Глава 24
Уинтер
Наши дни
Я вышла из душа, оделась и начала сушить волосы полотенцем, когда снаружи вновь донесся рев моторов тяжелых пикапов и грохот отбойного молотка.
Чем они там занимались? Эта суматоха продолжалась со вчерашнего утра. Поначалу я пыталась не обращать внимания, потом решила, что охрана продолжала устанавливать сигнализацию и менять замки, вот только звуки больше напоминали масштабную стройку.
Пройдя до конца коридора и миновав свою спальню, я остановилась у окна. На улице пищал сдававший задним ходом пикап, перекрикивались рабочие. Разобрать, что они говорили, я не могла.
Дэймон снова исчез после нашей ссоры в спальне. Я не разговаривала с ним и не слышала его в доме на протяжении почти двух дней.
Два дня свободы, репетиций в студии и дома, коллективных обсуждений с Рикой и Алекс способов включить меня в программу каких-нибудь шоу или открытых фестивалей.
Сзади кто-то поднялся по лестнице, и я узнала шаги. У Крэйна была своеобразная походка, словно он слегка волочил ноги по паркету.
– Что за шум снаружи? – спросила я, обернувшись через плечо.
В ожидании ответа я почувствовала, как он подошел ближе.
– Мистер Торренс сносит этот, по его словам, «идиотский безвкусный гребаный фонтан».
То, как язвительно мужчина повторил тираду Дэймона, почти заставило меня засмеяться, пока я не уловила их смысл.
– Сносит, – пробормотала я.
Он решил избавиться от фонтана перед моим домом. Уничтожить его.
Будто не хотел никаких напоминаний о прошлом; о том, чем ему была дорога наша встреча в детстве.
Дэймон хотел убить эти воспоминания.
Я перестала промокать волосы и опустила полотенце.
– Он здесь?
– Поблизости.
Поблизости. И что это значило? Дэймон всегда был рядом? Даже когда уходил?
– Вам что-нибудь нужно? – поинтересовался Крэйн. – Вряд ли он вернется сегодня, но я могу передать ему сообщение.
Понятия не имела, с чего начать. Мне хотелось так много сказать Дэймону, однако у меня в голове по-прежнему оставалась мешанина чувств, противоречащих фактам.
Я не хотела говорить с ним – мне достаточно было чувствовать его присутствие в доме.
Развернувшись, я двинулась вдоль стены, ничего не ответив охраннику, проскользнула в свою комнату и закрыла дверь.
Я усердно старалась не думать обо всем, что он сказал позапрошлой ночью, занимая себя хореографией и планированием. Но стоило мне на секунду замедлиться, и я опять видела Дэймона. Он снова сидел в моей комнате, шептал о невиданных для меня кошмарах, делился секретами, которые так долго держал в тайне.
Должна ли я забыть обо всех его поступках? Могло ли все внезапно наладиться только потому, что чувства парня были искренними?
Я ходила по спальне, убирала одежду, наводила порядок. Вчера утром после истерики Дэймона пришел Крэйн и собрал вещи, которые его босс скинул на пол, затем заменил разбитое зеркало. А позже, когда я вернулась домой в тот же день, мужчина привел подрядчика, чтобы установить новую дверь. Комната почти вернулась к своему прежнему состоянию. Умел бы Дэймон устранять все свои беспорядки столь же быстро!
Есть причины для того, чтобы все было так, как оно есть.
Лежа на кровати, я слышала транспорт и рабочих, все еще перемещавшихся по двору. Закрыв глаза, я ощутила, как расслабилось тело, но мозг продолжал упорно работать.
Меня отчаянно тянуло к нему. Я отчетливо помнила, насколько приятно было дразнить друг друга, смеяться, не размыкая губ после поцелуя. Помнила жар объятий Дэймона, то, с какой жадностью его тело жаждало моего и как я изнывала, тоскуя по его грубости и опасности, по шепоту. По нему. Как всегда мысленно представляла глаза Дэймона Торренса цвета воронова крыла даже раньше, чем узнала, что моим призраком был он.
– Идем, – говорит Дэймон, утягивая меня из лабиринта. – Тебе понравится.
– Что понравится?
Тяжело дыша и спотыкаясь, я стараюсь поспеть за ним, пока он бежит к выходу за пределы живой изгороди. Дэймон хочет показать мне что-то, хотя я бы предпочла остаться в фонтане. Там интересно – так таинственно.
Но он выглядит таким счастливым сейчас, и мне немного любопытно. Я не могу перестать улыбаться. В животе все трепещет.
Мы убегаем вглубь заднего двора. Наша одежда промокла, в ней становится холодно. По мере приближения к лесу, я сразу замечаю нашу цель. Подняв глаза, я разглядываю длинную лестницу из деревянных досок, прибитых к стволу дерева, которая ведет к замаскированному в кроне домику. Своего рода домику. Похоже, он еще не достроен. Там есть пол и перила снаружи. Строение расположено между двумя ветками и окружено листвой. Ты не просто окажешься в домике на дереве, а словно в самом дереве.
Я отпускаю его руку.
– Ого. Везет тебе.
Дэймон стоит рядом, тоже глядя вверх.
– Тебе нравится?
Не сводя с домика глаз, я киваю.
Интересно, он сам его построил или ему кто-то помогал? Домик не такой шикарный, как некоторые из виденных мной, к тому же отец Дэймона не производит впечатления человека, способного смастерить что-то своими руками.
– Поднимайся первой, – говорит Дэймон. – Если оступишься, я тебя поймаю.
Я перевожу взгляд на мальчика. Его темные глаза смотрят на меня из-под черных ресниц.
Почему я вдруг нервничаю? Мне страшно? Может быть, потому что дерево высокое?
– Думаю, мои родители могут рассердиться, – отвечаю я ему. Я никогда так высоко не забиралась.
Его улыбка меркнет. Спустя мгновение он разочарованно кивает.
– Ладно.
Мне становится стыдно. Я хочу забраться туда, хочу играть с ним. Дэймон хороший, не называет меня трусихой и не сердится на меня. Он мне нравится.
– Ты не дашь мне упасть? – спрашиваю я, чтобы стало совсем не страшно.
Он смотрит на меня, снова радостный, и улыбается. Потом берет за руку, и мы бежим к лестнице. Я взбираюсь первая. Доски кажутся новыми и прибиты крепко. Сердце колотится. Ведь если поскользнусь или плохо схвачусь за перекладину, то упаду.
Но я чувствую Дэймона у себя за спиной, сглатываю ком в горле и начинаю взбираться шаг за шагом. Вниз не смотрю, сосредоточившись на дверце в полу домика, виднеющейся сквозь листву.
