Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Если вы когда-нибудь спускались в скоростном лифте или катались на «американских горках», то наверняка помните краткие мгновения легкой невесомости, когда кажется, что «душа уходит в пятки».
Для будущих космонавтов адаптацию организма к невесомости проверяли в полетах по особой траектории сначала на двухместных истребителях, а затем на переоборудованном лайнере Ту-104. Там поместили полноразмерную копию кабины «Востока», где в кресле пилота свободно располагались «звездные пассажиры», как называл их Королев.
Гагарин, пройдя «невесомый тренинг», записал в бортовом журнале: «В полете не покидает ощущение приятной легкости. Попробовал двигать руками, головой. Все получается легко и свободно. Поймал плавающий перед лицом карандаш. На третьей горке при невесомости попробовал поворачиваться на сиденье, двигать ногами, поднимать их вверх, опускать. Ощущение приятное. Где ногу поставишь, там она и зависает. Забавно. Состояние побуждает больше и непрерывно двигаться».
В начале января 1961 года руководителю отряда космонавтов генералу Каманину пришлось решать вопрос о выборе наиболее подготовленных для первого полета. Так образовалась «боевая пятерка»: Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел
Попович и Валерий Быковский. 18 января 1961 года все они успешно сдали экзамены по устройству и пилотированию «Востока». И с этого момента перед Генеральным конструктором встал трудный вопрос выбора достойнейшего для самого первого полета в неведомое….
Сергей Павлович решил провести собеседование с каждым из пяти кандидатов. Он по очереди приглашал их себе в кабинет и задавал одни и те же вопросы, внимательно вслушиваясь в ответы. Темы были обычные: здоровье, настроение, трудности тренировок, оценка корабля.
Гагарин попал «на прием» к Генеральному предпоследним. После нескольких стандартных вопросов Королев спросил отренировках на центрифуге. И тут Юрий неожиданно для самого себя ответил: «Сергей Павлович, это самое трудное для меня испытание…. После нее у меня зайчики прыгают в глазах, я еле на ногах держусь….»
Удивительно, но реакция Королева на это разоблачающее признание была необычной: он встал из-за стола, пожал руку Юрию и с чувством сказал: «Спасибо за честность, теперь я все понимаю…»
Когда Гагарин вышел от Генерального к остальным летчикам, на нем лица не было, и на все вопросы он только махнул рукой. Между тем оказалось, что остальные претенденты на любые вопросы Королева бодро рапортовали, что все тренировки проходят нормально, и центрифугу они переносят вполне хорошо, без всяких последствий.
Парадоксальность ситуации была в том, что именно из-за своих таких правильных ответов все другие будущие космонавты потеряли шанс полететь первыми. Слушая других претендентов, Королев ясно понял, что, находясь в неизведанных условиях на орбите, только Гагарин честно и откровенно расскажет о своих чувствах и ощущениях. А это, по мнению Генерального, было необычайно важным.
Сергей Павлович обладал невероятным авторитетом, и государственная комиссия, выслушав доводы Королева, проголосовала за Гагарина, утвердила его первым на полет, а дублером – Титова.
Наконец свершилось – долгая череда пробных запусков закончилась в 9 часов 7 минут 12 апреля 1961 года. С возгласом «Поехали!» первый в истории космонавт отправился на орбиту. 108 минут полета протекли незаметно, и вот уже с срабатывает автоматика системы приземления, отстреливая на 7-километровой высоте кресло с космонавтом. Из облаков Гагарин вынырнул как раз над волжским простором и, опасаясь посадки на воду, стал лихорадочно избавляться от лишнего веса аварийного запаса. В итоге он далеко перелетел Волгу и приземлился на вспаханное поле. Открыв шлем, он зашагал в оранжевом скафандре по проселку и тут же наткнулся на женщину с ребенком. Те на мгновение замерли, а потом бросились прочь. Юрий успел только крикнуть: «Не бойтесь!» В это время в небе появился поисковый вертолет, и вскоре первого космонавта уже фотографировал корреспондент воинской многотиражки.
В Москве Гагарин долго рассказывал Королеву и специалистам о том, что стало известно лишь спустя долгие годы: и о том, как вовремя не выключились двигатели третьей ступени и корабль чуть не выбросило в открытый космос вслед за «Иваном Ивановичем» – манекеном, участвовавшем в неудачном предыдущем запуске; и о том, как не доработала тормозная установка и автоматика заблокировала разделение отсеков; и о том, как в смертельной карусели закрутилась связка из корабля и спускаемой капсулы; и о том, как неожиданно перегорели кабели в атмосфере, и команда на разделение неожиданно пришла от термодатчиков; и о том, как в очередной раз попрощался с жизнью, когда иллюминатор стал заливать расплавленный металл, корпус стал потрескивать от напряжения, а затем начался переход через звуковой барьер, и спускаемый аппарат затрясло, «как телегу по булыжнику»…
Ну и конечно же, «крестьянский сын» со Смоленщины с восторгом поведал Генеральному конструктору, как прекрасна Земля из космоса, как скользят тени облаков и как расцветает удивительная «радуга» при восходе Солнца….
Подготовка ракеты, корабля и все операции обслуживания прошли исключительно чётко. По чёткости и слаженности работы всех служб и систем старт Терешковой напомнил мне старт Гагарина. Как и 12 апреля 1961 года, 16 июня 1963 года полёт готовился и начался отлично. Все, кто видел Терешкову во время подготовки старта и вывода корабля на орбиту кто слушал её доклады по радио, единодушно заявили: «Она провела старт лучше Поповича и Николаева». Да, я очень рад, что не ошибся в выборе первой женщины-космонавта.
Н. П. Каманин. Организатор и руководитель подготовки первых советских космонавтов
Вокруг полета первой женщины-космонавта Валентины Владимировны Терешковой всегда было много легенд. В июне 1963 года она 48 раз облетела вокруг Земли, в очередной раз доказав превосходство советской космонавтики. Именно здесь и кроется корень мифотворчества, призванного всячески принизить значение первого выхода женщины на орбиту. Первый всплеск городских легенд пришелся на пятидесятилетие полета. Следующий мы наблюдаем сейчас, на восьмидесятилетием юбилее Валентины Владимировны. Между тем полет «Чайки» (таким был позывной Терешковой) не только открыл новую страницу космической медицины, но и сегодня очень важен для нарождающейся частной пилотируемой космонавтики и космического туризма.
Войти с помощью соц. сетей: