Глава 4

– Я все равно не понимаю, почему они не доложили об этом констеблю, – сказал Коди, его пристальный взгляд скользнул вдоль галереи из белых тополей уже без листьев, обрамлявших дорогу на Норт Хейвен. Деревья не давали достойной защиты от холодных порывов, несущихся из холмов; ледяной ветер проносился в лесу, устрашающе завывая. Лошади опускали головы, противостоя холоду, они жадно наблюдали за убийством ворон, нашедших себе пристанище в ветвях деревьев, хлопая крыльями и каркая. «Должно быть рядом есть падаль,»-подумал Коди.

Ленуар ничего не ответил, так что Коди продолжил:

– Если бы тело моего сына было похищено, я бы хотел знать, кто это сделал и зачем.

– Возможно, есть определенные обстоятельства касательно этого инцидента, о которых жертвы не желают знать, – сказал Ленуар. – Или, возможно, констеблю все же сообщили, но он не поделился этой информацией с Депортаментом Полиции.

-Я не могу понять причин. Может быть потому, что половина сил правопорядка коррумпирована, а остальные просто некомпетентны.- Коди тихо вздохнул, отгоняя от себя горькие мысли. Все было не так уж и плохо. Но становилось все труднее и труднее относится к Департаменту Полиции Кенниана с оптимизмом, и работа с Ленуаром не сильно этому способствовала.

– Какими бы не были причины, сержант, мне бы не хотелось повторения вчерашнего инцидента. Если только кто-нибудь не обеспечит нас мотивом или хотя бы не даст нам ниточку к разгадке, вполне очевидно, что мы никогда не найдем тело этого мальчика. Место преступления довольно старое и следы давно пропали. Так что не слишком-то надейтесь.

– Господь велел нам не терять надежду, инспектор.

Их лошади достигли вершины холма и неуклюжие контуры Норт Хейвена возвышались над землей, как мертвец с могилы. Он падал и кренился на все углы, его сырая конструкция медленно уступала разрушительным действиям безжалостных местных зим. По мере их приближения впечатление от запущенности и пренебрежения только крепло. Разрушенные, высохшие глинобитные стены подпирали соломенные крыши зданий,поросших мхом. Жилища были отделены друг от друга бессвязными маленькими заборами из сплетенных палок. Главная дорога оставалась твердой и утрамбованной конскими копытами, знак того, что она редко использовалась телегами. Это не удивило Коди. Норт Хейвен был немногим больше Брейкенсвейла и столь же провинциальным.

Может быть это объясняло недоверчивые взгляды горожан, на которые они наткнулись. Пока они ехали по главной улице, люди оборачивались,пристально рассматривая их, и в этих взглядах сквозила угроза. Народ замолкал, когда они проходили мимо. Паршивого вида пес выпрыгнул из ближайшего двора и следовал за ними некоторое время, громко лая и хватая за копыта лошадей, пока Коди не кинул ему яблоко. В целом, это было не самое теплое приветствие.

– Вот почему горожане никогда не покидают Кенниан, – сказал Коди себе под нос. – Можно подумать, что мы оккупационная армия, смотря на то, как эти люди себя ведут. В чем дело?

– Вы сами ответили на свой вопрос, сержант. Горожане почти никогда не посещают деревень, а когда это случается, это не сулит ничего хорошего.

– Это из разряда курица-и-яйцо, не так ли? – сказал Коди, осторожно разглядывая кузнеца. Мужчина перестал работать, когда они приблизились, и было что-то угрожающее в том, как он держал свой железный молот.

Ленуар усмехнулся:

– Может быть, вы должны объяснить это им. Я уверен, они оценили бы вашу проницательность.

Констебль встретил их на сельской площади. Он выглядел неуверенным. И Коди смотрел на него неодобрительно. Преступление было незарегистрированным, это означало, что констебль был одинок в расследовании этого дела. Он докладывал еженедельно в Департамент Полиции, если преступление было серьезным. Ленуар говорил, что прошло уже несколько недель с тех пор, как украли тело местного мальчика. Либо констебль не знал об этом, или делал вид, что ему не докладывали о случившемся. Не одно из предположений не отражалось хорошо на его репутации.

– Доброе утро, инспектор. – вяло сказал констебль Брайер, принимая уздечку лошади Ленуара. – Ваше сообщение было загадочным и немного неожиданным. Посланник прибыл меньше двух часов назад, и у меня не было времени, чтобы узнать больше.