Моя пачка цепляется за кору. Крепче хватаясь за доски, я освобождаю ее и продолжаю подниматься.
Ветер овевает мои ноги, отчего промокшая одежда становится еще холоднее. Я не сдерживаюсь и бросаю взгляд вниз, замечаю, на какой мы высоте. Резко вздохнув, я обвиваю обеими руками доску перед собой.
– Мне страшно. Слишком высоко.
Дэймон взбирается на мою перекладину, становится сзади. Мои ступни оказываются между его ступней, а руки – между его рук.
– Все в порядке. Я держу тебя, – произносит он. – Обещаю.
Я сжимаю кулаки, после чего чуть отдаляюсь от дерева, оглядываюсь через плечо и встречаюсь с ним взглядом. Дэймон так близко, почти нос к носу, и смотрит мне в глаза. Какое-то странное чувство переполняет грудь от его близости, меня будто тянет к нему. Я не могу отвести взгляд, не могу справиться с этим притяжением.
Губы мальчика касаются моих. И я как будто проваливаюсь куда-то вниз.
Дыхание перехватывает, по всему телу пробегает дрожь. Я отстраняюсь от него и крепче цепляюсь за доску. Мое лицо вспыхивает.
– Зачем ты это сделал?
– Я ничего не делал. Ты сама, – выпаливает он.
– Это не я.
Боже, мне ужасно стыдно.
Снова обернувшись, я проверяю, не злится ли мальчик, но он выглядит так же смущенно, как и я.
Это же не я его поцеловала, верно? А он меня.
Или мы оба. Уф-ф-ф-ф…
Дэймон подталкивает меня.
– Живее. Давай.
Несмотря на то что я до сих пор сгораю от стыда, мне становится легче дышать, когда понимаю – он все еще хочет подняться на дерево вместе со мной.
Клево. Значит, мы просто забудем о случившемся.
Я достигаю вершины лестницы, останавливаюсь и жду его, чтобы открыть дверцу. Он толкает ее вверх, и она распахивается, ударившись об пол.
Облегченно улыбаясь, я быстро переползаю на пол домика и встаю на ноги.
Листья вокруг шелестят от порывов ветра.
– Ого, – выдыхаю я.
Здесь словно другой мир.
Я поворачиваюсь кругом. Пол сделан в виде огромной округлой площадки причудливой формы. Отсюда видно верхушки некоторых деревьев, часовую башню, крыши особняков.
С улыбкой я указываю вдаль.
– Я вижу океан!
Сквозь ветви за лесным массивом мелькает серебристая полоска воды, тянущаяся до горизонта. Взглянув вверх, я рассматриваю ветки у нас над головами на случай, если мы захотим взобраться еще выше.
Какой же Дэймон счастливчик. Это так здорово. Будь у меня дома такое место, я бы оттуда никогда не слезала.
Он позволяет мне осмотреться, а сам в это время расхаживает вокруг, засунув руки в карманы. Я обнаруживаю на полу фонарь, спальный мешок, несколько рисунков, пустые пачки чипсов и банки из-под газировки, а затем перевожу взгляд прямо на него.
– Почему ты прячешься в фонтане, раз у тебя есть такой домик?
– Потому что они знают о нем.
Мальчик отвечает быстро – наверное, его так научили. Как часто он прячется и остается один? Дэймон не должен всегда быть в одиночестве.
Я подхожу к ограде, смотрю на его дом, где продолжается вечеринка. Только лиц присутствующих не разглядеть и музыку не слышно, потому что мы чересчур далеко.
Он останавливается сбоку.
– Почему тебя назвали Уинтер?
– В честь стихотворения Уолтера Де Ла Мэра, – отвечаю я, любуясь бескрайним простором, и цитирую фрагмент: – «Сгущается тьма,/ Вспышка за вспышкой мерцает,/ То мороз огоньки разжигает,/ И вскоре над морем пены холодной,/ Всплывает белая луна».
Я знаю весь стих наизусть, однако Дэймону вряд ли интересно его слушать. Когда одноклассники спрашивают меня о моем имени, они быстро теряют интерес.
– Он описывает зиму, – говорю я. – Мама сказала, что благодаря стиху это холодное и суровое время года показалось ей красивым. Она говорит, мы живем ради красоты, которую можно найти повсюду. Нужно лишь внимательнее присмотреться.
Мальчик задумчиво устремляет взгляд вдаль.
– Не знаю точно, почему мама решила так меня назвать, но мне нравится, – добавляю я.
Сев на пол, он свешивает ноги с края и опирается руками на деревянную защитную перекладину. Я колеблюсь секунды три, а потом тоже плюхаюсь рядом, свешиваю ноги и смеюсь из-за порхающих в животе бабочек.
Глянув вниз, я сразу же отшатываюсь назад, потому что начинает кружиться голова.
Мы сидим молча, изучаем пейзаж. Головокружение не проходит, и я провожу рукой по волосам.
– Больно, – произношу я вслух, поправляя свой пучок. – Кожу тянет…
Так всегда бывает после целого дня с тугой прической. Распускать волосы потом очень приятно.
Я вытаскиваю из пучка заколку – вторую такую же я оставила в фонтане, – затем шпильки.
– Ты мне не поможешь? Проверишь, все ли я достала?
Дэймон протягивает руку, ощупывает мои волосы и вытягивает еще несколько шпилек, помогает развернуть пучок. Запустив пальцы в пряди, я массирую кожу головы и вздыхаю от удовольствия.
Я смотрю на него. Он разглядывает мое лицо.
Моя кожа вспыхивает. В костюме становится жарко.
Отвернувшись, мальчик выдыхает и переводит взгляд вперед.
– Я могу снова тебя поцеловать, когда мы повзрослеем. Просто, чтобы ты знала.
У меня слегка отвисает челюсть. Хочется фыркнуть от отвращения на случай, если он шутит или дразнится, но…
Дэймон говорит правду?
Я закусываю губы, сдерживая улыбку. Понятия не имею, почему хочу улыбнуться, но ничего не могу с собой поделать.
Он опускает ладонь на пол возле моей. Сердце стучит так громко. Дэймон возьмет меня за руку?
– Уинтер! – воздух пронзает крик, отчего я подскакиваю на месте.
Оглядев землю, я замечаю отца и мать, стремительно приближающихся к домику на дереве. Их взгляды сосредоточены на нас.
– Почему ты убежала, не предупредив маму? – рявкает отец.
– Папа, – выдыхаю я, вдруг испугавшись, что сделала что-то плохое.
Почему он пришел? Его не было на вечеринке. Похоже, он расстроен.
