1.3 Происхождение традиций и социокультурных практик боевых искусств в период возникновения и возвышения самурайского сословия
Боевые искусства Японии ассоциируются, прежде всего, с самураями. Поэтому после рассмотрения практик и традиций, берущих начало в архаичных культах, следует перейти к рассмотрению социокультурных практик боевых искусств в период зарождения и возвышения воинского сословия Японии.
Культы божеств в Японии были тесно связаны с различными кланами и родами, осуществлявшими определенные функции в молодом государстве. Распределение функций и обоснование исключительного права на их исполнение также зависели от божественного происхождения того или иного рода и от места бога-предка в иерархии японских божеств, а также от той роли, которую они сыграли в акте усмирения страны. Сочинения подобные «Когосюи» создавались как раз для обоснования претензий на божественное происхождение и отправление функций при императорском дворе. Согласно ему воинские кланы Отомо и Мононобэ сыграли важную роль в походе Дзимму и подчинении страны. В свою очередь кланы Накатоми и Имубэ разделили между собой жреческие функции. В ходе борьбы между кланами к власти пришёл клан Сога, членами которого были корейские эмигранты, а воинские кланы Отомо и Мононобэ оказались фактически уничтоженными. Клан Сога стал активным проводником буддизма и китайской модели устройства государства.
В 660 году японское государство Ямато попыталось помочь своему союзнику княжеству Пэкче в борьбе с Китаем, в результате чего японское войско было полностью разбито. Военная мощь Китая и захват корейских княжеств лишает японское государство материковых поселений и приводит к тому, что японцы начинают активно заимствовать китайскую модель государства, письменность, буддизм. Весь VII век прошел под флагом реформ в государственной и общественной жизни древнеяпонского государства. В 672 году император Тэмму захватил власть в стране при помощи частных войск, после чего он приложил все усилия для создания централизованной армии, подчиняющейся императору. Армия того периода была призывной, после окончания войны воины распускались по домам для занятия гражданскими делами.
Род Фудзивара – это древний жреческий род Накатоми, который сосредоточил в своих руках административные и жреческие функции. Члены клана Накатоми являлись наследственными стражами святилищ Касима и Катори. В 768 году было построено святилище Касуга, в котором почитались прародители рода Накатоми – божество Амэ-но-коянэ-но микото и его жена, а также воинские божества Такэмикадзути-но микото и Фуцунуси-но микото. Японский историк Рай Дзё (1780–1832) писал: «В первые времена по основании государства нашей династией государственная организация была проста: гражданская и военная функции были объединены. Все в государстве были воинами, и верховным предводителем их был император; министры составляли при нем свиту помощников. Того, чтобы назначался особый главнокомандующий, – не бывало. Конечно, при таких условиях не могло быть ни наследственно-родовых воевод, ни дружинников». По мере принятия китайской модели устройства государства и распространении буддизма в Японии роль жреческих родов и синтоистских святилищ, безусловно, уменьшилась. Разделение функций в государственном аппарате стало еще более явным. Роль императора как полководца исчезла, император стал культовой фигурой, а фактическое управление государством осуществляли министры из рода Фудзивара, которые женили своих дочерей на императоре. Фудзивара достигли такой вершины административной власти, что фактически смещали императора по своему усмотрению, отдавая трон малолетнему недееспособному приемнику. Бывший же император уходил от мира и становился монахом.
В период Нара (710–794 гг.) появляются первые письменные памятники: мифологические летописи, поэтические антологии и законодательные своды. Среди них первые правовые кодексы Тайхо (701) и Ёро (718). В данных кодексах были записаны, в том числе, и статьи, запрещающие хранение в частных домах оружия, брони, военных барабанов и флагов. Согласно кодексам призыву подлежал каждый третий мужчина, который должен был сам обеспечить своё обмундирование. В 780-х годах было решено создать более профессиональное войско, попутно уменьшив его численность, для чего зажиточных сильных крестьян начали обучать стрельбе из лука и верховой езде, тогда как других оставили заниматься исключительно земледелием. С этого периода начинается сословное разделение между воинами и крестьянами.
