17

Перекресток китовых костей

Слабый осенний свет удлинял тени, когда мы ехали вдоль внешнего берега Северной Каролины. Из окна машины я смотрел на дюны с редкими, потрепанными ветром кустами. Жена с сыном задумчиво смотрели в окно, а малышка спала. Съехав с федеральной трассы, я остановил машину, и все очнулись от задумчивости.

– Приехали, – сообщил я.

– Это не парк, – объявил сын, выглянув в окно. – Ты сказал, будет парк. С качелями.

Жена поморщилась и посмотрела на меня.

– Я знаю, – сказал я. – Вот что, мне нужно всего несколько минут. А потом мы поедем и поищем парк. Или поднимемся на вершину маяка на острове Боди. На него мы еще не поднимались, – поднял я ставку.

Мы старались залезть каждый маяк на побережье. Мой сын совсем не боится высоты – порой дети сильно отличаются от родителей.

Он застонал от возмущения.

– Я быстро, – сказал я, не уверенный, что сдержу слово. – На этот раз мы не понесем образцы для Национального музея, так что вам не нужно будет сидеть и сторожить их. Если хотите, пойдемте со мной. – Я улыбнулся этой шутке, которая больше никому не показалась смешной.

Чего только не приходится просить у близких, если ты палеонтолог.

Я зашел в домик рейнджера, где на ярко окрашенной табличке красовалась надпись «Перекресток китовых костей». Это место у северных ворот национального побережья мыса Хаттерас получило название благодаря китовому скелету, который несколько десятков лет назад установили перед бензоколонкой. Он был ориентиром, обозначая развилку между дорогой, ведущей на север к Китти Хок, и поворотом на восток, к мосту на материк.

Сегодня уже нет ни скелета, ни бензоколонки. Название на табличке, конечно, меня заинтересовало, но лишь по той причине, что геологическое время всегда увлекало меня больше, чем происходившее в последние десятилетия. Кто знает, принадлежали ли кости, найденные на пляже в этой части мира, современному виду китов? Или это были кости вымершего гиганта, вымытые волнами из костеносного пласта под водой? Они могут быть реликтами ледникового периода или на несколько миллионов лет старше. Никогда не знаешь заранее. Я подумал, что разговор с местным рейнджером может дать больше, чем поиски в интернете. В домике сидел волонтер, родом действительно из этих мест. Он поделился со мной путаными воспоминаниями и вскоре любезно предложил мне сесть за его компьютер – поискать то, что меня интересует, в интернете. Несколько разочарованный, я поблагодарил его и вернулся к машине.

– Видите, как быстро! – похвастался я.

На мое семейство это не произвело никакого впечатления.

– Люси проснулась, – будничным тоном сообщил сын.

– Думаю, перед маяком стоит сделать перерыв на мороженое, – сказала жена.

– Я за, – отозвался я.

Я вспомнил известную черно-белую фотографию, сделанную здесь, видимо, в 1950-х гг. Несколько детей прислонились к скелету кита, вернее, в жалкой пародии на скелет: сломанный череп, цепочка позвонков, челюстная кость неправильно прицеплена снизу. Скелет, судя по всему, принадлежал горбачу, сейвалу или какому-то другому некрупному полосатику. Я решил потянуть за эту ниточку в надежде на то, что это мог быть серый кит – вид, тесно связанный с полосатиками, но не имеющий гибкого горлового мешка и титанических габаритов. На островах Внешних отмелей не стоит искать живых серых китов, их здесь просто нет. Однако здесь можно отыскать их прошлое – и будущее.

