ГЛАВА 9
Это была очень странная дорога. Она выходила из-под земли, из глубин черного полуобвалившегося тоннеля, похожего на глотку разлагающегося титанического чудовища. Когда-то дорогу от всего мира отгораживала высокая стена, но со временем отдельные бетонные плиты сильно накренились, а другие и вовсе упали, образовав изрядные бреши. С первого взгляда становилось ясно, что обычные мобили по этой дороге никогда не ездили: вместо ровного полотна с магнитной разметкой здесь имелись утонувшие в земле бетонные подушки и прикрепленные к ним металлические балки, сильно поеденные рыжей ржавчиной.
Ларс ковырнул ногой прогнивший металл, сплюнул и обернулся, поджидая отставших спутников.
Яр, цепляясь за торчащую арматуру и истрепанные кабели в крошащейся изоляции, ползком перебирался через поваленные плиты. Он тяжело дышал и шмыгал носом, глаза его заливал пот, а ободранные руки кровоточили. Следом за ним с удивительной сверхчеловеческой грацией карабкался по завалу обвешанный оружием Херберт. Сибер улыбался и что-то негромко бормотал, кажется, он подбадривал выбивающегося из сил Яра.
Последний километр пути был похож на жестокий аттракцион: чтобы пройти лабиринт из частично разрушенных строений, им потребовалось два часа. Там было все: и канавы, заполненные черной водой, и глубокие ямы-ловушки, и осыпающиеся, готовые обвалиться стены, и качающиеся под ногами балки. Ларс специально выбрал эту нелегкую дорогу, рассчитывая, что преследователи не сумеют ее преодолеть, даже если и отважатся продолжить погоню.
Он не представлял, насколько сильно Хам желает вернуть Херберта…
— Передохнем, — объявил Ларс, когда спутники, одолев последнее препятствие, спрыгнули на плотную землю, густо усеянную чешуйками ржавчины.
Яр сразу же лег, подложив под голову сумку с вещами и вытянув ноги. Херберт остался стоять, но обвисшие руки и обмякшее лицо подсказали Ларсу, что сибер, восприняв его слова буквально, перешел в режим восстановления энергии. Будить его Ларс не стал — они уже достаточно наслушались пустой болтовни. Херберт, кажется, не умел молчать. За три часа совместного путешествия он пересказал угрюмо молчащим спутникам всю свою жизнь. Они узнали, что бытье Херберта прошло в одном из домов отцветания, где он был верным другом многих стариков. Сибер перечислял имена, рассказывал о привычках своих престарелых приятелей, напевал мелодии, давно вышедшие из моды, и шутил, сам смеясь над своими шутками. Ларсу это скоро надоело, и он ушел вперед, оставив Яра в компании чересчур болтливого сибера.
— Я готов голыми руками выдернуть его голосовой модуль, — признался Яр присевшему рядом Ларсу. Тот ухмыльнулся:
— Терпи. Ты перестанешь его слышать, когда устанешь по-настоящему.
— Я уже устал.
— У тебя есть силы раздражаться — значит, ты еще не выдохся.
Яр пожал плечами. Повернув голову, он внимательно посмотрел в равнодушное лицо проводника и обиженно произнес:
— Мне начинает казаться, что ты надо мной просто издеваешься.
— Может, и так, — согласился Ларс. И помедлив, добавил: — Я пытаюсь хотя бы немного тебя изменить, чтобы приготовить к другой жизни. Ты слишком самовлюблен, ты ставишь себя в центр мира. А там, куда я тебя веду, это может оказаться вредным.
Было заметно, что Ларс говорит искренне, но согласиться с ним Яр не мог: он никогда не считал себя самолюбивым эгоистом.
— Я уважаю других людей, — сказал он, немного подумав.
— Я говорю не про это, — отмахнулся Ларс. — Ты не привык переступать через себя. Когда возникает какая-то проблема, ты не пробуешь разобраться с ней, а начинаешь торговаться.
— Это неправда!
— Ты просто не замечаешь этого за собой… Впрочем, ладно, оставим… — Ларс поднялся, отряхнул штаны. — Побудьте пока здесь, а я ненадолго отлучусь.
— Куда? — встревожился Яр.
