Глава 14
Кендалл

– Добро пожаловать в мое скромное жилище.

Картер сделал широкий жест руками, когда мы вошли в его кондоминиум.

Его жилище было очень милым. Не слишком маленьким, но и не слишком большим. В гостиной стояли два плюшевых коричневых дивана. Стеклянная дверь вела в маленький внутренний дворик, в котором росли пальмы.

– Это как затерянный рай.

– Совсем не то, что ты себе представляла?

– Честно? Совсем не то. Я представляла себе небоскреб в Саут-Бич.

– Я знаю, что веду немного сумасшедший образ жизни, но когда я возвращаюсь домой, мне хочется чего-то прямо противоположного.

У меня заурчало в животе.

– Бог мой… прости.

– Ты голодна? Я приготовлю тебе завтрак.

– Да, что-нибудь небольшое. Это было бы отлично.

Картер открыл свой металлический холодильник.

– Там не может быть ничего подходящего. Ты слишком давно не был дома.

– Нет. Это все было приготовлено сегодня.

Он указал на записку, которая была прилеплена к пластиковому контейнеру. Помимо сегодняшней даты на ней было написано:

«Горячее блюдо для моего горячего парня».

Он достал еще один контейнер. На нем тоже была записка.

«Попробуй это. Намного вкуснее, чем стряпня Мюриэль».

У меня ускорился пульс.

– Какого черта? У тебя здесь есть женщины, которые для тебя готовят?

– Мои соседки. У них на календаре отмечен день моего возвращения, и они приносят мне еду. У них есть ключи от моей квартиры, потому что они кормят мою кошку и чистят ее лоток.

– У тебя есть кошка?

– Да. Ее зовут Матильда. Она прячется от незнакомых людей. Поэтому ты ее еще не видела.

– Разумеется, у тебя киска женского пола.

– Я надеюсь, что моя киска стоит прямо передо мной. Потому что я не хочу больше никаких других кисок. – И с серьезным видом он добавил: – И я не могу дождаться момента, когда она станет моей.

Я напрягла мышцы внизу живота, откашлялась и сменила тему:

– Кто эти соседки?

Он покачал головой.

– Это не то, что ты думаешь.

– Что это тогда?

– Они достаточно стары, чтобы быть твоими прабабушками, Кендалл.

Я испытала облегчение и слегка прищурилась.

– Ты заставляешь пожилых леди готовить тебе?

– Да. Они настаивают на этом, чтобы отплатить мне за помощь, которую я время от времени оказываю им.

– На самом деле это очень мило.

– Я чертовски рад этому. Потому что я дерьмовый повар.

Позавтракав запеканками, приготовленными Мюриэль и Айрин, я направилась в ванную, чтобы принять горячий душ.

Но, открыв дверь, я в ужасе подпрыгнула при виде кошки Матильды, которая зашипела на меня. Она выпустила когти, не пуская меня внутрь.

Я закричала:

– Картер! Твоя кошка сошла с ума. Помоги! Она не пускает меня!

– Вот дерьмо! Уже иду!

Я посмотрела на Матильду.

– Успокойся, киска. Я тебя не обижу.

Спустя несколько секунд появился Картер.

– Я не знал, что она здесь. Обычно она прячется у меня под кроватью. Она очень ревнива.

Он поднял упитанную серую кошку с пола, и она мяукнула.

Матильда была еще одной сумасшедшей сучкой Картера, с которой мне нужно было смириться. У меня остановилось сердце, когда Картер зарылся лицом в ее шерсть и стал целовать ее. Я постаралась прогнать мысль о том, что когда-нибудь Картер станет хорошим отцом. Почему-то эта мысль причинила мне почти физическую боль. Может быть, потому, что мой внутренний голос все еще подсказывал мне, что у нас с ним нет общего будущего.

– Не стой слишком долго в душе. Я хочу показать тебе окрестности. Нам предстоит долгий день. Когда я возвращаюсь, у меня всегда много дел.

– Каких дел?

Он улыбнулся.

– Увидишь.

Когда я вышла из душа, Картер открыл дверь в ванную, и я инстинктивно прикрылась полотенцем.

Он протянул руки ко мне.

