Глава десятая
Сделка с миссис Уилсон

– Мне нужно все рассказать Бертраму, – заявила я.

Мы возвращались в гостиницу на автомобиле.

– Тогда придется поделиться с ним подробностями того, что мы сделали, а это ему вряд ли понравится, – заметил Рори.

– Он имеет право знать, что у него есть еще одна единокровная сестра.

Рори накрыл мою руку ладонью:

– Мы не знаем наверняка, была ли Софи его сестрой.

Я собралась возразить, но он меня опередил:

– Согласен, у нас есть основания так полагать, но настоящих доказательств нет.

Я взглянула на его руку, лежащую на моей. Матушка наверняка бы возмутилась такой фамильярностью, но на лице Рори в тот момент отражались только глубочайшее сочувствие и желание утешить.

– Мы ведь очень рискуем, да? – сказала я.

– Рискуем потерять работу, это уж точно, – отозвался Рори. – А может, и того больше. Мы теперь либо располагаем сведениями, представляющими серьезную угрозу для Стэплфордов, либо всего-навсего узнали, что покойный лорд Стэплфорд великодушно заботился о больной племяннице.

– Но Софи умерла, Рори.

– Миссис Мейсон дала убедительное объяснение – Господь милосерден и не каждому отмеряет долгий срок.

– Да, но я все-таки боюсь…

– Что ее убил Ричард Стэплфорд? И зачем же ему это понадобилось?

– Хотел избежать скандала.

– А всё ли нам известно о завещании покойного лорда Стэплфорда?

– Берт… мистер Бертрам говорил, что поместье и денежный фонд, предназначенный для его содержания, получит тот или та из детей лорда Стэплфорда, кто первым даст жизнь законному наследнику.

– Если бы Софи выпустили из дома умалишенных, она могла бы выйти замуж и родить сына. Получается, она и правда представляла угрозу, – сказал Рори.

– Судя по тому, что о ней поведала миссис Мейсон, это было маловероятно, – возразила я. – К тому же она незаконнорожденная, разве это не исключает ее из числа наследников?

– Это зависит от формулировки в завещании.

– И, как ты говорил, лорд Стэплфорд мог заключить тайный брак с миссис Уилсон.

– Думаю, это предположение все-таки не стоит брать в расчет.

– Оно кажется самым маловероятным из всех наших предположений, – согласилась я.

– С миром, в котором убийство ради предотвращения скандала более вероятно, чем брак по любви, что-то не так, – покачал головой Рори.

– Все же не могу себе представить, что в миссис Уилсон можно влюбиться! – не сдержалась я.

– Ну, была же она когда-то молодой.

– Скорее, ею просто воспользовались.

– А ты невысокого мнения о Стэплфордах, верно?

– Я невысокого мнения обо всех известных мне аристократических семействах, – честно сказала я.

– И много семейств тебе известно? – прищурился Рори.

Я сделала глубокий вдох.

– Рори, ты кое-что обо мне не знаешь.

– Ай, лэсс. Я всегда подозревал, что у тебя в запасе есть пара секретов. Но ты уверена, что сейчас подходящее время делиться ими со мной? У нас и так целый ворох чужих тайн, с которыми нужно разобраться.

– Ох, не знаю. У меня от всего этого тоже голова кругом идет, но мне просто необходимо быть честной с кем-нибудь.

– Это что-то изменит в наших отношениях? – осторожно спросил Рори.

– Возможно, – признала я.

– Но ты же не заключила тайный брак с мистером Бертрамом, нет?

Я громко рассмеялась:

– О нет, все не настолько ужасно!

В глазах Рори мелькнуло странное выражение.

– Что ж, в таком случае, если твои секреты вызовут еще одну нескончаемую дискуссию, предлагаю отложить их на потом. Расскажешь после того, как утрясется вся эта история с внебрачными детьми и сумасшедшими домами. Если, конечно, не передумаешь к тому времени.

– Хорошо.

– Но я не забуду, что ты хотела мне в чем-то признаться.

– Договорились.