— Не твое дело, — по-доброму ответил Ларс и, вынув из сумки банку энергетика и пакет чипсов, кинул их Яру на живот. — На, подкрепись пока.
Он подошел к застывшему Херберту и осторожно, стараясь не потревожить сон сибера, снял с его шеи карабин «Клинч» и еще какое-то орудие с коротким восьмигранным стволом.
— Что ты имел в виду, когда сказал, что это оружие — армейское? — Яр приподнялся.
— А какие тут могут быть толкования? — ответил Ларс. — В каждом городе есть своя армия. Об этом замалчивают, но это особо и не скрывается. Или ты не слышал?
— Слышал, — неуверенно сказал Яр. — Но я думал, что это неправда. Как истории про живущих под землей троллей.
— Это правда, — сказал Ларс. Он перешагнул через рельсы и быстрым шагом двинулся к стоящим в отдалении колесным вагонам, отдаленно похожим на кабины монорейла. Оружие, висящее на локте согнутой руки, тяжело болталось и бряцало. Пройдя метров двадцать, Ларс приостановился, обернулся и громко сказал: — И про армию — тоже правда.
Яру показалось, что он улыбается.
* * *
С того момента, как Ларс скрылся за прогнившими вагонами, прошло минут тридцать — и Яр начал беспокоиться. Он уже расправился с солеными чипсами и с шипучим Он уже не мог лежать; теперь он сидел, вытягивая шею и озираясь по сторонами. На коленях его покоился карабин. Извлеченная из сумки бутылка с остатками тоника жалась к бедру. Яр постоянно к ней прикладывался — от переживаний у него сохло горло.
— Куда ты запропастился? — бормотал он под нос, пытаясь углядеть хоть какое-нибудь движение под днищами тесно сомкнувшихся вагонов. Было их тут никак не меньше десятка. Когда-то вагоны были выкрашены в зеленый цвет — на это указывали облетающие чешуйки полинявшей краски. Но ржавчина перекрасила металлические бока в свой грязно-рыжий цвет, а местами и вовсе проела металл насквозь.
В одной из ржавых дыр Яру и почудилось какое-то шевеление. Он приподнялся и помахал рукой, решив, что это возвращается Ларс. Движение повторилось в соседней прорехе, потом нечто темное мелькнуло в разбитом окне — кто-то медленно брел по вагону.
Но Ларс ли?
Яр вовремя вспомнил о банде проволочников и, опустив руку, бросился на землю. Он распластался меж рельсов, не обращая внимания на жесткие бетонные грани, врезающиеся в ребра. Медленно подтянул к себе карабин, перевел рычажок переключателя в третье положение, заглянул в приближающую трубку прицела. И вспомнил о торчащем посреди дороги Херберте.
Разбудить? Приказать ему лечь?
А если тот снова начнет болтать?
Яр перекатился набок, посмотрел назад. Обвешанный оружием сибер явно не вписывался в окружающий пейзаж.
Тихонько ругнувшись, Яр вновь заглянул в прицел. Палец его сам лег на прохладный изгиб спускового крючка, плечо плотно прижалось к прикладу, и Яру невольно вспомнились слова Ларса: «с такими штуками убивать очень легко…»
Он повел карабином, не отрываясь от прицела.
Гнилой металл, облезающий зелеными чешуйками, разбитые окна, мутные стекла — все это было совсем рядом.
И живая тень, приостановившаяся в развороченных дверях вагона…
Нет, это не Ларс…
Яр еще крепче вжался в землю. Ржавая пыль лезла в его раздувающиеся ноздри, он задыхался, ему не хватало воздуха.
Тень была отлично видна и без оптики. Это был не проволочник. Это вообще не человек был. Это был хурб.
* * *
Путей, ведущих за город, было, наверное, множество. Но Ларс знал только четыре. Три маршрута ему показал учитель Димитр, четвертый он проложил сам. Именно по четвертому маршруту они сейчас и двигались.
Ларс не ходил этой дорогой вот уже несколько лет. Кое-что уже забывалось, но старые, малозаметные для непосвященного человека метки не давали сбиться с пути.
