Казанский собор

В 1710 ГОДУ ПЕТР I ПРИНЯЛ решение перевезти из Москвы в Петербург Казанскую икону Божией Матери.

Икона имеет давнюю историю. Согласно одному из старинных преданий, впервые она явилась русским воинам при взятии Казани в 1552 году. По другому преданию, в 1579 году. Будто бы десятилетняя казанская девочка Матрёна увидела во сне Богородицу, которая показала ей место, где под золой сгоревшего дома спрятан образ, написанный на кипарисовой доске. Икону она и в самом деле обнаружила, а когда выросла, основала на этом месте Казанский Богородицкий монастырь и стала его первой настоятельницей. Первое время икона хранилась в монастыре, затем её перевезли в Москву. С ней народное ополчение под предводительством князя Дмитрия Пожарского в 1612 году шло освобождать Москву от поляков. По преданию, перед походом на Москву, она трижды являлась во сне Минину. С тех пор её объявили чудотворной. В России она почиталась особо. С 1613 года, после избрания на русский престол первого царя из рода Романовых, Михаила Фёдоровича, Казанская икона Богоматери стала семейной реликвией царского дома. Мы уже рассказывали о пророчестве святителя Митрофана Воронежского, который сказал Петру I, что, «пока Казанская икона в городе апостола Петра, враг не сможет войти в него». Во время Отечественной войны 1812 года святыня дошла с русскими войсками до Парижа.

Дальнейшая судьба иконы, если верить фольклору, приобретает драматическую окраску. По одной легенде, она была похищена в 1904 году и то ли изрублена топором, то ли хранилась в каких-то тайниках в Ярославле. Согласно другой легенде, после революции она была обменена большевиками на продовольствие. Согласно третьей, в 1917 году её всё-таки спасли и вывезли из России. Долгое время она хранилась в Ватикане, и только в 2004 году Папа Римский Иоанн Павел II возвратил её Русской Православной церкви.

В своё время с иконы были сделаны списки, которые русская церковь также признает чудотворными. В фольклоре сохранились свидетельства многочисленных чудес, творимых иконой. Так, в 1942 году будто бы по «негласному поручению Сталина», её в обстановке полной секретности привезли в Сталинград, погрузили на самолёт, который накануне наступления облетел позиции советских войск. Солдаты будто бы видели над Волгой некое знамение, после чего ударили жестокие морозы, коренным образом изменившие ситуацию под Сталинградом в пользу советских войск. В 1945 году Казанскую икону Богоматери будто бы привезли в Кенигсберг. Немецкие солдаты рассказывали, что перед самым началом штурма города русскими войсками в небе появилась Мадонна. После этого у них отказало оружие и они «падали на колени, поняв, кто помогает русским». В соответствующей главе этой книги мы расскажем о том, как Казанская икона Богоматери принимала участие в окончательном освобождении Ленинграда из кольца блокады.

В Петербурге икона первоначально хранилась в церкви Рождества Богородицы на Посадской улице Петербургской стороны, затем – в Троицком соборе. В 1737 году, при императрице Анне Иоанновне, специально для чудотворной иконы возвели церковь Рождества Богородицы на Невской перспективе. Она находилась там, где сейчас раскинулся сквер перед Казанским собором. В народе церковь называли Казанской. Полагают, что она строилась по проекту одного из первых петербургских зодчих Михаила Земцова, её величественная многоярусная колокольня со шпилем являлась заметным украшением Невской перспективы, которая ещё не успела к тому времени стать главной улицей города и была застроена в основном двухэтажными домами. Во второй половине XVIII века роль этой магистрали стала меняться, и к концу столетия облик ветшавшей церкви уже не соответствовал новому назначению Невского проспекта.

Казанский собор начали строить в 1801 году по проекту замечательного русского архитектора Андрея Никифоровича Воронихина, которого петербургская молва упорно считала внебрачным сыном графа Александра Сергеевича Строганова. Поводом для таких слухов послужили некоторые факты из биографии зодчего. Воронихин воспитывался в доме графа. Строганов покровительствовал ему в получении важнейших правительственных заказов. Наконец, участию Строганова в судьбе архитектора приписывали успешное продвижение Воронихина по службе в Академии художеств. В самом деле, в списке участников объявленного Павлом I конкурса на проектирование Казанского собора имени бывшего крепостного графа Строганова вообще не было. В конкурсе участвовали такие известные архитекторы, как Камерон, Кваренги и Тома де Томон. И тем не менее в 1800 году неожиданно для всех проектирование и строительство собора поручается практически никому не известному Воронихину. Не иначе как протеже Строганова.

