиры дивизионов, обладая более широким видением тактической обстановки, с учетом максимального угла поворота орудий при прикрытии стыков между подразделениями своих войск назначали для батарей дополнительные участки и рубежи заградительного огня, а также огня на уничтожение. Этим достигалась возможность быстрого переноса огня на наиболее угрожаемые участки и прикрытия разграничительных линий позиций.
После согласования вопросов взаимодействия в низших звеньях в соответствии с приказом старшего начальника составлялся план огня на оборону. В нем указывались секторы наблюдения и секторы огня артиллерийских батарей (в том числе подразделений тяжелого оружия пехоты), точки прицеливания и обстреливаемые районы. Из плана огня было видно, какой вид оружия следует применять по тому или иному участку. Он помогал осуществлять контроль за беспрерывным ведением огня и одновременно служил средством быстрого управления огнем артиллерии.
Наблюдательные пункты должны были распределяться по всей полосе обороны дивизии таким образом, чтобы не оставалось непросматриваемых участков. На важнейших же направлениях плотность наблюдательных пунктов увеличивалась. Исходя из этих требований, секторы наблюдения постоянно уточнялись, а при необходимости изменялись или дополнялись приказами командира полка.
При длительном нахождении на одном участке обороны огневые возможности артиллерии в результате масштабных подготовительных мероприятий по организации стрельбы и планомерно организованной разведки увеличивались.
На Восточном фронте полосы обороны дивизий были часто растянуты (на дивизию приходился участок фронта протяженностью 20–30 км), а сил пехоты явно не хватало. Это возлагало на артиллерию более высокую ответственность за устойчивость обороны. К тому же подчас передний край обороны состоял лишь из отдельных опорных пунктов. Поэтому перед всем фронтом обороны дивизии артиллерия должна была готовить сплошную линию заградительного огня, к постановке которого привлекались все батареи (кроме 150-мм орудий и 210-мм мортир), угол обстрела которых это позволял. На ориентирной полосе наносились отдельные участки заградительного огня, которым присваивались номера и условные названия. В результате такого простого обозначения целей по тому или иному требуемому участку можно было быстро открыть огонь большого числа батарей.
На основании подобного частного случая, когда оборона велась на столь необычно растянутом отрезке, прежнее представление о заградительном огне как неподвижной форме ведения огня изменилось в пользу подвижной. Новый подход означал не только автоматическое открытие огня в заранее заданном направлении, но и подготовку изменяемого по мере необходимости направления стрельбы.
Так как в условиях лесистой местности русские имели обыкновение выдвигать исходные районы для наступления своих групп далеко вперед, то это часто давало возможность накрыть заградительным огнем изготовившиеся войска еще на исходных позициях.
Русские, как правило, наступали не сплошным фронтом, а клином на нескольких узких участках, между которыми имелись большие промежутки. Это позволяло после определения направления удара пехоты и танков быстро сосредоточивать по ним огонь нескольких батарей. В таких случаях огнем часто управлял командир полка. При этом обозначения целей, предназначенные для постановки заградительного огня, и подготовленные батареями исходные данные для стрельбы могли быть использованы в ходе оборонительного боя.
Артиллерийский дивизион
Артиллерийский дивизион состоял из штаба, взвода связи, топографического отделения, трех огневых батарей и тыловых подразделений.
Основная обязанность командира дивизиона заключалась в том, чтобы в соответствии с боевой задачей своевременно сосредоточить огонь трех батарей на важных участках и обеспечить непрерывную артиллерийскую поддержку даже в условиях скоротечного боя. Для этого троичная организация дивизионов вполне себя оправдывала.
Топографическое отделение дивизиона иногда использовалось и как подручное средство для топографической привязки огневых позиций. При наличии хороших карт в его задачу входило определение точек размещения основных орудий батарей, а также промер и проверка координат на основных направлениях стрельбы согласно плану огня. При отсутствии карт или наличии недостаточно достоверных карт для обеспечения сосредоточения огня точки размещения огневых позиций в рамках дивизиона определялись по сопряженной системе условных координат в масштабе 1: 25 000 (так называемая стыковка). Эта система, введенная в отдельных дивизионах, затем включалась или пересчитывалась топографической батареей при определении опорных точек общего плана огня дивизии как средство управления огнем подразделений артиллерийского полка.
Топографическое отделение дивизиона производило также привязку запасных огневых позиций батарей, позиций дежурных орудий, а в известных случаях полный промер разведанных позиций перед их занятием дивизионом.
После окончания топографических работ отделение использовалось как вычислительный пункт дивизиона для поддержки управления огнем (пост управления огнем).
Офицер связи артиллерии при штабе дивизиона с подчиненным ему отделением связи представлял командира дивизиона в тех случаях, когда тот в ходе боя не имел возможности лично связаться с командиром поддерживаемой пехотной или танковой части. В его функции входило информирование командира дивизиона о составе и задачах пехотных или танковых частей, а также о деталях происходящего боя.
Для обеспечения связи в его распоряжении находилось отделение радиосвязи. При длительном пребывании на одних и тех же позициях связь поддерживалась по телефонной линии. Рабочее место офицера связи артиллерии находилось рядом с командиром, с которым поддерживалась связь. Офицер связи артиллерийского дивизиона танковой части следовал за командирским танком на бронированном разведывательном автомобиле. Однако это не означало ограничения свободы его действий.