Ларс поднял голову и посмотрел на водонапорную башню с прилепившейся к боку лестницей. На самом ее верху, там, где крепились стальные тросы растяжек, белел косой крест, перечеркнутый тонкой волнистой стрелкой.
У основания башни была закладка…
И вновь Ларс подумал о том, что пора бы ему составить подробные карты маршрутов. Вспомнил, что давно хотел отыскать помощника, надеялся даже, что нашел подходящую кандидатуру в лице Гната.
Но Гнат погиб, не добравшись до места встречи. Вместо него пришел Яр — парнишка вроде бы неплохой, но пугливый и бестолковый, без стержня внутри. Удивительно, что он вообще жив остался. Еще и говорит, что зарезал нескольких хурбов. Не врет вроде бы…
Ларс ногами расшвырял груду мусора, под которой скрывался ведущий в коллектор люк. Приподнял тяжелую крышку, сдвинул ее в сторону — и отвернул лицо от волны теплого смрада, вырвавшегося из-под земли.
Подождав, пока дурной воздух немного рассеется, Ларс сел на край люка и посветил вниз. Вода на дне коллектора слабо флюоресцировала и пузырилась — кажется, раньше такого эффекта здесь не наблюдалось.
Согнувшись, Ларс подышал застоявшимся подземным воздухом. Признаков отравления он не почувствовал и, осмелев, спрыгнул в неглубокий колодец.
Он не собирался задерживаться здесь надолго. Убедившись, что за время его отсутствия тайник никем не посещался, он обновил съестные запасы, сложил трофейное оружие в глубокую сухую нишу, где хранились законсервированные батареи, световая граната и два коммуникатора: один с приличной суммой на счету, другой с куда более ценной информацией — зашифрованной, конечно же. Черным маркером отметил на стене день и время своего визита, вывел имя своего подопечного, расписался.
Выбравшись наружу, Ларс несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, вентилируя легкие — мало ли какая гадость могла оказаться под землей. Он посидел немного, катая по ладони цилиндрический флакончик с оранжевыми таблетками и прислушиваясь к собственным ощущениями. Решил, что никакой заразы подхватить не мог — здесь все же не внешнее кольцо — и убрал лекарство в карман. Потом плотно закрыл люк и забросал, замаскировал его мусором. Подождав, пока осядет пыль, он еще раз внимательно осмотрел завал и удовлетворенно кивнул.
Даже если поблизости окажется человек, он не заподозрит, что здесь скрывается нечто ценное.
Ларс закинул полегчавшую сумку за плечо, повесил карабин на шею и, насвистывая привязавшуюся мелодию из репертуара Херберта, двинулся в обратный путь.
* * *
Еще один хурб появился из черного туннеля — Яр заметил его случайно, когда в очередной раз повернулся посмотреть на торчащего посреди дороги сибера. Мгновением спустя он увидел и другую зловещую фигуру — невесть откуда взявшийся хурб под номером три стоял на плоской крыше жмущегося к бетонному забору строения.
Яр тихонько выругался и припал щекой к земле. Он старался не смотреть в сторону обнаруженных хурбов. Ему казалось, что те могут почувствовать его взгляд. Пока же они будто и не подозревали о затаившемся на рельсах человеке.
«Возможно, их пугает оружие, — пришла ясная мысль. — Может быть, они дожидаются своих товарищей, чтобы напасть вместе».
Он не выдержал, глянул быстро на хурба, что стоял в дверях вагона.
Тот так и не двинулся. Стоял, как стоял, — безликая контрастная тень, одинаковая, с какой стороны ни посмотри. И как это только у них получается?
Яр крепче сжал приклад карабина.
«…такими штуками убивать очень легко…»
«…шея — их слабое место…»
Нет, сейчас стрелять нельзя. Тогда уж точно выдашь себя.
Почему они не двигаются? Чего ждут?
Куда запропастился Ларс? Что, если хурбы расправились с ним?
Сколько еще тут лежать? Может, пора уносить ноги?
Яр прикусил губу. Рот наполнился кровью, но боли не было.
Надо уходить! Ползком, тихо.
Выждать несколько секунд — и уползать…
Он медленно сосчитал до десяти. И не пошевелился. Повторил счет, дав себе твердое слово сдвинуться с места, — и остался на месте.
