Глава 49

Вероника

На некотором расстоянии от нас стоял Александр Владимирович. Выражение лица у него было равнодушное, даже скучающее, но почему-то это напугало меня больше, чем, если бы он злился. Внутри всё похолодело.

– Вынужден признать, что ты ведёшь себя совсем не так, как положено молодой девушке после официальной помолвки, – произнёс он, не глядя на Дария. – Радуйся, что это я тебя здесь увидел, а не кто-то другой. Если тебе безразлична собственная репутация, то на свою мне не наплевать, и в моём доме я не намерен терпеть подобного поведения.

Он говорил так высокопарно, будто явился прямиком из девятнадцатого века. В голосе старшего Воронича ощущались сарказм и холод. Я бросила взгляд на Княжевича и закусила губу.

– Должен сказать, что… – начал Дарий, но Александр Владимирович только отмахнулся от него.

– А вас я и вовсе не собираюсь слушать, молодой человек, – бросил он. – Не вы ли не так давно вышли из темницы после обвинения в том, что использовали в своих целях эту девушку? Пока Веронике не исполнилось двадцати одного года, я несу за неё ответственность, и больше вы не посмеете к ней прикасаться.

Ухватив твёрдыми пальцами чуть выше моего локтя, Воронич повёл меня за собой. Со стороны это выглядело, будто мы просто прогуливаемся, как соскучившиеся друг по другу родственники. Но его хватка была железной. Ни малейшей попытки вырваться он бы не позволил.

– Боюсь, что для тебя праздник уже закончился, – проговорил он, вталкивая меня в отведённую мне комнату.

– Не очень-то и хотелось, – пробурчала я, потирая руку, на которой наверняка остались синяки. – Какое вы имеете право мною распоряжаться? Кто вы такой?!

– Лучше тебе не знать, каким я могу быть, если меня по-настоящему разозлить, – холодно произнёс он. – Пока ты в моём доме и не закончила учёбу, будешь подчиняться моим правилам. Заруби себе это на носу.

Дверь закрылась, и я услышала звук поворачиваемого в замке ключа. Откуда он его взял? Я даже не знала, что эта комната запирается.

Задёрнув шторы, за которыми продолжали лететь невесомые снежинки, я начала неловко снимать платье, путаясь в застёжках. Праздник закончился, карета превратилась в тыкву, а Золушка теперь под домашним арестом. Плохое предчувствие не обмануло.

А завтра нужно ехать в офис МН и там отвечать на каверзные вопросы Фогля. Дарий обещал что-нибудь придумать. А если Карл Розенберг уже поставлен в известность о том, что я стала свидетельницей его преступления? Мог ли Мартин ему рассказать? Он ещё не получил от меня ключ, который я оставила в своей комнате в Лондоне, но долго ли это будет удерживать его?

В спальне было довольно тепло, но меня пробирал озноб. Я легла на кровать и укрылась мягким пледом, чувствуя себя совершенно разбитой и больной. Хорошо, если б всё это оказалось лишь сном, и пробуждение наступило бы совсем в другом месте – в квартире Дария, например.

Не заметив, как заснула, я проспала всю ночь тяжёлым и беспокойным сном. Разбудил меня стук в дверь. Оказалось, Фогль позвонил Вороничу и предупредил его, что за мной скоро должна прибыть машина из Магического Надзора. Увы, мне это не приснилось. День выдался хмурым, после вчерашнего снегопада выросли огромные сугробы, и мне казалось, будто весь мир замело снегом, и нет больше ничего, кроме белого цвета и холодных кристаллов.

Я приняла душ, оделась, без всякого аппетита съела завтрак, который принесли прямо в комнату, и приготовилась ждать. Машина приехала ближе к обеду. В МН не хотелось, но я понимала, что это единственная возможность увидеть Княжевича до возвращения в Англию.

Александру Владимировичу не слишком нравилось то, что мне пришлось ехать в офис Магического Надзора на допрос, но он не стал против этого возражать. Я порадовалась, что хотя бы законам он подчиняется. Или делает вид.

До этого я ни разу не была на месте работы Дария, поэтому мне было любопытно, как же выглядит офис МН. Оказалось, что ничего особенного там нет. Стандартные коридоры, безликие двери кабинетов, атмосфера самого обычного городского офиса. Фогль сидел за столом в кабинете, провонявшем сигаретным дымом. Знаком он предложил мне сесть, и я заняла стул напротив него.

– Так что ты можешь рассказать о вечере, когда убили прежнего декана Университета Магии? – лениво спросил он.

– А… где Дарий? – вопросом на вопрос ответила я.

– Хочешь, чтобы он присутствовал при нашем разговоре? – осведомился собеседник. – Ладно. Он в кабинете номер пятнадцать. Позови его сама.

Бросив на него недоверчивый взгляд, я встала и вышла в коридор. Пятнадцатый кабинет находился недалеко. Я заглянула в приоткрытую дверь, размышляя, нужно ли постучать, но тут же забыла об этом, застыв на месте.

– Ты непременно должен прийти ко мне ещё, – говорила стоящая посреди кабинета молодая светловолосая женщина в чёрной одежде. – В прошлый раз тебя побеспокоил Аркадий, но ведь можно выбрать и другой день. Ты даже не дошёл до десерта, – с усмешкой добавила она.

