Поддержание неограниченной власти США

В итоге специалисты по планированию столкнулись с серьезной дилеммой. У них на руках было два предложения Хрущева, позволявшие устранить угрозу страшной войны, и каждое из них показалось бы любому «здравомыслящему человеку» честной сделкой. И как на это было реагировать?

Один из вариантов действий заключался в том, чтобы облегченно вздохнуть оттого, что цивилизации даровано выживание, и с радостью ухватиться за оба предложения: объявить, что Соединенные Штаты, придерживаясь международного законодательства, не будут угрожать Кубе вторжением. И убрать из Турции устаревшие ракеты, попутно, в соответствии с планами, выведя ядерную угрозу Советскому Союзу на новый уровень – конечно же как часть глобального окружения России. Но подобное было немыслимо.

Главную причину того, что подобная идея даже не рассматривалась, озвучил советник по национальной безопасности МакДжордж Банди, бывший декан Гарвардского университета и, по общему мнению, самая яркая звезда на небосводе ближайшего окружения Кеннеди. Мир, настаивал он, должен понять, «что текущая угроза исходит не от Турции, а от Кубы», где стоят ракеты, нацеленные на США. Значительно превосходящий ракетный потенциал США, направленный на куда более слабого и уязвимого советского врага, не может, по всей видимости, считаться угрозой миру, потому как мы —хорошие, что могут подтвердить огромное количество людей в Западном полушарии и за его пределами, включая жертв нынешней террористической войны, которую в то время США вели против Кубы, или же те, кого смела «кампания ненависти» в Арабском мире, так озадачившая Эйзенхауэра, но только не Совет национальной безопасности, так четко ее объяснивший.

В ходе последующего диалога президент подчеркнул, что «окажется в плохом положении», если воспламенит мировой пожар, отказавшись от предложений, которые выжившие (если им еще будет до этого дело) посчитают разумными.

Хорхе Домингес, специалист по Латинской Америке из Гарвардского университета, в своем обзоре обнародованных недавно свидетельств о терроре времен правления Кеннеди отмечает, что «в этих документах, занимающих без малого тысячу страниц, упоминается один-единственный случай, когда высокопоставленный американский чиновник выдвинул робкое возражение против спонсируемого правительством США терроризма, заявив, что «атаки будут носить бессистемный характер и в результате погибнут ни в чем не повинные люди… что может спровоцировать отрицательную редакцию прессы в некоторых дружественных странах».

Схожие позиции преобладали и в международных дискуссиях во время Кубинского ракетного кризиса [в советской и российской литературе он обычно называется Карибским. – Пер.], а также когда Роберт Кеннеди предупредил, что в результате полномасштабного вторжения на Кубу «погибнет ужасно много людей, что вызовет жуткую волну ярости». Превалируют они и сейчас, за очень редкими исключениями, о чем наглядно свидетельствуют документы.

Мы могли бы оказаться «в положении и похуже», если бы мир больше знал о том, что в тот период предпринимали Соединенные Штаты. Лишь недавно стало известно, что полгода спустя США тайно развернули на Окинаве ракеты, почти идентичные тем, что Советский Союз разместил на Кубе. Они конечно же были нацелены на Китай – на тот момент в этом регионе повысился градус напряженности. Сегодня Окинава остается главной наступательной военной базой США, несмотря на резкие протесты жителей острова.

Одно случайное пренебрежение мнением человечества

Последующие дебаты были откровенны и красноречивы, но я о них говорить не буду. Решение приняли следующее: Соединенные Штаты пообещают вывести из Турции устаревшие ракеты, но сделают это без лишнего шума и никаких письменных обязательств давать не будут: ситуацию было важно представить как капитуляцию Хрущева. Было предложено любопытное оправдание, которое ученые и комментаторы посчитали разумным. Как пишет Майкл Доббс, «если США под давлением Советского Союза в одностороннем порядке демонтируют стартовые ракетные площадки, то блок НАТО может дать трещину» – или, если перефразировать эту фразу чуть точнее, если Соединенные Штаты заменят бесполезные ракеты усовершенствованным оружием, как и планировалось, предложив России сделку, которую любой «здравомыслящий человек» посчитает честной, то блок НАТО может дать трещину.