Попытки создания централизованного государства с развитым бюрократическим чиновничьим аппаратом по примеру Китая не увенчались успехом. Вместо создания новой прослойки компетентных чиновников в Японии произошло слияние старой родоплеменной аристократии и чиновничества. Придворные ранги с третьего по первый могли занимать представители только наиболее могущественных кланов, доступ для представителей иного происхождения, какими бы они талантами не обладали, к этим рангам был закрыт. Столичные аристократы обычно хоть раз в жизни были назначаемы на должности в провинции. Это расширяло возможности столичных чиновников к получению земель и сбору податей с крестьянства. Зачастую чиновники даже не покидали столицу, а отправляли в провинцию своё доверенное лицо. Представители столичных родов занимали должности управители провинции, провинциальная родоплеменная знать назначалась на должности управителя уездов и их помощников. На деле получилось, что вожди местных кланов и главы бывших общин сохраняли за собой свои земли, но уже в качестве государственных чиновников. Подобная система ограничивала доступ провинциальной знати к столичным должностям и увеличивала разрыв между провинцией и столицей.
В 723 году был издан указ, направленный на освоение целинных земель и ранее заброшенных, по которому обработанная земля становилась собственностью лица, разработавшего её на три поколения. В 743 году вышел новый указ, предусматривавший «вечное частное владение освоенной целиной», что послужило созданию первых сёэн – частных провинциальных землевладений придворных аристократов, монастырей и святилищ. Для обработки целинных земель для превращения их в частное землевладение знать использовала беглых и обезземелившихся крестьян, что, в свою очередь, отрицательно сказалось на доходах государства, т. к. крестьяне уже не обрабатывали свои земли и не платили с них налог. Фактически появление частных землевладений означало подрыв самой идеи централизованного государства, что послужило началом феодализации страны.
Несмотря на то, что феодализация страны началась, император и его двор фактически выпадали из этой системы взаимоотношений, оставаясь культовыми фигурами старого родоплеменного порядка.
Период Хэйан (794 – 1185 гг.) характеризуется упадком централизованной власти, основанной на религиозном и ритуальном управлении. Постепенно начинается процесс феодализации японского государства. Попытка создания централизованной армии на основе призыва провалилась так же, как и попытка создания централизованного государства. Содержание военных гарнизонов было дорогостоящим занятием, при этом сама армия была не эффективной и не мобильной. Осознав слабость существующей военной системы, правительство решило создать более профессиональное войско. Военачальники из родов Тайра и Минамото использовали для борьбы с племенами эмиси и врагами трона частные армии, предоставленные провинциальными даймё. Отвоевывая новые земли и получая в награду от трона часть из них в личное владение, Тайра и Минамото, в свою очередь, раздавали часть земель своим провинциальным сторонникам, тем самым, укрепляя их власть на местах. Для охраны своих владений зажиточные землевладельцы нанимали обученных воинов, которые впоследствии и составили основу самурайского класса. В отличие от крестьянского призывного войска, самураи были закалёнными в боях с эмиси и обученными воинами, чьей профессией стала война. Придворная утонченная аристократия все дальше отдаляется от военных феодалов, которые постепенно обретают все больше уверенности и власти. Таким образом, началось формирование отношений господин – подданный близкий к феодальному сюзерен – вассал, в которых за верность и услуги, которые он оказывал господину, воин ожидал вознаграждения и покровительства. Воины сражались в индивидуальных схватках, чтобы произвести впечатление своими подвигами на господина, увеличить славу своего имени, рассчитывая при этом на большие плоды своих побед. Историки отмечают, что битвы в средневековой Японии происходили, прежде всего, за земли и что одной из главных целей было конфискация владений врага. Важнейшей же наградой для подданного было получение права на землю и соответственно на доход с нее. Из сохранившихся до нашего времени письменных источников можно установить, какими были идеалы воинов того периода: честь воина должна быть незапятнанной, обязанности выше прав, а храбрость неизменный спутник преданности. По выражению Рай Дзё: «могущественные