Глава 26

Я сидела на полу, прислонившись к стене, а слезы текли по лицу. Все, что я держала в себе, вырвалось наружу. Куча ужасного хлама. Хриплые рыдания шли из самой глубины сердца, и я позволила им полностью выплеснуться наружу. Страдания терзали меня, и я зарылась лицом в колени в попытке облегчить боль.

Я плакала из-за родителей.

Из-за своей потерянной жизни.

Из-за угрозы, которую представляла Эддисон.

Из-за парня, который не мог быть рядом и который для меня под запретом.

Из-за душераздирающего одиночества.

Но сильнее всего я плакала из-за того, что Кайлер так запутался в своей голове, что может утащить кого-нибудь за собой в бездну. Я поступила правильно, оттолкнув его, потому что в противном случае этим «кем-нибудь» оказалась бы я сама. Даже сейчас это причиняло мне физическую боль, уничтожая всю уверенность и решимость.

Страдания смешались с эгоизмом и полностью сбили с толку.

Рыдания стали громче, я уже не могла их контролировать.

Тихий щелчок открывшейся двери оповестил о непрошеных гостях, но у меня даже не хватило сил сказать Кэлвину выйти. Меня сжали в объятиях, притянув к теплой груди. Я не могла прекратить плакать, изредка поднимая на Кэлвина красные опухшие глаза. Он посадил меня к себе на колени, покачивая словно ребенка.

– Все хорошо. Я тут, – успокаивал он меня, нежно поглаживая по спине.

Я уткнулась носом ему в грудь, и постепенно рыдания сменились редкими короткими всхлипами. Он молча протянул мне салфетки, и я вытерла лицо. Кэлвин очень аккуратно встал и уложил меня в кровать, накрыв одеялом. Заправив его под подбородок, он убрал пряди волос с лица.

– Сейчас вернусь.

Я отрешенно кивнула, словно зомби, дрожа под одеялом. Он вернулся через пару минут с чашкой горячего шоколада и, помогая мне сесть, поднес ее к губам, заставляя сделать глоток. Теплая жидкость разлилась внутри, и постепенно дрожь прошла.

– Спасибо, – прошептала я. Он смотрел с такой нежностью, что я снова готова была заплакать.

– Хочешь, я останусь? Сейчас ты выглядишь так, словно тебе точно нужен друг.

– А мы друзья? – прошептала я.

Лицо Кэлвина внезапно стало грустным.

– Могла бы и не спрашивать. Конечно, мы друзья. Более того, мы – семья.

Я натянула одеяло. Это получилось настолько трогательно, что я не смогла ответить из-за кома в горле. Объятия Кэлвина успокаивали, и я уснула, чувствуя себя чуть менее одинокой. Ранним утром он вылез из кровати и нежно поцеловал меня в лоб. Я сжала его пальцы и снова провалилась в сон. Позже моих ушей достигли голоса, спорившие на повышенных тонах, однако я была слишком измучена, чтобы даже задуматься об этом, не говоря уже о каких-то выяснениях. Сознание отгородилось от всего, и я крепко заснула.

* * *

Когда на следующее утро я вошла на кухню, первое, что встретило меня, это запах сгоревшей яичницы. Кэлвин махал рукой над дымящейся сковородкой, нахмуренный и расстроенный.

Я заглянула ему через плечо и поморщилась, увидев подгоревшую черную массу.

– Отойди, – легонько оттеснила его я, – с завтраком я разберусь. – Я вспомнила, что сегодня у Греты выходной.

– Ты лучшая! – Он поцеловал меня в щеку, и я отпихнула его.

– Нельзя ли меня не слюнявить? – Я вытерла щеку рукавом.

Китон, сидящий за столом, усмехнулся.

Кэлвин положил подбородок мне на плечо.

– Чтобы ты знала, сотни девчонок желают, чтобы эти губы их обслюнявили.