Безусловно, если бы Россия убрала с Кубы единственное средство сдерживания американской агрессии – при том, что в воздухе витала угроза прямого вторжения в эту страну, – кубинцы пришли бы в ярость (что, собственно, и произошло по вполне объяснимым причинам). Но для стандартных мотивов такое сравнение представляется нечестным: мы люди, мы важны, в то время как они всего лишь «нечеловеки», если воспользоваться замечательным выражением Джорджа Оруэлла.

Кроме того, Кеннеди неофициально пообещал не вторгаться на Кубу, но выдвинул условие: не просто вывести ракеты, но и прекратить или, как минимум, значительно сократить советское военное присутствие. (Что не касалось Турции, расположенной вблизи границ СССР.) По словам президента, если Куба перестанет быть «вооруженным лагерем», мы, вероятно, «не станем на нее вторгаться». При этом он добавил, что если Куба желает избавиться от угрозы вторжения, ей следует прекратить «подрывать политическую власть» (выражение Шелдона Стерна) в Латинской Америке. «Подрыв политической власти» в те годы в США был постоянной темой; как тут не вспомнить, к примеру, свержение Эйзенхауэром парламентского правительства Гватемалы, столкнувшее эту измученную страну в пропасть, из которой ей еще выбираться и выбраться. Эта же тема присутствовала и в 1980-е, когда Рональд Рейган вел в Центральной Америке свои порочные террористические войны. «Подрыв власти» Кубой заключался в поддержке тех, кто сопротивлялся нападкам со стороны США и их ручных режимов, а порой – кошмар из кошмаров! – в поставках им оружия.

Хотя эти допущения так глубоко укоренились в господствующую доктрину, что стали общим местом, о них внутри страны все же говорят. Например, Аппарат политического планирования Государственного департамента разъяснил, что «первейшая угроза со стороны Кастро, заключается… во влиянии, которое само существование его режима оказывает на многие страны Латинской Америки… сам факт, что Кастро успешно бросает вызов США, отрицает всю политику, которую мы проводим в полушарии в последние сто пятьдесят лет», то есть с того самого момента, когда доктрина Монро провозгласила намерение доминировать в Западном полушарии, оказавшееся несбыточным.

Право на господство является основополагающим принципом внешней политики США, обычно облекаемым в оборонную терминологию: во времена «холодной войны» чаще всего фигурировала «русская угроза», даже если русских вокруг и в помине не было. Об одном из примеров современного применения этого принципа иранский ученый Эрванд Абрахамиан рассказал в своей книге, посвященной перевороту 1953 года, осуществленному Великобританией и США и свергнувшему в Иране парламентский режим. Тщательно изучив американские документы, он убедительно показывает, что стандартные аргументы не выдерживают никакой критики. Главной причиной были не проблемы, связанные с «холодной войной», не иранская непоследовательность, подрывавшая «благие намерения» Вашингтона, и даже не доступ к нефти и прибылям, а тот простой факт, что независимый национализм угрожал притязаниям Соединенных Штатов на «тотальный контроль» – и, как следствие, на глобальное доминирование.

Именно это мы обнаруживаем снова и снова, изучая отдельные ситуации, включая Кубу (что совсем не удивительно), хотя фанатизм в данном конкретном случае заслуживает более подробного рассмотрения. Политика США в отношении Кубы резко осуждается во всей Латинской Америке, а в действительности и в большинстве стран мира. Все опросы общественного мнения показывают, что значительное большинство американских граждан выступают за нормализацию отношений с Кубой, но это тоже не имеет никакого значения.

Пренебрежение к общественному мнению – это уже почти норма. На мой взгляд, здесь куда интереснее пренебрежение мнением важных отраслей экономики (энергетика, сельское хозяйство, фармацевтическая промышленность и ряд других), которые тоже ратуют за нормализацию. Это предполагает, что в дополнение к культурным факторам, обнаруживающимся в истерике интеллектуалов из президентского окружения, наказание Кубы продиктовано некими «важными государственными интересами».