Гомеопатия

О тонком разведении

Предыдущая главка получилась объёмной, словно Мировой океан. Эту я постараюсь сделать компактной, как гомеопатическая пилюля.

Итак, прогрессивное научное сообщество России объявило войну гомеопатии. И есть за что: ставка на всё ту же «память воды», отсутствие полноценных клинических испытаний и т. д. Суровая проверка методами доказательной медицины показывает, что эффективность гомеопатических препаратов не превышает эффекта плацебо, то есть пустышки.

В 2017 году Комиссия по борьбе с лженаукой при Президиуме РАН собрала экспертов – медиков, психологов, биологов и других учёных. В итоге был принят меморандум. Пропускаю обоснование, сразу прихожу к выводу:

«…Гомеопатия на сегодня рассматривается как лженаука. Её применение в медицине противоречит основным целям отечественного здравоохранения и должно встречать организованное государственное противодействие…»

Получается, что официальная научная институция фактически объявила вне закона целую индустрию с многомиллионными бюджетами. Скандалы, суды, снова скандалы.

Апофеозом стала премия «За верность науке». Там есть номинация – «Антипремия», которую вручают за самый вредный лженаучный проект. В 2018 году антипобедителем стала компания НПФ «Материа Медика Холдинг», которая помимо прочего производит гомеопатические препараты вроде «Анаферона». Интрига в том, что учредители премии – Минобрнауки РФ, РАН и МГУ. При этом в штате награждённой антипремией компании есть член-корреспондент РАН, а также три доктора наук и 57 кандидатов наук.

Что делать с этим парадоксом, до конца не понятно. Лично я, разумеется, на стороне прогрессивных сил. Взять тот же самый «Анаферон», в котором действующее вещество разведено в 10²⁰⁰ раз, то есть одна молекула приходится на миллионы таблеток. Ну не верю я в такую мистику! Но, будучи человеком осторожным, продолжаю задавать вопросы.

Открытые вопросы

• Гомеопатия – это огромный рынок с миллионами, если не миллиардами, долларов. Что же мешает сторонникам этого направления выделить средства и провести научный эксперимент, который переубедит их критиков?

• Если лженаучность гомеопатии столь очевидна, почему же её придерживается такое количество профессиональных медиков во всём мире?

• Большинство экспертов считают, что гомеопатия обеспечивает лишь эффект плацебо. Но ведь и он может облегчить человеку боль, ускорить выздоровление. Этично ли лишать людей пустышки, если она помогает, – пусть не на фармакологическом, а на психофизическом уровне?

• Сколько времени будет сохраняться «промежуточный» статус гомеопатии? Что должно произойти, чтобы её либо окончательно запретили, либо, наоборот, признали допустимым медицинским методом?

• Сумеют ли когда-нибудь антигомеопаты примириться с гомеопатами?

Динозавры

О том, куда исчезают любители древних ящеров

– Папа, ты что, не можешь отличить брахиозавра от аллозавра?! Это же так просто! – Мальчик лет десяти дёргает отца за рукав, стоя перед экспонатом палеонтологического музея.

Таких мальчиков и девочек в стране – сотни тысяч. В детском сознании динозавры – это почти домашние животные со своим характером, повадками и биографией.

А потом динозавры вымирают. Не в эволюционном смысле, а в социально-педагогическом. К старшей школе эти сотни тысяч детей куда-то испаряются. В итоге до статуса учёных, занимающихся динозаврами, доходят единицы. Несколько человек в Санкт-Петербурге и Москве, единицы – в Томске. Оно и понятно: для прикладных задач (например, поисков нефти) сложные и редкие динозавры не так интересны, как какие-нибудь примитивные брахиоподы.

Такой крутой воронки нет ни в одной области знаний. Наверное, космосом в детстве интересуются не меньше, чем динозаврами. Да, мечта о небе у многих отмирает, уступая место более приземлённым темам. Но десятки тысяч людей тем или иным образом связаны с разработкой космических ракет и аппаратов, с системами связи и навигации, с астрономией и астрофизикой. Масштабы сужения воронки здесь отличаются на порядки.