– Итак, куда мы направимся теперь?

– Ты правильно сказал: нам нужны настоящие доказательства. Их и будем искать.

– Тогда нам снова придется наведаться в одно знакомое нам заведение.

– Знакомое?

Рори помахал у меня перед носом бумажкой с адресом, полученным от сестры-распорядительницы:

– Ты что, не обратила внимания? В восемнадцать лет Софи перевели в тот самый дом умалишенных, куда вас с мистером Бертрамом возила мисс Уилтон. Миссис Мейсон упомянула доктора Франка.

– Значит, Беатрис продвинулась в своем расследовании гораздо дальше, чем мы…

– Ай, очень жаль, что у нее оказалось слабое сердце.

– Надеюсь, именно сердце и было всему виной, – пробормотала я себе под нос.

В Лондон мы вернулись к вечеру. Меррит высадил нас у входа в гостиницу и без единого слова отогнал автомобиль в гараж. Меня его показное безразличие к происходящему нервировало, но Рори отнесся к этому как к должному.

– Меррит – образцовый слуга, – сказал он. – Не сует нос в чужие дела.

Панихида давно закончилась, так что я приготовилась принять на себя шквал вопросов от мистера Бертрама. Однако, когда я справилась о нем у портье, оказалось, он еще не вернулся в гостиницу. Я оставила на стойке записку с просьбой сразу сообщить мне, когда он явится, и поднялась в свой номер. Собиралась лишь немного вздремнуть, но наша поездка была слишком утомительной, и я не заметила, как крепко заснула. Мне приснилось, что мы с Беатрис Уилтон находимся в переполненной людьми столовой. Она передала мне чашку с чаем и хотела сказать что-то очень важное, но другие гости так громко разговаривали и гремели столовыми приборами, что шум заглушал ее слова. Она все больше нервничала из-за этого. Я же, со своей стороны, изо всех сил пыталась объяснить ей, что чай за обедом пить не принято. В конце концов, поддавшись отчаянию, Беатрис в сердцах хлопнула по столу какой-то книгой – до того сильно, что подскочили тарелки и в комнате воцарилось ошеломленное молчание.

Я проснулась от этого стука и некоторое время размышляла, прозвучал он во сне или наяву, в моем номере. Шторы я не задернула – в окне виднелось черное ночное небо. Комната полнилась тенями, и меня вдруг охватило зловещее чувство, что я здесь не одна. Сердце гулко заколотилось в груди, дыхание перехватило. Невероятным усилием воли я заставила себя не шевелиться – если грабитель еще не причинил мне вреда, удостоверившись, что я сплю, значит, он может потихоньку уйти, не тронув меня. При этом я изо всех сил вглядывалась в темноту. Комната без света казалась сверхъестественно огромной, но я ничего не видела, кроме смутных очертаний мебели.

Отрывистый стук в дверь заставил меня подскочить на постели.

– Помогите! – взвизгнула я.

Дверь, которую я опрометчиво оставила незапертой, распахнулась, и в комнату хлынул газовый свет из коридора. На пороге стоял Рори.

– Здесь кто-то есть! – выкрикнула я, вскочив с кровати и бросившись к нему.

Рори зажег свет. В номере, кроме нас, никого не было.

– Наверно, тебе это во сне привиделось, лэсс, – сказал Рори.

– Но это было как наяву, – растерянно пробормотала я.

– Сны иногда кажутся очень реальными, – ласково улыбнулся он, усаживая меня в кресло у остывшего камина, и сам устроился напротив. – Извини за ночное вторжение, но мне в голову пришла мысль, которая может оказаться полезной.

– Бертрам вернулся? – спросила я.

– Не знаю, но думаю, должен был.

– Я оставила портье записку с просьбой послать за мной, когда он вернется.

– Уже поздно, Эфимия. Он мог запретить посылать за тобой.

– Возможно, но все-таки это странно.

– Время и правда неподходящее.

– Где же он пропадал столько времени?

Рори вздохнул:

– Понятия не имею. Наверное, был с семьей мисс Уилтон. У ее родственников слишком много вопросов. Насколько мне известно, они потребовали провести полицейское расследование ее смерти.

