11. Израиль – Палестина: реальные варианты

Тринадцатого июля 2013 года бывший руководитель Службы общей безопасности Израиля «Шабак» обнародовал жуткое предупреждение в адрес правительства страны: либо оно достигнет соглашения о двух государствах в том или ином виде, либо неминуем дрейф к практически неизбежному, единственному остающемуся варианту – одному государству «от моря до реки». При реализации этого «практически неизбежного» варианта, сводящегося к формуле «одна страна для двух народов», над страной тут же нависнет «экзистенциальная угроза уничтожения идентичности Израиля как демократического еврейского государства», потому что большинство жителей в нем скоро будут представлять палестинцы и арабы. Примерно по тем же причинам два выдающихся специалиста по Ближнему Востоку, Клайв Джонс и Беверли Милтон-Эдвардс, написали в ведущем британском журнале по вопросам международной политики, что, если «Израиль хочет остаться еврейским и демократическим», он должен пойти на реализацию модели «две страны для двух народов».

Можно без труда привести множество других примеров, но в этом нет необходимости, ведь практически единогласно признано, что у Палестины есть два варианта: либо два государства – палестинское и еврейско-демократическое, – либо одно, «от моря до реки». Комментаторы с израильской стороны выражают озабоченность «демографической проблемой»: в еврейском государстве может оказаться слишком много палестинцев. Многие палестинцы и их сторонники, поддерживают модель «одно государство для двух народов», надеясь бороться с апартеидом и отвоевывать себе гражданские права, что в конечном счете приведет к светской демократии. Другие аналитики тоже постоянно предлагают варианты на сходных условиях.

Эти выводы носят повсеместный характер, но по сути своей в корне неверны. Существует и третий вариант, когда Израиль при поддержке США будет продолжать свою экспансионистскую политику, и этот третий вариант является единственной альтернативой модели «две страны для двух народов». На мой взгляд, есть прямой смысл поразмышлять о том, чтобы в будущем создать на территории бывшей Палестины светское демократическое государство «от моря до реки», в котором будут жить два народа. Как бы то ни было, я отстаиваю эту позицию не один десяток лет. Но, подчеркну, отстаиваю. Отстаивание, в отличие от обыкновенного предложения, требует разработки плана – от и до. По мере изменения обстоятельств менялись и формы отстаивания моей позиции. С середины 1970-х, когда национальные права палестинцев вышли на передний план, единственной действенной формой отстаивания стал постепенный процесс реализации модели «две страны для двух народов». Никакого другого пути, обладающего хоть какими-то шансами на успех, тогда просто не было. Предложение создать «одну страну для двух народов» в действительности работает на третий вариант, тот самый, который обретает плоть на наших глазах. Израиль постоянно расширяет свои планы, разработка и внедрение которых началась после войны 1967 года, а потом они еще больше набрали обороты, когда десять лет спустя к власти пришла партия Менахема Бегина.

Первым шагом стало создание нового образования, прозванного Йонатаном Менделем «беспокойным городом», – этот город по-прежнему назывался Иерусалимом, но выходил далеко за границы исторического Иерусалима, включая в себя дюжину палестинских деревень с окрестными территориями, и позиционировался в качестве еврейского города и израильской столицы. Все это – прямое нарушение решений Совета Безопасности ООН. Коридор, ведущий к востоку от этого нового, Большого Иерусалима, включает в себя город Маале-Адумим (основанный еще в 1970-х годах, но застроенный главным образом после подписания соглашений в Осло в 1993 году) и территории, тянущиеся почти до самого Иерихона, что в действительности позволяет разделить Западный берег реки Иордан на две части. Северные коридоры, включающие такие города поселенцев, как Ариэль и Кедумим, еще больше делят то, что в той или иной степени осталось под палестинским контролем.

