IX. Вторая мировая война (первая фаза)

1. Во Второй мировой войне положение Франции было намного опаснее, чем в Первой. В 1914 г. на стороне Франции воевала бо́льшая часть Европы. В 1939 г. Италия находилась во враждебном лагере, а Россия оказалась временно связанной с Германией договором о ненападении. Бельгия пыталась держаться вне конфликта. Кто оставался с нами? Великобритания и Польша. Великобритания выказывала решительность, и все позволяло надеяться, что доминионы ее поддержат. Но англичане уже давно предупредили французское правительство, что в случае конфликта они окажут поддержку в основном с моря и в воздухе. На суше они обещали лишь 32 дивизии в течение трех лет, то есть около 10 дивизий в первый, наиболее критичный год. Вклад Польши заключался в ее мужестве и патриотизме, но польская армия в сравнении с немецкой была вооружена недостаточно. Становилось очевидным, что она не сможет сыграть ту роль, которую сыграла Россия в 1914 г. Ну а Франция, потерявшая с 1914 по 1918 г. своих лучших молодых людей, испытывала недостаток численности воинского состава. К тому же ввиду связей между Италией и Германией она была вынуждена оставить войска в Северной Африке и Сирии, тогда как в 1914 г. колониальная армия была возвращена в метрополию. Наконец, положение Соединенных Штатов было для нас менее благоприятным, чем в Первую мировую войну. В 1939 г. не только не могло быть и речи о вступлении в войну Америки, но их закон о нейтралитете затруднял покупку и транспортировку боевой техники.

2. Однако техника была остро необходима. Франция и Англия испытывали недостаток в танках, в противотанковых орудиях, в зенитной артиллерии и самолетах. Накануне войны, во время больших английских маневров, комплексы прожекторов, противовоздушные батареи были представлены чисто символически. Через несколько месяцев после начала войны немецкая авиация насчитывала примерно 1500 истребителей и 3500 бомбардировщиков. Французская авиация – 580 истребителей, среди которых было много поврежденных, и 96 бомбардировщиков. Английская авиация во Франции – 130 истребителей и 500 бомбардировщиков (А. Биду). Кое-кто возлагал надежды на линию Мажино – комплекс бетонных сооружений с подземными галереями и артиллерией под бронированными колпаками, который защищал восточную границу. Это мощное сооружение защищалось элитными войсками, но оно не прикрывало ни северо-востока, ни севера, и его легко было обойти через Люксембург и Бельгию, классическим путем германских вторжений. Со своей стороны немцы построили линию Зигфрида (или «западную стену»), состоявшую из глубоко эшелонированных казематов и сети колючей проволоки. Их просто невозможно было обойти. Союзники никогда бы не взяли на себя инициативы нарушить бельгийский нейтралитет. Вероятно, в сентябре 1939 г. еще оставалась возможность атаковать линию Зигфрида с фронта, пока немцы были заняты Польшей. Но попытки наступления в Сааре не дали значительных результатов. Не хватало техники и боевого настроя. Эта война не внушала французам и малой доли того энтузиазма, который присутствовал в войне 1914 г. Армия выполняла свой долг, но как в Англии, так и во Франции общественное мнение отказывалось верить, что борьба будет затяжной, в то время как антифашистские либералы в Америке упрекали союзников в бездействии.

Линия Мажино. 1939

3. Между тем Германия активно проводила свою Польскую кампанию. Несмотря на героическое сопротивление, она за несколько недель разгромила польскую армию совместными атаками танков и самолетов, если в тактическом отношении и не новыми, то, по крайней мере, впервые такими массированными. Уже с начала октября 1939 г. польская армия не могла удерживать основные силы немецкой армии. Зима 1939/40 г. прошла довольно спокойно. На севере французская и английская армии, растянувшиеся вдоль границы, старались создать укрепленную линию, которая по надежности не могла сравниться с линией Мажино, но чьи бетонные сооружения и ряды колючей проволоки окажутся, как надеялись, серьезным препятствием на пути продвижения врага. Весной 1940 г. эта линия была далека от завершения; казематам не хватало вооружения, и граница оставалась крайне уязвимой. Великобритания еще надеялась сдержать Германию блокадой. Германия отвечала подводной контрблокадой, которая вначале казалась малоэффективной. Английские и французские моряки потопили значительное количество подводных лодок. К февралю немцы разместили в Ла-Манше магнитные мины, которые притягивались к кораблям и предназначались для уничтожения английского торгового флота. Но ученые союзников тотчас создали быстрый и очень простой способ защиты. Английская блокада, казалось, действовала эффективнее, чем немецкая контрблокада. Однако Германия сумела получить тогда из России много металла и нефти, в которых она остро нуждалась. Слабой стороной Германии оставался недостаток горючего и железа. Для изготовления бензина она располагала синтетической нефтью, а также месторождениями Румынии и частично месторождениями Баку; поставка железа зависела от Швеции, чья руда поступала через норвежский порт Нарвик.