– Спускайся, милая, – окликает мама, разглаживая свою одежду. – Пора уходить.
– Заткнись, – говорит папа. – Они с Арион не должны больше появляться в этом доме. Тебе повезет, если я не отсужу у тебя право полной опеки над девочками.
Опеки? Из-за чего он на нее злится?
– Что происходит? – Я смотрю на Дэймона.
Мы сделали что-то неправильное?
Он качает головой, сдвигается назад и тянет меня за собой.
– Я не знаю.
Скрывшись из виду, мы встаем. Пол под нами вибрирует, словно кто-то взбирается по лестнице.
Мальчик стоит рядом с таким же растерянным видом, как и я. Мне следовало сказать маме, куда я иду, но она была с мистером Торренсом, и все получилось само собой.
Отец поэтому разозлился?
Он поднимается и показывается в люке на полу. Его губы плотно сжаты, костюм весь помят. Выпрямившись, папа хмуро смотрит на нас.
– Отойди от нее, – приказывает он Дэймону.
Мы обмениваемся взглядами, боясь приблизиться к отцу.
Отец бросается вперед, и мальчик встает передо мной.
– Он тебя обидел?
Дэймон лишь мотает головой.
– Нет.
Его ответ больше похож на мольбу. Почему папа так беспокоится?
– Отойди. – Он отталкивает Дэймона, хватает меня за руку и тянет.
Оступившись, я вскрикиваю.
– Не смей разговаривать с ним! Тебе запрещено возвращаться в этот дом, – рычит отец. – Если мама еще хоть раз приведет тебя сюда, скажи мне. Поняла?
– Но я хочу, чтобы она вернулась, – возражает Дэймон. – Пожалуйста.
– Что мы такого сделали? – спрашиваю я.
Он игнорирует мой вопрос, играя желваками, стискивает мою ладонь и дергает в сторону люка.
Я оглядываюсь на Дэймона и спотыкаюсь, когда отец подталкивает меня к люку. Развернувшись, я смотрю на землю и мотаю головой. Колени дрожат; у меня такое чувство, будто я вот-вот описаюсь.
– Мне страшно. – Я начинаю плакать.
На обратном пути ступенек не будет видно, как при подъеме.
– Сейчас же! – огрызается папа.
Я вздрагиваю.
Трясясь, со слезами, заливающими лицо, я опускаюсь на корточки возле люка. Знаю, что поскользнусь. Моя нога сорвется с перекладины. Я это понимаю, потому что не смогу увидеть под собой лестницу.
В следующий миг ко мне подбегает Дэймон, берет за руку и утягивает от люка, вновь загораживая собой.
– Оставьте ее в покое! – кричит он моему отцу. – Я ей помогу! Я сам это сделаю!
Отец стремительно подлетает к нему. Сделав шаг назад, мальчик наступает мне на ногу, отчего я вскрикиваю.
– Уходите отсюда! – кричит Дэймон. – Я спущу ее вниз!
Он продолжает пятиться, я тоже шаг за шагом отступаю на нетвердых ногах.
– Ах ты, мелкий говнюк… – цедит сквозь зубы папа.
– Просто оставьте ее в покое! – опять выкрикивает он.
Оглянувшись назад, я вижу, что мы приближаемся к перилам, а Дэймон этого не замечает.
– Дэймон! – вскрикиваю я.
Он врезается в меня. Тонкий деревянный поручень ломается под нашим весом; я лечу назад, крича и пытаясь ухватиться за что-нибудь.
– О, боже мой! – слышится снизу крик моей матери.
Сорвавшись с края, я падаю вниз, но тут меня хватает чья-то рука. Резко втянув воздух, я чувствую подступившую к горлу желчь, потому что мои ноги болтаются над пропастью.
Я поднимаю взгляд, застланный слезами. Дэймон лежит на животе и с трудом старается удержать меня, но мне кажется, я слишком тяжелая. Меня буквально тянет к земле. Подходит отец и пробует схватить мою руку. Мы с Дэймоном теряем хватку, и я, барахтаясь, выскальзываю из его пальцев. Наши взгляды встречаются. Время останавливается на долю секунды, пока мы смотрим друг на друга, осознавая, что я не спасусь. Я падаю, крича. Его лицо – последнее, что я вижу, прежде чем окунаюсь во тьму.
Моргнув, я проснулась. На лбу выступил пот. В окно дул теплый ветер. Из-за воспоминаний кровь до сих пор бешено носилась по телу, будто я сорвалась с домика на дереве только вчера.
Я впервые вспомнила столько деталей, которые мой восьмилетний мозг похоронил где-то в глубине сознания. Дэймон был совершенно другим. Рика права.
Сев на кровати, я потерла глаза, ощущая усталость даже после сна.
Усталость от беспокойства, ненависти и злости. И в то же время от того, что мне надоело постоянно чувствовать себя потерянной.
В этом заключалась моя дилемма с Дэймоном. Несчастный случай произошел не по его вине. Теперь я вспомнила, что отца в тот день расстроили не мы. Он застал мать с мистером Торренсом и потерял самообладание.
Все вышло из-под контроля. Дэймон испугался. Мы были совсем детьми. Парень не намеревался столкнуть меня. Сейчас я это знала.
Но все-таки…
Просто получается, что я ни разу не оставалась невредимой после каждой нашей встречи, не так ли? Физически или психологически.
Я поднялась с кровати, вышла из комнаты, спустилась по лестнице в бальный зал. В доме стояла полная тишина. Вчера я уснула очень рано и пропустила ужин. А сейчас нуждалась в кофе, но сначала хотела размяться. Включив свой плей-лист, я направилась к окну, отдернула шторы и открыла первое окно, чтобы впустить свежий воздух.
Я остановилась, услышав журчание воды с улицы. Большого количества воды, и это был не дождь.
Я думала, Дэймон избавился от фонтана?
Строителей и техники уже слышно не было. Они что, водопроводную трубу пробили?
Что это за звук?
Выйдя из бального зала, я подошла к входной двери, ввела код, который мне дал Крэйн для деактивации охранной системы. Когда я переступила порог, звук стал еще громче.
Я двинулась вперед по подъездной дорожке, осторожно ступая босыми ногами и выставив руки вперед на случай, если на пути попадутся машины или инструменты. Вскоре я почувствовала, что воздух стал влажным, и уловила легкие брызги, словно от водопада. Вдруг асфальт сменился другим покрытием. Остановившись, большим пальцем ноги я нащупала мокрую гранитную плиту – ни чаши, ни бассейна, в которые собиралась бы вода из фонтана, не было. Просто площадка из гранита. Возможно, с дренажной системой?