– А почему они не позаботились об этом до похорон?

– Но сегодня ведь была только панихида.

– Да. – Я потерла глаза. – Конечно, еще есть время. Так что ты хотел сказать мне, Рори?

– Нам нужны доказательства преступления, и кажется, я знаю, кто может их нам предоставить.

– Кто?

– Миссис Уилсон.

– Но она еще не окончательно пришла в сознание.

– Перед отъездом из Стэплфорд-Холла я слышал, как доктор Симпсон говорил лорду Ричарду, что ее самочувствие улучшилось и теперь она пойдет на поправку. Уже тогда она ненадолго приходила в себя, а теперь обмороки должны и вовсе прекратиться.

– Но тогда она в смертельной опасности!

Рори достал из кармана буклет, оказавшийся железнодорожным расписанием:

– Думаю, на этот раз нам не удастся позаимствовать автомобиль у мистера Бертрама, так что до города, где находится больница, придется ехать по железной дороге. Через два часа туда как раз отправляется молочный поезд, так что мы попадем к миссис Уилсон еще утром. Если обратно вернемся поездом, который уходит в Лондон после полудня, потратим на все про все один день. Твой мистер Бертрам и не заметит нашего отсутствия, но мы можем оставить записку, что у нас есть дела за пределами столицы.

– Ему это не понравится, – покачала я головой.

– Мне кажется, мы уже так далеко зашли, что нет смысла отступать, – сказал Рори. – Если мы правы, сегодня же вернемся с доказательством, что у него была еще одна единокровная сестра. Он наверняка это оценит.

– А если мы ошиблись?

– Придется искать другую работу, – мрачно проговорил Рори. – Но я не думаю, что мы ошиблись.

– Я тоже так не думаю, – тихо сказала я. – К сожалению. Потому что, если мы правы, вероятность того, что и Софи, и Беатрис Уилтон умерли не своей смертью, значительно возрастает.

– Поезд уходит через два часа, – напомнил Рори. – Я договорился, чтобы через час нам подали кэб. Будешь готова к тому времени?

– Конечно, – кивнула я. – Спасибо, Рори. Не знаю, что бы я без тебя делала.

До чего же быстро все-таки привыкаешь к благам прогресса! Запряженный лошадью экипаж, на котором мы добирались до вокзала, показался мне чрезвычайно неудобным. Пока Рори расплачивался с кэбменом, я стояла в сторонке, стуча зубами не только от холода, но и от дорожной тряски. Лондон был окутан туманом, в котором покачивались предрассветные тени. При иных обстоятельствах я нашла бы его романтичным и живописным, но этим утром мир таил для меня угрозы за каждым углом. Все время казалось, что нас кто-то преследует. Даже у Рори нервы были напряжены до предела, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы еще и меня успокаивать. К тому же сон о Беатрис не шел у меня из головы.

– Почему молоко везут из Лондона за город? – вдруг спросила я.

– Наоборот, – сказал Рори, – поезд едет забирать молоко, предназначенное для продажи в Лондоне.

– Который сейчас час?

– Лучше тебе не знать. Здесь всего один пассажирский вагон, и вряд ли он комфортабельный, однако постарайся заснуть.

– Думаю, с этим трудностей не возникнет, – отозвалась я, зевая. – Может, удастся досмотреть тот сон.

Мы вышли на платформу. Мне уже доводилось путешествовать по железной дороге, но сейчас при виде огромного, дышащего паром чудовища, я снова невольно испытала волнение. То, что такой гигантский механизм приводился в движение и развивал немыслимую скорость всего лишь с помощью огня и воды, внушало мне восхищение силами природы, но желание человека овладеть стихиями, поставить их себе на службу – желание, которым ознаменовался наш новый век, – вызывало трепет и опасения. Когда мы подошли к пассажирскому вагону, паровоз еще раз пыхнул белым облаком, и мне почему-то показалось, что он каким-то образом знает о нашем присутствии. Рори помог мне подняться по лесенке между огромными стальными колесами, которые унесут нас вдаль на много миль. Во времена молодости моего отца преодолеть такое расстояние было бы немыслимо и за целый день, а мы доберемся до пункта назначения всего за несколько часов.