Предпринимать что-либо было слишком страшно.
Яр уткнулся лицом в пахнущую железом землю и, кажется, беззвучно заплакал. Он потерял ощущение времени, он впал в странное оцепенение. И только звук тяжелых приближающихся шагов привел его в чувство.
Он встрепенулся, вскинулся, выставив перед собой оружие. Понял вдруг, что не переключил режим стрельбы на более подходящий, и заскреб пальцами по гладкому боку карабина.
— Ты чего это?! — оторопело воскликнул приостановившийся Ларс. — Ошалел?!
Яр, наверное, целую минуту тупо смотрел на возвратившегося проводника. Пальцы его скребли и скребли ложе карабина, пытаясь зацепить переключатель режимов. Потом Яр опустил глаза — флажка переключателя под пальцами не было, он находился с другой стороны.
— Заснул, что ли? — спросил Ларс, заметив просветление в чумных глазах спутника. — Ну, напугал ты меня!
— Хурбы… — Яр опустил ствол. — Хурбы здесь…
Руки Ларса дернулись к висящему на груди карабину.
— Ты уверен? — спросил Ларс, опускаясь на одно колено.
— Да. Один в тоннеле. Другой в вагоне. Третий на крыше будки. — Яр не показывал на хурбов, даже не кивал в их сторону.
— Они стоят?
— Да. Не шевелятся.
— Они тебя видят?
— Я не знаю.
— Какое расстояние до ближайшего?
— Сто метров или больше.
— Давно они здесь?
— Не знаю… Что мне делать?
— Прежде всего, успокоиться. Не паниковать. Не показывать, что ты их видишь.
— Я стараюсь.
— Молодец… Теперь нам надо будет подняться. И уходить, не обращая на них внимания.
— Я боюсь.
— Я тоже. Но других вариантов у нас нет. Вот если они кинутся, тогда стреляй.
— Шея их слабое место.
— Я помню. Но я их не вижу. Так что вся надежда теперь на тебя…
Ларс поднялся первым, протянул руку побледневшему подопечному. Шепнул:
— Давай скорей. Через два километра начнется внутреннее кольцо, промышленная зона. Хурбы туда не заходят.
Яр кивнул и встал.
— Если со мной что-то случится, — быстро проговорил Ларс, — иди по знакам. — Кивком головы он указал на один из вагонов, на стене которого черной краской был намалеван неровный вытянутый треугольник.
Острый угол обозначает направление. Чем длиннее треугольник, тем дальше нужно идти до следующего. Это понятно?
— Да.
— Может, и выберешься сам, — сказал Ларс, но в голосе его особой уверенности не чувствовалось. — Эй, Херберт! — Он быстро повернулся к сиберу. — Поднимайся, нам пора выходить.
— Я Херберт. — Силиконовые губы разошлись в привычной улыбке. — Я готов. А хотите, я расскажу вам смешную историю?
— Заткнись! — Ларс и Яр рявкнули одновременно.
Херберт икнул и умолк. Но ненадолго. Он выпрямился, осматриваясь, тряхнул оружием, медленно поднял правую руку, вытянул один палец из четырех имеющихся и спокойно сказал:
— Демоны.
Палец его указывал точно на черную фигуру, застывшую в двери вагона.
Яр, будто зачарованный, уставился на обнаруженного хурба. Ларс выругался и повис на руке сибера, пытаясь ее опустить.
— Демоны здесь, — повторил улыбающийся Херберт. Левой рукой он ухватил одно из болтающихся на нем оружий и легко сорвал его с ремня. — Будет бойня, — доверительно сообщил он, осторожно отстраняя сопротивляющегося Ларса и пытаясь заслонить его собой.
Хурб шевельнулся.
Яр поспешно отвел от него взгляд, понимая, что только что совершил чудовищную ошибку, и холодея от осознания этого. Он обернулся, посмотрел на дыру туннеля и увидел, как из глубокого мрака одна за другой выступают зловещие черные фигуры.
А потом за бетонным забором послышались голоса.