– Можно?

Даже не представляя, на что я соглашалась, я кивнула.

Картер взял у меня из рук полотенце и окинул горячим взглядом мое мокрое обнаженное тело. Он начал нежно вытирать капельки воды с моей кожи. Его рука задержалась на моем венерином бугорке, когда он медленно стал вытирать воду у меня между ног. Предполагалось, что я стараюсь высохнуть, но вместо этого я почувствовала между ног влагу, а мой клитор начал пульсировать.

Полотенце упало на пол, но Картер не убрал руку, а продолжил ласкать меня. И очень скоро я почувствовала приближение оргазма.

– Кончай. Все в порядке. Кончай, – прошептал он. – Я хочу видеть твое лицо.

Я закрыла глаза, отдавшись на волю охвативших меня ощущений. Это был самый быстрый оргазм изо всех, которые мне доводилось испытывать, но он был невероятно мощным.

Когда я снова открыла глаза, Картер указывал на свой пах, привлекая мое внимание к своей эрекции.

– Черт. Это, возможно, было ошибкой, – пробурчал он.

Его член едва умещался в джинсах. Я подняла глаза и посмотрела на его волосы, все еще растрепанные после игры с кошкой. Он выглядел чертовски сексуально. Мне страстно захотелось встать на колени и доставить ему удовольствие. Но прежде чем я сдвинулась с места, Картер отступил на шаг.

– Бог мой, иногда это очень трудно выносить, – сказал он.

Он резко повернулся и выскочил из ванной, оставив меня безумно возбужденной, хотя я только что кончила.

Когда я вышла из ванной, полностью одетая, эрекции у Картера как не бывало. И я подумала, что он, возможно, ходил в свою комнату и мастурбировал. И эта мысль завела меня еще больше.

После того как он тоже принял душ, Картер вышел из ванной, при этом он выглядел ослепительно. Его мокрые волосы были зачесаны назад, и на нем были шорты с накладными карманами и обтягивающая футболка.

– Готова к осмотру окрестностей?

– Конечно, – улыбнулась я.

Флоридское солнце ярко сияло, когда мы с Картером прошли некоторое расстояние от его дома и остановились у стоянки электросамокатов. Их было около пятидесяти, и они были пристегнуты к забору. Картер наклонился и отомкнул два из них.

– Зачем это?

– Эти самокаты принадлежат всем живущим здесь. И нам дают ключи, чтобы мы могли пользоваться ими. В основном все здесь перемещаются на них.

Картер был таким большим, что он выглядел почти комично, когда встал на самокат и поехал по дороге, чтобы показать мне, как он работает. Очень скоро он вернулся и помог мне устроиться на моем самокате, показав мне, как управлять им.

Мы тронулись в путь. Я не могла сдержать улыбку, когда Картер показывал мне местные достопримечательности, такие как озеро, тянувшееся вдоль дороги, маленький общинный центр и бассейн под открытым небом. Поселок был огромным, и до меня начало доходить, почему люди перемещаются по нему на электросамокатах.

По мере того как мы ехали все дальше, мне стало понятно кое-что еще. Мы не встретили никого моложе семидесяти пяти лет. И все, кто проезжал мимо нас на самокате, были либо с седыми волосами, либо вовсе без них.

– В вашей местности очень много пожилых людей.

Не успела я договорить, как Картер чуть не свалился с самоката. Он остановился и стал истерически смеяться. Это не было нормальным смехом. Это был просто какой-то приступ.

Прижав руку к животу, он с трудом выговорил:

– Я ждал, когда до тебя это дойдет, Дерзкая.

– Дойдет что?

– Ты такая лапочка.

Он спрыгнул с самоката и поцеловал меня в нос.

– Почему ты смеешься надо мной?

– Потому что до тебя это долго не доходило.

– Что ты имеешь в виду?

– Здесь не просто много пожилых людей, Кендалл. Здесь одни только пожилые люди. Это поселок для активных пенсионеров старше шестидесяти пяти лет. Большинство жителей на самом деле старше семидесяти и даже восьмидесяти лет.

– А что ты, черт возьми, здесь делаешь?

