Глава 10
Картер

Я на самом деле все испортил.

Ни при каких обстоятельствах я не должен был оставлять Кендалл одну. Даже несмотря на то, что она пыталась убедить меня, что я не виноват в ее аресте, я не мог не чувствовать себя ответственным за все происшедшее.

По дороге к Амари она была необычно притихшей. Мой друг на следующие несколько дней предоставил нам спальню в своем доме. Его дом находился в сердце пустыни, вдали от городской суеты. К счастью, Амари не был консерватором. Если мы будем вести себя осмотрительно, притворяясь, что мы женаты, чтобы не смутить других его постояльцев, он не возражал, чтобы мы с Кендалл поселились в одной комнате. Ему можно было доверять – он не выдал бы нас.

Когда мы вошли в нашу комнату, Кендалл подошла к окну и задумчиво уставилась на песчаную пустыню.

– Ты в порядке?

– Мне нужно принять душ, – ответила она, не оборачиваясь.

Ее тон встревожил меня. Мне нужно было все исправить. Я хотел лишь одного – возместить ущерб, нанесенный этим арестом.

– Позволь мне наполнить ванну для тебя.

Несмотря на то что она мне не ответила, я пошел в ванную и включил воду. Наполнив ванну водой с мылом, я, все еще обеспокоенный ее состоянием, вернулся в спальню и протянул ей руку, чтобы помочь подняться с кровати.

Я повел ее в ванную, желая лишь одного – обнять ее в теплой воде.

– Сними одежду, – сказал я, – но не снимай бюстгальтер и трусики, потому что мы будем принимать ванну вместе.

Радуясь, что она не возразила, я снял брюки и, оставшись в одних плавках, погрузился в воду. Когда она сняла платье, при виде ее стройного тела в одном белье мой член тут же встал. Я протянул к ней руку.

– Залезай. Обещаю, что не укушу тебя.

Она нерешительно переступила через края ванны и опустилась в воду впереди меня. Ее спина была прижата к моей груди, а ее попка оказалась прямо у меня между ног. Я не мог ничего поделать со своим затвердевшим членом. Я лишь надеялся, что она это понимала.

Волосы Кендалл были завязаны в хвостик. Я освободил их, и ее роскошная белокурая грива упала ей на плечи. Зачерпнув воду, я стал поливать ее волосы, а потом набрал в руку шампунь и стал медленно массировать кожу на ее голове.

– Расслабься, детка, – прошептал я. – Просто расслабься.

Мне больше всего на свете хотелось позаботиться об этой девушке, заставить ее снова почувствовать себя в безопасности.

В ванной наступила тишина, лишь из соседней комнаты доносились слабые звуки голосов мужчин, разговаривающих по-арабски. После нескольких минут тишину нарушила Кендалл.

– Картер, я дура?

Я перестал массировать ее голову и задумался над ее вопросом.

– Что ты имеешь в виду?

– Что я здесь делаю?

У меня упало сердце. Ее вопрос подействовал на меня как удар в пах.

– Ты жалеешь, что последовала за мной?

Она села прямее и помедлила, прежде чем ответить.

– Ты замечательный… такой харизматичный… такой свободный. И ты заставляешь меня чувствовать то, чего я прежде никогда не чувствовала. Но мне кажется, что я слишком увлеклась. Я просто не понимаю, как выберусь из этой ситуации безболезненно для себя.

– Зачем беспокоиться о том, что еще не произошло? Почему просто не жить настоящим?

– Я могу назвать много причин.

– Какие это причины? Поговори со мной. Расскажи мне, что произошло помимо ареста, что внезапно заставляет тебя думать, будто все это колоссальная ошибка.

Сердитый тон моего голоса удивил меня самого. Я замер, ожидая ее ответа.

– Дело не только в тебе. Я была эгоисткой. Хочешь знать, почему все так дерьмово? Потому что есть двое мужчин, которых я обнадежила и которые ждут встречи со мной через пять дней, предоставив мне решать, будет у них семья или нет. Потому что я должна была бы принимать витамины, готовясь забеременеть, а не пить спиртное. Потому что я еще вовсе не решила, пойду ли я вообще на это. Потому что в самолете я услышала, как Джолен говорила, какой ты засранец, другой стюардессе, с которой ты тоже трахался. Потому что моя адвокатесса, которая сняла меня с крючка, тоже одна из твоих дешевых шлюшек. Потому что я начинаю думать, как я, наверное, глупа, полагая, будто я чем-то отличаюсь от них. Потому что мой арест, возможно, был просто знаком, говорящим, что спать с тобой будет колоссальной ошибкой. Потому что я до сих пор не знаю, могу ли доверять тебе. И я могу продолжать до бесконечности.

