Он молод. Ему нет еще и тридцати лет, и биография его — типичная для молодого человека. В юности занимался спортом, плавал за сборную Азербайджана, потом учился в Ростове-на-Дону.

Там и произошло его обращение.

Евгений — мирское имя отца Евфимия — решил посвятить свою жизнь Богу и уйти в монастырь.

Было ему тогда всего двадцать лет.

Благословение на постриг дал старец Кирилл (Павлов) из Троице-Сергиевой Лавры.

— Ночью… — рассказывает отец Евфимий, — подвели меня к келлии старца. Он спрашивает: «Что ты хочешь?» Я ответил, что хочу быть монахом. «Иди! — сказал старец Кирилл. — Иеромонахом будешь».

Чуть больше десяти лет занимает монашеская биография отца Евфимия, но это треть его жизни, и за спиною молодого игумена — основанный по благословению митрополита Владимира Старочеркасский Донской монастырь.

Из житий святых мы знаем множество примеров того, как основывались и возобновлялись монастыри, но, пожалуй, не найти среди них ни одного, подобного тому, с чем сталкиваются устроители православных обителей нашего времени.

Вот и в Старочеркасске отцу Евфимию пришлось вместе с отцом Митрофаном в буквальном смысле загораживать своими телами вход в монастырь от вызванных музейными работниками омоновцев. Остальная братия в это время снимала на видео штурм монастыря.

Так, выводя на белый свет темные силы, которые почему-то именуют себя культурой и правопорядком, и удалось отстоять монастырь.

Затем был создан десятый в Санкт-Петербургской епархии Иоанно-Богословский монастырь на озере Череменец, и только после этого последовало назначение в Тихвин…

Конечно, можно говорить о молодости игумена, но ведь и дела, которые предстояло совершить в Тихвинском монастыре, требовали сил, энергии, а главное адекватного нашему времени опыта, которые только у молодого человека и могут найтись.

И есть, есть некая символика в смене настоятелей Тихвинского монастыря.

Отец Александр (Гордеев), как мы уже говорили, до своего вступления в монастырь успел заработать себе пенсию. Отец Евфимий (Шашорин) принял постриг, едва успев закончить школу.

С разных концов своих жизней взялись они за возрождение великой северной святыни, взялись за дело, которое, бесспорно, и является самым главным для них…

А возраст что?

Монашеский стаж у отца Евфимия такой же, как и у прежнего настоятеля…

— Даст Бог, — говорил на проповеди игумен Евфимий, — сподобимся уже скоро пред Чудотворным Тихвинским образом Богоматери возблагодарить всемилостивое Ее попечение о нашем Отечестве…

И так это было сказано, с такой силой, что ясно стало — возвращение Чудотворной иконы Божией Матери Тихвинской не просто слова, а воздух, в котором и будет совершаться вся монастырская жизнь.

Разумеется, и при отце Александре (Гордееве) насельники Тихвинского монастыря жили в молитвенном ожидании чуда возвращения иконы, но теперь ожидание возвращения стало более спокойным и уверенным.

Уверенность эта чувствовалось во всем.

И в лицах людей, которые пришли на литургию и едва вместились в церкви «Крылечко». И в крестном ходе, когда с иконами и хоругвями прошли мы вокруг монастыря, и никакая музыка не играла на стадионе, никто не прогуливал собак, и только из музейных корпусов торопливо и как будто испуганно выглядывали музейные служительницы.

Бояться им было нечего.

Шли ведь мы крестным ходом с пением молитв, восславляя силу Божию и милость Царицы Небесной.

Впрочем, для кого-то, наверное, это самое страшное…

Неспешно, с хоругвями и иконами двигался крестный ход, а вокруг — то тут, то там, словно разбегаясь, мелькали редкие лица людей, не пожелавших присоединиться к шествию. И, конечно, не мощь нашего не такого уж и многочисленного крестного хода пугала их, а ощущение ликующего, словно бы разлитого и на лицах людей, и на монастырских строениях, ожидания…