Казанский собор

В чём только ни обвиняли Воронихина его завистники, соперники и просто недоброжелатели на протяжении всего строительства. Распространилась легенда, что он составил проект собора по плану, начертанному архитектором Баженовым для парижского Дома инвалидов. По другой легенде, проект собора представлял собой не что иное, как часть неосуществленного проекта одного крыла Кремлевского дворца того же Баженова. Ещё одна легенда утверждала, что Казанский собор является точной копией собора Святого Петра в Риме.

Действительно, Павел I хотел видеть в Казанском соборе копию собора Святого Петра. Это было его горячим желанием. Однажды, как об этом пишет сардинский посланник Жозеф де Местр, в Петербурге распространился слух, дошедший и до него. В беседе с кем-то Павел I будто бы проговорился, что в будущем Казанском соборе ему хотелось бы видеть «немного от Святого Петра и немного от Санта-Мариа-Маджоре в Риме». Может быть, сказанное посланником сардинского короля и правда, но это желание императора по многим причинам противоречило архитектурному замыслу Воронихина. И главной из этих причин была невозможность включить такую «копию» в структуру Невского проспекта.

В соответствии с жесткими канонами культового строительства алтарная часть собора должна располагаться в его восточной части, а вход – в западной. При этом колоннада, задуманная Воронихиным, оказалась бы со стороны Большой Мещанской (ныне Казанской) улицы. Преодолеть эту сложность помогла блестящая идея архитектора. Он предложил соорудить грандиозную четырёхрядную колоннаду со стороны северного фасада собора, выходящего на Невский проспект. Она, с одной стороны, удовлетворит тщеславие Павла, с другой – превратит собор в центр целого архитектурного ансамбля.

К сожалению, полностью проект осуществлен не был. По замыслу Воронихина, ещё одна такая же колоннада должна была украсить противоположный, южный, фасад храма.

Андрей Никифорович Воронихин

Недостает собору и другой существенной детали, задуманной Андреем Воронихиным. Центр колоннады со стороны Невского проспекта, согласно проекту, должны были украшать две мощные фигуры архангелов, каменные пьедесталы для которых и сегодня можно увидеть. До 1824 года на них стояли гипсовые статуи архангелов. На бронзовые, как это предполагал зодчий, их так и не смогли заменить. В народе родилась легенда о том, что архангелы сами не хотят занять предложенные им места. И так будет до тех пор, пока, как говорится в легенде, «в России не появится мудрый, правдивый и честный правитель».

В чертежах утверждённого варианта проекта собора перед зданием храма показан обелиск. С одной стороны, он, по мысли архитектора, определял центр всей композиции, с другой, как утверждают некоторые источники, указывал бы место разобранной церкви Рождества Богородицы. В книге «Казанский собор» А. Аплаксин отметил, что, как ни странно, «в делах построения Казанского собора не имеется дела или упоминания о построении обелиска, и на воронихинских чертежах показан только план его. Существует предание, по которому указанный обелиск был сделан из дерева и выкрашен под гранит». Как было на самом деле – судить не беремся. Во всяком случае, на живописном полотне Ф.Я. Алексеева «Вид Казанского собора со стороны Невского проспекта», созданном в 1811 году, и на акварели Б. Патерсена с тем же названием и того же времени он присутствует, а на знаменитой «Панораме Невского проспекта» В.С. Садовникова 1830 года его уже нет.

С начала строительства собора Воронихин жил вблизи стройки, на углу Невского проспекта и Екатерининского канала. Через несколько лет он приобрел участок на Аптекарском острове и начал строительство собственной дачи. В столице поговаривали, что материалом для неё послужили строительные леса Казанского собора – «своеобразная премия за великолепное сооружение». В 1980 году бывшую дачу Воронихина, находившуюся на Каменноостровском проспекте, разобрали. В 2009 году её воссоздали из железобетона как часть современного жилого комплекса, выросшего на этом месте.

Умер Воронихин в возрасте пятидесяти четырёх лет во время строительства Мавзолея Павла в Павловском парке. По одним свидетельствам, «с ним случился удар, по другим, он совершил самоубийство». Впрочем, последнее не более чем легенда. Прах архитектора покоится на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры, а православная церковь отказывала самоубийцам в официальном ритуале погребения внутри кладбищенских оград.