Израиль тем временем включает в свой состав незаконную «разделительную стену» (хотя в действительности ее правильнее было бы назвать «стеной аннексии»), забирая себе пахотные земли, запасы питьевой воды, многие деревни, накидывая удавку на город Кал кил ья и отделяя палестинские сельские поселения от их полей. На участки между стеной и границей, занимающие примерно 10 % Западного берега реки Иордан и называемые израильтянами «швом», допускаются все, кроме палестинцев. Те, кто живет в этом регионе, для получения временного пропуска должны проходить мудреную бюрократическую процедуру. Через то же самое препятствие нужно пройти и тем, кто хочет покинуть эту территорию, например, чтобы обратиться за медицинской помощью. По данным ООН, результатом – вполне предсказуемо – стало резкое ухудшение жизни палестинцев, спад более чем на 80 % количества крестьянских хозяйств, обрабатывающих свои земли, а также снижение на 60 % урожая оливковых садов, не говоря уже о других пагубных последствиях. Предлогом для строительства стены стала безопасность, но безопасность незаконных еврейских поселенцев; примерно на 85 % она проходит по территории Западного берега реки Иордан.

Израиль также прибирает к рукам Иорданскую долину, таким образом полностью превращая в тюрьму остающиеся палестинские кантоны. Масштабные инфраструктурные проекты связывают поселения с крупными израильскими городами, гарантируя, что палестинцев они не увидят. В соответствии с традиционной неоколониальной моделью нынешним центром для палестинских элит является Рамалла, в то время как остальное население еле сводит концы с концами.

Чтобы завершить отделение Большого Иерусалима от оставшихся палестинских кантонов, Израилю придется полностью захватить Зону Е1 на Западном берегу реки Иордан, между Иерусалимом и еврейским поселением Маале-Адумим. Вашингтон пока что препятствует этому, поэтому еврейскому государству не остается ничего другого, кроме как прибегать к уловкам, типа строительства в Зоне полицейского участка. Но Обама стал первым президентом Соединенных Штатов, никак не сдерживающим деятельность Израиля.

Палестинцев регулярно изгоняют с их земель. В одной лишь Иорданской долине численность населения сократилась с трехсот тысяч человек в 1967 году до шестидесяти тысяч на настоящий момент, и подобные процессы наблюдаются повсюду. Придерживаясь политических принципов столетней давности, каждое действие ограничивается по масштабам, чтобы не слишком привлекать внимание международного сообщества, но они обладают кумулятивным эффектом, а их цели предельно ясны.

К тому же, когда подписанные в Осло соглашения объявили Газу и Западный берег реки Иордан неделимой территориальной единицей, тандем Израиль – США решил окончательно разделить эти два региона. Одна из значимых целей этого заключалась в том, чтобы отрезать любое ограниченное палестинское образование от внешнего мира.

В районах, которые Израиль забирает себе, палестинское население немногочисленно и разрозненно, а практика постоянного изгнания сокращает его еще больше. Планируется, что в результате в Большом Израиле большинство будут составлять евреи. При реализации третьего варианта не будет ни «демографической проблемы», ни борьбы с апартеидом, и никто не будет воевать за гражданские права – все будет так, как в нынешних признанных границах Израиля, где регулярно повторяется мантра о «еврейском демократическом» государстве, предназначенная для ушей тех, кто желает в это верить, не замечая присущих этой модели противоречий, которые носят далеко не символический характер.

Если модель «одна страна для двух народов» постепенно не реализовывать, она окажется иллюзией. Она не пользуется международной поддержкой, и нет никаких причин для того, чтобы Израиль и его спонсор в лице Америки брали ее на вооружение.

Часто поднимаемый вопрос о том, согласится ли известный своей ястребиной позицией премьер-министр Бенджамин Нетаньяху на «Палестинское государство», сам по себе вводит в заблуждение. В действительности его администрация, придя к власти в 1996 году, сразу признала такую возможность, в то время как предшественники Нетаньяху, Ицхак Рабин и Шимон Перес, ее категорично отвергали. Давид Бар-Иллан, директор Департамента политического планирования и связей с общественностью в правительстве Нетаньяху, объяснял, что часть территорий останется палестинцам, и если они захотят называть их «государством», да хоть даже «жареной курицей», Израиль возражать не будет. Этот его ответ отражает реальное отношение коалиции Израиля и США к правам палестинцев.

Соединенные Штаты и Израиль могут призывать к переговорам без всяких предварительных условий. Комментаторы в обеих странах, как и на Западе в целом, обычно утверждают, что палестинцы выдвигают подобные условия, тем самым блокируя «мирный процесс». На жизненно важных предпосылках переговоров настаивают Израиль и США. Первейшая из них заключается в том, что посредником на переговорах должны выступать Соединенные Штаты, хотя в действительности в подобном мирном процессе посредничать должно нейтральное государство, пользующееся уважением во всем мире. Вторая настаивает на сохранении практики расширения поселений, которая непрерывно продолжалась в течение двадцати лет после подписания соглашений в Осло.

