35
На пятом уровне располагались кабинеты и оранжерея.
Судя по внутреннему убранству, кабинеты предназначались не для Гостя, а для его посетителей. А поскольку Вознесенский являлся, скорее всего, единственным таким посетителем, то и кабинеты, соответственно, пустовали, в каждом находился лишь стандартный набор: стол, стул, шкаф и компьютер.
Несмотря на наличие в дверях замков, ни один из них не был заперт. Бегло осмотрев каждый кабинет и убедившись, что все они в точности повторяют друг друга, Сергей решил оставить их на потом и начать поиск с оранжереи.
Вообще, это было довольно странное место.
Обширное пространство, обнесенное стеклянными стенами, было очень густо засажено каким-то вьющимся растением одного-единственного вида. Растение выглядело весьма экзотично: зеленые с голубым отливом стебли с длинными листьями и густой порослью наподобие мха между ними.
Необычно выглядела и почва в оранжерее: крупный, местами комьями, белый песок, больше похожий на горную породу, чем на чернозем.
Скорее всего, и растение, и почва были результатами научных опытов, а не просто элементом декоративного обустройства уровня – никакого дополнительного источника света, кроме общего для Нексуса тусклого свечения неизвестной природы, здесь не было.
Сергей прошел по единственной дорожке до дальней стены оранжереи и остановился. Заросли были настолько густые, что он не сразу увидел решетку вентиляционного люка в самом углу площадки.
Без особого труда он выломал крепление решетки люка и, заглянув вниз, несколько раз крикнул: «Эй». Никто не отозвался.
Повторный осмотр оранжереи ничего не дал, видимо вентиляционный люк был здесь только один.
Тогда Сергей начал обходить кабинет за кабинетом.
Процедура заключалась в отодвигании мебели, а также в поиске и выламывании решетки. После чего Сергей ложился на пол и, просунув голову в отверстие, громко возвещал о своем присутствии.
Уже в третьей по счету комнате поиски увенчались успехом – в ответ на свой крик он услышал слегка приглушенный, знакомый ему голос:
– Николаев! Я здесь!
Размотав веревку, Сергей вновь пригнулся к люку.
– Платон Евгеньевич! Я сейчас сброшу вам трос. На нем несколько узлов. Карабкаться не пытайтесь, а просто держитесь за него как можно крепче. А я вас вытяну.
– Хорошо. Бросай.
– Поймали?
– Да.
– Длины хватает?
– Вполне. Так. Ну что, вроде бы вцепился. Пробуй.
Сергей уперся одной ногой в пол, другой – в стену напротив люка, и начал тянуть трос, одновременно наматывая его на руку.
Одной из особенностей такого вида спорта, как плавание, являются чрезвычайно сильные руки спортсмена. Через минуту тяжело дышащий Вознесенский, одетый в такой же синий халат, что и Соловьев, сидел на полу рядом с люком и разминал затекшие от веревки ладони.
С тех пор, как Сергей видел его последний раз по телевизору, основатель Острова заметно изменился: лицо похудело, волос на голове почти не осталось, черты лица заострились. Хотя, при этом, возраст Вознесенского почему-то не бросался в глаза, как это бывает у индийских йогов или просто ведущих очень здоровый образ жизни мужчин.
– Как вы себя чувствуете, Платон Евгеньевич?
– Значительно лучше. Фух… Наконец-то выбрался… Сейчас немного приду в себя, и пойдем. Долго меня искал-то?
– Не очень. Сначала в оранжерее, потом здесь… Кстати, никогда не видел таких странных растений.
– Понравились?
– Да не то чтобы…
– Они неживые.
– Как – неживые?
– Кристаллы. Результат уникальной химической реакции. Но перепутать с растением, действительно, очень легко.
– Вот это да. Ни разу такого не видел.
– Ну да. И не увидишь.
Вознесенский пристально посмотрел на Сергея.
– А ты давно в береговой охране работаешь? Мне казалось, что я всех там знаю. Или перевелся недавно?
– Не узнаете?
– Ты знаешь, странное ощущение. Мне определенно знакомо твое лицо, но ты явно не из береговой охраны.
– Вы правы. Я не из береговой охраны, – Сергей подошел к дверям кабинета и закрыл её на замок. – Платон Евгеньевич, мне очень неловко вам это говорить, но прежде чем мы выйдем отсюда, вы ответите мне на некоторые вопросы и, кроме того, нам нужно кое о чем договориться.