Огневая батарея
Немецкие огневые батареи как легкой, так и тяжелой артиллерии (на механической и конной тяге) в целом имели одинаковую организационно-штатную структуру. В состав батареи входили: группа управления, отделение связи, вычислительное отделение, огневые взводы, два отделения боепитания, ремонтное отделение (в батареях на механической тяге) и обоз. При такой организации и обеспеченности материальными средствами, а также личным составом батарея являлась «органичным боевым подразделением», способным выполнять самостоятельные задачи по занятию позиций и ведению огня.
Батарея могла создать один основной и один-два вспомогательных (передовых или боковых) наблюдательных пункта, благодаря чему она была способна применять любой вид стрельбы при наземном наблюдении.
С помощью вычислительного отделения (вычислительного пункта) батарея могла также осуществлять стрельбу с сокращенной подготовкой исходных данных. По установленной с дивизионом связи она могла принимать участие в сосредоточении огня нескольких батарей дивизиона или полка.
Тактика ведения боя и командование батареей
Обычно батарея действовала в составе дивизиона. Использование отдельных батарей во взаимодействии с другими родами войск или частями, пехотой, танками, передовыми отрядами, за исключением особых случаев, происходивших во время маневренных боевых действий, не практиковалось. Командир батареи отвечал за готовность своей батареи к быстрому открытию действительного огня, что зависело от его опыта и находчивости.
Командир батареи в ходе боя обязан был принимать решения и действовать в интересах всего дивизиона, а в тех случаях, когда связь с командным пунктом дивизиона нарушалась, проявлять инициативу. Если находившийся на огневых позициях дивизион представлял собой по большей части тактическое подразделение управления огнем, то батарея являлась «приспособлением для стрельбы». Таким образом, особое внимание командира батареи, находящейся на огневой позиции, сосредоточивалось на обеспечении ведения эффективного огня. Однако для полного раскрытия потенциала командира батареи требовалось, чтобы он мыслил тактически в соответствии с общей задачей дивизиона, особенно если дивизион оказывал непосредственную огневую поддержку боевым частям. При этом для достижения успеха в бою решающее значение имел личный контакт командира батареи с командиром поддерживаемого подразделения.
То обстоятельство, что в ходе Второй мировой войны артиллерийский дивизион превратился в единую «огневую единицу», не сняло с командира батареи ответственности за принятие в необходимых случаях самостоятельных решений.
Огневые позиции батареи оборудовались с учетом возможности ведения круговой обороны, для чего принимались необходимые меры. При длительном пребывании на одной огневой позиции она превращалась в опорный пункт. За счет окапывания и создания укрытий огневых позиций орудий, а также мест размещения орудийных расчетов позиции становились относительно малоуязвимыми даже во время сильного артиллерийского обстрела противника. При этом орудие на огневой позиции должно было располагаться таким образом, чтобы иметь возможность вести огонь во всех направлениях.
Каждая батарея обязана была подготовить запасную позицию. При постановке минных и проволочных заграждений учитывалось, чтобы они не мешали орудиям производить быструю смену огневых позиций даже ночью. Все мероприятия по маскировке требовалось проводить очень тщательно.
Кроме постоянных наблюдательных пунктов в батарее нередко выделялись и выдвигались вперед подвижные наблюдатели (передовые наблюдатели или сам командир батареи). В наступлении они присоединялись к поддерживаемым пехотным или танковым подразделениям и осуществляли тесную связь с их командирами. Действия наблюдателей обеспечивало отделение радиосвязи. После согласования необходимых вопросов с командиром поддерживаемого подразделения передовые наблюдатели самостоятельно управляли огнем батареи, а также докладывали своему начальнику о ходе боя и изменениях обстановки. Исключительно большое значение здесь имело быстрое установление радиосвязи с огневой позицией батареи. Порой удавалось поддерживать связь также и на ходу, однако при этом возникали определенные трудности, связанные с громоздкостью и большим весом тогдашних радиостанций.
Наблюдатель на бронированном разведывательном автомобиле (при поддержании непрерывной радиосвязи с огневой позицией) обычно двигался вместе с боевыми машинами поддерживаемого танкового подразделения. Наблюдатель должен был знать его боевую задачу, направление наступления и местонахождение командира танкистов. Считалось необходимым, чтобы передовой наблюдатель находился в непосредственной близости от командира поддерживаемого танкового подразделения.
Артиллерия резерва Главного командования сухопутных войск
Организационно-штатной единицей артиллерии резерва Главного командования сухопутных войск (РГК) являлся отдельный дивизион трехбатарейного состава. Кроме того, существовали и отдельные батареи. На их вооружении состояли практически все образцы немецкой артиллерии, и в первую очередь тяжелые дальнобойные или специальные орудия, которых не было в дивизиях. Дивизионы РГК, за исключением железнодорожной артиллерии, были моторизованными. Управление частями РГК, объединявшимися в группы, осуществлялось штабами артиллерийских полков особого назначения.