Профессор Александр Аверьянов из Санкт-Петербурга – один из очень-очень немногих людей, которые донесли своё увлечение древними ящерами до профессиональной науки. Говорят, что он больше всех в России описал новых родов и видов динозавров. Например, вместе с иностранными коллегами определил вид Timurlengia euotica – это такой тираннозавр, размером с лошадь. Предполагается, что эта хищная тварь обладала очень хорошим слухом. Ещё Аверьянов занимался классификацией титанозавров. Они, наоборот, были мирными и травоядными. И очень большими – до сорока метров в длину и массой свыше ста тонн.

Для интервью профессор Аверьянов предложил встретиться в кафе. Вообще-то я хотел напроситься к нему в Зоологический институт РАН, где он заведует лабораторией, – всегда интересно посмотреть рабочее место человека. Да и в институте этом, к своему стыду, я ни разу не был.

– К сожалению, не могу пригласить вас в свой институт, поскольку он по пятницам закрыт – экономим электроэнергию.

Я подумал, что это он так шутит.

Перед встречей изучаю биографию своего собеседника. Его кандидатская диссертация называлась «Систематика и эволюция зайцев рода Lepus Палеарктики». Докторская – на близкую тему, но в чуть более глобальных масштабах: «Происхождение, эволюция и филогенетическая система зайцеобразных млекопитающих». Но в последние годы его публикации посвящены преимущественно зауроподам. Какая связь между зайцами и динозаврами?

– После окончания ЛГУ я пошёл работать в Зоологический институт. А в СССР, если ты числишься зоологом, нельзя было заниматься ископаемыми животными – только современными. Нужно было переезжать из Ленинграда в Москву, устраиваться в Палеонтологический институт… Я мечтал заниматься динозаврами. В качестве компромисса в аспирантуре взялся за мамонтов, они хоть и вымершие, но относительно недавно, да современным слонам близкие родственники. Однако желающих изучать мамонтов было много, а материалов для исследования – мало. В итоге я поменял тему и взялся за зайцев…

Горбачёвская «перестройка» дала свободу не только прессе и политике, но и динозаврам. Аверьянов смог заниматься тем, чем хотел.

Мы проговорили часа два, перескакивая с темы на тему. Например, обсуждали троодонтидов. Это семейство динозавров, больше похожих на кур, чем на страшных ящеров, – длинные задние ноги, перья. Не исключено, что современные птицы произошли от них.

Но была у этих существ и иная альтернатива. Считается, что они обладали относительно продвинутым мозгом. И если бы эволюция помогла его развивать дальше…

– Кто его знает… Может быть, за этим столом сейчас сидели бы два троодонтида и обсуждали бы проблемы палеонтологии, – фантазирует Аверьянов.

Мне представился этот разговор: «…И кого могут интересовать эти млекопитающие?! Мелкие глупые твари, которые жили в незапамятную эпоху. Они с самого начала были обречены на вымирание. Возьмите какую-нибудь более актуальную тему», – сказал бы пожилой профессор-динозавр своему молодому коллеге, покачивая массивным шипастым хвостом.

От динозавров мы перешли к положению дел в науке. Выяснилось, что про электроэнергию – не шутка. Действительно, каждую пятницу в целях экономии Зоологический институт РАН вырубает электричество.

Набираюсь смелости и задаю очень банальный вопрос:

– Скажите, а как вы объясняете обывателям, для чего нужны ваши исследования? В чём их прикладной смысл?

– Нужно, чтобы мы ещё и оправдывались? Но ведь всё наоборот – работа учёных, изучающих мир, служит оправданием существования обывателя, который этот мир просто потребляет. Разве не так?

Открытые вопросы:

• С чем связана такая гигантская диспропорция между теми, кто увлекался динозаврами в детстве, и теми, кто ими профессионально занимается, будучи взрослым? Это особенности психики, социальная востребованность, особенности системы образования или что-то ещё?

• Должно ли государство вкладывать значительные средства в исследования, которые кажутся интересными, но не имеют никакого значения для народного хозяйства?

• Была ли у динозавров возможность дойти до интеллектуального уровня приматов, а впоследствии – создать цивилизацию?

• И всё-таки – почему они вымерли?