Я двинулась дальше и провела пальцами по водяным колоннам. Мое сердце забилось быстрее, во рту пересохло, пока я пыталась понять, что это такое.
Наступив на бьющую из земли струю, я резко вздохнула – меня обдало водой. Но я не остановилась, а продолжила следовать за гейзерами. Разведя руки в стороны, я ощущала потоки воды выше моей головы, которые создавали стены, пока шла по извилистым проходам, иногда оказываясь в тупике, находя укромные ниши и закоулки. Мои пижамные шорты и футболка промокли, липли к телу, холодные волосы лежали на спине.
Я закрыла глаза, представляя себе огромный гранитный круг, из которого вырывались струи, образующие замысловатый, фантастический мир укромных уголков и аллей, и… Горло сдавило.
О боже.
От осознания накатили слезы. Он не уничтожил фонтан. Дэймон его заменил.
В глазах щипало.
Это фонтан-лабиринт.
Стоя в центре, между водяными столпами, я начала плакать. Он спрятал меня в собственном мирке посреди огромного мира.
Точно как в его фонтане в детстве.
Как в домике на дереве.
Дэймон, что ты наделал?
Я запрокинула голову. Внутри все оборвалось. Мое сердце, разум, ненависть, обида – все пошло прахом. Мне просто хотелось увидеть его. Почувствовать. Прижаться лбом ко лбу парня и ощутить его дыхание. Чтобы он взял меня на руки и держал в объятиях здесь, где высокие водные стены скрыли бы нас.
Я любила Дэймона. До сих пор любила.
Черт бы его побрал.
Слезы катились по лицу. Накопившиеся чувства рвались наружу. Я устала себя останавливать. Тратить время на презрение вместо того, чтобы примириться. Я хотела ругаться, кричать, смеяться, улыбаться, целоваться, чувствовать его вкус и обнимать его больше, чем свыкнуться с возможностью остаться без Дэймона навсегда.
Закрыв глаза, я начала кружиться под звуки «Dark Paradise» Ланы Дель Рэй. Взмахнула ногой, выгнула спину, встала на носочки, провела ладонью по животу. Музыка овладела мной. Я танцевала, разрезая воду руками, посылая брызги во все стороны. Лишь танцевала, танцевала и танцевала. Мои мокрые волосы взмывали в воздух, прилипали к лицу и телу.
Броситься с обрыва и упасть.
Потратить жизнь на поиски чего-то.
Или за пять минут овладеть всем.
Когда музыка стихла, я замедлилась и остановилась. Холод пронизывал меня до костей, однако я впервые за много лет чувствовала себя живой, будто пробудилась ото сна.
Я хотела этого. Хотела получить все.
Убрав пряди с лица, я загладила их назад и глубоко дышала, потому что легкие, казалось, внезапно увеличились в размере.
– Уинтер? – окликнул кто-то.
Крэйн.
Ориентируясь на его голос, я прошла обратно сквозь водный лабиринт с улыбкой.
– Где он? – спросила я, добравшись до края площадки.
Крэйн несколько секунд молчал, затем ответил:
– Пока занят. Хотите передать ему сообщение?
Занят.
Ладно. Если Дэймон решил поиграть, пусть придет и найдет меня.
Я была готова.
– Скажите ему, что сегодня я иду с друзьями на «Вечер воспоминаний» в «Бухте». Чтобы он не послал за мной гончих.
– Вы вернетесь к одиннадцати? – скорее потребовал, чем поинтересовался мужчина.
Не в силах сдержать легкую улыбку, явно выдававшую мое озорство, я лишь склонила голову набок.
– Конечно.
* * *
«Вечер воспоминаний» устроила группа выпускников Тандер-Бэй Преп, собираясь в последний раз отдать дань уважения «Бухте», прежде чем ее продадут. Уже давно ходили слухи, что несколько инвесторов проявляли заинтересованность в перестройке этой территории. Раньше это был парк развлечений с каруселями, аттракционами, играми и комнатами смеха, который много лет стоял заброшенным. Помню, как однажды приходила сюда в детстве, когда он еще работал.
Морской бриз разносил громкую музыку, тусовщики смеялись, кричали, с неприкрытым восторгом радуясь возможности вернуться в школьные годы. Многие из них учились в коллежах или даже уже окончили их. При этом здесь присутствовали и нынешние ученики Тандер-Бэй.
Признаться честно, мне нравилось ощущать на себе старую школьную форму. Я не носила ее с шестнадцати лет. После того как сбежала из города обратно в Монреаль.
Для поддержки школьного духа и темы вечеринки гостей попросили нарядиться в форму нашей школы. Но мое тело с тех пор созрело и приобрело более выраженные формы, поэтому мне пришлось попросить у Рики запасную юбку и рубашку, сохранившиеся со времен выпускного класса. Зато старый галстук подошел без проблем.
– Идем, потанцуем! – Алекс потянула меня за руку.
Я засмеялась и сама подхватила ее под локоть, позволив отвести меня к танцплощадке справа, где диджей играл сет. Майкл и Эрика куда-то отлучились, Кай и Бэнкс еще были в пути – так сказал Уилл. Дэймон со мной не связывался. Правда, я оставила телефон в машине Уилла, поэтому все равно не узнала бы, что он звонил.
Люди врезались в меня, ведь я не видела окружающее пространство. Не зная, как двигаться в подобных условиях, я просто стояла на месте. Раньше я танцевала медленные танцы на школьных дискотеках, но это совсем другое.
– Не могу танцевать в толпе, – сказала я, перекрикивая музыку. – Я кому-нибудь в лицо заеду.
– Я помогу. – Уилл подошел сзади, обвил руками мою талию и стал раскачиваться вместе со мной вперед-назад. – Можешь потанцевать со мной.
Уверена, это всего лишь повод кого-то облапать.
Заведя руку назад, я похлопала его по щеке.
– Настоящий рыцарь.
– Вот видишь, она понимает, – в шутку бросил он Алекс.
Она засмеялась.
В объятиях парня я почувствовала себя увереннее. Наши тела двигались в унисон под музыку.
– Миша! – крикнул он кому-то. – Да, черт побери! Не думал, что ты придешь.
– Привет, старик, – сказал еще один парень, подойдя ближе.
Уилл остановился, но меня не отпустил. Он протянул руку над моим плечом, чтобы обменяться рукопожатием, перетекающим в объятия, какими часто приветствовали друг друга мужчины.
– Вау, паршиво выглядишь, – заявил Уилл.
– Они попросили надеть школьную форму, – возразил его друг. – Я ее никогда не носил, так что вот.
Грудь Уилла сотряслась от смеха.