– Так… – Вознесенский перестал разминать руки. Его лицо сразу стало жестким и неприветливым.
– Платон Евгеньевич, прежде всего, хочу сказать, что лично я отношусь к вам с искреннем уважением и всё, что я делаю, вынужден делать по долгу своей работы, поэтому…
– Можешь не продолжать. Кто ты, и что тебе от меня нужно?
– Меня зовут Сергей. Я выполняю задание своего правительства. Уровень моей подготовки такой, что мне не обязательно иметь оружие, чтобы заставить вас выполнить любое мое требование. Поэтому, прошу, не вынуждайте меня применять силу или психотропные препараты, а просто ответьте на несколько моих вопросов и выполните одну или две мои несложные просьбы.
– Ты – сотрудник ФСБ.
– Платон Евгеньевич…
– Ну конечно, ты – агент российского ФСБ. Что вы сделали с Соловьевым?
– Ничего. Соловьев сказал вам правду. Он не в курсе, кто я такой.
– И на Острове действительно произошло то, о чем сказал мне Илья?
– К сожалению, да.
– Допустим. Что дальше?
– Платон Евгеньевич. Пожалуйста, успокойтесь. Не надо сердиться на меня лично. Вы преследуете свои цели, я – свои. Я просто выполняю свою работу.
Буду краток. На десятом уровне находится реактор «Купола». Ключ от него – у вас. Кроме того, активировать пульт управления «Куполом» можете только вы. Сейчас я задам вам несколько вопросов, после чего мы вместе с вами спокойно поднимемся наверх, и вы его активируете.
В случае вашего отказа я немедленно делаю вам укол некоего лекарства, после чего вы выполните мою просьбу уже с радостью. Но мне бы не хотелось этого делать – день тому назад введенная доза этого препарата уже привела к смерти одного человека, хотя, по идее, не должна была. Итак?
– Скажи, Сергей, а твоя фамилия случайно не Богданов?
– Откуда вы знаете?
– Откуда я знаю?! Я, может быть, и рад не знать тебя, мой дорогой, но в свое время Анна буквально просверлила мне весь мозг с просьбой вытащить тебя на Остров! А я ещё думаю, где я видел это лицо! Вот это да! И теперь, именно ты являешься сюда и требуешь от меня совершить собственное самоубийство!
Как же прав был великий Кадзу! «Реальность есть лишь причудливая смесь наших желаний»!
Ну что ж, давай, поговорим, Сергей Богданов. Уверяю, тебе не придется бить меня головой об стену или засорять мою кровь синтетикой, как любят делать ваши «гении допроса» на Лубянке. Какой смысл скрывать от тебя то, что ты знаешь и так?
Сергей не сразу смог продолжить разговор, слова Вознесенского вызвали у него целую гамму эмоций и, как следствие, некоторую растерянность.
– Что же ты молчишь? Если не о чем говорить, то, может, сразу пойдем к реактору? Я, кстати, надеюсь, что после этого ты не станешь стрелять мне в затылок, и я смогу, наконец, что-нибудь съесть.
– Платон Евгеньевич, я знаю, что реактор создали не вы. Его построил тот, кого вы называете Гостем. Здесь, в башне, я встретил очень странную личность, похожую на мутанта, и думаю, что это и есть Гость. Расскажите, пожалуйста, кто он и откуда он взялся?
– А, так ты уже увидел его… Кто – он? Я не знаю кто он.
– Платон Евгеньевич…
– Я не знаю кто он!
– Вы общаетесь с ним практически ежедневно, на основе его открытий вы смогли достичь запредельных высот в науке, и вы не знаете кто он?
– Но я действительно не знаю! Я могу лишь догадываться.
– Хорошо. И какие у вас версии?
– Версии… Я провожу здесь очень много времени. Я пытаюсь общаться с ним. Порой даже кажется, что мне это удается. Но чаще всего у меня стойкое ощущение, что он даже не знает о моем существовании.
– Он дает ответы на ваши вопросы. Вопросы научного и технического характера. Он не может не знать о вашем существовании. Кто он, господин Вознесенский? Мутант, клон, киборг?
На гения-шизоида, каким его изобразил Соловьев, он совсем не похож. Зато при его виде сразу вспоминаются репортажи о громком деле «фабрики гениев». Неужели вам удалось выкупить у ФБР один из образцов конфискованного ДНК?