– Это вопрос года, верно? – Он легонько хлопнул меня по заду. – Поехали. Залезай на свой самокат. Я расскажу тебе маленькую историю.

Мы поехали дальше, и Картер начал объяснять:

– Итак, несколько лет назад умерла моя бабушка.

– Мне очень жаль.

– Спасибо. Так вот, мой кондоминиум принадлежал ей. Она и ее кошка Матильда жили здесь много лет. Когда она умерла, я был очень удивлен, узнав, что она завещала этот кондоминиум мне.

– Почему тебе, а не твоим сестрам?

– Я думаю, что она не хотела выбирать какую-то одну из них. Они все время соперничают друг с другом. Она оставила им немного денег, а кондоминиум отдала мне. Я был полон решимости продать его. Но когда я прилетел сюда, чтобы привести дом в порядок, я обнаружил, что никогда в жизни я не чувствовал такого покоя. Здесь не имело значения, как я выгляжу или чем занимаюсь. И никаких женщин моего возраста, чтобы трахаться с ними. Это было настоящим убежищем.

– Итак, ты остался.

– Да.

– И ты единственный молодой человек здесь?

– Насколько я знаю, да. Но дело в том, что… если бы я теперь захотел уехать отсюда, то чувствовал бы себя виноватым.

– Почему?

– Это прозвучит странно…

– Странно? – с сарказмом спросила я. – В этой ситуации нет ничего странного!

– Многие люди стали зависеть от меня. По большей части, когда я летаю, я веду довольно эгоистичный образ жизни. Но когда я здесь, я оставляю свое эго в небесах. Знаешь, когда я помогаю этим людям, подвожу их куда-нибудь или переношу что-то тяжелое… я чувствую себя очень хорошо.

И тут до меня дошло.

– О, мой бог! Вот почему у тебя такая большая машина?

– Да, – рассмеялся он.

– Она похожа на микроавтобус, на котором пожилых людей возят в супермаркеты.

– Обычно это я и делаю несколько раз в месяц.

– Вау. Полагаю, я многого еще о тебе не знаю, Картер.

– Я еще многое надеюсь продемонстрировать тебе, детка. Поверь мне.

– Даже не пытайся заигрывать со мной на этой чертовой штуковине, – сказала я, когда мы покатили дальше.

– Мне еще не доводилось соблазнять кого-либо на самокате.

– И куда мы, во всяком случае, направляемся?

– Мы уже почти приехали.

– Куда?

– К дому моего отца.

– Твоего отца? Я думала, что твои родители живут в Мичигане?

– Верно.

– Теперь я ничего не понимаю.

– Ты скоро поймешь. Помнишь, что ты сказала мне в Амстердаме? Чтобы я подыграл тебе?

– Да.

– Теперь я собираюсь попросить тебя о том же.

У Картера были ключи от одного из домов. Когда мы вошли, я увидела мужчину лет восьмидесяти, который сидел у старого телевизора.

– Пора тебе было давно появиться, Брюси. Мои чертовы ноги убивают меня!

Брюси?

Картер с улыбкой оглянулся на меня.

– Не конфузь меня перед моей подругой, старина.

– Что ты делаешь в обществе Мишель Пфайффер?

– Это не Мишель Пфайффер, Попс.

– Тогда кто это?

– Ее зовут Кендалл.

– Кен Долл?

Картер повысил голос:

– Кендалл… Кендалл.

– Как бы там ни было. Постриги мне ногти на ногах.

– Тебе их не стригли после того, как я в последний раз был у тебя?

– Кто еще мне их пострижет? – проворчал старик.

– Верно. Куда ты положил кусачки?

– Разрази меня гром, если я знаю.

– Ты хочешь, чтобы я отправился на поиски?

– Пока ты стоишь, налей мне сливового соку. У меня уже несколько дней запор, – сказал он и громко пустил газы.

– Это прозвучало грозно, – пошутил Картер, потом кивком головы пригласил меня последовать за ним в коридор.

– Кто он, Картер?

Картер заговорил очень тихо.

– Его зовут Гордон Рейтман. Он был другом моей бабушки. В своем завещании она просила меня присматривать за ним. У него никого нет. Его жена умерла за несколько лет до смерти моей бабушки. Его несколько раз в неделю навещают социальные работники, но этого на самом деле недостаточно.