– Мне кажется, некоторые девчонки просто не ведают что творят, – отшутилась я, заменяя испорченную сковороду чистой.

Я остановила Кэлвина, не дав ему уйти, и поцеловала в щеку.

– Спасибо за прошлую ночь.

Ожидала новую шуточку, но он снова удивил меня.

– Мой брат – идиот. Если что, я всегда к твоим услугам. – Он сжал меня в коротких объятиях. Мне следовало бы объяснить, что прошлая ночь была такой не только из-за Кая, но посвящать его в прочие проблемы не хотелось.

– О чем шепчетесь? – Китон с любопытством разглядывал нас.

– Ни о чем, – ответили мы хором и засмеялись. Китон нахмурился.

Я пошарила в холодильнике, и меня осенило:

– Ребята, а хотите блинчиков? – Я прислонилась бедром к двери, скрестив руки на груди.

– Да я сейчас готов руку свою съесть от голода. Поэтому что ни предложи – все будет звучать великолепно! – воскликнул Китон.

– Значит, будут блинчики.

Я вертелась у плиты, пока братья по очереди заходили на кухню. Я приготовила тесто для булочек и поставила в духовку. По коже пробежали мурашки, и мне даже не нужно было оборачиваться – стало и так понятно, что пришел Кай. Сердечный ритм, как всегда, участился.

Дрожащими руками я взбила тесто на блины.

– Вкусно пахнет.

На кухне появился Кэйден, потирая ладони.

– Не знала, что ты здесь.

– Зашел поболтать с Каем. – Он послал мне тяжелый взгляд, и я внимательно посмотрела в ответ. Потом до меня дошло.

– Ясно.

Я почувствовала, как Кай наблюдает за нами с другого конца комнаты.

Кэйден наклонился к моему уху.

– Не вмешивайся, мы с Каем разберемся.

Я переложила готовые блинчики на теплую тарелку.

– Значит, вы в курсе его гадкого плана на счет отцовской измены? – шепнула я.

Кэйден облокотился на стойку, упершись руками. Мышцы под короткими рукавами его рубашки напряглись.

– Он рассказал тебе?

– Да. – Я налила тесто на сковороду.

– Согласен, что это не лучшая идея, но есть вещи, которые тебе не известны, – произнес он, понизив голос и наклонив ко мне голову. – Мне тоже все это не нравится, но существует несколько веских причин, по которым мама не должна узнать об этом. Я разберусь. Это у меня получается лучше всего.

Я перевернула блин, обдумывая его загадочный комментарий. Откинув влажные волосы со лба, я повернулась к нему:

– То есть, ты ждешь, что я буду врать ей в лицо? И притворяться, что мне не противен твой отец?

– Знаю, что ты хочешь как лучше, Фэй, но это дерьмо почти несопоставимо с тем, которое уже случилось в прошлом. Тебе придется с этим смириться. – Он оторвался от стойки и облизнулся, посмотрев на горку блинчиков:

– Надеюсь, тут хватит и на меня?

Итак, разговор был окончен.

– Конечно. Садись. Уже почти готово.

Я поставила в центр стола чашки с разными начинками и две полных тарелки блинов.

– Угощайтесь.

– Я занял тебе место, – сказал Кэлвин, похлопав по скамье рядом с собой.

Я уселась, и он приобнял меня за плечи.

– Выглядит великолепно. Спасибо. – Он грозно взглянул на Кая. Интересно, это из-за прошлой ночи или между ними еще что-то произошло?

– Пожалуйста. Ешьте, пока не остыло.

Мальчики налетели и съели все практически за секунду. Я как раз убирала тарелки, когда Джеймс вошел на кухню. Я тут же посмотрела на Кая, и мы обменялись осторожными взглядами. Кэйден застыл, даже не пытаясь скрыть отвращения.

