Прошлое, которое определяет будущее. Век двадцатый, СССР, Москва. Внутренние дела, или Раскормленное ничтожество

– Что это? – Галя Брежнева с недоумением ткнула пухлым коротковатым пальчиком в аляповатый перстень с красным камнем. – Зачем ты это притащил? Грубо, пошло… зачем он мне?

– Возьмите, Галина Леонидовна! – вкрадчиво сказал человек с лисьей мордочкой и лисьими же повадками. – Ценнейшая вещь! Музейный экспонат! А камень! Это же рубин, настоящий рубин, а не какой-нибудь там корунд! Возьмите… – Тонкие губы вытянулись трубочкой. – Этот перстень носил Папа Римский Александр Борджиа, а потом кто только им не владел! Пятьсот лет занимательнейшей истории и блистательных обладателей!

– Ну а мне он на кой? – грубо перебила поставщика ювелирных изделий гранд-дама загнивающего социалистического реализма, дочь Генерального секретаря Советского Союза и крупнейшая коллекционерша дорогостоящей ювелирки. Выбирала светская львица, считавшая собственный вкус безупречным, исключительно изделия выдающиеся: с крупными бриллиантами, жемчугом, изумрудами, сапфирами, но предпочтение отдавала все-таки бриллиантам чистой воды. Также Галина Леонидовна не пропускала и достойного антиквариата: мебели, оружия, хрусталя и фарфора. Возможно, это кольцо и было какой-то там исторической ценностью и стоило прибрать в свою коллекцию еще и его – денег-то много не попросят, да и денежки у нее всегда водились. Любвеобильный папаша давал без ограничений: слуги народа черпали для себя из народной кассы сколько хотели – на то они и были его слугами! А ежели денежных знаков с собой вдруг не оказывалось, а на ювелирном прилавке, напротив, вдруг появлялось нечто восхитительное и великолепное, она просто-напросто оставляла в кабинете директора магазина или комиссионки расписку. И никто, ни один человек еще ни разу не посмел отказать дочери генсека!

Однако сегодня Галочке не нравились ни оправа, ни огромный камень – пусть и действительно рубин! И еще: камень этот смотрел на нее, Галю Брежневу, слишком пристально… выжидающе… презрительно смотрел! На нее никто не смел так смотреть! Кроме того, все в этом… – она не смогла даже мысленно выговорить слово «изделие», которое не подходило ему, этому музейному экспонату! Также она не смогла бы объяснить, почему помимо того, что перстень выглядел неприятным, отталкивающим… опасным, в конце концов, он казался еще и явно живым!

– Юрию Михалычу подарите! – дребезжал лисьемордый. – Такая редкость, такая редкость!..

– На фиг Юрке эта редкость! – Галина Брежнева, недавно обзаведшаяся молодым и статным мужем, Юрием Михайловичем Чурбановым, выразилась круче – она вообще не стеснялась в выражениях, как и в средствах. Ее избраннику, который, словно по мановению некоей волшебной палочки, в свои тридцать четыре из майора вознесся в генерал-лейтенанты и стал заместителем министра внутренних дел, эта штука тоже явно была ни к чему. Она была из другого мира, другой породы – причем такой, с которой Галина раньше не встречалась, да и не нужно было ей с таким встречаться! Словом, это кольцо с камнем ни на что, виденное ею раньше, не походило…

– Юрию Михалычу бы понравилось! – продолжал настаивать продавец. Видно, ему позарез были нужны деньги. – И еще, только вам скажу, Галина Леонидовна… но это – чистая правда! Говорят, эта вещь приносит удачу. Да, да!

– Да где он его носить будет? – рассердилась пышнотелая и густобровая Галочка – копия своего отца, шепелявого генсека, – только с дикцией у нее все было в полном порядке. – В своем Министерстве внутренних дел, что ли?! Ха!

Дела, разумеется, были весьма и весьма внутренние… семейные были дела, клановые. И в этом клане и без этой странной штуковины всего прибывало. И камушков в семейных закромах, блестящих, дорогостоящих, исчислялось даже не килограммами – десятками килограммов; и машины были заграничные, и тряпки, и хрусталя, и бронзы какой хошь – античной, средневековой, Челлини-Донателлы там всякие. Про квартиры, дачи и говорить смешно. Картины какие угодно из запасников привезут и с поклонами повесят. Недавно Юрка придумал чучела коллекционировать – да на здоровье! Любого зверя тебе забьют и на подставочке красного дерева как живого подадут – нате, Юрь Михалыч, радуйтесь! Удачей для Юры Чурбанова, его колечком волшебным, была она, Галочка, а не это, странное. Не-е-ет… это она и в руки не возьмет!