4. Весной 1940 г. года во Франции и в Англии воцарилось мрачное настроение. Парламенты жаловались на способ ведения войны. Поль Рейно, упрекавший Даладье в бездеятельности, добился его отставки и сам возглавил совет. В начале апреля союзники сочли, что перекрыли канал поставки железа, заминировав воды вдоль берегов Норвегии. Германия оккупирует Данию и Норвегию, быстро занимает порты и аэродромы, но ее силы там незначительны, и создается впечатление, что союзническая контратака возможна. Была предпринята попытка такого маневра. Генерал Бетуар и его альпийские стрелки при поддержке английского флота отбили Нарвик. Но ввиду превосходства немецкой авиации британский кабинет министров счел операцию слишком опасной, и союзники покинули Норвегию. Немецкие танковые дивизии уже сконцентрировались на границах Бельгии и Голландии; следовало ожидать нападения. Оно произошло утром 10 мая. Германия нарушила нейтралитет Бельгии, Люксембурга и Голландии. Генерал Гамелен приказал группе армий «Север» выдвинуться вперед, в то время как левое крыло двигалось в сторону Голландии, а основные силы остановились на реке Диль. Седан оставался главным центром маневра. Бельгийская армия держала оборону от Антверпена до Намюра. Таким образом, союзнические армии покинули свои бетонные укрепления и рискнули выйти на открытое пространство. Но Гитлер не планировал атаковать их в Бельгии. Боевая задача немецких танков заключалась в том, чтобы пересечь Арденны и Маас, прорвать фронт в районе Седана, а затем двигаться в сторону моря, используя речную сеть Соммы и Эны. Это продвижение войск должно было отрезать от своих баз северную группу союзнических армий. Этот план увенчался успехом по следующим причинам. Во-первых, численное превосходство немецкой авиации было подавляющим. Во-вторых, немецкая тактика, заключавшаяся в сочетании налетов пикирующих бомбардировщиков и танковых атак, оказалась неожиданной и позволила перенести бой в незащищенные тылы. В-третьих, атакованный сектор тыла не был укреплен. В-четвертых, не хватало вооружения и в особенности противотанковых орудий. «Сама Жанна д’Арк, вооруженная сарбаканом, не смогла бы остановить танк», – заметил один американский журналист.

5. На пятый день наступления наш фронт оказался прорванным на участке в 50 км. В эту брешь устремились немецкие танковые дивизии. Дорога на Париж была открыта, но они повернули на запад, к берегам Ла-Манша. Из Бельгии потекли массы беженцев, изгнанные из домов бомбардировками, страхом перед нацистами и слухами, которые распространялись вражескими агентами. Тот же психоз бегства охватил и население севера Франции. Вскоре на дорогах скопились миллионы мужчин, женщин, детей, тележек, автомобилей, домашнего скота, что сделало трудным и почти невозможным продвижение союзнических армий. Единственная надежда для армии заключалась в том, чтобы ликвидировать брешь на седанском фронте, а затем, одновременно первой группой армий, отступившей из Бельгии, и армиями, срочно сформированными на юге, атаковать вдоль всего длинного коридора, где сосредоточились прорвавшиеся немецкие танки. Взятая в тиски, отрезанная от снабжения горючим, немецкая танковая дивизия была бы уничтожена в случае успеха этой операции. Генерал Гамелен намеревался дать это сражение. Но после периода колебаний 20 мая он был заменен генералом Вейганом, прибывшим из Сирии, который счел ситуацию еще более трагической. Немцы вышли к морю. Вейган мог теперь поддерживать связь со своими армиями севера только по воздуху. Он тотчас отдал приказ генералу Биллоту, генералу Горту и бельгийской армии атаковать в южном направлении. Чтобы перекрыть немецкий коридор, требовалось преодолеть всего лишь сорок километров. Маневр Вейгана, вполне логичный и четко разработанный на карте, провалился. Во-первых, потому, что генерал Биллот, который должен был его координировать, погиб в автомобильной катастрофе. Во-вторых, потому, что поток беженцев помешал продвижению армии. В-третьих, потому, что первая группа армий, отрезанная от снабжения, находилась в беспорядке, и потому, что это неожиданное изменение фронта превышало в тот момент ее возможность маневренности.