Сегодня серые киты – один из самых распространенных видов на севере Тихого океана. Как и следует из названия, у них свинцового цвета кожа, она покрыта узором из белых и желтых пятен. Морда больше похожа на клюв, чем у любого другого усатого кита, остальная часть тела не слишком примечательна, за исключением бугорков на хвосте. Серые киты плавают медленно и, в отличие от большинства усатых китов, в основном держатся близко к берегу, откуда их могут заметить зоркие наблюдатели – их или, по крайней мере, выпускаемые ими уникальные фонтаны в виде сердца. Согласно последним исследованиям, общая численность серых китов составляет около 20 000 особей, которые неравномерно разделены на две популяции вдоль западного и восточного побережья северной части Тихого океана, от Корейского полуострова до Южной Калифорнии. Большая часть нынешних серых китов относится к так называемой калифорнийской, или восточной, популяции; западная популяция пока мало изучена, она в основном обитает в Охотском море у берегов России, ее численность, возможно, составляет не более 100 особей. Из-за своего образа жизни и величины популяции серые киты являются знаковыми китами северной части Тихого океана – их изображения в натуральную величину, как наскальные рисунки современного мира, украшают парковки и деловые центры от Сан-Диего до Британской Колумбии. Известно также, что киты восточной популяции совершают одну из самых долгих миграций среди всех млекопитающих на планете: перезимовав в тихоокеанских лагунах вдоль Южной Калифорнии они мигрируют с новорожденными детенышами и в течение изобильного лета кормятся на мелководьях Берингова и Чукотского морей. А когда лето сменяется осенью, возвращаются с Аляски в Калифорнию, проплывая в общей сложности примерно 15 000 км. Небольшие города от Ситки до Монтерея устраивают фестивали в честь их появления, с соответствующими футболками и сувенирами.

Серые киты стремятся на мелководья Аляски, поскольку эти места чрезвычайно продуктивны, там обитает невероятное изобилие ракообразных. В течение летних месяцев солнечный свет резко увеличивает количество энергии, поступающей в экосистему, и она производит достаточно биомассы, чтобы прокормить миллионы морских птиц, моржей, палтусов и китов. Серые киты выделяются среди прочих усатых своим разнообразным рационом, стиль кормления у них тоже разнообразный: они могут, как пылесосы, всасывать беспозвоночных с мягкого ковра морского дна, а могут догонять и заглатывать в толще воды скопления криля и даже стаи рыб. Кормясь, серые киты оставляют на морском дне борозды, такие частые, широкие и длинные, что дно, по сути, перестраивается, из-за чего некоторые ученые именуют серых китов «инженерами экосистемы»: взбалтывая отложения и оставляя след взвешенных организмов, они создают пищевые сети для потребления другими, более мелкими животными.

Но любовь серых китов к прибрежному мелководью стала их же проклятием. В середине XIX в. Чарльз Скаммон, капитан китобойного судна с острым взглядом натуралиста, описал живых серых китов, когда его команда обнаружила их места размножения в Южной Калифорнии. За считаные десятилетия после этого численность серых китов резко упала, так как они стали легкой добычей китобоев в северной части Тихого океана. К концу XIX в. даже не было понятно, остались ли серые киты вообще на планете. Поскольку их продолжали убивать и в ХХ столетии, в 1947 г. Международная китобойная комиссия (MКК) ввела первый коммерческий запрет на добычу. В течение последующих десятилетий, уже после пика китобойного промысла в Южном океане и нелегальной советской добычи в Северной Пацифике, серые киты сумели восстановить свои ряды. В 1994 г. Национальное управление океанических и атмосферных исследований официально исключило серых китов из списка исчезающих видов, признав тот факт, что их популяция восстановилась менее чем за 100 лет. С того времени численность популяции серых китов в целом остается постоянной, и их часто рекламируют как пример успешного сохранения животных. Серые киты представляют собой разительный контраст с другими видами крупных усатых китов, которых за то же время почти полностью истребили. Скорее всего, именно защита от китобойного промысла дала серым передышку, а природа сделала все остальное. Но для того, чтобы по-настоящему понять ситуацию с серыми китами и их потенциальное будущее, нужно взглянуть на более широкие горизонты за пределами северной части Тихого океана.

Мой коллега Скотт Ноакс по профессии научный дайвер. То, что я делаю на суше, он делает под водой за много километров от берега: тоже собирает кости, но с морского дна. Вместо кирки у него шланг, чтобы сдувать осадки с костей, вместо ботинок – ласты. Мы оба чувствуем, что время подстегивает нас, но я переживаю из-за возможной потери окаменелостей, а ему приходится беспокоиться о том, хватит ли кислорода.

