А когда закончилась панихида, большой деревянный крест, который еще предстояло установить на могиле у матушки, понесли к Дому трудолюбия, основанному отцом Иоанном Кронштадтским. Там развернулась первая экспозиция музея.

Несли крест штатские люди и морские офицеры, старики и дети. Детей было особенно много. Тянулись руками к кресту, путались под ногами, но как-то очень нужны, совершенно необходимы были они в группе — несущих крест… Словно самим батюшкой и были посланы.

Вспомните, что в самом начале пастырского служения, спускаясь в подвалы и поднимаясь на чердаки, где ютились отверженные люди, отец Иоанн Кронштадтский встречался в первые месяцы с грубостью, его выгоняли, ожесточившиеся в глухой нужде сердца людей не желали раскрываться для Слова Божия.

Через детей пробивался к этим сердцам отец Иоанн.

Известен рассказ одного кронштадтского ремесленника…

«Мне было тогда только еще годов двадцать двадвадцать три. У меня была семья, двое детишек, старшему года три. Рано женился. Работал и пьянствовал. Семья голодала. Жена потихоньку по миру сбирала. Жили в дрянной конуре — на конце города… И вот прихожу раз не очень пьяный. Вижу, какой-то молодой батюшка сидит и на руках сынишку держит и что-то ему говорит — ласково. И ребенок серьезно слушает. Может быть, грех, но мне все кажется, батюшка был как Христос на каршинке «Благословение детей». Я было ругаться хотел: вот, мол, шляются, да глаза батюшки, и ласковые, и серьезные в одно время, меня остановили. Стыдно стало… Опустил я глаза, а он смотрит, прямо в душу смотрит. Начал говорить. Не смею я передать все, что он говорил. Говорил про то, что у меня в каморке рай, потому что где дети, там всегда и тепло, и хорошо, и о том, что не нужно этот рай менять на чад кабацкий. Не винил он меня, нет, все оправдывал, только мне было не до оправдания. И вот с тех пор я человеком стал…»

Да… Это у нас дети путаются в ногах. У праведного отца Иоанна Кронштадтского — не путались.

Как сказано в составленной Н.И. Большаковым книге «Источник живой воды», отец Иоанн «не хотел действовать через детей, делая их средством. Нет, дети просто сблизили душу родителей, грубую, но любящую по отношению к ним, детям, и душу пастыря, полную любви и к детям, и к родителям…»

«На углу Андреевской и Посадской улиц стоит двухэтажный каменный, старинной архитектуры дом, принадлежащий Андреевскому собору, во втором этаже этого дома помещается скромная квартира уважаемого священника, квартира эта поражает необыкновенною простотой своей обстановки, несмотря на то, что через руки ее хозяина в последнее время проходят сотни тысяч рублей…

С раннего утра, когда Кронштадт еще погружен в глубокий сон и улицы его пусты, перед этим домом толпится уже масса народа, ожидающего выхода отца Иоанна».

Это опять из книги «Иоанн Ильич Сергиев. Протоиерей, ключарь кронштадтского Андреевского собора», выходившей в 1891 году…

Кто тогда в России не знал этот ничем внешне не примечательный дом на углу Посадской и Андреевской улиц?!

Перед домом был разбит небольшой садик, в котором, по воспоминаниям, росли кусты жасмина и несколько фруктовых деревьев.

Вход, которым пользовался сам Иоанн Кронштадтский, находился во дворе дома. Лестница вела на второй этаж. На двери там была укреплена медная табличка с надписью: «Протоиерей Иоанн Ильич Сергиев».

Сразу за дверью с лестницы была небольшая площадка, где было еще две двери, одна вела в переднюю, а другая — в кухню.

Первая дверь — в переднюю — считалась парадной. Она открывалась, когда отец Иоанн встречал гостей: архиереев и других высокопоставленных лиц, а сам батюшка ходил к себе через кухню.

Квартира состояла из шести комнат и делилась на две половины: батюшки — из трех комнат и матушки Елизаветы Константиновны — из двух. Соединяла их большая зала в угловой комнате с балконом…

«Отец Иоанн всю долголетнюю священническую службу при Андреевском соборе провел в маленькой скромной квартире, отличающейся только тем, что во всех углах всех комнат были киоты с иконами, поднесенными ему со всей России, — писал Д. Озеров, посетивший о. Иоанна в 1900 году. — На шкафах — клетки с воркующими голубями, а перед окнами — канарейки, без устали выводящие свои трели».

После кончины Елизаветы Константиновны (22 мая 1908 г.) возник вопрос, как использовать квартиру в дальнейшем. Уже тогда возникла мысль, что она должна стать мемориальным музеем.

Кабинет, где преставился святой праведный Иоанн Кронштадтский, опечатали и открывали его только два раза в год — на день рождения и день преставления о. Иоанна. В эти дни служили здесь панихиды.

В другие дни молебны совершались в угловой зале, соединявшей комнаты отца Иоанна с комнатами матушки Елизаветы Константиновны. Здесь, в большой зале, был устроен храм, освященный в честь Св. Живоначальной Троицы.