– Ты это Ирке Бугримой снеси, – сказала Галина Брежнева. – Она купит. Они, в цирке, такое барахло любят. Она им своих львов пугать будет! – Галя разинула свою широкую ненасытную пасть – именно пасть, а не рот, – так показалось тому, кто принес этой непредсказуемой женщине истинную редкость, раритет, артефакт! – и захохотала.

И в самом деле… снесет-ка он драгоценное кольцо Борджиа Бугримовой! Та, в отличие от этой выскочки, хоть и всю жизнь на манеже, при клетках, при неистребимом аммиачном, сногсшибательном духе своих хищников, истинная аристократка. Царственная женщина… и дворянского рода – не то что это раскормленное ничтожество!

– Как скажете, Галина Леонидовна, как скажете! – Человек с лисьими повадками осторожно, будто боясь обжечься о раскаленное, взял со стола перстень с ярким камнем и бережно уложил его в сафьяновый футляр. – Можно и Ирине Николавне! Только вы же знаете, Ирина Николавна вам потом его не уступит, если вдруг передумаете!

– Иди-иди… не передумаю! – буркнула Брежнева, которой явно полегчало, когда странный предмет исчез с глаз, и она даже длинно выдохнула. Оказывается, пока эта зараза на нее вот так смотрела, она почти и не дышала! Не хочет она этого кольца! Пусть его кому угодно продают, но только не ей! Ишь раскатал губенки… нашел дурочку! Бугримова пусть такое покупает, она, эта баба с яйцами, ничего не боится!

– До свидания, Галина Леонидовна! – Поставщик советского двора повернулся к незаслуженно вознесшейся на самый верх плебейке спиной и поспешил к выходу. Он, разумеется, заметил, что Галя Брежнева не захотела даже брать украшение в руки. Она его боялась!

– Допилась до белой горячки! – зло сказал человек-лиса, выходя из строго охраняемого подъезда номенклатурного дома. – Черти везде мерещатся!

– Слава Богу, – проговорила Галина Брежнева, когда двери захлопнулись, отсекая от нее и продавца, и то странное, что он приносил.

Она прошла в комнату, тяжело плюхнулась на диван, достала бутылку коньяка и налила сразу полный стакан. Пить она начала уже давно и пила много и постоянно… но не с утра, совсем не с утра, как сегодня! Однако сегодня, сейчас, ей очень хотелось выпить и успокоиться. Галя почему-то чувствовала себя человеком, избежавшим огромной опасности… спасшимся от неминуемой катастрофы… «Или же катастрофа как раз заключалась в том, что я эту вещь не купила?! – вдруг пришла ей в голову странная мысль. – Вдруг перстень и в самом деле каким-то образом привлекает удачу?» Но у нее все было. Все! В буквальном смысле этого слова – у нее было все, что только возможно было пожелать. Она жила как хотела и с кем хотела. Теперь у нее были молодой муж, неизвестно какой по счету, и все, что только можно было достать за деньги в этой стране. И денег тоже было сколько угодно. Она была на вершине… ей некуда было больше стремиться. И, как знать, не столкнул бы ее этот камешек вниз, в пропасть?!

Галине Брежневой вдруг стало еще страшнее, чем когда жуткое кольцо лежало напротив и красная пристальная точка была устремлена прямо на нее. Лазерный прицел – вот что оно ей напоминало, да!

– Глупость какая! – сказала полупьяная женщина и рассмеялась.

Кино она вчера смотрела, вот что! Такое, какое в кинотеатрах не посмотришь, какое лишь домой привозят. И все там, в этом кино, было: и бабы голые, и даже мужики, тоже голые, которые этих баб по-всякому трахали, и убийца, и вот такая красная точка – точно, точно такая! Вот ей и померещилось бог знает что! Эх, надо было брать! Музейная редкость все ж! И в самом деле, из оправы выковырять этот камешек – дрянь оправа, грубая работа! И по-новому оправить, по ее заказу сделали бы, да и Юрочке подарить! Пусть в своем министерстве шутил бы, на подчиненных наставлял! – Галина хихикнула и налила себе еще. Да… зря она не захотела! А Ирка Бугримова купит… эта потаскуха цирковая со львами целуется, голову свою кудлатую им в пасть сует и никогда своего не упустит! И не своего тоже… и бриллианты у нее такие, каких даже у нее, Галины Брежневой, нет! И продать не хочет, сучка драная, хоть она к ней не раз подкатывалась!

– Чтоб тебя твои львы задрали, бл…дища! – выкрикнула она и запустила почти полным стаканом в стену. – Не хочешь продавать – я и так заберу! Все мое будет… и колечко с красным камушком тоже! Потому что тут я первая! И мне он его первой принес! Мне только позвонить – и он его на цырлах обратно притащит! И позвоню… позвоню! Вот только сейчас еще немножко выпью… для храбрости… – Галя Брежнева хихикнула и подмигнула своему совершенно пьяному отражению в зеркале бара, уставленного дорогими бутылками: – И позвоню!