– Сообщение содержало достаточно информации, констебль, – сказал Ленуар. – Мы тут, чтобы расследовать преступление, которое должно было быть зарегистрированным,только вот когда? Как давно тело мальчика было украдено?

Брайеру с трудом удалось подавить нервную дрожь:

– Я ничего об этом не слышал, инспектор! Ваше сообщение меня сильно удивило.

Ленуар удивленно поднял брови:

– В самом деле? Это вызывает беспокойство, констебль, поскольку мне сказали, что вся деревня только и говорит об этом деле.

Брайер густо покраснел. Он открыл было рот, но, не зная, что сказать, закрыл его обратно.

– Тогда приступим, – сказал Ленуар, а Брайер в свою очередь покорно кивнул. Забрав лошадь, он направился на главную улицу.

В городке было три церкви: первая, которую они посетили, была не та, что им нужна, в чем местный священник их незамедлительно проинформировал. После они отравились во вторую церковь, пребывая в уверенности, что попали в нужное место. Эта церковь явно не казалась покинутой- с несколькими торговыми палатками у фасада и нескончаемым потоком прихожан, следовавших через главный вход. Это грубое каменное сооружение, глыбистое и безликое, чрезмерно заплетенное плющом, выглядело, как заброшенное надгробие.

Священник вышел во внутренний двор, чтобы встретить их.

– Я слышал, как вы проезжали по мостовой. В некоторой степени я вас даже ожидал. – Вид у него был утомленный, но вел он себя по-дружески, показывая, где можно привязать лошадей.

Спрыгнув с коня, Ленуар спросил:

– Что вы имеете ввиду, говоря, что ожидали нас?

Священник вздохнул:

– Я знал, что это дело не сможет ускользнуть от внимания Департамента Полиции. Оно просто слишком ужасно.

– Тогда почему же вы не сообщили об этом? – резко сказал Брайер. – Мы могли бы дать объявление о розыске!

Священник следил за Коди и Ленуаром со страхом- он, вероятно, задавался вопросом, арестуют ли они его.

– Можете ли вы представить каково это, когда что-то вроде этого происходит в вашей церкви? Мои прихожане должны думать, что это святое место, а не место зла. Я хотел сохранить этот инцидент между мной и родителями, но, тем не менее, это стало известно в Пяти Деревнях.

Брайер указал обвиняющим жестом на грудь священника:

– Это не вам решать, что делать! – Он сказал бы больше, но Ленуар поднял руку и констебль замолчал.

– Вы должны были бы знать, что это невозможно, Святой Отец.- сказал Ленуар.

– Очевидно, это так. С тех пор, как новость о краже стала известна, ни одна семья не приехала, чтобы похоронить своих близких. Они думают, что это место осквернено.

Ленуар нахмурился:

– Осквернено? – Либо он не знал этого слова, либо был поражен тому, насколько провинциальны эти люди.

В первом случае Коди нашел необходимым пояснить:

– Местные жители суеверны. Они предпочитают верить в сверхъестественное вместо того, чтобы прислушаться к доводам рассудка.

Лицо священника застыло:

– Ах да, конечно. Что ж, уверен, у вас уже созрело разумное объяснение всего произошедшего здесь. Семья мальчика без сомнений утешиться тем, что лучшие умы Кенниана подключены к поискам тела их сына.

Коди почувствовал, что краснеет, когда священник отвернулся и направился в сторону кладбища.

– Так или иначе, сержант, я не думаю, что вы помогли междеревенским отношениям, – сказал Ленуар.

Священник показал им участок, где было тело мальчика .

– Тело было украдено ночью, конечно. Спустя только один день после похорон.

– Сколько ему было лет? – спросил Ленуар.

– Господь призвал его в девять лет, – в голосе священника звучала скорбь.

Коди был потрясён. Может ли это быть простым совпадением?

– Мальчику из Брейкенсвейля тоже было девять, инспектор.

Ленуар, казалось, не слышал. Он внимательно рассматривал место захоронения.

– Улики были уничтожены.

Священник был непримирим:

– Вы не нашли бы ничего, инспектор. Следы и работа лопатой – не более.

– Как этот парень умер? – спросил Ленуар.

– От лихорадки.

– А где его родители?

– Недалеко отсюда, – сказал Брайер, желающий помочь. – Я могу отвести вас к ним, если хотите.