* * *
Борис Саппер, больше известный как Узкоглазый Бор, вымотался настолько, что даже ругаться уже не мог. Он брел в самом хвосте сильно растянувшегося отряда и угрюмо мечтал поскорей вернуться домой. По сторонам он не смотрел, с товарищами не разговаривал. Железная дубинка давно уже стала неудобной обузой — он не выкидывал ее лишь потому, что боялся гнева Хама.
А Проволочник совсем обезумел. Ну, зачем он поперся в старинные развалины, бросив на подступах всю технику? Что ему надо от этих беглецов? Огнеметательный танк они оставили — взять бы его на буксир, оттащить домой и успокоиться на этом. Но нет, Хам не таков! Хам, видите ли, не намерен упускать обманувших его чужаков!
Ну и как долго будет длиться это преследование?
Хам вконец ополоумел, правду люди говорят. То демоны ему какие-то мерещились. Теперь он, бросив все, безоглядно бросился в никому не нужную погоню. Что дальше-то будет?
Не пора ли проволочникам перестать быть проволочниками? Новый лидер — новое название, новая жизнь…
Борис Саппер споткнулся, выронил дубинку. Присел на каменный обломок, высморкался, вытер пальцы о штанину.
— Не отдыхать! — рядом возник один из приспешников Хама. В руках — боевой ствол, кажется, скорострельный «Пак», произведенный в Носибе.
И где только Хам добывает армейское оружие? Снабдил им своих старых приятелей, а об остальных не позаботился: обходитесь, мол, как и раньше, дубинами и пиками. Его бы самого заставить с такими первобытными орудиями идти в атаку! На тот же самый огнеметательный танк, к примеру…
— Я запнулся просто, — сказал Бор, потирая ногу. — Сейчас встану.
— Палицу подбери, — велел откормленный приспешник и отступил.
Борис вздохнул.
По узкой тропке мимо него брели такие же усталые и злые проволочники. Алхаз, Влад, Нино, Григ, Устам — все с дубинками и длинными ножами, пропылившиеся, пропотевшие. Большинство из них родились на окраинах, им такое существование привычно. А он не такой, он еще помнит настоящую, достойную человека жизнь.
Борис подобрал дубинку. Буркнул под нос:
— Как дикарь.
— Что? — возле него приостановился Хайл — невысокий крепкий мужичок, с которым они часто пересекались на ночных дежурствах.
— Говорю, мы тут, как дикари.
— А, — понимающе кивнул тот и убавил громкость вставных наушников, предлагая тем самым продолжить беседу.
— Никак не могу привыкнуть, — пожаловался Бор.
— А ты не думай об этом.
— Не получается.
— Вот возьми мои запасные. Должно помочь. — Хайл протянул ему крохотные музыкальные вкладыши с логотипом «Твинз».
Дальше приятели шагали вместе, слушая речитативы чернокожего Свена Ломана.
Вскоре дорога уткнулась в завалы. Хам позволил отряду чуть передохнуть, поджидая отставших. Пошли слухи о скором возвращении, и это несколько подняло настроение людям. Кто-то запалил костер, кто-то подключил к развлекательной сети переносной медийник, кто-то взялся обносить знакомых конфетами — отмечал день рождения. Но веселья не получилось: минут через двадцать вернулись разведчики, доложили Хаму, что по ту сторону завалов находится брошенная рельсовая дорога, сказали, что видели издалека подозрительное движение возле старой водонапорной башни.
Пришлось лезть на груды искореженной арматуры, гнилого железа и бетонных обломков.
Пришлось перебираться через осыпающие стены старинных построек.
Пришлось резать проволоку и спутавшиеся кабели, которые могли быть под напряжением…
«Если мне тяжело, я глотаю огонь и иду веселиться, взяв тебя за ладонь», — пел Свен Ломан в наушниках «Твинз».
Борис Саппер помогал коротконогому Хайлу перелезать через очередное препятствие, а потом и сам, взявшись за чью-то ладонь, карабкался на вывороченную, но не упавшую бетонную плиту…
Они все же настигли беглецов. Те стояли посреди рельсовой дороги, обнесенной забором. С ними был антропоморфный сибер — самый обычный сибер-друг, какие ухаживают за слабеющими умом стариками.
Но этот сибер был обвешан оружием. В левой руке он держал пулемет «Гринго», прославленный во многих популярных боевиках, а правой указывал на полуобрушенное отверстие тоннеля.