Британская военная миссия во Франции: герцог Виндзорский производит смотр французских войск. Октябрь 1939 г.

6. Трагические события нарастали. 27 мая король Бельгии капитулировал. 28 мая генерал Горт начал в Дюнкерке погрузку своих войск. Генерал Вейган, констатировав, что запланированное им сражение невозможно, отдал приказ защищать плацдарм Дюнкерка и морем спасать все, что еще могло быть спасено. Это событие прославилось героизмом английских и французских моряков, героизмом тысяч английских гражданских лиц, которые привели из Англии в Дюнкерк все, что только могло плавать, а также добровольным самопожертвованием французских дивизий под командованием генерала Ла Лоранси, которые защищали плацдарм до конца погрузки. 260 тыс. англичан и более 100 тыс. французов были переправлены в Англию. Но Гитлер объявил, что в этой короткой кампании он взял в плен 12 тыс. голландцев, бельгийцев, англичан и французов. Для защиты Соммы и Эны оставалось всего 43 дивизии. Им катастрофически не хватало противотанковых орудий. Вейган попробовал заменить их 75 миллиметровыми пушками. Войскам были отданы приказы на создание глубокого эшелонирования. Но диспропорция сил была так очевидна, что прорыв столь слабо защищенного фронта казался неизбежным. Немецкая колонна, преодолев Форж-лез-О, двинулась к Сене; Париж был обречен. Измотанные войска оказались рассеяны. Примеры личного мужества были неисчислимы. Многие подразделения, не считаясь с ценой, отстаивали переправы рек. Но абсолютное преимущество врага в воздушном пространстве сводило к нулю усилия командования. В этой новой войне господствовала авиация, и в небе союзники проигрывали. В ночь с 10 на 11 июня Муссолини объявил войну Франции; по словам нашего посла Франсуа-Понсе, это был нож в спину. Позднее это выражение повторит Рузвельт.

Подземные укрепления линии Мажино: французские солдаты в туннеле в ожидании поезда. 1939

7. Французское правительство, чтобы спасти город от уничтожения, решило не защищать Париж и переехало в Тур. Куда могло оно потом двигаться дальше? Тур уже подвергался бомбардировкам. Некоторые рекомендовали «бретонское убежище», которое находилось бы под защитой флота. Но в какую прекрасную мишень превратилось бы оно для немецких бомбардировщиков? Другие предлагали продолжить войну в Алжире. На что противники этого проекта отвечали, что в Северной Африке нет заводов, нет необходимых запасов продовольствия и нет горючего для авиации. У Англии в тот момент отсутствовали средства для переоснащения своей собственной армии, и оказать помощь Франции она могла лишь на море. Только Соединенные Штаты имели возможность снабжать эту новую военную базу, но их связывал закон о нейтралитете. Те французы, которые выступали за перевод правительства в Африку, надеялись, что немцы и итальянцы не смогут туда добраться, и что даже если им это удастся, то можно будет эвакуировать в Англию 500 тыс. солдат и авиацию, которые помогут Англии в обороне. В любом случае даже новое поражение они считали более предпочтительным, чем капитуляцию. Противники этого плана говорили, что не надо давать врагу повода для захвата всей Французской империи; что наша авиация окажется там бессильной, а наши города будут разрушены; что «африканский Дюнкерк» абсолютно немыслим из-за расстояния между Марокко и Англией, из-за отсутствия транспорта и воздушной защиты и что мы преждевременно разменяем карту, которая позднее может стать козырной. 13 июня Поль Рейно спросил у Черчилля, какова будет реакции Англии, если Франция окажется вынужденной подписать сепаратный мир. Черчилль ответил: «Мы не обвиним несчастного союзника. И если мы победим, то, безусловно, обязуемся поднять Францию из руин». Но премьер-министр не мог без консультаций с кабинетом превратить свое личное обязательство в официальное заявление. Французский Совет министров оставался глубоко разделенным. Все соглашались, что ни флот, ни авиация не должны попасть в руки немцев и быть использованными против Англии. Командующие армиями отказывались от безоговорочной капитуляции и считали необходимым заключить перемирия. Рейно, чтобы дать Черчиллю время для совещания с кабинетом, добился проведения переговоров с президентом Рузвельтом до принятия окончательного решения. Говоря откровенно, все понимали, что они ни к чему не приведут, так как, с одной стороны, президент не имел права встать на сторону Франции без согласия Конгресса, которое он не мог тогда получить, а с другой – у Америки не было ни танков, ни самолетов, чтобы оказать необходимую помощь. 14 июня правительство приняло решение переехать в Бордо.