В вагоне я прислонилась к спинке сиденья, укрывшись пледом, предусмотрительно захваченным Рори, закрыла глаза и малодушно изгнала из головы все мысли. Раздалось оглушительное шипение, вагон дернулся, и мы тронулись в путь.

Беатрис Уилтон что-то кричала мне во сне, когда паровоз примчал нас в город. Рори пришлось потрепать меня за плечо, чтобы я окончательно проснулась.

– Тебе нужно к доктору, – сказал он. – Я думаю, ты еще не оправилась от ушиба головы.

– Если бы Беатрис не орала так громко, мне было бы гораздо лучше, – сонно пробормотала я.

На пустой платформе Рори огляделся.

– Надо найти экипаж. До больницы всего пара миль – я думал, мы пешком дойдем, но ты слишком бледная для прогулок.

Железнодорожный вокзал здесь был маленький, всего с двумя платформами, но выглядел он современно и внушительно благодаря высокому застекленному потолку. В отдельном зале ожидания для леди, путешествующих первым классом, скамейки совсем недавно покрасили зеленой краской.

– Это большой город? – спросила я. – Может, здесь даже ходят троллейбусы?

– Давай посмотрим, – откликнулся Рори.

Мы вышли со станции. Трудно выразить охватившее меня тогда чувство свободы. У меня не было при себе никаких вещей, я оказалась вдали от родных и от своего нанимателя; все, что у меня было, – это компания Рори и предчувствие приключений. В тот момент я готова была прошагать одним махом десяток миль.

К счастью, проверять эту свою решимость на практике мне не понадобилось – вокзал оказался в суматошном деловом центре с новомодными троллейбусными остановками. Они были удобно расположены так, чтобы пассажиры поездов на паровой тяге могли легко добраться до любого квартала.

– Не знала, что поместье Стэплфордов находится рядом с таким современным большим городом, – сказала я, когда мы садились в троллейбус.

– Думаешь, Стэплфорды могли построить себе дом в какой-нибудь глуши? Их поместью всего лет пятьдесят.

– Верно. Но когда находишься там, кажется, что вокруг только поля и леса.

– В этом вся соль, – усмехнулся Рори.

Троллейбус мягко тронулся с места и доставил нас в больничный квартал. Вскоре мы уже шагали по дорожке к лечебнице, где лежала миссис Уилсон. Это было длинное серое здание с остроконечными башенками и крошечными окнами. В коридорах все сверкало чистотой; отполированные деревянные двери, ведущие в разные отделения, отражали свет. Здесь пахло карболовым мылом и витали какие-то еще более резкие запахи химикалий. Не успели мы войти в здание, как нам заслонила путь женщина в накрахмаленной униформе.

– Доступ для посетителей будет открыт только через семьдесят пять минут, – заявила она командным тоном.

– Прошу прощения, – сказал Рори, – мы специально приехали из Лондона, чтобы повидать одну пациентку. У нас очень срочное дело.

– Меня не интересует, откуда вы приехали. В нашей больнице строгие правила.

– Извините, мэм, – вступила я в разговор, – но я думаю, на пациентку, о которой идет речь, ваши правила не распространяются. Ее зовут миссис Уилсон.

– Вы из полиции?

– Не совсем так, но мы помогаем с расследованием.

– Гм, – сказала медсестра, – тогда пусть решает полицейский сержант. Следуйте за мной.

Она быстро зашагала лабиринтом коридоров, постукивая каблуками по начищенным полам. Мы с Рори старались не отставать. Наконец медсестра остановилась у двери в палату, рядом с которой сидел на стуле полицейский. Вид у него был такой, будто он смертельно скучал.

– Посетители к миссис Уилсон, – лаконично представила нас медсестра, затем без лишних слов развернулась на каблуках и удалилась, оставив нас с немного растерявшимся сержантом.