На первом этапе израильской оккупации Соединенные Штаты, как и весь остальной мир, посчитали эти поселения незаконными, о чем свидетельствуют документы Совета Безопасности ООН и Международного суда ООН. Со времен Рейгана их статус смягчился до «препятствия миру». Обама пошел еще дальше, заявив, что «поселения не способствуют миру». Его позиция, отвергающая любые палестинские права, привлекла к себе внимание в феврале 2011 года, когда он наложил вето на резолюцию Совета Безопасности ООН, которая поддерживала политику США, призывавшую положить конец расширению поселений.

Пока эти предварительные условия остаются в силе, любые дипломатические попытки обречены топтаться на месте. Если не считать нескольких коротких и редких пауз, подобное положение дел сохраняется с 1976 года, когда Соединенные Штаты наложили вето на предложенную Египтом, Иорданией и Сирией резолюцию Совета Безопасности

ООН, призывавшую подписать соглашение о создании «двух государств для двух народов в международно признанных границах» и провести линию разграничения, гарантирующую безопасность всех стран в рамках стабильных, признанных международным сообществом границ. Данная формулировка в основном легла в основу международного консенсуса, на сегодняшний день принявшего всеобщий характер, за двумя традиционными исключениями. Этот консенсус получил некоторое дальнейшее развитие, с целью внести в него «незначительные взаимные поправки» относительно линии разграничений, если воспользоваться официальной формулировкой США, которую они предложили, перед тем как пойти наперекор всему миру.

Это справедливо для любых переговоров, которые могут проходить в Вашингтоне или любом другом месте под его присмотром. С учетом вышеупомянутых предварительных условий, результат у них будет один – Израиль получит возможность и далее реализовывать свой проект отнимать любые сколь-нибудь ценные территории на Западном берегу реки Иордан и на сирийских Голанских высотах, аннексированных в нарушение директив Совета Безопасности ООН, одновременно с этим продолжая осаду Газы. Надежда конечно же есть, но сохранять оптимизм в подобной ситуации очень и очень трудно.

Реализовывать мирные чаяния мира к дипломатическому урегулированию этого конфликта могла бы Европа, если бы решила пойти по независимому пути. Одним из первых шагов в этом направлении могло бы стать решение Европейского союза исключить поселения на Западном берегу реки Иордан из любых будущих переговоров с Израилем. Американская политика тоже высечена не из камня, хотя у нее есть глубокие стратегические, экономические и культурные корни. В отсутствие такого рода перемен есть все основания полагать, что картина на территории «от моря до реки» приобретет очертания третьего варианта. Если даже палестинцам не откажут в их устремлениях и правах, то по меньшей мере отложат все их надежды в долгий ящик.

Если не разрешить палестино-израильский конфликт, мирное урегулирование в регионе вряд ли будет возможно. Подобный провал влечет за собой куда более масштабные последствия – в частности, в плане иранской ядерной программы, которую средства массовой информации США окрестили «величайшей угрозой миру». Эти последствия станут яснее, стоит нам внимательнее посмотреть на самые очевидные пути устранения предполагаемой угрозы и на то, к чему эти пути могут привести. Для начала полезно попытаться найти ответ на несколько предварительных вопросов: кто считает, что эта угроза носит чуть ли не космический масштаб? и что она, собственно, собой представляет?

В основном иранская «угроза» – это навязчивая идея Запада. Неприсоединившиеся страны – то есть большая часть мира – активно поддерживают право Ирана, подписавшего Договор о нераспространении ядерного оружия, обогащать уран. В рамках американского дискурса принято утверждать, что Арабские государства поддерживают позицию США по Ирану, но это касается не простых граждан, а арабских диктаторов. Еще одним стандартом являются утверждения о «противостоянии Ирана международному сообществу», если воспользоваться цитатой, нередко встречающейся в современной научной литературе. В данном случае под «международным сообществом» понимаются Соединенные Штаты и их союзники, вместе составляющие лишь незначительную часть международного сообщества, но очень большую, если бы политические позиции измерялись могуществом.