– Уинтер, это мой кузен Миша Лэйр. Учился на два класса младше тебя, по-моему.
Я пожала ему руку обеими ладонями. Его имя было мне знакомо. Хотя в школе мы не пересекались из-за разницы в возрасте.
– А это его девушка, Райен. – Уилл представил ее, словно надоедливую младшую сестру.
– Привет, Уинтер, – поздоровалась она.
Следуя за голосом, я улыбнулась.
– Привет.
– Ну же, Райен, – поддел Уилл. – Разве тебе не хотелось бы увидеть Мишу в форме?
– Ты похож на мальчиков из студенческих братств, о которых я буду предупреждать своих дочерей, когда они пойдут в колледж, – съязвила девушка в ответ.
Ее бойфренд прыснул, а кузен рассмеялся.
– Вы встречаетесь, ребята? – полюбопытствовал Миша. Думаю, он обращался к нам с Уиллом.
– Нет, чувак. Она принадлежит Дэймону.
– Дэймону Торренсу? – парень произнес это так, будто чуть не подавился.
Уилл сжал меня крепче.
– Сам в шоке.
– Я не принадлежу Дэймону. – Я покачала головой.
– Ага, еще как принадлежит, – парировал Уилл.
Мне не нравилось, что меня называли чьей-то собственностью. Таки вещи можно обсуждать в привативной обстановке, но, судя по тону, у Миши сложилось определенное мнение о Дэймоне. Далеко не положительное. Он не был знаком со мной, и я не хотела, чтобы он сделал поспешные выводы.
– Кто такой Дэймон? – спросила Райен. – Я его встречала?
– Боже, нет, – выпалил Миша. – Пойдем, выпьем пива, пока он не появился. До скорого, старик.
– Пока, – крикнул Уилл им вслед.
Я выдохнула, получив напоминание о том, что у многих людей, помимо меня, имелось свое представление или общее прошлое с Дэймоном.
Ему придется потрудиться, раз он планировал построить будущее в этом городе. Разумеется, если Дэймона вообще волновало чужое мнение.
– Честно говоря, – Уилл положил подбородок мне на плечо, – Миша всех ненавидит.
– Тебе не нужно приукрашивать. Никто лучше меня не знает, во что я ввязываюсь.
Он тихо хохотнул, затем выпрямился, по-прежнему стискивая меня в объятиях.
– Только рядом с Дэймоном я чувствовал стабильность в жизни. Он мощно влияет на людей. Но порой и мучительно.
Уголок моих губ приподнялся в улыбке. Я прекрасно понимала, о чем он говорил.
Когда тебе хорошо с ним, ты словно взлетаешь до солнца.
Но наши развлечения имеют свою цену.
Уилл отстранился от меня. Стоя среди танцующих, я гадала, куда он делся, и обшаривала руками вокруг, пытаясь его найти. Он ушел?
– Алекс, – позвала я.
Куда они пропали?
Вдруг к моей спине прижался кто-то высокий и широкоплечий, а в воздухе повеяло гвоздикой. Я сразу узнала Дэймона.
Он положил ладонь мне на щеку и повернул мою голову к себе. Закрыв глаза, я почувствовала, как он склонился и прижался своим лбом к моему.
Дэймон.
Обхватив второй рукой живот, парень притянул меня к своему телу. Его грудь вздымалась и опадала за моей спиной. Я ощущала себя с ним так же, как пять лет назад. Как семь лет назад.
И хотела этого.
– Тебе полагалось надеть форму, – прошептала я. Он был в джинсах, и я нащупала толстовку, когда подняла руку, чтобы дотронуться до его лица.
– Тогда ты знала меня таким.
Я была признательна за то, что он выбрал образ парня, в которого я влюбилась в школе.
Однако Дэймон и был тем парнем.
– Если ты – Дэймон Торренс, мне плевать, в чем ты.
Наши губы слились. Он поцеловал меня, заставив запрокинуть голову назад и поддерживая мой затылок в сгибе локтя, чтобы углубить поцелуй, проникнуть языком в рот.
Восторг вихрем закружил внутри, опустился вниз, между ног. Часто дыша и чувствуя жар его тела, я хотела гораздо большего.
Провести с ним целую ночь в кровати.
– Тебе понравилось? – спросил Дэймон, не отрываясь от моих губ.
– А?
Понравился ли мне поцелуй? Разве это не очевидно? Мое тело таяло в его руках.
– Фонтан, – уточнил он, не дождавшись ответа, после чего развернул и поднял меня на руки.
Я чувствовала, как ветер поднимал мою юбку, но мне было все равно.
Просто забери меня домой.
– Он невероятный, – сказала я, обвив руками шею парня. – Идеальное укрытие.
Ведь нам нравилось прятаться в фонтанах.
Мы снова поцеловались, крепче и глубже. Сжав волосы на затылке, я заставляла его замедлиться каждый раз, когда он пытался ускорить темп. Нависала над ним, дразнила, приближалась, собираясь поцеловать, однако быстро отстранялась.
– Уинтер, – тихо прорычал Дэймон.
Прильнув нос к носу, мы дышали друг другом, не желая отдаляться ни на секунду, даже для того, чтобы сбежать отсюда и найти постель.
Но потом он все-таки поставил меня на ноги и потянул куда-то.
– Иди за мной.
Народ вокруг танцевал, веселился. Пока мы пробирались через толпу я держалась за его ладонь и предплечье, не отставая. Музыка гремела, в воздухе витали ароматы еды, приготовленной на гриле.
Я до сих пор не была уверена, как относиться ко многим событиям, прошлым и происходившим сейчас.
Каково пришлось Дэймону в тюрьме? Чувствовала ли я вину из-за этого?
И что насчет Арион? Какие намерения были у него в отношении нас обеих? А мой отец? Презирала ли я Дэймона за его разоблачение?
Ошеломленная нуждой в нем, я сильнее сжала руку парня. Все остальное меня сейчас не волновало. Просто спрячься со мной. Спрячь нас.
Мы углубились на территорию парка. Поначалу нам изредка встречались голоса гостей, но постепенно шум вечеринки и музыка остались далеко позади.
Дэймон остановился, куда-то поднялся и сказал:
– Ступеньки.
Я последовала за ним, преодолела пять металлических ступенек, не отпуская его руку. Сделав еще несколько шагов, он опять замер.
– «Полночный лабиринт».
Склонив голову набок, я с любопытством улыбнулась. Не помнила такого аттракциона, и все же мой пульс участился от мысли об очередном лабиринте.
Парень отпустил меня первым. В передвижном павильоне царили тишина и покой. Похоже, мы были здесь одни.