– Скажи, Богданов, ты когда-нибудь слышал о Панамском метеорите?
– Платон Евгеньевич, а вы когда-нибудь слышали об аэрон-морфине? Я не стану вкалывать вам всю ампулу, как бедняге Ахмеду, а ограничусь одним кубиком. Этого должно хватить, чтобы вы перестали насмехаться надо мной.
– Но я не смеюсь. Ты хотел узнать кто такой Гость. Я расскажу тебе то, что знаю, а ты уже сам решишь, кто он.
– Хорошо, я – не против.
– Это произошло много лет назад, когда Остров ещё только строился.
Я, мои друзья и те, кто просто поверил и приехал сюда, в ту пору все мы были одержимы мечтой об Острове Нового Солнца, старались и работали изо всех сил, чтобы наше «светлое будущее» поскорее наступило.
В то же время, мы были готовы и к тому, что любой день может стать для Острова последним: протекторат американцев или англичан, выпущенная «по ошибке» российская баллистическая ракета, природный катаклизм – всё это было вероятно не меньше, чем тропический дождь. Поставки стройматериалов и оборудования часто задерживались или срывались, на Острове то и дело возникала нехватка самого необходимого, перебои с энергией были нормой, а не исключением, люди нервничали, и порой мне с трудом удавалось контролировать ситуацию.
В один из тех дней, примерно через два или три месяца после сенсационного известия о «Панамском метеорите», к нам на Остров приехал Виктор. Не то чтобы мой друг, а так, общий знакомый по давним делам с людьми из тогдашнего правительства республики Коста-Рика.
Виктор и его брат, полковник Аугусто «Кано», колумбийцы, создали довольно мощный наркосиндикат на территории Никарагуа, поэтому мне этот визит был совсем не нужен – российская пропаганда и так ежедневно обвиняла меня во всевозможных преступлениях, не хватало ещё засветиться перед американцами в компании братьев Очоа.
Но Виктор приехал не просто погостить.
Он рассказал, что примерно с месяц назад на Москитовом берегу, в одной из деревенек южнее Пунта-Горда, его люди встретили крестьянина, который привел их на побережье и показал очень странную находку.
Насколько я понимаю, ты уже побывал на десятом уровне и видел там этакий «бублик», сделанный из неизвестного полимера? Так вот, они нашли именно его.
Откуда он взялся на берегу – было совершенно неясно, но всё выглядело так, будто его вынесло волнами. Что абсолютно невозможно, ведь вес у «бублика» около тонны.
Сначала Виктор распорядился хранить находку там же в деревне, в местном гараже для сельхозтехники, но уже через несколько дней его люди начали говорить о злых духах и просить избавить их от «кольца дьявола».
Тогда «бублик» оттащили в джунгли, где надежно спрятали.
Виктор был уверен, что это и есть «Панамский метеорит», и предложил мне его купить.
Мы договорились так, что два моих эксперта немедленно отправятся на осмотр находки, и если они убедятся в том, что тело имеет внеземное происхождение, то я снаряжу за ним свой корабль. Виктор же, со своей стороны, брался обеспечить безопасность груза в Карибском море, при прохождении Панамского канала, а затем – и до самых Галапагос…
– Платон Евгеньевич, простите за детский вопрос, какую сумму Виктор просил за свой метеорит?
– Просил… Просил-то он много, но кроме меня он всё равно никому бы не смог его продать. Поэтому, собственно, и приехал ко мне, в такую даль. Я заплатил всего десять миллионов фунтов. И то, сомневался, нужен ли мне вообще какой-либо метеорит. Было, знаешь ли, как-то не до астрономии.
Ну, а дальше… Эксперты в один голос подтвердили явно неземную природу «бублика», и в один прекрасный день эта штуковина, под видом «очень важного узла для электростанции», прибыла в наш порт.
Я велел отвезти «бублик» поближе к себе, в тогда ещё небольшую, но хорошо охраняемую «первую зону». Его поместили в недостроенное здание коммуникационного центра, которому впоследствии уже не суждено было стать таковым.
– Почему – не суждено?
– Потому, что когда вечером следующего дня я пришел, чтобы как следует разглядеть свою покупку, среди кирпичей и керамических блоков пустого этажа, возле «бублика», лежащего на наспех поставленных опорах, я встретил Его, непостижимого и загадочного Гостя.