простолюдины областей Муцу, Дэва и территории Канто стали достигать за свои военные подвиги звания охранников корпуса дворцовой стражи, но некоторые из них оставались в своих усадьбах и забирали в свои руки все ближайшие поселения. Они не несли службу при дворце и не подчинялись местным правителям областей и округов». Эти люди и в мирное время держали наготове военные доспехи, оружие и содержали лошадей, называя себя ратниками. Функции военачальников и полководцев, которые возглавляли походы против враждебных племен и усмиряли мятежи, были возложены на представителей двух родов: Тайра и Минамото, которые вели свое происхождение от императоров. Оба этих рода выполняли подобные поручения при помощи собственных слуг-дружинников, что избавило государство от необходимости осуществлять централизованный призыв, а воинские формирования Тайра и Минамото стали формировать профессиональный класс воинов. Оборотной стороной этого стало все большее сосредоточение власти и земель под контролем этих двух родов. До некоторого времени центральной власти удавалось пресекать попытки возвышения одного рода при помощи другого. В 935 году спор, начавшийся из-за границ владений, перерос в полномасштабное восстание известное как мятеж Тайра-но Масакадо. В 939 году Масакадо провозгласил себя императором. Интересно, что государем Масакадо провозгласила жрица-предсказательница: «Я – посланница Великого бодхисаттвы Хатимана!» – вещала она. «Сим наделяем высокородного Тайра-но Масакадо титулом государя! Указ о присвоении титула ныне передает дух Левого Министра, старшей степени второго ранга Сугавара асон, а Великий бодхисаттва Хатиман дарует победу в бесчисленных битвах и возведет на трон! Ныне же нужно торжественно отметить исполнение тридцати двух мелодий!». В 940 году войска под командованием Фудзивара-но Хидэсато и Тайра-но Садамори сожгли столицу Масакадо, а сам он погиб в бою. О событиях мятежа рассказывается в повести жанра гунки-моногатари («военные повести») «Записи о Масакадо». С 1051 по 1062 год велась Девятилетняя война (Дзэнкунэн-но эки), в которой Минамото-но Ёриёси возглавил карательную экспедицию против предводителей рода Абэ – Ёритоки, Садатоо, Мунэтоо и других. Военный клан Абэ вёл свое происхождение от пленных эмиси. Поэтому неудивительно, что военная компания против рода Абэ была войной против племён народности эмиси, проживавших на северо-востоке Хонсю. Племена эмиси японцами назывались варварами, отсюда происходит и титул полководцев, который даровался после победоносных кампаний против эмиси – «Великий полководец, усмиряющий варваров» (сэйи тайсёгун).
Смуты годов Хогэн (1156) и Хэйдзи (1159) привели к возвышению рода Тайра. Тайра-но Киёмори выдал свою дочь за императора, став фактическим главой государства. Однако не все Минамото были уничтожены во время смуты годов Хэйдзи. Сыновья казнённого Минамото-но Ёситомо впоследствии собрали войска и выступили против Тайра. Война Гэмпэй (1180–1185) стала заключительным этапом возвышения воинства до главенствующего положения в стране. Победа в войне досталась роду Минамото. В 1185 году Минамото-но Ёритомо основывает первый в истории Японии сёгунат, в результате чего император теряет не только фактическую, но и номинальную власть в стране, оставаясь лишь культовой фигурой.
Многие знаменитые воины и полководцы этого периода выступают в роли основателей легендарных школ боевых искусств. Среди них Минамото Ёсицунэ (1159–1189 гг.), которого считают учеником Киити Хоган, считавшегося по легендам предводителем тэнгу с горы Ку-рама. Минамото Ёсицунэ называют основателем школы искусства шпионажа (ниндзюцу) Ёсицунэ-рю. Ёсицунэ приписывают авторство знаменитых стихотворений об искусстве нин-дзюцу «Ёсицунэ-но гунка» («Воинские песни Ёсицунэ»), которые цитируются в известном труде XVII века по ниндзюцу «Бансэнсюкай» («Десять тысяч рек, впадающих в море») Фудзибаяси Ясутакэ. Вассалы Ёсицунэ Мусасибо Бэнкэй и Исэ Сабуро Ёсимори также считаются одними из основоположников искусства ниндзюцу. Исэ Сабуро Ёсимори известен также как автор сборника «Исэ Сабуро синоби гунка» («Шпионские воинские песни Исэ Сабуро»), считающийся древнейшим письменным наставлением по ниндзюцу.
Ниндзя старались в поэтической форме зашифровать тайную передачу знания, которая в большинстве случаев была устной (кудэн). В трактате «Записи об истинном нин-дзюцу» («Сёнинки») Фудзиноиссуйси Масатакэ приводится стихотворение, иллюстрирующее способ выведывания необходимой информации.