Подняв руки, как в фонтане сегодня утром, я дотронулась до пластиковых панелей с обеих сторон – они сотрясались от наших шагов – и двинулась вперед. В стенах то тут, то там попадались проходы, дорожки разветвлялись. Я легко ступала в своих «Чаксах», стараясь не шуметь. Тут мне в голову пришла идея, и я произнесла, улыбнувшись:
– Марко.
Спустя мгновение сзади донесся его ответ:
– Поло.
Когда я развернулась, Дэймон схватил меня. Его ладони скользнули под мою юбку. Я оттолкнула их и дотронулась до его лица.
– Закрой глаза, – сказала я, проверяя, опустил ли Дэймон веки. – Найди меня, не подглядывая.
– И если я найду тебя?
Мои губы расплылись в улыбке от его опасного тона. Дав себе фору, я попятилась.
– Не найдешь, – бросила я, дразня его, и улизнула влево, обнаружив там очередное ответвление.
Двигаясь неспешно и осторожно, я все-таки врезалась в панели – думаю, они были прозрачными, ведь на ощупь напоминали те карнавальные комнаты смеха, в которые я ходила в детстве. Надеюсь, Дэймон не жульничал. Он мог видеть меня сквозь стены, а я ничего не видела.
Я преодолевала путь неслышными шагами, перекатываясь с пятки на носок. Найдя новый узкий проход, я на сей раз свернула вправо.
Не знаю, передвигался ли Дэймон тоже, но через несколько секунд его голос послышался откуда-то справа:
– Марко?
– Поло, – отозвалась я, еле сдерживая смех.
Я кралась дальше. Юркнув на очередную дорожку, я случайно задела носком панель. Та загрохотала, пошатнувшись на шурупах. Накрыв рот рукой, я замерла.
Черт.
От его тяжелых шагов скрипели полы. Старый трейлер весь ходил ходуном, поэтому определить, откуда шел Дэймон, я не могла, черт побери.
Вдруг он произнес по ту сторону панели, прямо напротив меня:
– Марко?
Поморщившись, я пискнула:
– Поло.
Послышался удар. Я подскочила и бросилась прочь так быстро, как только могла, уже не заботясь о шуме. Дэймон явно знал, где я была.
– Марко-о-о-о-о? – поддразнил он нараспев, увлекшись охотой.
Господи. Даже слепым Дэймон походил на льва.
– Поло, – быстро ответила я, шмыгнув в другой проход, не в силах справиться со смехом.
– Марко-о-о-о-о, – угрожающим тоном окликнул парень сзади.
О боже. Торопливо шагая, я колотила руками по панелям в поисках выхода, но никак не могла его найти.
Где же он?
– Марко! – вновь выкрикнул Дэймон.
Где проход? Где же? Я размахивала руками и хлопала по стенам.
Наконец-то наткнувшись на лазейку, я проскользнула туда и с облегчением отозвалась:
– Поло.
В следующий миг парень подхватил меня, обвив руками. Я закричала.
– Какой приз я получу? – игриво сказал он мне на ухо.
Дрожа, я разрывалась между желанием засмеяться и попытками отдышаться.
– Чего ты хочешь? – выпалила я в ответ.
– Что-нибудь из твоей одежды.
Я покачала головой, но тут Дэймон подтолкнул меня к одной из пластиковых панелей, присел на корточки, сунул руки мне под юбку и стянул трусики. Теперь грубая ткань клетчатой юбки касалась моей нежной кожи. Переступив с ноги на ногу, я сбросила остальное белье.
Прохладный воздух ласкал меня. Обнаженной я ощущала все острее и жаждала его еще сильнее. Я бросилась бежать. Он быстро поймал меня, толкнул назад, поднял мое колено и прижал его к стене, а затем припал ртом к моему клитору и начал посасывать.
В животе будто взрывались фейерверки, трепет распространялся по бедрам, опускался все ниже. Резко вздохнув, я всхлипнула.
– Дэймон… – то ли застонала, то ли возразила я. Он не мог сделать это со мной здесь.
Но, боже, было безумно приятно. Парень целовал мою плоть, массировал языком. Запрокинув голову назад, я не сдержала хриплый стон. И плевать, если кто-то услышит.
Мне удалось вырваться. Оступившись, я отпрянула в сторону и услышала его тяжелое дыхание.
– Марко. – Часто дыша, я впилась ногтями в стену.
– Поло, – прорычал Дэймон.
Я отступила еще на шаг.
– Марко.
– Поло.
– Марк…
Он дернул за галстук и притянул меня к себе. Поймав ртом воздух, я столкнулась с его телом.
Не отпуская полоску ткани, парень прильнул к моему лицу и поинтересовался:
– Что я теперь выиграл?
– Ты смухлевал, – возмутилась я. – Глаза открыл.
Дэймон ни за что бы не нашел меня так быстро.
Мой протест он пропустил мимо ушей.
– Теперь я хочу твой лифчик.
Мило. Чтобы его снять, мне придется избавиться и от рубашки. Хитрец.
Вот только я заранее обставила Дэймона.
– Я не надела лифчик.
С трудом выдохнув, он обхватил мою талию рукой и попятился вглубь лабиринта. Усадил меня куда-то, заставил прижаться спиной к стене, затем рванул мою белую блузку. Пуговицы разлетелись в разные стороны, ночной воздух овеял кожу.
Парень приподнял мою ногу, прижался ко мне между бедер и пробормотал:
– Уинтер.
Поцеловав, я коснулась его языка своим, каждым вздохом, стоном и движением давая Дэймону знать, как сильно его хотела.
Он еще дальше скользнул ладонью под мою юбку, а я, прикусив его нижнюю губу, сунула руку ему под джинсы, обхватила пальцами горячий твердый член и начала поглаживать, делая его еще тверже.
– Сейчас, – выдохнула я. – Я хочу тебя сейчас, Дэймон.
Втянув воздух сквозь зубы, парень произнес:
– Повтори. Вместе с моим именем.
– Я хочу тебя сейчас, Дэймон.
Он потерял контроль. Обхватив меня за челюсть, он накрыл мой рот грубым, жестким поцелуем, после чего, по-прежнему прижимая меня к стене, немного отстранился, чтобы расстегнуть ремень и джинсы.
Я откинулась назад. Моя разорванная рубашка была распахнута. Схватившись за его плечи, я почувствовала, что Дэймон освободил свой член, затем пристроился у входа во влагалище и, качнув бедрами, полностью вошел в меня.
Да.