Хотелось бы мне получше узнать самого старшего кузена, но он редко появлялся и большую часть времени орал на своего отца. Интересно, по каким причинам. Должно быть, что-то значительное, раз его злоба так долго не проходила. Кай с любопытством ждал моей реакции, но я отвернулась, прекращая этот немой диалог.

Разговоры за столом стихли.

– Неужели не осталось ни крошки? – спросил Джеймс, безусловно ощущая нарастающую враждебность. Тройняшки с подозрением смотрели на Кая и Кэйдена. Проницательный взгляд Кэлвина вперился в меня. Я надела перчатки и присев, достала горячий противень, выкладывая выпечку на тарелку. Затем подвинула тарелку Джеймсу.

– Вот, есть булочки.

Я разглядывала стойку, не желая смотреть ему в лицо.

Он поднес одну к носу, с упоением вдыхая аромат.

– Сирша постоянно такие пекла.

Его переполняли эмоции, на которые трудно было не ответить.

Все еще избегая его взгляда, я посмотрела куда-то под ноги и пробормотала:

– Да, это мамин рецепт.

– Вкус точно такой, каким я его запомнил, – тихо добавил он пару минут спустя.

В горле комом встали рыдания, и я вылетела из кухни, чтобы не разреветься перед всеми.

Я бежала из дома через лужайку к лесу. Бесцельно и крайне невнимательно. Сердце билось о грудную клетку, пока я неслась сквозь чащу.

Сменяющие друг друга картинки, как мы с мамой печем, никак не уходили из головы. Папа стоит рядом. Облизываясь и хлопая себя по сытому животу, он восхваляет наше кулинарное мастерство. Глаза застилали слезы, и я пыталась прогнать эти образы. Но они крутились и крутились, вызывая нарастающую боль в сердце, которую я не способна вынести. Я упала на колени, отчаянно наполняя легкие воздухом.

Дыши, Фэй. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Бессилие накрыло меня подобно грозовому облаку. Интересно, я когда-нибудь смирюсь со своей потерей? Смогу ли вообще пережить это горе? Потому что заглушить его точно не получается. Неподалеку раздался смех, и я попыталась ухватиться за это обеими руками. Я поднялась, отряхивая траву с ладоней, и направилась в сторону дома Ланы, на звук голосов.

На стук никто не открыл, потому я пошла по знакомой тропинке к задней террасе.

Лана сидела там с короткостриженой черноволосой девочкой с пирсингом на все ухо. В носу и под нижней губой тоже виднелись сережки. Карие глаза, жирно подведенные черным карандашом, разглядывали меня с головы до ног.

– Фэй, – вскочила Лана, – заходи, присоединяйся.

– Извините, что прервала. Я гуляла и услышала голоса. – Я поднялась по ступенькам и села на свободное кресло рядом с незнакомкой. Та мрачно посмотрела на меня. Но мне так плохо, что плевать я хотела на это.

– Это Зоуи, – снова заговорила Лана, – из моей школы.

– Я тоже иду туда завтра, – оживилась я.

– Так это правда? – Лана села, поджав ноги. – Удивишься нашим трущобам.

Я улыбнулась:

– Не думаю. Я же ходила в общественную школу дома в Ирландии.

До того как мы перебрались в Дублин, но эти подробности можно и опустить.

– Кеннеди – и в общественной школе! – произнесла Зоуи тоном, который точно нельзя назвать дружелюбным.

– Я не Кеннеди, я Донован.

– Неважно, – поморщилась она, – Ты же их кузина.

Она снова уставилась на меня, и этот презрительный взгляд вывел меня из себя:

– Мои братья что-то тебе сделали? Потому что ты ведешь себя как стерва, и это не может иметь ко мне никакого отношения, потому что я вижу тебя первый раз.

Она уперлась языком в щеку изнутри и, усмехнувшись, пошевелила им.

– Зоуи, перестань, – прервала ее Лана.

Зоуи ссутулилась в кресле, не отрывая от меня взгляд, а я все еще терялась в догадках, что с ней не так.