Стихотворное наставление в ниндзюцу:
«Уверенный в своем превосходстве,
Он открывает дверь на рассвете,
Но в миг, когда открывается дверь,
Свет Луны попадает внутрь».
В собрании стихотворений, авторство которых приписывается Исэ-но Сабуро Ёсимори, в поэтической форме было выражено наставление по искусству ниндзюцу. Данные стихотворения называют синоби-ута (стихотворения шпионов), составляющих «Сто стихов Ёсимори» («Ёсимори хякусю»):
«Если притворяясь кем-то,
Вы будете испуганы,
То враг легко распознает ваши намерения».
Стихотворения содержали и традиционные свитки мокуроку с описанием техники школы. В «Касима Син-рю кайдэн мокуроку» имелся целый ряд стихотворений об искусстве фехтования и пути воина:
«Путь меча:
Не убивать, не быть убитым, не колебаться;
Ступай вперед!
Не возвращайся;
Путь обозначен».
В «Сказание о Ёсицунэ», посвященном жизненному пути известного полководца войны Гэмпэй, приводится рассказ о его самоубийстве перед лицом неминуемой гибели. Ритуал сэппуку является одной из наиболее известных самурайских традиций, происхождение которой является предметом научных дискуссий. Боевые искусства также не могли обойти этот ритуал стороной, т. к. самураи должны были уметь выступить в роли секундантов. По одной из версий акт самоубийства, известный как сэппуку или харакири, является по своей сути видоизмененным обрядом очищения. В синто нет понятий добра и зла, есть понятия осквернения, загрязнения и очищения. Каждый человек может смыть себя грязь посредством ритуала омовения, греха как такового не существует. Только если в ритуалах омовения в качестве очищающего вещества выступает вода, то в ритуале харакири эту роль исполняет кровь. Надо отметить, что кровь и смерть в синто ассоциируются с грязью. На синтоистских жрицах лежало табу в произнесении слов связанных со смертью: вместо слова кровь говорили пот, вместо плоти – стебелёк травы, вместо смерти – исправляться, возвращаться в прежнее состояние. Данный взгляд продолжал существовать и в воинской среде. Иногда, боясь осквернения своего дома, люди, которым был поручен надзор за осужденным самураем, выстраивали специальные комнаты для данного ритуала, а после совершения харакири приглашали монахов или священников для ритуала очищения. Однако, самурайские идеологи и сами князья зачастую осуждали подобные верования: «Считать смерть в бою или от харакири осквернением – результат дурного воспитания. Имейте это в виду!». Кровь самурая призвана смыть его позор и очистить его имя, сохранив его честь: «нет нужды очищать место, где верные самураи наложили на себя руки» – говорится в японском свитке о харакири, который привёл в своём сочинении лорд Алджернон Митфорд. Сэппуку также являлось высшей формой выражения искренности, использовавшейся в качестве доказательства своей правоты. Некоторые исследователи соотносят ритуал харакири с мифом об извлечении богини солнца Аматэрасу из небесного грота и наказании Сусаноо, осквернившего её жилище. Другой традицией связанной с мифом о наказании Сусаноо является наказание самурая путём обрезания пучка его волос традиционной прически тёммагэ, символизирующей статус самурая. Как бог Сусаноо был усмирён и наказан за свои буйства путём обрезания волос и ногтей, так и самурай наказывается и лишается своей чести.
Основание первого сёгуната и возвышение воинов на вершину социальной лестницы послужило основой развития феодальных отношений в Японии.
Японский феодализм и его формирование имели свои характерные особенности, отличающие его от западноевропейского. Несмотря на это, все основные черты феодализма, отмеченные М. Блоком, в Японии имелись: господство воинского сословия (XII–XIX века), отсутствие централизованной власти (XIV–XVI века), собственником земли являлся даймё, который в награду за службу давал своим вассалам земельные наделы, крестьяне, проживавшие на землях даймё, монастырей или частных владений сёэн, находились в зависимости от феодалов. Безусловно, в разные исторические периоды японский феодализм изменялся, вместо получения в награду от господина земельных наделов, на более поздних этапах воины стали получать фиксированное жалование, выраженное в натуральном доходе и измеряемое мерой риса (коку). Собственно сама сеньориальная система взаимоотношений подобная западноевропейскому феодализму, основанная на частной земельной собственности и власти военной аристократии, в Японии официально была закреплена при самурайском правлении.