Кости крупных вымерших млекопитающих нередко находят в проливах у юго-восточного побережья США. Но Скотт нашел у берегов Джорджии не кости мамонтов или верблюдов ледникового периода, а кита. Каждое повышение и понижение уровня моря за последние несколько миллионов лет формировало вдоль побережья уникальные рифы, которые и сегодня существуют там, где для кораллов слишком глубоко и холодно. Киты когда-то жили – и умирали – поблизости от этих мест. Скотт с коллегами обнаружили челюстные кости, принадлежащие двум серым китам, судя по длине, еще молодым особям. По всей вероятности, через эти места когда-то проходила миграция атлантических серых китов, а может, где-то неподалеку они рожали детенышей.

Современные методы датирования определили возраст находки – от 41 000 до 48 000 лет, на пике последнего ледникового периода. Это самые старые кости серых китов, найденные за последние несколько десятилетий у восточного побережья США, от Миртл-Бич и островов Внешних отмелей до Нью-Джерси и Лонг-Айленда. Вообще, кости серого кита находили даже в Англии и Швеции, то есть их ареал в северной Атлантике не слишком отличался от ареала их сородичей в нынешней Северной Пацифике. Радиоуглеродный анализ некоторых костей, включая образцы, хранящиеся в Смитсоновском институте, определяет четкую хронологию серых китов, начиная с последнего ледникового периода и примерно до отметки 450 лет назад. Этот период заканчивается задолго до расцвета в XIX в. американского китобойного промысла. Так когда и почему вымерли атлантические серые киты? Увы, только новые окаменелости или более свежие кости с сохранившейся ДНК позволят нам больше узнать о загадке атлантической линии.

Если серые киты когда-то были распространены в Атлантике, а сегодня только в Тихом океане, как они пересекали океанические бассейны? Изменения уровня моря могли обеспечить им несколько проходов через океаны. Но даже при максимальном уровне моря территория Панамы поднята слишком высоко, чтобы над ней можно было проплыть. Если рассматривать маршрут вокруг Южной Америки, мимо мыса Горн, тогда серым китам пришлось бы преодолевать расстояние, эквивалентное окружности всей планеты – более 40 000 км. Такой путь, наверное, не выходит за рамки возможного для китов, которые, мигрируя, проплывают половину этого расстояния, но есть гораздо более веская причина думать о маршруте через Северо-Западный проход. Дело не только в том, что в теплые времена и при высоком уровне моря проход через Канадскую Арктику был бы свободен. Похоже, что серые киты уже сейчас используют Северо-Западный проход, чтобы вернуться в Атлантику.

Я помню первые сообщения на интернет-форумах о серых китах за пределами Тихого океана. Несколько лет назад израильские исследователи сфотографировали кита, которого они никогда не видели раньше. Единственный вывод, на который они отважились, что это был серый кит: сердцевидный хвостовой плавник, серое тело в пятнах и, главное, ряд бугорков на хвосте. Через несколько месяцев тот же самый кит, идентифицированный по белым пятнам на хвостовом плавнике, был замечен у берегов Испании. А в 2014 г. в интернете появились фотографии еще одного серого кита у побережья Намибии, к югу от экватора.

Исследователи пришли к выводу, что наиболее вероятный маршрут этих необычных путешественников пролегает через почти незамерзающий летом Северо-Западный проход. Расстояние такой миграции из Калифорнии в Израиль через Арктику составляет почти 38 000 км, и это была бы удивительная дистанция для заблудившегося кита, но мы знаем, что примерно таково расстояние от Калифорнии до Намибии. Эти примеры можно рассматривать просто как любопытные случаи – или же как предвестие системных сдвигов в Арктике.

Уже произошедшие и грядущие изменения в Арктике, по сути, означают крупномасштабное превращение Северного Ледовитого из океана, покрытого льдами, в открытый или пелагический. Он будет больше похож на другие океаны нашей планеты, но с некоторыми сезонными особенностями Заполярья, например с долгим летним полярным днем. Солнечный свет, не отражаемый льдами, повысит трофическую продуктивность, увеличит ресурсы добычи на морском дне и в толще воды, что создаст идеальную среду обитания для серых китов и других видов. За несколько поколений китов движение через Северо-Западный проход может превратиться в нечто большее, чем просто проникновение в новую среду обитания – оно может стать будущим маршрутом миграции для тех видов – горбачей, сейвалов, малых полосатиков и даже гладких китов, – которые и так уже мигрируют на тысячи километров. Если Северо-Западный проход когда-то действительно был их обычным маршрутом, то прогнозируемое свободное ото льда лето в Арктике XXI в. предвещает удачу новым мигрантам океана. Атлантическое будущее серых китов может наступить скорее, чем мы думаем.