– А почему он зовет тебя Брюси?

– Брюсом звали его сына. Он был единственным ребенком. Парень погиб в автокатастрофе, когда был еще тинейджером. Когда Гордон начал терять рассудок, он стал думать, что Брюс еще жив и что я и есть повзрослевший Брюс. Однажды я попытался объяснить ему, что это не так, но он мне не поверил. Впал в ярость. Так что я больше не стал его разубеждать.

– Он и вправду верит, что ты – это он? Или он просто хочет верить в это?

– Я думаю, что в настоящий момент он и вправду в это верит.

Картер стал рыться в ящичках в ванной Гордона и в конце концов нашел маленький пластиковый пакет с кусачками. Он также достал резиновые перчатки.

– Зачем тебе перчатки, если ты собираешься просто стричь ему ногти?

– Ты скоро сама увидишь.

Вернувшись в гостиную, Картер сел на оттоманку напротив Гордона и снял с него носки. Его ногти были желтыми и расслоенными. Мне стало сразу понятно, почему Картер надел перчатки.

Пока он стриг ногти Гордону, я подошла к камину, где на полке стояла фотография маленького мальчика в бейсбольной шапочке. Рядом были фотографии того же мальчика в подростковом возрасте. А чуть дальше – фотография Картера, стоявшего на коленях рядом с Гордоном.

– Ох, черт тебя раздери! – воскликнул Гордон, и я обернулась.

– Не дергай ногой и следи за своим языком в присутствии моей девушки, Попс, или я стану щекотать твои подошвы.

В качестве предупреждения Картер пощекотал пятку Гордона, и старик издал не характерный для него смешок.

– Я сделаю это еще раз, если ты не угомонишься, – сказал Картер.

– Тебе давно пора было привести девушку в дом, сынок.

Картер посмотрел на меня.

– Ну, это особенная девушка.

– Ты мне очень понравилась в фильме «Бриолин 2», – сказал Гордон.

Я недоуменно посмотрела на Картера.

– М-мм?

– Очевидно, он все еще думает, что ты Мишель Пфайффер. Просто не возражай ему. – Картер положил кусачки обратно в пакет. – Ну вот, готово.

К моему изумлению, Картер налил себе в ладонь лосьон и стал растирать ноги Гордона. Старик откинул голову назад и закрыл глаза. Он начал стонать от удовольствия. Спустя несколько минут стоны сменились храпом. Гордон вырубился.

Картер поднялся, и я пошла в ванную вслед за ним. Он внезапно обернулся и поднял свои испачканные лосьоном руки.

– Давай я обниму твое лицо.

– Еще чего! – рассмеялась я. – Сними эти перчатки!

– Да брось, ты же сама знаешь, что хочешь, чтобы я приласкал тебя.

– Картер, серьезно, я не шучу. Вымой руки, если хочешь когда-нибудь снова прикоснуться ко мне.

Он игриво придвинулся ко мне и пошевелил бровями.

– Нет никакого вреда от маленького грибка.

– Картер!

– Ладно, ладно.

Он снял перчатки и вымыл руки. Потом повернулся, прижал меня к стене и поцеловал в губы.

Запустив пальцы в его волосы, я посмотрела ему в глаза.

– Знаешь, я уже начала доверять тебе, разглядев тебя настоящего за маской плейбоя. Но то, что ты делаешь для этого человека… Ты не просто ухаживаешь за его ногами, а даешь ему почувствовать себя так, словно у него есть семья. И это на самом деле показывает мне, какой ты человек. Это напоминает мне о том, как я любила помогать Ванде много лет назад. И это вдохновляло меня и заставляло стараться стать лучше. Ты бескорыстный человек, Картер.

Он придвинулся ближе ко мне.

– Ну, в настоящий момент я чувствую нечто прямо противоположное бескорыстию. Я чувствую себя очень жадным.

– Правда?

– Я когда-нибудь говорил тебе, как ты красива, Дерзкая?

– Думаю, что да.

