Сибирь и север: всё наоборот!
Как убить сибирское дерево? обрезать «по науке»!
В Сибири правильных ран не бывает.
Бывает два вида: опасные и смертельные.
В. Железов
«Отрежем все лишнее!» – вижу заголовки сразу в нескольких изданиях. Для меня сама эта мысль – дикая. Хочу донести до сознания садоводов: друзья, Сибирь и Север не прощают глупостей. Результат бездумного подражания чужим приемам – гибель и болезни миллионов деревьев по всей холодной России.
Обрезка взрослого дерева – омолаживание, осветление, прореживание – обычное дело в теплой и умеренной зоне. В Сибири это как минимум сокращение жизни дерева, а если зима суровая – верная смерть.
Почему обрезка у нас так губительна?
Во-первых, любая сильная обрезка – шок для дерева. Она требует колоссальных затрат веществ и энергии на перестройку, восстановление изувеченного организма. Она сбивает естественную программу развития. А времени на восстановление у нас нет – лето короткое! Дерево не успевает подготовиться к зиме и теряет морозостойкость, так и хочется сказать – «в разы».
Во-вторых, это специфика климата: регулярные критические морозы не дают ранам затягиваться. ЛЮБАЯ рана превращается в проблему, так или иначе ослабляющую дерево. Трутовики, начавшаяся гниль коры вокруг ранки, «пробка» мертвой древесины внутри ствола – все ставит крест на высокой морозостойкости. На юге это не заметно. У нас – смертельно!
В Сибири очень просто погубить дерево, обрезав его «по-научному». Достаточно послушно не оставлять пеньков – вырезать толстые ветки «на кольцо», то есть почти заподлицо со штамбом. Уверен, из-за такой по-южному грамотной обрезки в Сибири погибли миллионы деревьев. Только я один их видел сотни!
Теоретически, а также из европейской практики, ровно ничего страшного в ране нет – если она замазана и обросла по окружности валиком коры. Мол, древесина и кора в мороз промерзают одинаково, и кора – не защитник от промерзания; «пробка» из мертвой древесины никак не мешает расти; главное – чтобы вокруг раны не начала разрушаться кора. Всё так! Но у нас – иначе.
Вот картина – нагляднее некуда. Соседи, у которых давно растет прекрасный сад из моих клонов, вдруг приходят ко мне за саженцами. Удивился: зачем саженцы?.. А сад почти погиб, – говорят. Беру фотоаппарат и иду. И вижу десятки огромных ран на гибнущих деревьях (рис. 11). Хозяйка – очень начитанная, читает все садовые издания!
Вот знаменитая суперморозостойкая яблоня «Папировка», ветеран сибирского садоводства. Обрезка – десяток «колец» на штамбе – сделана по-книжному правильно. Но за несколько лет кора вокруг ран почернела и погибла. На юге она, скорее всего, осталась бы живой. Только наши морозы и перепады температур не прощают малейшего ослабления тканей. А вокруг раны ткани всегда ослаблены.
Типичная картина наших садов – пятна и трещины погибшей и больной коры. Ни разу не видел погибшее дерево с полностью здоровым штамбом! Мороз бьет везде, где внедрилась грибковая инфекция или образовалась трещинка. Дереву ещё искусственных ран не хватает!
Рис. 93. Именно от каждой раны внутрь – шлейф темной мертвой ткани
А теперь «патанатомия»: распиливаем штамб прямо поперек ран (рис. 93). И замазка не спасла. Оппоненты спорят: это не мороз, а трутовик через рану прорастает! А я говорю: трутовик и мороз у нас – коллеги и компаньоны, и почти любая рана – будущее дупло.
Пока не могу объяснить, а лишь констатирую: получив кольцевые раны, наши деревья гибнут не постепенно, как в европейской зоне, а внезапно. Видимо, поэтому никто и не связывает их гибель с «классической» обрезкой.
Исключения – пожалуй, только еще молодые, очень сильные деревья яблонь и груш, не достигшие полной нагрузки урожаем, с сильным приростом и еще крупными плодами. Небольшие ранки с рубль, хорошо замазанные, зарастают на них полностью. Но если дерево уже загрузилось, постарело и прирост сходит на нет – раны не зарастут, и мороз сделает свое дело.
Что же сибирякам делать?
ОТВЫКАТЬ ВЫРЕЗАТЬ ВЕТКИ ЦЕЛИКОМ.