Непосредственное участие в организации конкурса на проект Казанского собора, в его проектировании и в самом строительстве принимал член Государственного совета, президент Академии художеств граф Александр Сергеевич Строганов. Ему, кстати, будто бы принадлежит мысль построить в Петербурге православный храм полностью из отечественных материалов, руками только русских мастеров и по проекту русского архитектора. До этого ничего подобного в столице не предпринималось. Все годы строительства Казанского собора об этом только и говорили в Петербурге. Рассказывали даже анекдот о том, как удалось Строганову увлечь своей идеей Павла I. Однажды граф был удостоен чести принимать у себя императора. За обедом «в порыве воодушевления он сказал: „Наконец-то, государь, нам не нужны чужеземные таланты; у нас есть всё свое“, на что Павел, находясь в отличном расположении духа, ответил: „В таком случае налейте-ка мне мадеры“». Это не более чем анекдот. На самом деле идея Строганова Павлу понравилась. Он вообще ценил мнение графа, хотя далеко не всегда был к нему справедлив. Однажды Павел, если верить легенде, выслал престарелого Строганова из Павловска только за то, что тот за обеденным столом осмелился сказать, что после полудня будет дождь, не подозревая, что именно после полудня император собирался пойти на прогулку.

В столице о Строганове рассказывали легенды. Говорили, что в саду графа в Новой Деревне, недалеко от впадения Черной речки в Большую Невку, установлена подлинная гробница Гомера, её якобы в 1770 году, в разгар русско-турецкой войны, во время высадки боевого десанта на одном из островов Средиземного моря обнаружил командовавший десантом русский офицер Домашнев. Он доставил гробницу в Петербург и подарил графу. Лестная для истинного петербуржца легенда получила необыкновенно широкое распространение, хотя простодушные рассказчики, передавая друг другу ее содержание, тут же выкладывали и причину возникновения этого мифа. Оказывается, впервые увидев античный саркофаг, Александр Сергеевич искренне обрадовался и радостно смущенный будто бы воскликнул: «Не саркофаг ли это Гомера?» Шутка графа, переходя из уст в уста, легко превратилась в легенду.

Эскиз, изображающий установку саркофага на искусственном холме, на берегу пруда, в окружении могучих деревьев, выполнил А.Н. Воронихин. В 1908 году загородное имение Строганова было продано его наследниками. Постепенно садовые затеи исчезли. Неизвестно и местонахождение легендарного саркофага. По некоторым сведениям, он находится среди эрмитажных коллекций античного искусства.

Скончался Александр Сергеевич Строганов в 1811 году, через двенадцать дней после освящения Казанского собора, который он, как считали в Петербурге, вполне заслуженно называл «моя церковь». Чуть ли не до самой смерти он трудился без устали и, несмотря на слабое здоровье, взбирался по лесам осматривать стройку. Народное поверье гласило, что граф как строитель «не многими днями переживёт освящение храма». По рассказам современников, Строганов верил этим предсказаниям. После окончания первой службы в соборе он будто бы подошел к митрополиту со словами: «Ныне отпущаеши раба своего, владыко, с миром».

Хоронил Строганова буквально весь Петербург. По воспоминаниям очевидцев, таких похорон они не помнили со времен погребения Екатерины II. Строганова любили. Многие помнили его доброту. Рассказывали потом, что, когда гроб с телом графа несли по лестнице его дворца, откуда-то «взялась белая курочка, кинувшаяся на него, и что это была душа графа», её видели потом и на кладбище. На глазах многих она «оборотилась прелестной бабочкой», которая долго кружила над скорбной толпой.

В Казанском соборе хранится Ченстоховский образ Божией Матери, перед которым всегда любили молиться католики. Под иконой в своё время была помещена надпись, что она пожертвована храму в 1813 году светлейшим князем М.И. Кутузовым. Существует легенда, что это подлинная икона, взятая Кутузовым из Ченстоховского монастыря. Правда это или нет – установить невозможно, потому что, согласно другой легенде, «католические монахи, поставив копию вместо подлинника, нашли невыгодным оглашать факт отсутствия подлинной иконы, а Кутузов сам счел неудобным распространяться о своем, кажется, не вполне деликатном поступке».

Отечественная война 1812 года изменила судьбу Казанского собора. Построенный первоначально для чудотворной иконы, он превратился в хранилище священных реликвий победоносной войны. Сюда свозили военные трофеи, в том числе армейские знамена и полковые штандарты наполеоновских войск, ключи от завоёванных городов, маршальские жезлы.