Беглецы тоже были вооружены.
Оттого и возникла небольшая заминка: перелезшие через стену проволочники не спешили расставаться с жизнью.
А потом началось страшное…
* * *
Появление банды проволочников произвело на Яра куда меньшее впечатление, чем явление хурбов. Он даже не испугался, тем более что вооруженные оборванцы не спешили нападать; они протискивались через щели в бетонном заборе, перелезали через плиты и собирались в аморфную неорганизованную толпу. Чувствовалось, что они пребывают в осторожной нерешительности.
Но все изменилось, когда с забора на землю спрыгнул Хам.
— Живыми! — проорал он, вонзившись взглядом в замерших беглецов. — Взять их живыми!
— За мной! — крикнул Ларс. Он сильно пригнулся, втянул голову в плечи и кинулся бежать. Яр бросился следом.
Вмиг осмелевшие проволочники взревели. Толпа рассыпалась.
— Не стрелять! — проревел Хам, вытаскивая из-за спины огромный нож и потрясая им в воздухе. — Привести их ко мне живыми!
Его голос заглушил сухой громкий треск — Яр сперва решил, что это где-то что-то ревется, но, обернувшись, он увидел, как многие преследователи валятся на землю. Он увидел цепь коротких светлых черточек, стремительно летящих в сторону туннеля. Увидел, как дрожит в вытянутой руке Херберта массивный многоствольный пулемет.
Ларс пригнулся еще ниже, ноги его заплелись, и он покатился по земле, яростно ругаясь.
Треск на секунду прекратился. Холодно улыбающийся Херберт медленно поворачивался. Свободная рука его стягивала с шеи еще одно массивное орудие.
— Он защищает нас! — воскликнул пораженный Яр.
Хам вопил что-то дикое и неразборчивое. Залегшие проволочники поднимали головы, кто-то уже вставал, отряхиваясь.
— Нет, — откликнулся Ларс. — Он метится не в них. — Проводник, морщась, растирал колено. Нога сильно болела, и он не был уверен, что сумеет бежать дальше.
Треск возобновился — огненные строчки рвали стены вагонов.
— Он стреляет по хурбам, — пояснил пытающийся подняться Ларс, и Яр увидел, что это действительно так.
Черные фигуры медленно выбирались из тени на свет. Их становилось все больше, и сосчитать их было уже невозможно. Оружие в руках сибера тряслось, огненные черты впивались в бетон и пронзали металл, высекая искры. Но лишь один хурб замер, сраженный выстрелом, и медленно, будто тая в воздухе, осел на землю.
— Но он же не попадает, — пробормотал Яр. — Он не может в них попасть!
— Значит, стрелок из него плохой, — угрюмо ответил Ларс. — Что неудивительно. Он все-таки сиделка, а не солдат.
Ларс повесил карабин за спину, повернулся лицом к проволочникам. Сильно прихрамывая, сделал им навстречу четыре шага и прокричал, сложив ладони воронкой у рта:
— Хам! Твои демоны здесь! Чужаки, которых ты боялся, пришли за тобой!
Стрельба опять ненадолго прекратилась. Херберт осматривался.
— Хам! Оглядись! Демоны вокруг! Твои демоны!..
* * *
Борис Саппер дышал ржавой пылью. Ему казалось, что пули свистят у него над головой и бьют по рельсам в метре от него. Слева хрипел кто-то из товарищей — вполне возможно, что раненый. Сзади надрывался Хам Проволочник, вопил, что опасности нет, что Херберт свой и никого не тронет, требовал немедленно доставить ему проклятых беглецов.
Херберт? Видимо, так зовут этого чокнутого сибер-друга, поливающего окрестности из двух пулеметов.
Борис набрался смелости, чуть приподнял голову и глянул на взбесившегося сибера.
— Вставай! — кто-то пнул его по ноге, и он тут же втянул голову в плечи. — Поднимайтесь, трусы!
Приспешники Хама, его верные телохранители, не обращая внимания на поток пуль, обходили разлегшихся рядовых проволочников, пинками и угрозами напоминая им о неоконченном деле.
— Ну, чего тут растянулся? Поспать решил?