В поисках мороженого мы подъехали к парковке у маяка в нескольких минутах езды от Перекрестка китовых костей. Открылась дверь машины, из нее вырвалась лавина игрушек, книг и еды, а выскочившие следом дочь и сын побежали к двухэтажному дому смотрителя. Здание стояло перед построенным в 1872 г. раскрашенным в черно-белые полосы кирпичным маяком почти 60-метровой высоты.

Я люблю маяки: их живописное расположение, открывающиеся сверху виды, их историю. В XIX в. они были важной частью береговой инфраструктуры и национальной безопасности. В 1883 г. один из моих предшественников в Смитсоновском институте, Фредерик Уильям Тру, предложил, чтобы смотрители маяков регистрировали выбросы китов. Однако потребовалось почти 100 лет, чтобы Национальное управление океанических и атмосферных исследований создало наконец систему информирования о том, где, когда и сколько китов выбросилось на берег в Соединенных Штатах.

Мы поднялись на маяк, спустились с башни и пошли по кирпичной дорожке к домику старого смотрителя. Дети убежали вперед, и сын опередил сестру в спонтанной гонке. Жена шла рядом со мной, крепко держа меня за руку. Благодаря автоматизации за маяками больше не нужно смотреть; да и на машине к ним скоро проехать не получится, судя по тому, как быстро поднимается уровень моря. Маяки на побережье уже переносили, поскольку береговые линии отступают. Я задумался, сколько раз их еще придется переносить – и что увидят на восточных берегах Америки мои дети. Как ученого меня всегда захватывало желание понять перемены, которые произошли в прошлом планеты, как родитель я постоянно думаю о том, что нужно сделать, чтобы подготовить наших детей к будущему.

На следующий день мы сидели на пляже в Килл-Девил-Хиллс, к северу от Перекрестка китовых костей. Дети копались на берегу, искали выброшенные на берег морем предметы и время от времени притворялись, что бегут к волнам. Я отвлекся, засмотревшись на тонкую линию горизонта между сине-зеленой водой и лазурным небом. Кости серого кита в коллекциях Смитсоновского института, которыми я заведую, были собраны на этом же участке побережья в нескольких километрах от Нагс-Хед и Короллы. Эти костяные останки настолько источены и грубы, что их трудно назвать красивыми, но они придают реальность мирам прошлого, которые никто из нас не видел. Скорее всего, серые киты так же, как сегодня в Тихом океане, были важными членами древних атлантических пищевых сетей. Как далеко и куда они мигрировали? Они пережили много оледенений и падений уровня моря, которые драматически изменяли их среду обитания, – так почему и как они исчезли из Атлантики? Оставили ли они какие-либо генетические следы в современных тихоокеанских серых китах?

Прошлые миры китов на самом деле не мертвы, они даже не такие уж прошлые, – перефразируя Фолкнера. Думаю, что через несколько десятилетий, в такой же осенний денек никто не удивится, увидев серых китов, вновь резвящихся у Атлантического побережья. А рядом с ними, возможно, будут гладкие киты, которые едва избежали вымирания, и вездесущие афалины. Я представляю, как эти серые киты, недавно вернувшиеся в Атлантику, несут биологические маячки, а с неба за ними следят дроны – эти технологии созданы для того, чтобы расширять диапазон наших чувств, чтобы помогать нам эффективно следить за скрытой жизнью Земли. И возможно, этот вид будет открываться будущему наблюдателю не с песчаного холма, как мне сейчас, а с качающейся на волнах лодки, если мы не придумаем, как остановить подъем уровня моря и великие ледники далеко на севере и юге планеты растают. Места вроде островов Внешних отмелей канут под воду и возвратят все ненайденные кости серых китов прошлого океану. И несомненно, найдутся ученые, которые будут готовы нырнуть за ними или отправиться в погоню за китами, бороздящими моря нового мира.