Только полностью мёртвые ветки приходится удалять «на кольцо» поневоле. Но даже подмерзшие и замерзшие с виду я всегда сначала укорачиваю «на вероятный рост»: вдруг какие-то почки проснутся?
А главное правило – начать и закончить обрезку в раннем детстве. Об этом чуть позже.
У дерева бывает что-то лишнее?.
Иногда хочется сказать: самое лишнее у этих деревьев – их хозяин…
Классические книги очень заботятся о том, чтобы каждая веточка и листик были освещены прямыми лучами солнца – как завещал великий Тимирязев. И для этого советуют «прореживать» – удалять чуть не половину веток кроны! Все ветки, кроме трех-четырех, предписанных для каждого яруса, оказываются «лишними». Оказывается, глупое дерево, пережив все земные катаклизмы, до сих пор не знает, как лучше использовать солнечный свет!
Но отпилить хотя бы четверть крупных веток – это шок. Дерево в панике выбрасывает массу побегов-заместителей, перестраивается, тратит массу сил на восстановление. Плюс сбитая программа развития и хаос тонких вынужденных волчков. Плюс множество ран на штамбе. Думаете, всё это повысит морозостойкость?..
Я видел сотни деревьев, вымерзших после такого «книжного» осветления. Поэтому вообще не «осветляю» деревья старше трех лет. И вас прошу: не делайте этого! Солнца в Сибири больше, чем в Сочи – всем веткам хватает. Сверхкрупные плоды – развлечение не для нас! Рост у деревьев не сильный. Нагрузившись первыми урожаями, деревья сами разваливаются в стороны, раскрываются свету. Наши морозы и так «прореживают» их больше, чем нужно! Ну, куда тут еще лезть с пилой?!
НАМ НУЖНЫ ДАЖЕ ВОЛЧКИ!
«Волчки практически не плодоносят, – отвечают европейские учебники, – а только отнимают силы, материал и питание от полезных плодовых веток». Что, опять дерево по глупости отращивает что-то ненужное?..
Дело тут снова в разнице юга и Сибири. Южные деревья растут избыточно, морозов нет – их и режут, создавая удобные плоские кроны. Джунгли лишних волчков и заместителей – неизбежное следствие такой обрезки. Такие кущи действительно мешают плодовым веткам.
Для южан это – обычная формирующая обрезка, а для меня, сибиряка – бессмысленная экзекуция. В Сибири волчки – спасение и благословение для дерева. Ведь они не появляются просто так. Всегда есть причина!
Вот ветка согнулась под грузом урожая, да так и не распрямилась. И уже следующей весной вверх устремились волчки. Это всего лишь очередной этап развития, продолжения жизни ветки. Волчок и появляется, чтобы заместить старую или больную ветку, как природой и задумано. Можно ему помочь. Сначала немного отогнуть 1–2-летний волчок кнаружи – к свету, а через год или два отрезать старую ветку до волчка.
Вот другое дерево. Штамб покрылся морозобоинами – страшными ранами. Но вижу: ниже мёртвой коры появляется мощный волчок и принимается быстро расти. Да это ведь будущая крона! Смотрю дальше. Обмороженная крона дает ещё несколько урожаев и умирает, но волчок уже превратился в новое здоровое деревце. И он – лишний?!
Наконец, волчки – великолепный материал для перепрививки дерева. Прививать на концы веток – ошибка, а вот на волчки – разумно. Раз волчок вылез, он обязательно начнет лидировать – станет новой, сильной частью ветки.
В нашем климате, где многие деревья вынужденно «плакучие» и «голенастые» от морозобоин, волчки – обычное и массовое явление. И бороться с волчками – значит, лишать деревья единственной надежды выжить.
Волчки – великолепный материал для перепрививки дерева.
Исключение – волчки на крупных срезах сильных веток. Если уж их вылезло слишком много, можно удалить. Но не все, а лишь половину и вовремя: в стадии зародыша, в мае-июне, когда они, травянистые, только показались. Тогда дерево сможет быстро перестроиться.
И ОТПРЫСКИ У НАС – НЕ ЛИШНИЕ!
Отпрыски – «корневые аналоги веток» – стадийно зрелые, взрослые. Отсюда и скороплодность, и морозостойкость. Некоторые отпрыски растут так близко со штамбом, что составляют с ним одно целое. Это идеальный материал для постепенной полной перепрививки старого дерева. Каждый год можно удалять у «пенсионера» один-два старых сука, и постепенно он заменится деревьями из отпрысков.