Артиллерия РГК имела большое значение, которое заключалось в возможности быстрой концентрации очень мощной артиллерии на решающих направлениях, как в наступлении, так и в обороне. Артиллерийские части резерва Главного командования сухопутных войск обычно придавались дивизиям, а в порядке исключения – командующему артиллерией корпуса в виде особых артиллерийских групп. Что же касается отдельных батарей особого назначения, вооруженных дальнобойными орудиями, то они обычно находились в распоряжении старшего артиллерийского начальника армии. Переброска частей и подразделений РГК с одного участка фронта на другой служила проверенным средством наделения командиров среднего и высшего звена мощной огневой силой, способной повлиять на исход боя. Такое использование артиллерии резерва Главного командования сухопутных войск нашло особо широкое применение в последние годы войны. Командиры частей и подразделений артиллерии РГК обязаны были не только отлично владеть техникой стрельбы, но и уметь быстро ориентироваться в новой для них тактической обстановке, а также понимать моральное состояние войск.
Артиллерийские корпуса народного ополчения, формировавшиеся с 1944 года, были образованы с целью создания необходимой артиллерийской поддержки войск в виде достаточно крупных самостоятельных соединений на важнейших направлениях сражений. В результате этого должна была быть достигнута унификация в боевом применении артиллерии РГК, соблюдение единых принципов контроля и норм снабжения. Эти артиллерийские корпуса были полностью моторизованными и состояли из пяти дивизионов, в каждом из которых насчитывалось по три или две батареи.
Организационно-штатная структура артиллерийского корпуса народного ополчения выглядела следующим образом:
Дивизион 122-мм русских полевых гаубиц
Органом управления такого корпуса являлся полноценный штаб (по составу примерно соответствующий штабу бригады), штабная батарея со взводом связи, располагавшим достаточным количеством средств связи. В штате корпуса была также предусмотрена «батарея управления огнем», которую предполагалось оснастить прибором наведения новой конструкции. Однако такого прибора она во время войны так и не получила. Кроме того, в составе корпуса имелась батарея артиллерийской инструментальной разведки, состоявшая из взвода оптической разведки, звукометрического взвода и топографического взвода.
Обычно артиллерийский корпус народного ополчения придавался армейскому корпусу (подчинялся начальнику артиллерии корпуса). Перед ним ставилась задача по усилению огня артиллерии дивизии на главном направлении действий армейского корпуса. Огонь в этом случае накладывался на огневые возможности дивизии и велся также за пределами границ ее ответственности.
Позиционный район артиллерийского корпуса народного ополчения занимал по фронту 8—15 км. Управление огнем обычно осуществлялось непосредственно командиром артиллерийского корпуса в соответствии с боевой задачей и конкретно складывавшейся обстановкой. Размещение наблюдателей в полосах ответственности дивизий обеспечивало получение необходимых сведений о противнике собственными средствами и создавало тактические предпосылки для управления огнем корпуса в ходе боя.
Преимущества артиллерийского корпуса заключались в централизованном управлении артиллерией и единой системе снабжения всех входящих в него частей. При таком организационно-штатном объединении артиллерийских частей и в результате централизованного управления корпус был в состоянии наносить требуемые в ходе битвы мощные и плотные огневые удары, а также подавлять артиллерию противника на достаточно больших площадях.
Недостатком являлось отсутствие в ходе огневого боя четкого порядка подчиненности в отношении артиллерии дивизий. Нередко части дивизионной артиллерии и части артиллерийского корпуса, действуя на одном участке, выполняли одни и те же или почти одинаковые боевые задачи без разграничения полномочий. Донесения с наблюдательных пунктов артиллерийского корпуса и с наблюдательных пунктов артиллерии дивизий, расположенных в одном и том же районе, по разным каналам попадали на два различных командных пункта, где обстановка часто оценивалась неодинаково. Это значительно затрудняло сосредоточение огня артиллерии дивизии и артиллерийского корпуса в требуемом объеме. Упорядочение системы подчиненности до конца войны так и не было закончено.
Дивизион артиллерийской инструментальной разведки
«Разведывательная» артиллерия, развиваясь одновременно со «стреляющей» артиллерией, постепенно превратилась в важную составную часть данного рода войск. Все имевшиеся технические средства разведки были сосредоточены в дивизионе артиллерийской инструментальной разведки (АИР). Он состоял из штаба дивизиона, звукометрической батареи, батареи оптической разведки, топографической батареи и метеорологического взвода. В составе некоторых дивизионов АИР имелась также батарея привязных аэростатов. Оснащение радиосредствами, полная моторизация подразделений и механизация вычислительных работ дали немецкой артиллерии оснащенную по последнему слову техники, быстро работающую службу артиллерийской инструментальной разведки, которая в начале войны была, пожалуй, самой лучшей в мире. При наличии высокого уровня специальной подготовки и большого практического опыта у личного состава результаты разведки и артиллерийской пристрелки почти всегда были точными. Поэтому формирование дивизионов АИР в начале войны в качестве резервных подразделений являлось большой ошибкой.
Звукометрическая батарея при соответствующих метеорологических условиях давала достоверные данные о расположении даже крупных группировок артиллерии противника и обеспечивала проведение пристрелки собственной артиллерии. Звуковая разведка позволяла при большом количестве засеченных батарей противника определить калибр и количество орудий в каждой батарее, а также характер позиций, то есть точно выяснить, является ли выявленная позиция основной или запасной, или же это позиция пристрелочного орудия. Точность звукометрической разведки была намного выше, чем у данных, полученных от воздушной разведки. То же относится и к результатам пристрелки. Однако для звукометрической пристрелки обычно использовались только орудия калибра 150 мм и выше, так как звука от разрыва менее мощных снарядов было недостаточно.