Мне было тяжело слушать это, и я, честно говоря, не знал, что сказать ей. Я мог понять ее сомнения насчет меня, и какими бы сильными ни были мои чувства к ней, мне было нелегко доказать ей это.

После долгого молчания я наконец сказал:

– Я понимаю твою ситуацию, и у тебя есть все основания сомневаться во мне.

– Столько всего поставлено на карту, и, возможно, я жертвую всем ради мужчины, который разобьет мне сердце. Чем я отличаюсь от них, Картер? Скажи мне. Все эти женщины… чем я отличаюсь?

Я знал, что все дело в этом. Это был мой единственный шанс – ответить ей как можно честнее. Или я потеряю ее.

Я провел мокрой рукой по волосам и шумно выдохнул.

– Я не горжусь тем, как жил до сих пор. Все, что ты слышала… все это правда, Кендалл, все до единого слова. Я не хочу ничего скрывать от тебя. Но с нашей встречи все изменилось. Я не знаю, как именно объяснить, почему все изменилось. Это все так еще ново для меня. Единственное, в чем я уверен, – мне нужно время, чтобы разобраться в этом.

Ее дыхание участилось, и мне было необходимо заглянуть ей в глаза.

– Мне нужно, чтобы ты повернулась и посмотрела на меня.

Когда она наконец сделала это, я обхватил ее ногами.

– Это я, настоящий я. Не пилот, не плейбой, не какой-либо еще из всех ярлыков, которые вешали на меня из-за моих тупых поступков. Я хочу, чтобы ты знала, что меньше всего на свете я хочу причинить тебе боль. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы избежать этого. Но ты должна понять, что я не могу изменить свое дерьмовое прошлое.

У нее на глаза навернулись слезы.

– Дело не только в тебе. Я тоже так запуталась, Картер.

Я пальцем утер слезинку с ее щеки.

– Мы оба запутались. Может быть, все дело в этом. Может быть, мы отчасти видим себя друг в друге. Мы оба – два минуса, которые в сумме дают плюс. Поодиночке мы несчастны, но вместе… у нас что-то получается. Я знаю, что это непростая ситуация. Я знаю, что тебе нужно принять решение.

– Я боюсь.

– Хочешь знать правду? Я тоже боюсь за тебя. Когда ты рассказала мне о себе, там, в Рио, я на самом деле не слишком вник во все это. Но я много думал об этом, пока мы летели сюда. И я понимаю твою дилемму. Все дело в этих гребаных деньгах – в твоем наследстве. Ты чувствуешь себя ответственной за то, чтобы деньги остались в семье. И ты стараешься сделать это так, чтобы помочь людям – тем парням из Германии. Но ты еще не готова принять решение, Кендалл. Я не хочу, чтобы ты совершила ошибку, которую потом будет нельзя исправить. Не нужно быть гением, чтобы понять, что ты еще не готова завести ребенка. И за пять дней ничего не изменится. Тебе нужно больше времени. Тебе нужно отложить эту поездку в Германию, по крайней мере до тех пор, пока ты не будешь уверена, что поступаешь правильно.

– Если мы продолжим это приключение, я не стану спать с тобой, Картер. Как бы мне этого ни хотелось, я решила, что в конечном счете это будет не слишком хорошая идея.

– Я понял. Не стану врать и говорить, что меня это радует или что это будет для меня легко. Но я понимаю и уважаю твое решение. И обещаю, что не стану давить на тебя.

Мы долго смотрели в глаза друг другу, а потом я поцеловал ее в лоб. И моментально лишившись самообладания, пробормотал:

– Не бросай меня, Дерзкая.

Она отстранилась, чтобы посмотреть на меня, и когда она улыбнулась, у меня отлегло от сердца.

– Какие у нас планы на сегодня? – спросила она.

– Ну… – Я улыбнулся. – Мы поспим. А когда проснемся, у нас будет ранний ужин. Мы будем есть шаурму, которую приготовит Амари, а потом курить шишу.

– Шишу? – рассмеялась Кендалл.

Я тоже рассмеялся. Было так чертовски здорово смеяться после того напряжения, которое царило между нами несколько минут назад.

– Шиша – это кальян. Водяная трубка, используемая для курения ароматизированного табака. Ее курят после ужина. Это здешняя традиция. Тебе необязательно делать это, если ты не хочешь. Но обещаю, это единственное, что я предложу тебе засунуть в рот сегодня вечером.

Кендалл игриво ущипнула мою щеку.

– Ну, вот опять. Я уже начала думать, что ты облегчишь мне мой отказ от секса, закрыв свой грязный рот.

– Ну, я сказал, что уважаю твое решение, но это никак не распространяется на мой грязный рот.

– На самом деле я люблю твой грязный рот.