– Твой кузен – урод.

– Который?

– Зоуи, – прошипела Лана, выходя из себя. Я мельком взглянула на нее, удивившись, как сильно она разозлилась.

– Да все, – Зоуи посмотрела на меня с вызовом.

– Грубовато. Не верь всему, что слышишь.

– А если я слышу это из надежных источников? – Она неосознанно наклонила голову в сторону Ланы. Та пнула ее по ноге, случайно перевернув стакан с лимонадом. Он растекся по полу, и Лана вскочила, бросившись на кухню.

Сверля глазами Зоуи, я чуть наклонилась вперед:

– Почему мне кажется, что ты на что-то намекаешь?

– Потому что так и есть.

– Зоуи, хватит, – сквозь зубы произнесла Лана. Она принесла бумажные полотенца, чтобы вытереть лужу.

– Зачем грубить Фэй, которая ничего плохого тебе не сделала. Если не можешь держать себя в руках, ты знаешь где дверь.

Я жестом прерываю Лану.

– Все в порядке. У каждого есть право на свое мнение.

Лана нахмурилась, выбрасывая мокрые полотенца.

– Как благородно с твоей стороны, – процедила Зоуи раздраженным тоном.

Существует ли хоть один человек, с которым у моих кузенов нет проблем?

– Осторожней, когда несешь столько бреда можно и споткнуться.

– Ты мне угрожаешь? – она возмущенно тыкнула в меня пальцем.

– А следует? – приподняла бровь я.

– А ты дерзкая, – внезапно засмеялась Зоуи, – Мне нравится.

– Я должна быть польщена или что? Ты и правда странная. – Я закинула ноги на край стола, и она снова засмеялась.

– Легок на помине, – вытягивая шею, заметила Зоуи.

Лана тут же покраснела. Со своей фирменной улыбочкой, словно приклеенной к лицу, появился Кэлвин: голый торс, руки в карманах, белая футболка засунута за пояс шортов, на голове кепка козырьком назад.

– Что-то хотел, Кеннеди? – Зоуи явно нарывалась. – Предупреждаю, мое терпение закончилось еще до твоего появления.

– Тебе напомнить, на чьей ты земле, чокнутая?

– Кеннеди хвастается своим положением, как неожиданно. – Она показала Кэлвину средний палец, и я попыталась замаскировать смех за кашлем. А эта хамка молодец.

Кэлвин подошел и наклонился к ее лицу.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Дэвидсон? – Она, естественно, открыла рот, чтобы ответить, но Кэлвин закрыл его обратно. Лицо Зоуи вспыхнуло от гнева. – Ты слишком напряжена. Тебя нужно оттрахать, – наигранно раздумывал он, постукивая средним пальцем по подбородку. – Но есть небольшая загвоздка – никого не интересует твой страшный зад.

– Кэлвин! – Я схватила его за руку, оттаскивая от Зоуи. – Это мерзко. Извинись.

– Она первая начала!

– Тебе пять лет, что ли?

– Даже не собираюсь. Я пришел за тобой. Мама хочет поговорить.

– О чем? – сразу напряглась я.

– Понятия не имею, – он бросил на меня вопросительный взгляд, – а что-то не так?

– Не-а. – Я почесала макушку, а Кэлвин взял меня за плечи и попытался увести.

– Тогда идем. – Он не обращал внимания на девочек, подталкивая меня вперед.

– Скатертью дорожка, придурок! – крикнула Зоуи и снова показала ему средний палец. – Передавай привет Эддисон.

Я тут же остановилась, строго посмотрев на Кэлвина.

– О чем это она?

– Идем, – поторопил он меня, кривясь от злости.

Поглядев на Лану, я решила, что ее удрученный вид в точности повторяет то, что чувствую сейчас я.

Почему у меня такое ощущение, что за всем этим стоит нечто большее?

И, что еще важнее, почему Лана выглядит так, словно наступил конец света?