Будем оплакивать не умирающих, а тех, которые оканчивают жизнь во зле. Земледелец, когда видит пшеницу разрушающейся, не плачет — напротив, когда видит, что она в земле остается твердой, боится и трепещет, а когда видит ее разрушающейся, тогда радуется, потому что разрушение есть начало будущего ростка. Так и мы будем радоваться, когда тленный дом распадается — когда человек сеется (см.: 1 Кор. 15, 43).

Не удивляйся, что апостол назвал погребение сеянием: это — лучшее сеяние. За тем сеянием следуют смерти, труды, опасности, заботы, а за этим, если будем жить праведно, — венцы и награды; за тем — тление и смерть, а за этим — нетление, безсмертие и безчисленные блага; при том сеянии — совокупление, похоть и сон, а при этом — только глас, сходящий с небес, и вдруг все совершается, и восстающий вступает не в жизнь многотрудную, но туда, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания.

Если же ты, жена, нуждаешься в защите и потому плачешь о муже, то прибегни к общему для всех Защитнику, Спасителю и Благодетелю — Богу, к этой необоримой помощи, готовому подкреплению, надежному покрову, вездесущему и отовсюду нас ограждающему. Но привычное обращение с ним, скажешь, вожделенно и приятно? И я знаю это, но если ты умеришь страсть свою рассудком и размыслишь о том, Кто взял его, и что ты, перенеся это твердо, принесешь свою волю в жертву Богу, то будешь в состоянии избежать и этой волны, и то, что совершает время, совершит твое любомудрие, если же ты будешь малодушничать, то хотя время прекратит твою скорбь, но ты не получишь никакой награды.

Вместе с этими мыслями припомни и примеры как из настоящей жизни, так и из Божественных Писаний; вспомни, как Авраам заклал сына своего и не плакал, не произнес жалобного слова. «Но, — скажешь, — это был Авраам»? А ты призвана еще к большим подвигам! Иов, хотя скорбел, но столько, сколько свойственно отцу чадолюбивому и заботливо пекущемуся об умерших, а то, что ныне делаем мы, свойственно врагам и неприятелям. В этом деле, если бы ты стал плакать и рыдать о ком-нибудь, введенном в царские чертоги и увенчанном, то я не назвал бы тебя его другом, а явным врагом и неприятелем.

«Но, — скажешь, — я оплакиваю не его, а себя»? И это несвойственно любящему — желать, чтобы он еще безпокоился о тебе и подвергался тревоге о твоем будущем, тогда как ему следует быть увенчанным и идти к пристанищу, или чтобы он обуревался волнами, тогда как ему можно быть в пристани.

«Но я не знаю, — скажешь, — куда отошел он»? Как не знаешь, скажи мне? Он жил или праведно, или нет, поэтому известно, куда отойдет он. «По тому самому, — скажешь, — я и сокрушаюсь, что он умер грешником»? Это одна отговорка и предлог: если бы ты поэтому оплакивала умершего, то тебе надлежало бы исправлять и усовершать его при жизни, — но ты заботишься только о себе, а не о нем.

Впрочем, если он умер грешником, то и в таком случае надобно радоваться, что прекратились грехи его и что он не приложил еще зла ко злу, и помогать ему, сколько возможно, не слезами, а молитвами, молениями, милостынями и приношениями. Все это установлено не напрасно; не напрасно мы совершаем при Божественных Таинствах поминовение об умерших и ходатайствуем за них, умоляя предлежащего Агнца, вземшего грехи мира, но для того, чтобы им было от того некоторое утешение; не напрасно предстоящий перед жертвенником при совершении страшных Таинств взывает: «О всех во Христе усопших и память о них творящих». Если бы о них не совершались поминовения, то и не произносились бы эти слова. Наши действия — не сценические представления (да не будет!): они совершаются по устроению Духа.

Будем же помогать им и совершать о них поминовение. Если детей Иова очищала жертва отца, то почему ты сомневаешься, что, когда и мы приносим жертву за умерших, им бывает некоторое утешение? Бог часто подает благодать одним за других. Это объяснил Павел, когда сказал: Дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас (2 Кор. 1, 11). Не поленимся же помогать умершим приносить за них молитвы, потому что предстоит общее очищение вселенной. Потому мы и молимся тогда с дерзновением о всей вселенной и именуем их вместе с мучениками, исповедниками и священниками. Мы все одно тело, хотя члены — одни других превосходнее. Так, отовсюду возможно снискивать им прощение: и от молитв, и от приносимых за них даров, и от призываемых вместе с ними.

Почему же ты скорбишь, почему плачешь, когда столько можешь снискать прощения умершему? Потому ли, что ты осталась одна и потеряла защитника? Не говори этого: ты не потеряла Бога, и, доколе имеешь Его, Он Сам будет для тебя больше и мужа, и отца, и сына, и зятя, так как и при их жизни Он же делал для тебя все. Так-то помышляй и говори подобно Давиду: Господь свет мой и спасение мое: кого мне бояться? (Пс. 26, 1). И еще: Отец сирот и судья вдов (Пс. 67, 6). Моли Его о помощи: Он теперь сравнительно с прежним временем тем более будет промышлять о тебе, чем в большем ты находишься затруднении.

Ты потерял сына? Не потерял, не говори так! Это сон, а не смерти переселение, а не потеря — переход от худшего к лучшему. Не раздражай Бога, но умилостивляй Его; если перенесешь мужественно, то отсюда будет некоторое утешение и умершему, и тебе, если же нет, то ты еще более прогневаешь Бога, подобно как если бы, видя, что господин наказывает раба, ты озлобился на него, то раздражил бы господина еще более против себя самого. Не поступай же так, но благодари Бога, чтобы таким образом рассеялось облако твоей печали; скажи подобно блаженному Иову: Господь дал, Господь и взял (Иов. 1, 21); представь, как многие, более тебя угодившие Богу, даже вовсе не имели детей и не назывались отцами.

«И я, — скажешь, — не желал бы иметь их, потому что лучше не испытывать удовольствия, нежели, испытав, лишиться»? Нет, увещеваю тебя, не говори так, не раздражай этим Владыку, но благодари и за то, что получил, благословляй и за то, чего не удержал до конца. Не говорил Иов: «Лучше было бы не иметь», как говоришь ты, неблагодарный, но и за то благодарил: Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно (Иов. 1, 21). И жене, заграждая уста и вразумляя ее, он сказал такие чудные слова: Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? (Иов. 2, 10). И после, когда он подвергся еще тягчайшему искушению, также не поколебался, но терпел столь же мужественно и славословил Бога.

Так поступай и ты и помышляй в себе самом, что не человек взял сына твоего, но Бог, Который сотворил его, Который более тебя печется о нем и знает, что ему полезно, а не враг какой-нибудь или человек недоброжелательный. Вспомни, как многие дети, оставшись в живых, делали родителям жизнь не в жизнь. «Но, — скажешь, — добродетельных разве ты не видишь?» Вижу и их, но состояние твоего сына надежнее, нежели их: они теперь заслуживают похвалу, но конец их неизвестен — а за него тебе уже не надо бояться и трепетать, чтобы чего-нибудь с ним не случилось, чтобы какая-нибудь не произошла с ним перемена.

Так же рассуждай и о жене доброй и домовитой и за все благодари Бога. Если бы ты лишился и жены, благодари Его: может быть, Бог хочет привести тебя к воздержанию, призывает к бо́льшим подвигам, хочет освободить тебя от уз. Любомудрствуя таким образом, мы и здесь приобретем душевное спокойствие, достигнем и будущих венцов, которых да сподобимся все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.