– Нет, я имею в виду по-настоящему. Я не думаю, что когда-нибудь давал тебе ясно понять, как отчаянно я хочу тебя. И я хочу сделать это, прежде чем ты попытаешься оставить меня. Я знаю, что, как мог, вел себя хорошо. Но я буду честным с тобой. С того момента, как мы приземлились во Флориде, мне все труднее держать себя в руках. Если бы ты сейчас сказала, что позволишь мне прямо здесь трахнуть тебя, я уверен, что не смог бы больше сопротивляться. Итак, я просто даю тебе знать, что дошел до точки невозврата – мой член дошел до точки невозврата. Мне необходимо трахнуть тебя. Я безумно хочу оказаться внутри тебя.

– Здесь? В ванной комнате этого старика? С его вставными челюстями, которые буквально смотрят на нас с полки?

– Если бы ты сказала мне, что хочешь меня прямо здесь… черт, да. Я трахнул бы тебя прямо здесь. Я не стал бы тратить ни одной секунды нашего драгоценного времени. Но, если серьезно, мяч на твоей стороне. У меня есть гостевая спальня. И ты будешь спать там сегодня ночью, хорошо?

– Подожди. Я не понимаю. Ты говоришь мне, что не хочешь спать со мной?

– Нет. Больше нет. Я не могу больше спать с членом, прижатым к твоей попке, если только ты не позволишь мне погрузиться в тебя. Мужчина может терпеть только до определенного предела.

– Я поняла тебя.

– И раз уж я решил быть честным с тобой, я скажу кое-что еще, потому что потом, возможно, у меня не будет другого шанса сделать это.

– Хорошо…

– У нас с тобой есть лишь несколько дней. Я знаю, что часть этого времени тебе понадобится, чтобы решить, что делать дальше. Я чувствую, что мы с тобой стали по меньшей мере близкими друзьями. Так что я, как твой друг, хочу сказать тебе, что, на мой взгляд, ты совершишь огромную ошибку, если решишься на это искусственное оплодотворение в Германии.

– Да? Так скажи мне почему.

– На кону чертовски много денег. Это я понимаю. Но деньги – это еще не все, Кендалл. В один прекрасный день, когда паника из-за всего этого останется позади, ты пожалеешь, что отдала своего прелестного ребенка. И, поверь мне, этот ребенок будет драгоценным, потому что это ты дашь ему жизнь. Ты не сможешь играть с человеческой жизнью. Не говоря уже о том, что деньги не смогут сделать тебя по-настоящему счастливой. Думаю, что твое собственное детство является наглядным примером этого.

Я смотрела ему в глаза, вникая в каждое слово, а потом спросила:

– А что делает счастливым тебя?

– Ты, – без колебаний ответил он. – Ты единственная, кто делает меня счастливым. Я давно уже не испытывал такого. И я не хочу даже думать о том, что это чувство пройдет.

– Спасибо. Я чувствую то же, и твое мнение важно для меня. Поверь мне, я тебя услышала.

Картер шумно выдохнул и посмотрел на свой телефон.

– Нам лучше выбраться отсюда, пока он не проснулся и не заставил меня мыть ему задницу.

– Что? Такое уже случалось?

– У него плохо со спиной… он не может делать это сам. Я приеду к нему завтра и проверю, как он.

– Боже, ты просто святой.

– Нет. Просто делаю то, что делал бы любой хороший сын.

Он подмигнул мне.

– Чуть раньше ты сказал мне, что мы будем очень заняты сегодня вечером. Ты что-то наметил?

У него был загадочный вид, и это меня насторожило.

– Я позволю тебе угадать, но только не забывай, где мы находимся.

– Намекни мне.

– Это начинается с буквы «б».

– Брать в рот?

– Черт. Почему тебе нужно было сказать это? Теперь мне придется разъезжать на самокате с деревянным членом.

Я задумалась, повторяя про себя «где мы находимся, где мы находимся».

– Я знаю! Барбекю?

– Хорошая попытка, но нет. Я дам тебе еще одну подсказку. Тебе, возможно, сегодня повезет.

Я рассмеялась.

– Сдаюсь.

– Бинго!

– Правда?

– Да, Дерзкая. Это правильный ответ. Сегодня вечером мы будем играть в бинго.