Сёгун в японской феодальной системе выступал примерно в той же роли, что и король в Западной Европе. В отличие от европейской системы в Японии главы самурайских кланов и даймё не приносили непосредственной клятвы верности сёгуну. Сёгун был представителем доминирующего клана и главой военного правительства (бакуфу), в которое входили главы лояльных и родственных кланов. В период междоусобных войн сёгун становился такой же номинальной и ритуальной фигурой, как и император. Историки отмечают, что кризис в самурайской среде, приведший к долгому периоду междоусобных войн, названному «Эпохой воющих провинций» (Сэнгоку дзидай, 1467–1590), был во многом связан с проблемой распределения земельных угодий и прав на них.
Начало этому было положено благодаря двум вторжениям монголов в 1274 г. и в 1281 г., от которых Камакурский сёгунат так и не сумел оправиться. В сохранившемся свитке «монгольское нашествие» восхваляется служба воина по имени Такэдзаки Суэнага, интересным моментом которого является описание стремления Суэнага совершить индивидуальные подвиги на поле боя, да так, чтобы об этом обязательно доложили сёгуну и представили его к награде. Для этого он накануне вторжения молился синтоистским божествам и буддам, чтобы те помогли ему отличиться в бою и получить вознаграждение. Для того чтобы получить вознаграждение Суэнага пришлось отправиться в Камакуру лично, в результате он получил должность управляющего поместьем на Кюсю. Война с монголами истощила казну, награды, розданные за победу были невелики, поэтому многие самураи оказались в тяжелом положении, т. к. при призыве самурай был обязан снарядить пеших вассалов за свой счет, а если он не получал достойного вознаграждения, то ему могло грозить разорение. Правительству пришлось издать указ, запрещающий отдавать в залог земли и аннулирующий прежние долги, что впоследствии привело к тому, что ростовщики боялись ссужать деньги бедным самураям из-за возможности правительственной отмены долгов.
Другой причиной стало усиление в провинциях власти со стороны сюго – губернаторов или наместников провинций, назначаемых центральным правительством. Назначаемые губернаторы постепенно стали превращаться в сюго даймё – во владетельных феодалов, этот процесс сопровождался разложением традиционных поместий сёэн. Рост влияния сюго даймё привел к увеличению их автономии от центрального правительства и борьбе друг с другом за землю, как экономическую основу их могущества. Именно из их числа появились самые знаменитые предводители воинов периода сэнгоку дзидай: Ода Нобунага, Такэда Сингэн, Уэсуги Кэнсин и другие.
Вопреки мнению о периоде сэнгоку дзидай, как о времени упадка, хаоса и непрерывных войн, сложившемуся благодаря японской литературе, в этот период исследователями отмечается экономический и технологический рост. Для успешного ведения войн даймё заботились об эффективности своей экономической базы, совершенствовали технику строительства замков, появились новые плотницкие инструменты, а даймё Такэда Сингэн построил плотину на реках Каманаси и Фуэфуки. Этот период заложил основу для расцвета городской культуры эпохи Эдо (1603–1867).
Воинство укрепляло свою власть и в символическом плане. Победа воинов и их возвышение над аристократами объяснялась превосходством в моральных и физических качествах. Военный теоретик XVII века Ходзё Тикухо-си писал: «В древние времена нашей страной управляли люди высокого рождения, но, поскольку их тела стали мягкими и слабыми, произошли беспорядки. Со времён Минамото Ёритомо страной управляют воины, и страх перед суровостью и силой усмирил порывы бунтовщиков». Разница между утонченными и изнеженными аристократами и сильными и смелыми воинами ярко показана и в художественных исторических повестях. В «Сказание о Ёсицунэ» хорошо заметно изменение образа Минамото-но Ёсицунэ, если в начале повести он отчаянный воин и хитроумный полководец, то к концу повести его манеры и образ наполняются женственными чертами. Такой художественный приём повести был призван отобразить сближение Ёсицунэ с императорским двором, получение от него почётных титулов и отдаление от своего брата Минамото Ёритомо и всего воинства, что впоследствии привело Ёсицунэ к гибели.