Его ухватили за шиворот, дернули — и он был вынужден встать на четвереньки. Хрипящий сосед уже поднялся в рост, теперь он натужно откашливался, сплевывая на землю серые комки мокроты. Глядя на него, поднялся и Борис. Теперь он видел, что сибер палит в сторону, в пустоту, бестолково переводя боекомплект, а остановившиеся в отдалении беглецы и не думают открывать огонь из своих карабинов. Приободрившийся Борис вспомнил, что эти двое пришли из города, подумал, что они, возможно, не умеют обращаться с оружием. Но скорей всего у них просто не хватает духу стрелять в человека. Не каждый все же способен на смертоубийство. Даже среди проволочников много таких, кто не запачкал руки кровью. Бор и сам-то лишь однажды лишил человека жизни — да и то, можно сказать, случайно.
Борис отряхнулся и подобрал закатившуюся под рельс дубинку. Он никуда не спешил, как и остальные его товарищи. Проволочники видели, что беглецы дальше бежать не собираются, и потому не форсировали события. Переглядывались, расходились в стороны, растягиваясь цепью и высматривая укрытия, за которыми в случае чего можно будет спрятаться. Выжидали.
Один только Хам не мог успокоиться. Он распалялся все больше и больше, выкрикивал что-то угрожающее и требовательное. Но вперед не лез, предпочитая оставаться за спинами своих людей.
Один из беглецов, тот самый, что однажды уже обманул Бориса и воткнул ему в шею иглу станнера, развернулся и, заметно прихрамывая, двинулся на преследователей. Бору даже показалось, что Ларс — кажется, этим именем назывался чужак — идет прямо на него.
— …демоны здесь… пришли за тобой…
Хам наконец-то умолк.
Перестал стрелять в белый свет чокнутый сибер.
Второй беглец опустился на одно колено, поднял карабин к плечу, медленно повел стволом слева-направо, словно цель выбирая.
Борис сглотнул. В животе сделалось холодно, а по голове будто кто-то шершавой ладонью провел.
— Оглядись! Демоны вокруг! — сложив ладони коробочкой возле рта, кричал Ларс. — Твои демоны!
Борис разгадал коварный замысел врага и, обернувшись, с тревогой посмотрел на Хама. Худшие опасения его подтвердились: предводитель был бледен и растерян. Он затравленно озирался и дрожащей рукой творил вокруг себя божьи знаки.
— Это тебе не поможет! — продолжал кричать беглец. — Оставь нас и уходи, пока не поздно! Возвращайся домой!
Хам бросился в сторону и будто на что-то наткнулся. Взгляд его сделался совсем диким. Он махнул кинжалом, рассекая нечто невидимое, завопил истошно:
— Все ко мне! Назад! Ко мне!
Сибер снова открыл пальбу. Но уже через пару секунд пулеметы вхолостую застучали затворами — химические патроны кончились. Сибер непонимающе уставился на дымящиеся стволы и разжал четырехпалые ладони, выронив бесполезное оружие.
Тихо щелкнул карабин в руках второго беглеца. Целью явно был избран Хам, но стрелок из горожанина был скверный, и стальная дробина прошла мимо.
— Сюда! Все сюда! — кричал Хам, не обращая внимания на следящий за ним прицел. — Демоны!
Предводитель проволочников сражался с воображаемыми невидимками. Бегал от них, отмахивался кинжалом, уворачивался. Кто-то из проволочников неуклюже пытался ему помочь. Кое-кто даже делал вид, что отбивается от атакующих демонов — всем известно, что с сумасшедшими лучше не спорить.
Опять щелкнул карабин. Разогнанная электрическим импульсом дробина ударила в железный столб.
Хам подавился криком. Незримая сила вдруг отшвырнула его метра на три в сторону. Он упал на Бориса, сшиб его с ног, цепко схватил за руку.
— Помоги мне! Помоги!
Борис вырвался, отполз назад, стараясь не смотреть на обезумевшего командира.
— Вон же они! — хрипел Хам, обращаясь к своим людям. — Вот они! Почему вы их не замечаете?! — Он с трудом поднялся, закружился на месте, тыча перед собой кинжалом, указывая на что-то, видное лишь ему одному: — Вот же! Вот!