Дарий, который сидел за столом на некотором отдалении от неё, отвёл взгляд в сторону. Они оба меня не видели. Послышались шаги в коридоре, и я, тут же отскочив от двери, забежала за угол. Перевела дыхание, пытаясь осмыслить всё то, что только что слышала. Эти её намёки… заинтересованный взгляд, которым молодая женщина смотрела на Княжевича… неприкрытое кокетство в каждом движении…

Я направилась обратно и едва не столкнулась с Дарием.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Я пожала плечами.

– Фогль попросил тебя позвать.

– Ты ему уже что-нибудь рассказала?

Я покачала головой. Достаточно ли у МН полномочий, чтобы арестовать Карла Розенберга? Хватило бы для этого моих свидетельских показаний, учитывая, что доказательств у меня не было?

– Я видел это письмо, – проговорил Княжевич. Он не знал, что я наблюдала за ним и той блондинкой несколько секунд назад, но сейчас я не могла и не желала об этом говорить. – Похоже, это всё тот же аноним.

– Он назвал там имя Розенберга?

– Нет. Он всего лишь пишет, что смерть декана не была естественной. Может быть, он не узнал убийцу по голосу и не видел его, как и ты.

– Так что мне отвечать на его вопросы? Если я прямо обвиню Карла Карловича Розенберга в убийстве, что это даст? Нужен кто-то, кто подтвердил бы мои слова, а этот аноним скрывается.

Фоглю я не слишком-то доверяла. То же можно было сказать и про отношение к нему самого Княжевича. Он ведь не сообщил ничего своему начальнику после того, как я рассказала ему правду в тот вечер.

– Вот что, – решительно произнёс он. – Скажешь, что ничего не слышала, кроме крика той женщины. Кто она, кстати?

– Библиотекарь, – пробормотала я.

– Ты появилась в том коридоре, увидела её и декана. То есть, его тело. Затем набежала толпа, и ты ушла. Дальше… Ты понятия не имеешь, кто автор этого анонимного письма, и не можешь сказать, по какой причине он считает, будто ты что-то знаешь.

– Я в самом деле понятия не имею, кто это, – согласилась я. – Но мне бы хотелось, чтобы Розенберг был наказан. Потому что он – самый настоящий преступник.

– Он будет наказан, Вероника, – серьёзно проговорил Княжевич. – Обязательно будет. Идём?

Мы вместе вернулись в кабинет Фогля, который выглядел недовольным, поскольку мы задержались, и я сообщила ему всё то, что мне велел сказать Дарий. Было заметно, что его начальник не очень-то поверил моим словам, но промолчал. К тому же, как он и сам заметил в завершение беседы, анонимные письма и звонки крайне редко бывают надёжными источниками информации.

Я вышла из здания и, не успев сесть в машину, которая должна была отвезти меня обратно, увидела, что Дарий выбежал следом за мной, даже не взяв верхнюю одежду. Снова пошёл снег. Я обернулась, и он взял меня за плечи.

– Воронич тебе вчера ничего не сделал? – спросил Княжевич.

– Всего лишь запер в комнате, – ответила я. – До утра. Прости, что так получилось.

– Вероника… – выдохнул он. Странно было слышать это обращение. Я уже успела привыкнуть к тому, что меня называют Ники. – Ты не должна себя винить. Этот старик – тот ещё… Если уж кто виноват, то это я. Меня не было рядом с тобой, когда Воронич решил взять тебя в оборот, а вчера…

– Ты был в темнице, – возразила я. – Из-за меня. Потому что я впервые не смогла себя сдержать. Но я научусь. Я справлюсь, – твёрдо добавила я, вспомнив своих лондонских педагогов, которые отмечали мои успехи в преподаваемых ими областях магии.

– Мы увидимся вечером? – спросил Дарий, наклонившись так близко, что его лоб касался моих волос. Я чувствовала исходящий от него приятный и знакомый запах, и мне ужасно хотелось ответить на его вопрос утвердительно. Но я заставила себя покачать головой.

– Я не могу. У меня… билет на самолёт. Сегодня мне нужно вернуться в Лондон, – ответила я, пытаясь и не находя в себе сил отодвинуться от него, пока за спиной не послышался голос Фогля.

– Как трогательно! – иронично воскликнул он. – Но работы меньше не станет, пока вы решаете свои личные дела. А Веронику уже несколько минут ожидает машина.

Мне показалось, или во взгляде Дария снова можно было прочитать упрёк? Он не хотел, чтобы я уезжала? Я и сама не слишком к этому стремилась, но как бы то ни было, лучше продолжать учёбу в Англии, чем здесь, под присмотром Александра Владимировича и с Карлом Розенбергом в роли декана университета. Оставалось надеяться, что я найду возможность объяснить Княжевичу всё, рассказать ему правду о помолвке с Тео. Знать бы ещё, кто та незнакомка, одна мысль о которой заставляла меня злиться и ревновать.

Княжевич вернулся в здание, хлопнув тяжёлой дверью. Фогль последовал за ним. Я села в машину.