Возможности звукометрической батареи снижались при неблагоприятных метеорологических условиях, а также в случаях внезапного открытия огня большого количества новых батарей противника, то есть именно тогда, когда немедленное подавление неприятельской артиллерии являлось особенно необходимым, например при подготовке к атаке. Поэтому в таких условиях определение района огневых позиций новых батарей или подтверждение наличия ранее засеченных батарей противника звукометрическая батарея могла осуществить лишь приблизительно. При имевшейся тогда звукометрической аппаратуре определить координаты стреляющих минометов противника батарея тоже не могла.
Лучше всего тактические возможности звукометрической батареи проявлялись тогда, когда требовалось получить основные отправные данные для подготовки собственного наступления. Но и в условиях длительного пребывания в обороне она могла выявить координаты большого числа батарей противника, значительно облегчая тем самым действия своих войск.
Батарея оптической разведки была предназначена для действий на подходящей местности и в условиях темноты. Равнинные ландшафты России, которые предоставляли артиллерии ограниченные возможности по маскировке огневых позиций, создавали для таких батарей весьма выгодные условия. Тогда превосходно себя зарекомендовала маневренная пристрелка на высоких разрывах, использовавшаяся в борьбе с артиллерией противника также батареями небольшого калибра, звуковой эффект от разрыва снарядов которых был недостаточен для пристрелки с помощью звукометрической батареи. В дневное время основная задача батареи оптической разведки заключалась в тактическом наблюдении за полем боя, что всегда себя оправдывало. Кроме того, она обеспечивала пристрелку на высоких разрывах по целям, нанесенным на карту и расположенным на большом удалении. Тем самым достигался гораздо более точный эллипс рассеивания, чем при проведении пристрелки по карте, для чего было достаточно повзводного применения постов светометрической разведки.
Пристрелку и стрельбу на поражение батарей противника предписывалось проводить с теми же средствами разведки, которые определили координаты цели. Это правило было записано в уставе, и оно себя оправдало. Во время стрельбы на поражение для уничтожения одной батареи противника требовалось произвести минимум 180 выстрелов из 150-мм орудий или 240 выстрелов из 105-мм орудий. При этом особо ценным преимуществом стрельбы со средствами звуковой разведки являлось то, что в ходе ведения огня на поражение можно было определить и при необходимости скорректировать эллипс рассеивания снарядов. Однако опыт показал, что эти корректуры обычно бывали незначительными.
Топографическая батарея в основном предназначалась для подготовки данных в создании единой системы опорных точек для огневых подразделений и подразделений артиллерийской инструментальной разведки. Наиболее успешно она действовала в условиях, когда положение войск в течение определенного периода времени было стабильным. С началом огневого боя посты звукометрической и оптической разведки, а также огневые батареи обычно производили измерения независимо друг от друга. Однако в интересах управления огнем в крупных артиллерийских соединениях, а также при стрельбе по карте по заранее разведанным целям и для передачи исходных данных для стрельбы другим батареям необходимо было иметь однообразно ориентированную и обозначенную одними и теми же цифрами систему опорных точек в масштабе 1: 25 000 или 1: 50 000 в дивизионном звене и выше.
Батарея привязных аэростатов дополняла другие органы разведки, выполняя задачи по ведению наблюдения за местностью на большую глубину. Кроме того, при наблюдении с аэростатов осуществлялась пристрелка с последующей стрельбой на поражение по целям, расположенным на большом удалении от переднего края, в том числе по батареям противника, железнодорожным станциям и портам (как, например, в 1942 году в Ленинграде).
Весьма ценными являлись перспективные аэрофотоснимки поля боя на большую глубину, сделанные с привязных аэростатов. Перспективные снимки обеспечивали значительно большие, чем карта, возможности для выяснения действительного характера местности и позволяли более правильно оценить обстановку как в наступлении, так и в обороне.
Недостатком привязных аэростатов являлась их большая уязвимость от авиации противника и зависимость наблюдения на важных направлениях от метеорологических условий. Собственная истребительная авиация, как правило, редко обеспечивала их надежную защиту. В период подготовки к наступлению неприятельские истребители регулярно сбивали аэростаты, косвенно подтверждая предположения о готовящемся наступлении. Наполненный легковоспламеняющимся газом привязной аэростат требованиям современной войны уже не отвечает.
Метеорологический взвод дивизиона АИР предназначался для расчета влияния метеорологических условий на акустику и полет снаряда. Отклонения звуковых волн под воздействием атмосферных условий требовалось особо тщательно учитывать при определении параметров цели для стрельбы по карте или планшету. Точка вероятного положения цели вычислялась в данном случае путем корректировки данных звукометрической разведки.
Кроме того, метеорологический взвод был обязан определять и информировать подразделения звуковой разведки относительно того, насколько метеорологические условия благоприятствуют их работе. Такая многолетняя практика в ходе войны позволила значительно пополнить знания о слышимости звука в различных метеорологических условиях.
Сводки погоды (бюллетени артиллерийского метеорологического поста) для расчета влияния атмосферных условий на траекторию полета снаряда и внесения соответствующих поправок передавались по радио в огневые подразделения артиллерии в определенные часы. Такая практика полностью себя оправдала и постепенно вытеснила необходимость осуществления дополнительных замеров погоды собственными силами.
