Лазарев сидел за пультом управления «Рассветом», переодетый в чистый повседневный комбинезон, умытый, причесавшийся. Все системы в норме. Корабль готов к уходу с орбиты. На пульте лежала серебристая звезда.

Он до сих пор не мог поверить, что всё закончилось.

Планета проплывала внизу, в иллюминаторах и на камерах он мог видеть, как кружатся в вихре жёлтые облака и блестит чёрная морская гладь.

Ему почему-то захотелось попрощаться с морем, сказать ему «спасибо», хотя он понимал, что этого, в сущности, не нужно делать.

Всё это казалось ему дурным сном.

– «Аврора», – сказал он. – Даю команду на уход с орбиты. Мы летим домой.

– Слушаюсь, командир.

Планета внизу чуть дёрнулась и стала медленно уплывать в сторону.

Мы летим домой, сказал он себе.

Всё прошло хорошо. Лучше, чем ожидалось. Намного лучше. И он везёт с собой эту звезду – артефакт внеземной цивилизации. Это ещё лучше, чем образцы моря. Это произведёт фурор. Это будет что-то.

Он рассмеялся. Жаль, его команда никогда не увидит этого.

Команда…

В голове промелькнула дурацкая мысль.

– «Аврора», – сказал он, а потом ненадолго замолчал.

– Слушаю, командир.

– У меня к тебе странная просьба. Ты можешь запустить процедуру № 468-Б?

– Это действительно очень странная просьба. Вы хотите, чтобы я вернул вашу команду в виде тульп?

– Да, – кивнул Лазарев.

– Предупреждаю, что теперь, когда вы знаете, что ваша команда мертва, это может отрицательно сказаться на вашей психике.

– Плевать. Запускай.

– Хорошо, командир. – Она замолчала на несколько секунд. – Команда ждёт вас в кают-компании.

Лазарев тяжело задышал, и на его глазах опять заблестели слёзы.

Он встал с кресла, взял с собой серебристую звезду и медленно, чуть пошатываясь пошёл по коридору в сторону кают-компании.

Трое сидели за столом и весело переговаривались о чём-то.

– О, командир! – крикнул Нойгард. – Давно тебя не видели.

– Как там на планете? – поинтересовался Гинзберг, не отрывая, как всегда, глаз от своего планшета.

– Совсем про нас там забыл, Володь? – усмехнулся Крамаренко.

– Привет, ребята, – сказал Лазарев.

Он почувствовал, что его голос дрожит.

– Мы летим домой, – продолжил он.

– Вот и славно, – усмехнулся Нойгард. – Надоело в этой жестянке торчать. Снова полезем в стазис?

Лазарев кивнул, потому что не мог говорить. Перед его глазами всё расплывалось.

Вот они, эти ребята, с которыми он пролетел эти четыре световых года. Живые. Совсем живые. Только не надо пожимать им руки. Не получится.

Он окинул их взглядом, сжал в ладони звезду и сказал:

– Хотите посмотреть на море?

Все трое закивали.

– Пойдёмте в комнату отдыха. «Аврора» покажет нам море. Это очень красиво.