– В один прекрасный день, Дерзкая. В один прекрасный день, когда ты будешь готова, ты увидишь, каким грязным может быть мой рот, когда я стану покрывать все твое тело поцелуями. И тебе это будет очень нравиться.

Разговор, произошедший между нами в ванной, казалось, сблизил нас. Тем вечером мы сидели на улице позади дома Амари, откуда открывался вид на бескрайнюю сухую пустыню. Мы покуривали кальян и рассказывали друг другу истории из нашего детства.

Кендалл рассказала мне, как росла на ранчо в Техасе, а я поведал ей некоторые забавные секреты, например, как мои сестры любили накладывать на меня макияж, пока я спал.

На Кендалл было приятно смотреть. Она сидела скрестив ноги и курила кальян, выпуская кольца дыма из своих прелестных маленьких губок и непринужденно смеясь.

Я никогда еще так не хотел ее, но, как бы я ни страдал от желания снова ощутить ее вкус, я поклялся сдержать обещание не давить на нее, пока она была в таком состоянии.

Позже той ночью она заснула, прижавшись попкой к моему боку. Из-за тишины, царившей в пустыне, и моего сумасшедшего возбуждения я никак не мог заснуть.

Отчаянно нуждаясь в облегчении, я осторожно вылез из постели и закрылся в ванной. Прижавшись спиной к двери, я закрыл глаза и стал вспоминать о том, что происходило в клубе. Но вместо того чтобы представлять нас танцующими, у меня перед глазами вставал образ полностью обнаженной Кендалл, сидящей верхом на мне на полу танцевальной площадки.

Мы были так близки к нирване той ночью, перед тем как я все испоганил и оставил ее одну на улице. Я потряс головой, стараясь избавиться от грустных мыслей, и попытался снова сфокусироваться на своих фантазиях.

Тяжело дыша, я обхватил свой член рукой и стал водить ею вверх и вниз, представляя, что он погружается в ее горячее, влажное лоно. Я вспоминал ее запах, когда наши тела соприкасались, вспоминал, как она страстно хотела меня той ночью, каким был на вкус ее язык, когда мы целовались.

Я сильнее сжал свой член, но внезапно замер, услышав ее голос за дверью.

– Картер? Что ты делаешь?

Я негромко рассмеялся и откинул голову, ударившись о деревянную дверь.

– Молюсь.

– Ты всегда так дышишь, когда молишься?

– Это очень напряженная молитва.

– Что ты делаешь на самом деле?

– Полагаю, ты догадываешься о том, что я делаю, Кендалл.

– Могу я войти в ванную?

Все еще будучи невероятно возбужденным, я как мог заправил свой разбухший член в брюки, прежде чем открыть дверь.

Она взглядом оценила мою чудовищную эрекцию.

– Прости… что заставляю тебя прибегать к таким мерам.

– Все нормально. Моя рука и я не занимались этим с того времени, как я был подростком. Я думаю, мой член скучал по этому.

– О чем ты думал?

– О тебе.

– Да… а конкретнее?

– Я фантазировал о том, как мы трахались в клубе на полу на танцевальной площадке.

Она снова посмотрела на мой член и с серьезным выражением лица спросила:

– Тебе нужна моя помощь?

– По-моему, ты сказала, что мы не будем заниматься этим.

– Я не могу заниматься с тобой сексом. Но я хочу трогать тебя. Я могу снять одежду и дать тебе закончить то, что ты начал. Знаешь… просто помочь тебе.

Подняв глаза к потолку, я покачал головой.

– Ты понятия не имеешь, да?

– О чем?

– О том, как ты доводишь меня до сумасшествия. С тобой я не смогу остановиться на полпути. Мастурбировать, глядя на твое обнаженное тело и не имея возможности сделать то, чего мне на самом деле хочется, будет пыткой. У меня больше не хватит на это силы воли. Только не с тобой. Даже когда я просто целую тебя, я могу думать лишь о том, как восхитительно будет погрузиться в тебя. Но стоять обнаженной перед моими глазами? Это слишком, Кендалл. Когда ты разденешься для меня, я хочу, чтобы ты была готова принять меня. В противном случае мне лучше не знать, чего я лишаюсь.

Чувствуя раскаяние, она взмахнула руками.

– Я поняла. Прости… что помешала тебе.

– Ложись в постель. Я скоро вернусь.

После того как Кендалл ушла, я с сожалением закрыл глаза. Не сошел ли я с ума, выпроводив ее таким образом?

Теперь, когда она знала, чем я занимался, я уже не мог расслабиться. Все еще отчаянно нуждаясь в облегчении, я включил душ и встал под воду. И по злой иронии я представил ее стоящей без одежды у двери ванной и наблюдающей за мной.