Общее наблюдение за полем боя возлагалось в первую очередь на батарею оптической разведки. Посты оптической разведки, непрерывно перемещавшиеся в ходе боя, планомерно обучались способам и методам ведения наблюдения. Их боевые донесения зарекомендовали себя как ценный источник сведений для тактического командования. В ходе быстротечного боя эти посты, представляя собой порой предвестников звукометрической батареи, являлись важнейшими органами дивизиона артиллерийской инструментальной разведки.
Данные разведки неприятельской артиллерии существенно дополняли общую картину о противнике. По группировке и огневой деятельности артиллерии неприятеля иногда удавалось настолько точно определять место и время готовящегося наступления, что эти сведения использовались вышестоящим командованием при принятии решений. Эти поступающие друг за другом разведывательные донесения сосредоточивались на пункте обработки данных артиллерийской разведки дивизиона АИР. После проверки и первичного анализа они ложились в основу оценки артиллерийской обстановки начальником артиллерии дивизии, а также вышестоящими артиллерийскими начальниками. Разведдонесения также учитывались при оценке обстановки общевойсковыми командирами. При этом для обработки данных артиллерийской инструментальной разведки использование тактически грамотного и опытного артиллерийского офицера было оправданным.
В период подготовки крупных наступательных операций подразделения АИР засекали большое количество батарей противника. Однако подавление этих батарей обычно проводилось не в порядке очередности их обнаружения, а в строгом соответствии с планом огня наступления.
Тактическое использование дивизиона артиллерийской инструментальной разведки, как в наступательном, так и в оборонительном бою, обычно заключалось в передаче его в подчинение командиру артиллерийского полка дивизии, действовавшей на главном направлении. Опыт войны в России заставил отказаться от выработанных в мирное время принципов использования подразделений АИР. Для того чтобы иметь возможность вести разведку в широкой полосе по всему фронту, батареи дивизиона АИР вынуждены были располагаться в линию. При этом данные артиллерийской инструментальной разведки бывали точными и полными лишь при правильном размещении постов наблюдения. Звукометрические посты, например, должны были размещаться непосредственно за районом основных артиллерийских позиций, примерно в 5–6 км от переднего края, а посты предупреждения – в 1–2 км от переднего края своих войск. Посты оптической разведки и наблюдения за полем боя, в свою очередь, выставлялись приблизительно в районе передовых и основных наблюдательных пунктов огневых артиллерийских подразделений. При таком расположении общий фронт боевого порядка батареи артиллерийской инструментальной разведки по ширине составлял 5–7 км, а полоса разведки – примерно в полтора раза больше.
Характер тактического использования дивизионов АИР зависел от конкретно складывающейся боевой обстановки. Для успешного подавления артиллерии противника в крупных наступательных операциях, проводимых силами нескольких корпусов, армии придавалось, например, несколько дивизионов АИР, которые подчинялись командующему артиллерией армии.
В ходе войны в состав многих артиллерийских полков танковых дивизий были введены звукометрические батареи и отдельные взводы оптической разведки. Во время скоротечного танкового боя звукометрические батареи артиллерийских полков танковых дивизий перемещались повзводно от рубежа к рубежу, тесно взаимодействуя со штабами и огневыми подразделениями своего полка.
Выводы
Ограниченное количество дивизионов артиллерийской инструментальной разведки заставляло часто перебрасывать их с одного участка на другой на направления сосредоточения основных усилий. Помимо вызываемых этим разногласий среди командования подобное применение создавало многочисленные трудности и ставило дивизионы АИР перед необходимостью быстро приспосабливаться к новым условиям. Тем не менее дивизионы АИР при правильном их использовании и обеспечении всем необходимым часто способствовали решению наиболее трудных задач и ликвидации угрожающих ситуаций. Однако опыт их применения показал, что развертывание и организационно-штатная структура этих дивизионов нуждается в изменении и улучшении.
Противодействие артиллерийской разведке противника
В начале Русской военной кампании артиллерийская разведка противника была слабой и особой необходимости в принятии мер по борьбе с ней не требовалось. Но после того как в ходе войны она значительно улучшилась и стала довольно эффективной, возникла потребность в проведении необходимых специальных мероприятий.
Против воздушной разведки противника достаточно надежным средством считалась маскировка. С целью затруднения работы неприятельских постов оптической разведки в темное время суток применялись химические пламегасители в зарядах (солевые пламегасители), которые в момент выстрела ликвидировали дульное пламя. Для затруднения же ведения противником звукометрической разведки и прежде всего для маскировки огневых позиций своей артиллерии необходимо было изыскивать новые средства и способы.
Один из таких способов заключался в одновременном открытии огня множеством орудий таким образом, чтобы звуковые волны от нескольких выстрелов достигали района постов звукометрической разведки противника примерно в одно и то же время. Такой способ в немецкой артиллерии был отработан, тем более что при одновременном ведении огня целым дивизионом или полком наряду с маскировкой достигалось довольно эффективное поражение живой силы неприятеля.
При активных действиях артиллерийской разведки противника, особенно при благоприятной для осуществления звуковой разведки погоде, ведение огня отдельными орудиями с основных огневых позиций полностью исключалось. Поэтому для пристрелки, стрельбы на поражение, ведения беспокоящего огня и т. д. специально выделялись отдельные орудия, которые вели огонь с запасных огневых позиций.