Что представляет собой эта угроза? Авторитетный ответ дают разведслужбы США и Пентагон в своих обзорах глобальной безопасности. Они приходят к выводу, что в военном отношении Иран не представляет собой угрозы. У него низкие военные расходы, даже по стандартам региона, он обладает незначительной способностью разворачивать свои войска. Стратегическая доктрина страны носит оборонительный характер и нацелена на отражение нападения извне. Разведывательное сообщество докладывает об отсутствии свидетельств разработки Ираном ядерного оружия, но даже если он и ведет в этом направлении работы, то это является частью его стратегии сдерживания.

В мире трудно найти другое государство, которое нуждалось бы в стратегии сдерживания так, как Иран. Запад безостановочно терзал его с момента свержения парламентского режима в результате подготовленного Великобританией и США военного переворота в 1953 году, сначала через бесчеловечный режим шаха, а потом посредством кровопролитных атак Саддама Хуссейна при поддержке все того же Запада. В значительной степени это было вторжение США, призванное побудить Иран капитулировать в войне с Ираком. Вскоре президент Джордж Буш-старший пригласил иракских инженеров-атомщиков в Соединенные Штаты, чтобы они прошли подготовку в сфере разработки передовых систем вооружений, которые для Ирана стали бы чудовищной угрозой.

Вскоре Ирак и сам стал врагом Соединенных Штатов; против Ирана тем временем ввели жесткие санкции, постоянно усиливавшиеся по инициативе США. Кроме того, страна постоянно находилась под угрозой военного удара со стороны Соединенных Штатов и США – в нарушение Хартии ООН, если кому-то вдруг интересно.

Понять, почему Соединенные Штаты и Израиль считают иранский сдерживающий фактор страшной угрозой, можно без особого труда. Он ограничил бы их способность контролировать регион, в том числе и путем насилия, к которому они то и дело прибегают. Вот в чем суть иранской угрозы в том виде, в каком ее воспринимают на Западе.

То, что этот исламский режим представляет угрозу для собственного населения, не вызывает ни малейших сомнений, хотя, к большому сожалению, он в своем роде вряд ли единственный. Однако было бы наивным полагать, что ведущим мировым державам есть какое-то дело до внутренних иранских репрессий.

Но есть ли пути эту угрозу устранить, кто бы что о ней ни думал? В действительности их даже несколько. Одним из самых разумных, как я уже говорил, стало бы создание в регионе зоны, свободной от ядерного оружия. Арабские государства, как и многие другие, призывают предпринять незамедлительные действия по уничтожению оружия массового поражения в качестве шага к региональной безопасности. Израиль и Соединенные Штаты, в отличие от них, меняют порядок на обратный, требуя сначала обеспечить в регионе безопасность – имеется в виду безопасность для Израиля – и только потом уничтожать подобные системы вооружений. Фоном для этого является четкое понимание того, что во всем регионе передовые системы ядерных вооружений есть только у Израиля, который так и не присоединился к Договору о нераспространении, наряду с Индией и Пакистаном – они тоже воспользовались существенной поддержкой США при создании своих ядерных арсеналов.

Таким образом, связь израильско-палестинского конфликта с иранской угрозой представляется совершенно ясной. И пока Соединенные Штаты с Израилем будут настаивать на своей позиции отрицания палестинских прав, блокируя международный консенсус о создании двух государств для двух народов, ни региональной безопасности, ни шагов по созданию зоны, свободной от ядерного оружия, ни снижения и, тем более, полного устранения «главной угрозы миру», по выражению Израиля и США, не будет – по крайней мере, сделать это напрямую и с далекоидущими последствиями точно не удастся.

Надо заметить, что Соединенные Штаты, наряду с Великобританией, несут особую ответственность за усилия для создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного оружия. Стараясь обеспечить хлипкое юридическое прикрытие своего вторжения в Ирак в 2003 году, эти два агрессора ссылались на Резолюцию Совета Безопасности ООН № 687 от 1991 года, в которой утверждалось, что Саддам Хуссейн не подчинился требованию положить конец своей ядерной программе. В этой резолюции был и другой параграф, призывавший к «шагам к созданию на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового поражения», обязывавший Великобританию и США, больше чем кого-либо другого, отнестись к этой инициативе всерьез.

На фоне такого рода рассуждений конечно же остается много открытых вопросов, например скатывание Сирии в самоубийство и зловещие события в Египте, что, несомненно, оказывает влияние на весь регион. Но ведь жизненно важные вопросы так и возникают, по крайней мере для меня.