С технической точки зрения опыт междоусобных войн дал воинам направление развития своего мастерства в применении различных видов оружия, выработке тактических приёмов и развития стратегического мышления. Согласно «Повести о доме Тайра» наиболее важным оружием на поле боя оставался лук, для ближнего боя характерно использование копья и меча, важным умением для самураев была езда верхом, а также навыки борьбы верхом. Опыт применения обманных манёвров, маскировки, дезинформации и психологического давления во времена войны между Тайра и Минамото был по достоинству оценён военными теоретиками и создателями школ боевых искусств последующих эпох.
Важной составляющей воинской традиции является сакрализация оружия. Одним из трех священных предметов синто является меч кусанаги. По «Кодзики», меч кусанаги был найден богом Суса-но-о-но микото в теле змея Ямата-но ороти, впоследствии данный меч был послан на землю с наследником богини Аматэрасу и сыграл важнейшую роль в усмирении и объединении страны. Именно мечи являются «божественными телами» (синтай) богов Такэмикадзути и Фуцунуси, хранящимися в святилищах Катори-дзингу и Касима-дзингу. В школе Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю первая ката в разделе иайдзюцу называется «кусанаги-но кэн». Другим сакральным оружием стало копье. Именно с эпизодом из «Кодзики» связан ритуал, демонстрировавшийся создателем айкидо О-сэнсэем Морихэем Уэсибой, когда он, подняв нубоко («лебединое копье») вверх, крутил его над головой, символизируя акт сотворения мира богами Идзанаги-но микото и Идзанами-но микото. Копьё также упоминается в качестве четвертого священного предмета, которое было даровано Царственному внуку (Ниниги-но микото) побежденным земным богом Онамути-но ками «Я этим копьем достиг успехов в устроении страны. Если небесный внук, пользуясь этим копьем, будет управлять страной, то непременно установит мир и покой. Теперь я исчезаю и удаляюсь». В «Завещании» («Икун») Токугава Иэясу, ставшем впоследствии официальным документом, было сказано: «Меч – душа военного, терять его непозволительно». В философских концепциях японских боевых искусств появились «меч, несущий смерть» и «меч, дарующий жизнь»: «Ведь бывает так, что из-за злодеяний одного человека страдают тысячи. Поэтому злодея убивают, чтобы сохранить жизнь тысячам. И тогда меч, несущий смерть, воистину превращается в благородный меч цуруги, дарующий жизнь». Само искусство владения мечом становится своеобразной миссией по очищению страны от скверны, умиротворению злых духов и контроля над своими помыслами. Помимо оружия сакральными могли становиться и другие предметы воинского снаряжения. Известный полководец Такэда Сингэн (1521–1573) всегда появлялся на поле битвы в шлеме Сува хоссё, который он получил от жреца святилища Сува тайся. Пресветлое божество Сува также упоминалось на знамени, которое помещалось в центре военного лагеря, а на боевом стяге Такэда был начертан первый иероглиф имени бога Бисямон.
Воинская традиция воздвигать в додзё синтоистский алтарь (камидза), посвященный богам Такэмикадзути и Фуцунуси, сохранилась до наших дней. Камидза или камидана – «полка бога», место, где находится додзё-но ками (дух додзё). Зачастую изображения богов в современных додзё заменяют портреты основателей стиля, например в айкидо – Уэсиба Морихэя, что тоже соответствует представлениям о синто, как о культе предков. Перед каждой тренировкой люди совершают поклоны портрету Основателя, сопровождаемые хлопками, что является актом поклонения духу Основателя и призыв к нему помочь достичь мастерства. Несмотря на то, что у иностранцев такая практика вызывает ощущение обычного уважения и почитания основателя школы боевого искусства, смысл этого ритуала остается религиозным. Данная социокультурная практика претерпела характерные и объяснимые изменения среди российских последователей. На камидза помещают портреты не только умерших основателей и мастеров, но и живых наставников. Таким образом, в современных российских условиях социокультурная практика ритуала перед началом тренировки лишена религиозного смысла, являясь формой этикета.