Кожа на его лице лопнула, кровь плеснула на одежду. Хам покачнулся, схватился за чье-то плечо, удержался, не упал.
— Демоны! — Острие кинжала воткнулось в воздух, рукоять вывернулась из ослабевших пальцев. Но кинжал, к изумлению всех присутствующих, не упал. Он повис без всякой опоры, запрыгал в воздухе.
— Демоны! — обезоруженный Хам пятился, выпученными глазами уставившись в держащую клинок пустоту. — Я вижу вас! Я вас вижу!
Едва заметная тень скользнула между Хамом и Борисом.
Выстрел карабина отшвырнул ее в сторону — и она с тихим вздохом опустилась на землю, плавно и легко, будто обрывок тончайшей ткани.
Борис вскрикнул.
— Демоны… — хрипел Хам, тыкая пальцем в сгущающиеся вокруг него тени. — Демоны…
Борис запнулся, повалился назад, ударился затылком. Черная, закутанная в плащ фигура, проплывая мимо, коснулась его колена. Он отдернул ногу. Фигура повернулась к нему, не меняя положения, — это выглядело очень странно.
— Демоны, — шепнул Борис.
Хам упал. Из обрубка левой руки хлестала кровь.
— Призраки, — удивленно сказал кто-то рядом. И захрипел, заклокотал перебитым горлом.
Борис, что было сил, метнул дубинку в нависшую над ним тень. Он слышал удар. Он видел, как отшатнулась размытая фигура. Он ликующе закричал, вскочил на ноги, пнул демона в пах — или что там было у демона?
— Демоны! — крикнул он, подхватывая общий уже клич. — Демоны!
Он вспрыгнул на небольшую платформу, ухватился за свитую петлей гнилую трубу, выпрямился и только теперь увидал, сколько незримых врагов собралось на железной дороге, окруженной бетонным забором.
Черная фигура выросла у него за спиной. Почувствовав опасность, Борис повернулся и уткнулся лицом во что-то липкое и холодное. Рефлекторно сжал зубы, дернул головой, отрывая кусок этой лезущей в рот мерзости. И упал на колени от сильного удара в висок.
Он умер, обнимая свитую петлей трубу, хватаясь за нее и пытаясь по ней подняться.
Пока он умирал, черный призрак неподвижно стоял над ним.
Они были точно памятник на бетонном постаменте. Выразительный скульптурный ансамбль.
Но далекий выстрел карабина разрушил выстроенную композицию.
* * *
Яр сбил хурба, стоящего на бетонном возвышении, и оторвался от прицела. Руки его дрожали.
— Попал? — спросил Ларс, глядя совсем в другую сторону.
— Да, — ответил Яр.
— В хурба? — решил уточнить проводник.
— Да.
— Убил?
— Наверное.
— Сколько их там еще?
— Не знаю… Много…
— А проволочников?
— Посмотри сам, — раздраженно ответил Яр. — Их-то ты видишь.
Ларс промолчал. Сейчас он боялся поворачиваться лицом к врагу. Боялся разглядеть черных призраков среди обычных людей. Ларс много лет водил хурбов за нос, но он не сомневался, что стоит ему однажды их увидеть — и тогда они его достанут, какой бы хитрой ни была его маскировка.
— Пойдем, — распорядился Ларс, забрасывая ненужный в данный момент карабин за спину и поправляя сумку. — Они заняты друг другом, так что не будем им мешать.
— Но как же? — растерялся Яр. — А люди?
— Сомневаюсь, что ты сумеешь им помочь… А впрочем, как знаешь. Думаю, выжившая сторона найдет, как тебя отблагодарить. Но лично я этого видеть не хочу.
Ларс отшвырнул ногой оказавшийся на пути ржавый болт и решительным шагом двинулся прочь.
— Погоди! — воскликнул Яр, медленно пятясь и высматривая, не направится ли к ним кто-то из хурбов. — А как же Херберт?! А твое оружие?!
— Учись жертвовать малым, чтобы выиграть главное, — назидательно проговорил Ларс, ускоряя и без того скорый шаг.
Яр в последний раз окинул взглядом происходящее на рельсах избиение и, развернувшись, побежал догонять удаляющегося проводника.