Огневое воздействие артиллерии
Принципы действия (поражающие действия) артиллерийского огня различны. Они заключаются в:
сосредоточении огня многих батарей в форме огневых налетов. Такой принцип соответствует специфике этого рода войск и, исключая условия применения атомного оружия, является самой мощной ударной силой наземных войск в бою;
поражении одиночных целей, которые являются важными для организации сопротивления или расположены на большом удалении. Кроме того, такой принцип используется в противотанковой обороне, когда огонь ведется батареями из орудий всех калибров с открытых позиций прямой наводкой. При этом следует избегать распыления огня по одиночным целям, чтобы сохранить целостность ударной силы артиллерии;
подавлении артиллерии противника после пристрелки с помощью средств АИР или стрельбой с сокращенной подготовкой исходных данных. Неприятельские батареи следует либо подавить, либо уничтожить.
Главным здесь является – каждая батарея, как легкого, так и тяжелого калибра, должна находиться в готовности к решению всех видов огневых задач. В годы войны обучение артиллеристов боевой стрельбе и управлению огнем было унифицированным. Батареи орудий всех калибров должны были уметь самостоятельно вести точную корректируемую стрельбу и в то же время пребывать в постоянной готовности к быстрому сосредоточению огня в масштабе дивизиона или полка.
Обзор способов стрельбы
Корректируемая пристрелка
С наземным наблюдением непосредственно против цели или опосредованно против пристрелочной цели:
• Путем организации собственного наблюдения батареи с неподвижного наблюдательного пункта или подвижного бронированного разведывательного автомобиля.
• Путем организации сводного наблюдения с нескольких наблюдательных пунктов для проведения пристрелки на высоких разрывах, а также при получении исходных данных для стрельбы с командного пункта дивизиона или полка.
• С помощью технических средств разведки, подразделений звукометрической и оптической разведки.
С наблюдением с воздуха
• С помощью разведывательных самолетов, оснащенных специальными радиосредствами для поддержания связи с огневой батареей или дивизионом.
• Путем воздушного наблюдения за разведуемой артиллерией.
Стрельба с сокращенной подготовкой исходных данных (стрельба по карте или планшету)
Расчетное определение исходных данных для стрельбы предполагает вынужденный или намеренный отказ от пристрелки вследствие недостатка возможностей для организации наблюдения. Оно может проводиться также с целью достижения внезапности. Степень точности данного способа стрельбы зависит от:
Надежности исходных данных, полученных после измерений, определения положения цели и после вычисления влияния на траекторию полета снаряда факторов, воздействующих на точность попадания, а также обеспечивающих близость границ рассеивания от района цели.
Ненадежности исходных данных, в которых отсутствовала часть вышеприведенных факторов. Это предполагало стрельбу с искусственным рассеиванием по увеличенной площади попадания снарядов с более низкой вероятностью поражения цели.
Улучшенная стрельба с сокращенной подготовкой исходных данных основана на определении данных пристрелкой по одиночной цели или путем проведения пристрелки на высоких разрывах. При наличии хороших топографических карт данный способ стрельбы был сравним со стрельбой по надежным исходным данным.
Заимствование исходных данных
Этот проверенный способ осуществления огневого налета одновременно несколькими батареями представлял собой для пристрелочной батареи или пристрелочного орудия корректируемую пристрелку, а для батарей, заимствующих их данные, – улучшенную стрельбу с сокращенной подготовкой исходных данных.
Исходные данные могли быть заимствованы после пристрелки:
– собственно по самой цели;
– по одной из пристрелочных целей;
– пристрелки на высоких разрывах.
При проведении огневого налета несколькими батареями стрельба осуществлялась внакладку с такого расстояния, которое позволяло поразить требуемую цель.
Оценка способов стрельбы
Для достижения максимальной эффективности огня артиллерии необходимо было владеть всеми методами пристрелки, а также стрельбы на поражение и применять их в соответствии с конкретными условиями в нужное время.
Стрелковая подготовка считалась полной тогда, когда артиллерист мог самостоятельно найти выход из любого затруднительного положения, прежде всего в незнакомой обстановке, и умел использовать свое оружие с наибольшей эффективностью.
Огонь, корректируемый с наземных наблюдательных пунктов, требовал особых навыков артиллеристов в наблюдении и хороших знаний правил стрельбы. Применявшиеся порой во время войны так называемые «свободные способы» стрельбы, само собой, также были отражены в наставлениях по стрелковому делу. К ним относились, например, визуальное выявление траектории полета снаряда на высоких разрывах на незнакомой местности при отсутствии карт и в густо поросших лесом местах, а также последовательное приближение разрывов к переднему краю своих войск путем уменьшения установки прицела.
Предусмотренная планом огня наступления стрельба с сокращенной подготовкой исходных данных (стрельба по карте или планшету) с сильным наслоением и продуманным переносом огня была достаточно точной и эффективной для обеспечения успеха боя.
Наблюдение
Задача артиллерийского наблюдения состояла в том, чтобы обнаружить цель, на основе знания тактики противника правильно оценить ее, а также определить положение по отношению к ней разрывов своих снарядов и обеспечить быстрое проведение пристрелки.