Парень подхватил мою задницу руками. Упираясь спиной в стену, я обвила ногами его талию, запрокинула голову назад и застонала, когда он стал резко двигаться. Его член выскальзывал и вновь погружался в меня, быстро и глубоко, отчего весь вагончик сотрясался. Я прижалась ко лбу Дэймона своим, пока он трахал меня, и начала слегка покачивать бедрами ему навстречу.
– Да, – пискнула я. – С тобой так хорошо.
– Уинтер, – прошептал он, словно читая молитву. В его голосе слышалась смесь боли и наслаждения.
Я опять целовала его и умирала от желания избавиться от нашей одежды и ощутить его кожу на своей, только остановиться не смогла бы.
Поблизости кто-то прокашлялся. Я уткнулась лицом в щеку Дэймона, сгорая от стыда, несмотря на нарастающее вожделение.
Нет, пожалуйста.
Он не остановился, а продолжил двигаться, припадая бедрами к моему телу в том же стабильном темпе.
– Сэр, звонит ваш отец и требует разговора с вами, – сказал Крэйн.
Зажмурившись, я хотела попросить Дэймона остановиться, но оргазм был так близок, поэтому я лишь крепче в него вцепилась.
– Следи за дверью, – огрызнулся он на охранника. – Никого не впускай.
– Да, сэр.
Его отец, должно быть, очень злился, раз Крэйн рискнул зайти к нам. Черт.
Парень держал мое лицо одной рукой, а талию – другой. Глаза наполнились слезами; я чувствовала, как он проникал все глубже и наполнял меня. Волна удовольствия зародилась внутри.
– Дэймон, – простонала я, тяжело дыша.
– Повтори, – прорычал он.
Я поймала ртом воздух.
– Дэймон.
– Кто тебя трахает?
О боже, я кончала.
– Дэймон Торренс, – произнесла я на выдохе.
Тут мое тело содрогнулось. Оцепенев, я задержала дыхание, позволив ему довести дело до конца. Тело буквально взорвалось из-за оргазма.
Голова пошла кругом, жар разлился по коже. Я вскрикнула, ощутив, как стала еще более влажной, пока Дэймон продолжал раскачиваться.
Мои конечности ослабли, казалось, я сейчас упаду от изнурения.
Парень опустил меня на пол, развернул и толкнул к перегородке, прижав грудями к прозрачному пластику, раздвинул мои ноги шире и резко вошел сзади. Впившись пальцами во внутреннюю поверхность бедра, он держал меня раскрытой для себя, второй рукой обхватил мою шею и заставил прогнуть спину, чтобы поцеловать в губы. Дэймон продолжил трахать меня, вжимая в стену.
– Моя, – произнес он рядом с моими губами. – Никогда не покидай моего тела.
Его ладонь скользнула с моей шеи к груди, сжала мягкую плоть, опустилась на живот, потом снова поднялась к шее. Крепко удерживая меня, парень повторил:
– Никогда не покидай моего тела.
– Не покину, – прошептала я.
– Скажи, что любишь меня.
В горле пересохло. Я сглотнула.
– Скажи, что любишь меня, – потребовал он.
– Я люблю тебя, – произнесла я, удивившись, с какой легкостью мне дались эти слова. – Я люблю тебя, Дэймон.
Едва его руки крепко обхватили мою талию, я почувствовала все, что только хотела чувствовать. Что приносило мне больше счастья, чем танцы.
Дэймон был тем же мальчиком, пообещавшим вновь поцеловать меня когда-нибудь. А я была все той же девочкой, не желавшей покидать наш собственный маленький мирок, который мы создавали вместе.
Позже, потратив еще какое-то время на поцелуи и прикосновения, мы покинули парк и направились к стоянке, где припарковался мистер Крэйн. Дэймон отдал мне свою толстовку, ведь он порвал мою рубашку – точнее, Рикину рубашку, – и, держа за руку, провел меня сквозь толпу под аккомпанемент музыки мимо своих друзей, которые благоразумно оставили нас в покое, когда он проигнорировал их выкрики.
Добравшись до машины, я ощутила легкую морось дождя. Парень открыл дверцу, и я забралась в салон.
– Поехали, – сказал он Крэйну.
В небе раскатисто грянул гром, спустя мгновение более крупные капли забарабанили по крыше. Со стороны парка донеслись радостные возгласы.
Дэймон сел на заднее сиденье рядом со мной. Я положила голову ему на колени, еще чувствуя отголоски того, что мы делали у той стены. Мои веки отяжелели, тело болезненно ныло.
Сунув одну руку в передний карман толстовки, я обнаружила там свои трусики и лениво улыбнулась.
Он не оставил их на полу комнаты смеха, чему я была рада.
Мистер Крэйн завел машину. Я подняла вторую руку, провела тыльной стороной кисти по щеке и шее парня, ласково коснулась уха. Гравий затрещал под колесами. Нас пошатнуло, когда мы выехали на ровный асфальт и помчали по ночному шоссе.
Сегодня я сказала Дэймону, что люблю его. Но он не ответил тем же.
Ничего страшного. Мне пока не требовалось услышать это признание, в отличие от него, похоже. Как и в домике на дереве, Дэймон отчаянно хотел защитить меня, держать рядом с собой.
Судя по рассказам его друзей, у меня сложилось впечатление, что он относился собственнически не только ко мне. Если парень находил что-то хорошее, то всеми силами боролся, чтобы это сохранить.
Порой такое упорство пугало. Однако оно также говорило о том, что он различал действительно важные вещи. Будет ли Дэймон настолько же предан жене? Своим детям?
Продолжая трогать его, я упивалась ощущениями от прикосновений к коже парня и умиротворением.
– Какая у тебя татуировка? – тихо поинтересовалась я, вспомнив, как моя подруга упомянула ее.
Несколько секунд Дэймон молчал. Он не спросил, откуда я знала, но в итоге ответил:
– Тающая снежинка.
Я вскинула брови. Тающая…
– Почему снежинка?
– В честь «Зимы» Уолтера Де Ла Мэра, – едва слышно сказал он. – Оставшейся красивой даже после того, что я с ней сделал.
С ней. Со мной. Снежинка олицетворяла зиму.
Горло сдавило. Но я улыбнулась сквозь слезы. Как у него это получалось? Как ему всегда удавалось разбить мое сердце, причем такими способами, которые мне нравились?
– Я бы хотел, чтобы ты увидела океан, – вдруг произнес Дэймон, сменив тему. – Порывистые волны, лунный свет на их белых гребешках. Дождь, льющий из темных туч под серебряной луной.
Представив картину, которую он описывал, я задумалась: чувствовал ли парень себя виноватым из-за случившегося со мной, из-за того, что я больше не могла видеть?