Могила Кутузова в Казанском соборе

Ещё более возросло мемориальное значение Казанского собора в 1813 году, когда было решено похоронить под его сводами национального героя, победителя Наполеона и освободителя России Михаила Илларионовича Кутузова. Это решение подкреплялось ещё и тем, что, согласно преданиям, прежде чем принять командование русской армией в 1812 году, Кутузов объехал все войска с Казанской иконой Богоматери.

Есть и другая легенда, бытовавшая в среде петербургских масонов. Будто бы накануне военного столкновения России с Наполеоном Михаил Илларионович Кутузов был посвящен в высокую степень, так называемый «седьмой градус» шведской масонской системы, где ему были даны девизы «Победа» и «Себя прославит». Как потом оказалось, девизы были пророческими.

Род Кутузова известен на Руси со времен Александра Невского. По свидетельству родословных книг, будто бы ещё тогда некий Гартуш из Пруссии выехал на Русь и после принятия православия стал называться Гавриилом. Кутузовыми его предки прозвались по имени правнука Гавриила – Фёдора Кутуза, а Голенищевыми – «по прозванию внука его Голенища».

Военную карьеру Кутузов начал рано. После окончания Соединенной артиллерийской и инженерной дворянской школы служил под началом Суворова. Известно характерное для Суворова образное высказывание о Кутузове: «Он был у меня на левом фланге, но был правой рукой».

Впервые Кутузов столкнулся с Наполеоном в качестве командующего русско-австрийскими войсками под Аустерлицем. Вынужденный действовать, как сказано в советских энциклопедиях, «по одобренному Александром I неудачному плану австрийского генерала Ф. Вейротера», Кутузов потерпел сокрушительное поражение. В одной из исторических легенд того времени об этом рассказывается так. Когда на поле Аустерлица союзные войска только начали разворачиваться, император Александр I спросил Кутузова, не пора ли идти вперёд. Командующий ответил, что для этого надо дождаться, когда соберутся все войска. «Но Вы же не на Царицыном лугу, где не начинают парад, пока не придут все полки», – возразил император. «Поэтому я и не начинаю, что мы не на Царицыном лугу, – парировал Кутузов, – но если Вы прикажете…» Александр приказал. И сражение было проиграно.

Прошло восемь лет. За эти годы произошло много важнейших для русского государства исторических событий. Вторжение Наполеона в Россию. Отступление русских войск. Бородинское сражение. Отступление французов из Москвы. Бегство Наполеона из России. И освобождение Европы. 16 апреля 1813 года Михаил Илларионович Кутузов неожиданно скончался на одной из военных дорог в Силезии. Тело полководца набальзамировали и перевезли в Петербург, а часть останков, извлеченных при бальзамировании, запаяли в цинковый гробик и захоронили на кладбище Тиллендорф, в трёх километрах от немецкого городка Бунцлау, где он умер. Впоследствии на этом месте был установлен памятник. Вероятно, тогда и родилась легенда, которая вот уже более полутора столетий поддерживается довольно солидными источниками.

По этой легенде, в Петербурге, в Казанском соборе, покоится только тело великого полководца, а сердце его, согласно последней воле фельдмаршала, осталось с его солдатами и захоронено на кладбище Тиллендорф. «Дабы видели солдаты – сыны Родины, что сердцем он остался с ними», – будто бы сказал, умирая, Кутузов. Легенда со временем приобрела статус исторического факта и даже попала на страницы Большой советской энциклопедии.

Между тем ещё в 1933 году специальная комиссия произвела вскрытие могилы Кутузова в Казанском соборе. Был составлен акт, где сказано, что «вскрыт склеп, в котором захоронен Кутузов… слева в головах обнаружена серебряная банка, в которой находится набальзамированное сердце». Этот, теперь уже исторический, факт подтверждает и народная легенда. Это, мол, церковь отказалась хоронить в храме тело без сердца, и Александру I не оставалось ничего другого, как повелеть извлечь будто бы уже погребенное сердце полководца и вместе с телом доставить в Петербург.

Похороны Кутузова состоялись 13 июня 1813 года. По словам газетных сообщений, в Петербурге «все дороги и улицы усыпаны были зеленью, а по иным местам и цветами». Рассказывали, что при въезде в город, у Нарвской заставы, народ будто бы выпряг лошадей и сам вёз траурную колесницу до Казанского собора.