Часто первые впечатления действовавшего в пешем порядке наблюдателя об изменениях боевой обстановки создавались на основании одних лишь акустических восприятий. Первоначальное представление об «активных действиях противника», особенно в лесистой местности, складывалось в основном в результате ощущения треска, создаваемого легким и тяжелым оружием неприятеля, разрывами артиллерийских снарядов, а также шумом танков, хотя ни неприятельской пехоты, ни танков наблюдатель и в глаза не видел. Однако вскоре по направлению, откуда доносились шумы, по распространению звуков выстрелов он все же определял, где действует противник и в каком месте сосредоточивает свои усилия. Тогда задача артиллерийского наблюдателя сводилась к тому, чтобы связать свои акустические восприятия с хорошо наблюдаемыми участками местности, которые уже пристреляны или которые необходимо пристрелять.
Однако даже на сравнительно открытой местности русские умело маскировали свои оборонительные сооружения. Для того чтобы возобновить захлебнувшуюся атаку, необходимо было тщательно изучить местность при помощи бинокля или стереотрубы. Только так представлялось возможным определить подозрительные места и движения. Через определенное время на основании кажущихся на первый взгляд незначительными деталей с учетом направления, откуда доносятся звуки выстрелов огневых средств противника, можно было сделать необходимые выводы о расположении неприятельских оборонительных сооружений. И все же для того, чтобы получить целостную и полную картину о противнике, необходимо было использовать максимально большое число наблюдателей, которые, равномерно распределившись, сопровождали бы наступающие подразделения. По сумме их боевых донесений и складывались данные для управления огнем.
Для наблюдателей, находившихся в специально оборудованных для разведки бронированных машинах, восприятие звуков и шумов было затруднено. Однако танки действовали, как правило, на хорошо просматриваемой местности, удобной для визуального наблюдения. Поэтому визуальное наблюдение из защищенной броней машины вполне себя оправдало. Своеобразие работы наблюдателя в данном случае состояло в том, что он должен был, находясь в движении, быстро определять точку нахождения своего наблюдательного пункта и провешивать траекторию для проведения пристрелки. На непросматриваемой местности наблюдатель часто был вынужден покидать машину и вести наблюдение вне ее.
Управление огнем
Гибкое и тактически правильное управление огнем дивизиона, полка или более крупной артиллерийской группы являлось «высшей школой артиллерии». Такой подход должен сохраняться и в будущем. При этом основное внимание должно быть обращено на умение сосредоточивать огонь максимально возможного числа батарей по одному месту расположения цели.
Надежная связь является предпосылкой для своевременных докладов о ходе боя и передачи приказов на открытие огня. Управление огнем можно значительно ускорить путем проведения таких подготовительных мероприятий, как:
обозначение целей и точек пристрелки в соответствии с предполагаемым ходом боя или назначение условной линии для кодирования карты;
предварительное вычисление исходных данных для стрельбы (на основании пристрелки или расчетным путем).
В самом управлении огнем следует различать:
1. Целеуказание, которое может осуществляться как путем непосредственного показа цели на местности, так и по связи с репером (пунктом пристрелки) устно, по телефону или по радио. Кроме того, его было возможно проводить по карте или аэрофотоснимку с помощью условной линии для кодирования карты, координат или по кальке со схемой. В плане огня целеуказание давалось по схеме целей или кальке, а также обозначением видов огня.
2. Определение исходных данных для стрельбы с помощью вычислительного пункта управляющей огнем части (дивизиона или полка) или батареями самостоятельно.
В частности, путем:
пристрелки наиболее подходящим способом, в том числе и с расположенного в стороне от огневой позиции пристрелочного орудия для заимствования исходных данных;
вычисления по карте или планшету с учетом поправок на баллистические и метеорологические условия стрельбы;
нанесения пристрелочных поправок, полученных при пристрелке по другим точкам или в ходе подготовки исходных данных по карте батареей или дивизионом.
3. Порядок открытия огня определялся в каждом конкретном случае в зависимости от обстановки и характера цели. В нем можно выделить:
немедленное самостоятельное открытие огня батареями для быстрейшего поражения цели;
по вызову залпового огня всех батарей пунктом управления огнем или по времени, указанному при постановке задачи. Этот порядок открытия огня являлся наиболее эффективным при огневом налете, служил средством маскировки шумов и применялся чаще всего. В некоторых случаях, несмотря на необходимость немедленного открытия огня, бывало целесообразным пойти на некоторую потерю времени с тем, чтобы все батареи могли подготовить огонь и открыть его одновременно;
по времени, определенному в прилагаемой к плану огня таблице. В этом случае рекомендовалось устанавливать единое время для всех батарей.
4. Число выстрелов. Поражение противнику наносит артиллерийский снаряд, поэтому приказ на подсчет расходуемых боеприпасов являлся тактическим мероприятием. Число выстрелов зависело от требуемого огневого воздействия и наличия снарядов. Оба этих фактора необходимо было учитывать в любом случае.
Выбор того или иного способа управления огнем определялся характером боевой обстановки, наличием времени и техническими условиями. В каждом случае лучшим считался тот способ, который обеспечивал своевременное открытие точного огня.
Опыт управления огнем артиллерии
Несмотря на имевшиеся различия в управлении огнем в наступлении и в обороне, общим требованием здесь являлось – используя маневр силами и средствами, привлечь все имеющиеся в наличии орудия к нанесению мощных огневых ударов. Следовало применить возможности переноса огня по фронту и дальности стрельбы максимально возможного числа батарей не только из состава дивизий, но и других соединений. Доворот орудий на угол до 60°, а при сложном начертании линии фронта иногда и более 60° должен был производиться в считаные минуты. Для выполнения этого требовалась необходимая подготовка огневых позиций и соответствующие возможности наводки орудий.