– Я все слышу, – ответила я тихим голосом, прислушиваясь к окружающим звукам. – Перестук капель на крыше, где-то громче, где-то тише, потому что их задерживает листва деревьев. – Погладив его шею, я нащупала пальцами мочку уха, продолжая слушать. – Ливневки, мимо которых мы проезжаем каждую минуту. Шины разбрызгивают воду, собирающуюся над решетками. – Я улыбнулась. – И ритм дворников, напоминающий «We Will Rock You», когда срабатывают сначала передние, а потом задний.
Дэймон чуть слышно засмеялся.
– Слышу, что Крэйн едет очень быстро, а дождь хлещет по окнам. – Я облизала губы, ощутив, как он начал гладить меня по волосам. – Над океаном гром раздается чаще, чем над лесом, – продолжила я анализировать шум, – и он приближается к нам.
Опустив ладонь, я засунула обе руки в карманы, чтобы согреться.
– Несмотря на погоду, бушующий, живущий, дышащий снаружи мир, мне кажется, что здесь я нахожусь в своем собственном мирке, в сухости, тепле и безопасности, словно укутанная в одеяло. Будто в фонтане посреди лабиринта. – После короткой паузы задумчиво закончила: – Как дома.
С ним я везде чувствовала себя как дома.
– Зрячей я слышала гораздо меньше, чем сейчас. – Мой голос стих до шепота. – Думаю, я никогда не захочу отказаться от возможности слышать все это.
Мне недоставало способности наслаждаться различными вещами наравне со многими людьми, однако… теперь я воспринимала мир совершенно иначе. Один вид красоты заменил другой.
Повернув голову набок, я закрыла глаза – все эти звуки меня убаюкивали – и понадеялась, что завтра нас ждало еще больше подобных моментов, без всяких сомнений.
– Я действительно тебя люблю, – сказала я, прежде чем провалилась в сон.
Просто чтобы он знал.
* * *
Следующим утром я проснулась в кровати Дэймона, обнаженная и укутанная в простыни. Вчерашние события постепенно всплывали в сознании. Вечеринка. Лабиринт. Поездка в машине.
Новый прилив энергии, охвативший его в постели ночью, когда мы вернулись домой.
Мое лицо расплылось в улыбке. Я чувствовала себя блаженно изможденной и в то же время намного бодрее, чем прежде.
Протянув руку вбок, я парня рядом не обнаружила, зато нащупала на подушке листок бумаги, зашуршавший под моими пальцами.
Он ведь не настолько тупой, чтобы оставить мне записку?
Я подняла бумагу и заметила крошечные выпуклые точки. Проведя по ним ладонью, сразу же узнала шрифт Брайля и, двигаясь слева направо, расшифровала послание.
«Оставайся в постели. Я вернусь к завтраку. А после завтрака мы поедим».
Сообразив, что под завтраком Дэймон подразумевал меня, я прыснула от смеха.
«P. S. Твой телефон лежит на прикроватной тумбочке».
Я рухнула обратно на матрас, ощутив распространившийся по всему телу трепет. Он написал мне записку. Никогда еще не получала любовных писем, и это определенно оно.
У него есть принтер со шрифтом Брайля? Даже не верилось. Как мило. Благодаря аудиокнигам и функции озвучки я редко читала по Брайлю, но получать такие записочки от Дэймона буду безумно рада.
Который час? Мы уснули очень поздно. Если он еще не вернулся, значит, сейчас было раннее утро. Он вообще спал когда-нибудь?
Мой сотовый зазвонил. Я потянулась к тумбочке в надежде услышать Дэймона.
– Алло? – ответила я, сев в постели и придерживая простынь на груди.
– Уинтер? – выпалил Этан. – Что происходит?
Я оцепенела, моя улыбка погасла. Зачем он звонил?
Вообще-то мне хотелось побеседовать с ним по поводу тех фотографий, только я пока была не в настроении.
– Сейчас не могу говорить. Я перезвоню тебе позже.
– Почему в Сети опубликованы фото с тобой? – рявкнул парень, перебив меня. – С ним и тобой.
– О чем ты?
– На «Вечере воспоминаний»! – заорал Этан. – Там есть видео, где вы целуетесь! Люди фотографировали! Он тебя принудил?
Что? Фотографии… Я не…
И тут я вспомнила, как мы с Уиллом танцевали, затем Дэймон подошел ко мне сзади, и мы начали…
Наблюдатели окружали нас со всех сторон.
Мои плечи поникли.
Уинтер Эшби отправила Дэймона Торренса в тюрьму за изнасилование, а достигнув совершеннолетия, залезла к нему в койку. На сей раз набралось немало доказательств, что она сделала это по собственной воле.
– Как я могла так сглупить? – пробормотала я.
На глазах у всех.
Но ведь это все равно случилось бы, верно? Город маленький. Народ рано или поздно узнал бы, что мы вместе. Учитывая наше прошлое, нам придется столкнуться с их реакциями.
– Что с тобой такое? – рявкнул парень, словно отчитывал нашкодившего ребенка. – Ты должна была знать, что окружающие смотрели! Ведь ты отправила его в тюрьму за изнасилование. Люди помнят об этом. А теперь целуешься с ним? Подобное поведение выставляет тебя…
Обманщицей. Да, я прекрасно понимала, в каком свете выставляли меня мои действия.
Порой я тосковала по временам, когда каждое событие не увековечивалось на видеозаписях и не транслировалось по всему миру. Конечно, это выглядело плохо.
Сейчас все, кто настаивал на невиновности Дэймона, будут довольно потирать руки.
– Он понимал, что делает, – продолжил Этан. – Как ты могла повестись на это? Почему позволила вообще притронуться к тебе? Или ты опять думала, что на его месте был кто-то другой?
В тоне парня отчетливо слышалось недоверие.
Опять.
– Некоторые поверили тебе в первый раз, но теперь… Ни один человек не купится на версию, будто он одурачил тебя дважды. Я знал, что он умен. Вот только не думал, что ты окажешься такой дурой.
Отказываясь слушать дальше, я сбросила вызов. Я ничего плохого не сделала. Мы ничего плохого не сделали.
Да, много лет назад наши отношения начались паршиво и мы оба долго расплачивались за это, но сейчас мы хотели быть вместе.
Я любила Дэймона.
И он не спланировал произошедшее вчера. Дэймон не знал, что люди станут фотографировать нас. Он бы так не поступил.
Но все же в глубине души я задала себе этот вопрос еще раз. Дэймон не поступил бы так, да?
Он не признался мне в любви? Лишь добился моего признания. Дважды.
Почему Дэймон не сказал, что любит меня?