– Я Эфимия Сент-Джон, а это Рори Маклеод, мы работаем в Стэплфорд-Холле. Приехали из Лондона повидаться с миссис Уилсон. Это очень важно.

Полицейский сержант покачал головой:

– Она все время молчит. Даже не называет того, кто на нее напал.

– Она потеряла способность говорить? – уточнила я.

– Врачи так не думают. Но она молчит, и все тут.

– Спросите, не согласится ли она принять нас, – попросил Рори. – Скажите ей, мы знаем о Софи.

– Это может все изменить, – добавила я.

– А если она согласится, – продолжил Рори, – вы сможете сходить выпить чашечку кофе, а то у вас такой вид, будто вы здесь неотлучно просидели всю ночь.

– К тому времени, когда вы вернетесь, мы, возможно, уже раскроем дело. Инспектор будет вами доволен.

Сержант озадаченно переводил взгляд с меня на Рори и обратно.

– Ушам своим не верю, – проговорил он наконец. – Ждите здесь. – И исчез за дверью палаты.

– Это было умно, – похвалила я Рори.

Тот скромно улыбнулся.

Полицейский вернулся очень быстро:

– Миссис Уилсон вас примет. Она страшно побледнела, когда я упомянул эту вашу Софи. В общем, вам придется написать полный отчет после разговора с ней, и не докучайте ей слишком долго, а то та суровая медсестричка меня живьем съест.

Мы вошли в палату – одно из тех странных помещений, квадратных в периметре и с очень высоким потолком, какие бывают только в больницах. Стены здесь были выкрашены в тусклый серо-зеленый цвет; простая железная койка стояла в самом центре палаты и казалась совсем маленькой, потерявшейся в этом пространстве. Миссис Уилсон лежала на спине, и ее лицо по цвету сливалось с отбеленным хлопком постельного белья. Она всегда была худой, но сейчас от ее рук остались только кости, туго обтянутые кожей. На предплечьях у нее багровели кровоподтеки, голова была перевязана желтоватыми бинтами. Черные глазки злобно смотрели на нас, а губы превратились в тонкую бледную ниточку.

– Что вам нужно? – спросила она тихим хриплым голосом.

В комнате был всего один простой деревянный стул. Рори пододвинул его для меня к кровати, а сам встал за моей спиной.

– Нам нужно поговорить с вами о том, что произошло.

– Зачем? Какое вам дело до этого?

Я могла бы воззвать к ее чувству справедливости, рассказав о смерти Беатрис, о наших подозрениях, что Ричард Стэплфорд убил отца, и о прочих его злодеяниях, но было ясно, что это не поможет.

– У вас ведь был ребенок, миссис Уилсон?

Она отвернулась.

– Девочка родилась шестимесячной, – продолжала я. – Она была внебрачной дочерью покойного лорда Стэплфорда.

Миссис Уилсон по-прежнему молчала, но я заметила, как дрогнули ее плечи. Мне ничего не оставалось, как сорвать повязку с этой давней душевной раны одним махом.

– Вам сказали, что она умерла сразу после рождения, – ровным тоном проговорила я. – Но это была неправда.

Миссис Уилсон обратила ко мне искаженное гневом лицо:

– Ты лжешь!

Я покачала головой:

– Увы, нет. Я думаю, лорд Стэплфорд сделал это из лучших побуждений. Семейный врач, доктор Симпсон, сомневался, что недоношенная девочка выживет. Но она выжила, хоть и не стала такой, как все.

– Она стала безобразной калекой? – с ужасом спросила миссис Уилсон.

– Нет. Умственно неполноценной. Доброй, очень доверчивой и способной на глубокую привязанность.

– Люди, которые заботились о Софи в детстве, отзываются о ней с большой нежностью, – сказал Рори.

– Кто о ней заботился?

Гнев исчез, и теперь перед нами была растерянная стареющая женщина, желавшая знать о судьбе своего ребенка.

– Софи отдали в приют для умственно отсталых детей в другом графстве. Это очень достойное заведение.