В результате создания такого мощного сосредоточенного огня артиллерия достигала максимального эффекта при стрельбе по подвижным и неукрытым целям: по пехоте, а также танкам на исходных позициях и в ходе наступления. Такой огонь оказывал парализующее действие и на артиллерию противника. Однако подобный способ управления огнем не всегда был применим. Иногда, даже при повторении мощных и правильно организованных огневых налетов не удавалось нанести противнику сколько-нибудь значительные потери. Русские обладали одной замечательной способностью – мастерски создавать в короткие сроки хорошо укрытые одиночные окопы. К тому же даже плотно налегающие друг на друга мощные огневые налеты по району цели зачастую не гарантировали точного попадания даже в неприкрытую одиночную цель. В таких условиях каждой батарее необходимо было вести точную пристрелку с помощью наблюдения. Подобное применялось в следующих случаях:
• когда противник оказывал упорное сопротивление, опираясь на долговременные оборонительные сооружения. В этом случае наступлению или его продолжению обычно предшествовала разведка поля боя и корректируемая стрельба по выделенным для каждой батареи участкам поражения. Затем с учетом результатов этой корректируемой стрельбы открывался сосредоточенный огонь дивизионов;
• когда противник оборонялся в населенных пунктах, используя прочные постройки. При бое за русские деревни иногда приходилось одиночными выстрелами последовательно разрушать дом за домом;
• когда происходило сцепление фронтов и командиру, ответственному за управление огнем, было трудно определить, где находятся свои подразделения, а где противник;
• когда цели находились в непосредственной близости от собственной линии обороны. В этом случае имелась реальная угроза поражения своих войск в результате рассеивания снарядов при огневом налете, проводимом несколькими батареями. Однако и тогда, когда близлежащие цели находились в радиусе действия тяжелого пехотного оружия, артиллерии приходилось вести огонь. Это было необходимо в тех случаях, когда на позициях пехоты из-за больших потерь образовывались бреши, а также вследствие ограниченной видимости и в случае перемешивания фронтов, то есть тогда, когда создавать концентрированный огонь в желательном масштабе не представлялось возможным.
В кульминационные моменты боя на хорошо просматриваемой местности основным видом огня артиллерии являлся огневой налет силами полка. Иногда в таких случаях потребность в применении дивизиона и необходимость в наблюдаемой стрельбе отдельных батарей отпадала. В то же время в начале оборонительного боя заградительный огонь батареи открывали самостоятельно. В бою решение на открытие корректируемого огня по атакующему противнику командир батареи мог также принимать самостоятельно.
Управление огнем в полку основывалось на надежности наблюдателей и обеспечении их хорошей связью. Задачей наблюдателей являлся постоянный доклад об обстановке на поле боя. В необходимых случаях в тесной взаимосвязи с другими родами войск они могли по своему усмотрению и на свою ответственность вызывать мощный сосредоточенный огонь. Подчас передовой наблюдатель оставался на своем посту даже тогда, когда противник опрокидывал немецкую пехоту и русские наступающие войска, обойдя его стороной, продвигались вперед. Тем не менее, поддерживая связь по радио, он продолжал корректировать огонь своей артиллерии по неприятелю, оказавшемуся позади его наблюдательного пункта. Такие действия наблюдателя продолжались до тех пор, пока его не освобождали в результате контратаки, или он погибал, или попадал в плен.
Взаимодействие в огневом бою
Управление огнем означало последовательное принятие тактических решений, и командир, управлявший огнем, нес за огневую деятельность подчиненной ему артиллерии ответственность.
Для согласованности действий артиллерии и других родов войск была принята «инструкция по взаимодействию» и «порядок подчиненности», в которых отображались различные тактические аспекты. В них особо подчеркивалась важность соблюдения порядка подчиненности между командирами артиллерийских частей при сохранении существующей системы подчинения командиров внутри одной части. Необходимо было также упорядочить взаимодействие равных по рангу частей артиллерии и других родов войск. В этом плане «инструкция по взаимодействию» полностью себя оправдала, поскольку определила четкий порядок использования артиллерийской части. Она могла привлекаться для создания сильного концентрированного огня в интересах обеспечения общего успеха дивизии. Командир же взаимодействующего артиллерийского дивизиона, исходя из замысла боевых действий и пожеланий на огневую поддержку, мог осуществлять управление огнем самостоятельно. Благодаря постоянному контакту артиллерийских командиров с командирами поддерживаемых подразделений и частей, а также обмену мнением между ними достигалось устойчивое взаимодействие, которое отвечало условиям быстро меняющейся боевой обстановки.
Подчинение артиллерийских частей одному командиру пехотной или танковой части было целесообразным только при их использовании на значительном удалении в составе смешанных боевых групп и в особых случаях. Как только в ходе боя интервалы между боевыми группами начинали сокращаться, командир артиллерийского полка должен был подать заявку на преобразование «подчиненности» во «взаимодействие», что обеспечивало централизованное управление дивизионами и давало возможность использовать их для нанесения мощных огневых ударов. В этом случае задачи артиллерии ставились уже не в форме приказов, определяющих перемещение, занятие огневых позиций и методы ведения огня, а в виде заявок на открытие огня. Ведь взаимодействие различных родов войск состоит в их совместном огневом воздействии на противника. При этом большое значение имело установление доверительных отношений между конкретными командирами артиллерийских и пехотных частей.