* * *

Они провели в Норт Хейвене весь остаток дня, но так и не обнаружили ничего стоящего. Так, по крайней мере, сказал Ленуар, но Коди считал, что они могли проглядеть что-то важное.

– Мальчики были одногодками, – заметил он на обратном пути в Кенниан. – Это должно что-то значить.

– С чего бы это? – безразлично поинтересовался Ленуар.

– Ну, это не может быть совпадением.

– Конечно, может, сержант. Вор трупа, очевидно, заинтересован в свежих органах тех, которые еще не разложились. Мне кажется, что мы имеем дело с философом такого вида, который использует тела в целях исследования. Он ищет мертвого ребенка, а потом выкапывает его. Два ребенка в возрасте девяти недавно умерли, таким образом, он выкопал двух детей в возрасте девяти. Это не имеет значения.

Как правило, Коди не видел большого смысла в спорах с людьми, которые уже приняли решение, тем более с Ленуаром. Но он не собирался сдаваться без борьбы.

– При всем уважении, инспектор, разве не вы учили меня тому, что каждая деталь имеет значение?

– А еще я учил не позволять себе завязнуть в них, – напомнил Ленуар. – Нужно учитывать мотив. Если вы не сможете объяснить, почему было совершено преступление, то никогда не раскроете его. Необходимо увидеть полную картину, историю, которая скрыта за ней.

– Но ведь именно это я и пытаюсь сделать! Может нет никакой системы, но может она и есть, и мы должны попытаться увидеть её. Созвездие или просто россыпь звезд – всё зависит от того, кто на них смотрит.

– Как же вы любите выдавать подобные избитые банальности в своём стиле, – усмехнулся Ленуар. – Вы хоть сознаете, каким романтичным глупцом выставляете себя?

Они погрузились в ледяное молчание.

«Если я и романтичный глупец, – думал с горечью Коди, – то ты ленивый ублюдок».

Ленуар не хотел видеть закономерности в происходящем – это значило бы выработать какой-то план действий, которому им пришлось бы следовать. Если догадка Коди верна, они могли бы дождаться подходящего случая смерти какого-нибудь девятилетнего мальчишки, а затем сторожить его могилу, пока не появиться похититель. Только Ленуар, как обычно, не был заинтересован в расследовании.

Коди не знал, сколько еще он сможет справляться с гнетущим его разочарованием. Он намеренно просился служить именно под начало Николя Ленуара, потому что тот считался едва ли не живой легендой. В своё время Ленуар приложил много усилий, чтобы превратить полицейскую службу города в профессиональное подразделение. В сущности, он практически основал Департамент, перестроив его по модели прославленной префектуры полиции своего родного города Серлеса. Покончив с этим, Ленуар отважился на грубую, но эффектно успешную атаку против целого клубка криминальных сетей Кенниана. Вместе с сержантом Креарсом (ныне констебльем Креарсом) ему удалось разрушить крупнейшую в истории города преступную организацию, вернуть имущества на сумму почти в миллион крон и арестовать самого известного крупного босса города. В итоге, Креарс пошел на повышение, а Ленуар получил благодарность от лорд-мэра.

Но те дни уже давно остались в прошлом. Заполучив должность главного инспектора, Ленуар больше не видел необходимости проявлять себя. Он все еще участвовал в ловле крупной рыбы, но чаще просто создавал видимость деятельности. Блестящий следователь – Коди не раз становился свидетелем вспышек его гения – Ленуар, по большому счету, был циничным и равнодушным человеком, и Коди подозревал, что это далеко не худшие его качества. Таким образом, вместо того, чтобы дать толчок его карьере, работа в качестве заместителя Ленуара вынуждала Коди топтаться на месте, не оставляя надежды на по-настоящему громкое дело. Просто потому, что Ленуар всегда сдерживал его порывы.

Только не на этот раз.

Коди нарушил молчание:

– Понимаю, этот случай, вероятно, не кажется вам достойным внимания, – сказал он с холодком в голосе, – но если вам все равно нет до него дела, я хотел бы заняться им основательнее.

Ленуар взглянул на него краем глаза с невозмутимым выражением лица:

– Как пожелаете, сержант, но это лишь пустая трата вашего времени. Вы ничего не найдете.

«Может и нет, – согласился в душе Коди, – но я, по крайней мере, хочу увидеть.»