– Вы там были?

Я кивнула.

– Она все еще там? – На лице миссис Уилсон мелькнула надежда.

Я покачала головой.

– Ну конечно, ведь теперь она уже взрослая, – пробормотала экономка, словно разговаривала сама с собой. – Куда ее перевели?

– Мне очень жаль… – тихо проговорила я.

– Стало быть, она умерла?

– Да.

– Ты специально явилась, чтобы меня помучить? Нравится, да? – Злобный взгляд устремился на Рори: – Ну с ней-то все понятно, а вам я что сделала? Нам вроде бы нечего делить.

– Нам нужна ваша помощь, – сказал Рори.

– Мы думаем, смерть Софи не менее подозрительна, чем гибель ее отца, – поддержала я.

– Вы хотите сказать, ее убили? – выдохнула миссис Уилсон. – Когда?

– Мы не знаем, но думаем, не так давно, – ответил Рори.

– Значит, она была жива. Все это время… – Женщина задумалась, взгляд сделался отсутствующим. – И что же, он действительно о ней ничего не знал?

– Кто не знал? – подался к ней Рори.

Миссис Уилсон, не обратив внимания на его вопрос, вдруг приподнялась и вцепилась в мою руку железной хваткой:

– Как думаешь, это она явилась на спиритическом сеансе?

– Я думаю, стакан двигала Беатрис Уилтон, – сказала я.

– Нет. Нет, это была Софи. Вы же верите? – взглянула она на Рори.

– Не знаю, но могу допустить такую возможность, – честно ответил тот. – Моя бабушка была ясновидящей и…

– Мы думаем, в деле замешан Ричард Стэплфорд, – оборвала его я. – Вероятно, он убил свою единокровную сестру или заказал ее убийство по той же причине, что побудила его расправиться с родным отцом. Ради наследства.

– Но Софи не могла ни на что претендовать! – воскликнула миссис Уилсон. – Когда я забеременела, лорд Стэплфорд обещал, что обеспечит ребенка всем необходимым, и получается, он сдержал слово. Он же следил за тем, чтобы о ней хорошо заботились?

– Да, – мягко сказала я. – Софи росла в прекрасных условиях.

– Это дорого стоило? Да? Может, Ричард больше не хотел оплачивать счета? Нет, я в это не верю. Он всегда был противным мальчишкой, но… – Голос миссис Уилсон дрогнул.

– Возможно, став членом парламента, он боялся скандала, – предположила я.

– Вы имели в виду Ричарда, когда сказали «он о ней не знал»? – уточнил Рори. – То есть он заверил вас, что ничего не слышал о сестре до спиритического сеанса? Отец никогда не говорил с ним о Софи?

Миссис Уилсон зажмурилась и несколько раз глубоко вздохнула. Затем она открыла глаза и, с видимым усилием приподняв голову с подушки, заговорила на удивление твердо и отчетливо:

– Вы ведь не знаете, что случилось на самом деле, верно? Забросили удочку и ждете, какая добыча клюнет. Будь у вас доказательства, хоть какие-то серьезные улики против Ричарда Стэпл-форда, вы бы сейчас выкладывали их полиции. Или взялись бы его шантажировать. Но у вас их нет. У вас нет ничего, кроме догадок и домыслов. Что ж, зато доказательства есть у меня. Целая куча доказательств по самым разным их делишкам. Почему, вы думаете, покойный лорд Стэплфорд держал меня при себе? Потому что я знаю об этом семействе больше, чем кто-либо. Я годами вела записи и собирала документы. Понимала, что они пригодятся, и ждала своего часа. Хотите их получить? Хотите получить все, что у меня есть? – У нее на губах выступила пена, слова сыпались одно за другим, как в бреду сумасшедшего, и ответ на ее вопрос мог быть только один.

– Да, – сказала я.

– Вы это получите. Все получите, если выясните, что на самом деле случилось с моей Софи. Мне не нужны сказки. Только факты. Если ее убил Ричард Стэплфорд, он должен болтаться в петле.