Рисунок 4. Фотография камидза в современном российском додзё
Еще одним интересным ритуалом являлись молитвенные обращения (гаммон) воинов и полководцев с просьбой к богам о даровании победы над врагом. Данные обращения оформлялись как официальные документы и подавались в синтоистские святилища с соответствующим подношением, а также с обещанием в случае победы новых даров. До наших дней сохранился гаммон Такэда Сингэн датированный 1559 г., поднесенный им в святилище Икусиматарусима, в котором он просит божеств о помощи в борьбе против Уэсуги Кэнсин: «Молюсь о том, чтобы сразившись с войском Этиго, как того желаю, одержал победу, а Кагэтора потерпел поражение и погиб». Божество Сува, к которому обращался Сингэн, также считалось покровителем воинов и охранителем страны с тех пор как, по преданию, помогло полководцу Саканоуэ-но Тамуромара одержать победу над племенами эмиси.
Таким образом, социальное возвышение воинов и установление военного правительства ознаменовали собой новый этап в развитии воинской культуры и боевых искусств. В символическом и ритуальном плане воинство создало новые виды социокультурных практик, важной составляющей которых стала сакрализация оружия и боевых искусств. Огромный опыт применения боевых искусств в ходе междоусобных войн и войн против племён эмиси позволил выделить основные технические направления развития боевых искусств, став реальной практической основой для создания передаваемых в воинских домах традиций. События и герои войны Гэмпэй послужили исторической, художественной и мифической основой для многих традиций боевых искусств. В качестве основателей школ традицией были выбраны гении военного дела, например Минамото-но Ёсицунэ. Кроме того, им же приписываются и создание особых социокультурных практик боевых искусств, таких как передача учения при помощи стихотворений. При этом включение в канон школы духовно-религиозных практик, мифических, исторических и философских концепций позволило данному явлению выйти за рамки сугубо узкого практического применения, став вершиной саморефлексии воинской культуры.
Кроме того, возвышение воинского сословия привело к тому, что воинская тема получает всё большее отражение, как в японской литературе, так и в изобразительном искусстве.
Школы боевых искусств, созданные в период с XV по XX век включали в свой канон и систему обучения традиции и социокультурные практики, связанные с синтоистскими культами и шаманской традицией. Рецепция синтоистских традиций и мифов позволила школам боевым искусств органично встроиться в структуру японской культуры. Практики, включенные в канон школ боевых искусств, основывались на реально существовавшей традиции. Сегодня сохранившиеся в школах будзюцу ритуалы и мифы позволяют прояснить некоторые черты, существовавшей в дофеодальной Японии, воинской традиции, связанной с шаманскими культами. Синтоистское влияние находит своё отражение в практике сакрализации оружия, в особом этикете, в ритуалах и методах психологической подготовки воина, в практике передачи учения, а также в мифических историях об основании школ. Социальное возвышение воинов в XII веке ознаменовало собой новый этап в развитии воинской культуры и боевых искусств. Вместе с социальным возвышением воинов произошло и возвышение воинских традиций в символическом и практическом плане. Боевое мастерство, знание стратегии и уникальные навыки стали серьёзным подспорьем в деле подъёма воина по иерархической лестнице и в конкурентной борьбе между воинскими кланами. Первые мастера-основатели школ боевых искусств аккумулировали знания и практические навыки, полученные в ходе военных противостояний, дополняя их различными мистическими и ритуальными практиками. Создание определенного технического и теоретического канона вместе с системой обучения позволило боевым искусствам перерасти в особую традицию, передаваемую из поколения в поколение. Зачастую эти традиции были тесно связаны с определенным феодальным кланом и строго охранялись от посторонних, что предопределило создание большого количества школ, отличающихся друг от друга специализацией, технической и теоретической составляющими. Первые школы боевых искусств принято относить к рюха будзюцу. Среди рюха будзюцу можно выделить школы, связанные с синтоистской традицией – Катори Синто-рю, Касима Син-рю, Касима Синто-рю и другие, рассмотрение практик которых проведено в первой главе. Процесс рецепции синтоистских практик должен был быть определенным образом легитимизирован при помощи истории о божественной передаче учения. Данный механизм предопределил возможность одновременного совершенствования технического мастерства с духовной практикой, целью которой было совершенствование личности.