Жители города Тура, укрывающиеся от бомбардировок в стенах старой крепости. Сентябрь 1944 г.

8. В ночь с 15 на 16 июня поступил ответ от Соединенных Штатов. Он мог быть только отрицательным. Затем пришел ответ из Англии. Кабинет Лондона, хотя и отказывался подтвердить слова Черчилля в Туре, не возражал, чтобы Франция предприняла демарш для заключения перемирия, но лишь при условии, что сначала французский флот будет отведен в британские порты. Это предложение (вероятно, потому, что ноту забрал посол Англии) не было в соответствующей форме передано Совету министров, который тем самым не смог высказать свое мнение по этому серьезному вопросу (А. Каммерер). Другая британская нота предлагала сформировать «нерасторжимый франко-британский союз». Граждане обеих стран получили бы соответственно второе гражданство. Предполагалось создать единый военный кабинет министров и единое командование. Это была грандиозная и смелая концепция; она имела свои преимущества, но предложение поступило в тот момент, когда умы французов абсолютно не были к этому готовы, а при той неразберихе, которая царила в Бордо, просто не было времени для ее изучения. Концепцию отклонили. Однако факт отказа не подразумевал согласия на перемирие. Не имело места и голосование по этому вопросу. Но, по словам Поля Рейно, когда он увидел, что остался в меньшинстве, он «не счел себя вправе вновь выступать перед Лондоном, добиваясь освобождения Франции от своих обязательств». Он подал в отставку и заявил господину Лебрену, что если президент республики хочет следовать по пути прекращения военных действий, то лучше ему обратиться к маршалу Петену. Маршал принял на себя всю полноту власти и запросил великие державы «оси», каковы будут условия перемирия. В адрес почти всех, кто участвовал в дебатах в Бордо, были высказаны самые суровые осуждения. Но историкам придется принять в расчет то положение, которое создалось тогда в стране: миллионы беженцев на дорогах, разгромленные и расчлененные армии, число пленных, растущее с каждым часом. «Даже если бы они были тверды как скала, – говорил президент Лебрен, – люди, жившие в этой обстановке смятения и ужаса, не могли сохранять невозмутимость». Однако несколько министров, включая Жоржа Манделя, сохраняли хладнокровие и твердость духа.

9. Перемирие было подписано 22 июня и вступило в силу в ночь с 24 на 25 июня. Каково бы ни было суждение по поводу самого принципа этих переговоров и шансов на продолжение борьбы, некоторые условия были недопустимы с моральной точки зрения, в частности передача немецким нацистам либерально настроенных беженцев, укрывшихся во Франции, и немецких летчиков, захваченных в плен англичанами. Что касается флота, основного предмета франко-британского обсуждения, он и не передавался Германии, и не отсылался в английские порты, но каждый военный корабль еще до перемирия получил строгий приказ уничтожить свое судно в случае угрозы оказаться в руках иностранного государства (приказ адмирала Дарлана от 24 июня). Так как перемирие ставило флот в полную зависимость от Германии, суда следовало либо срочно отвести в Соединенные Штаты, либо уничтожить. Этот приказ сохранял свою силу даже в случае поступления противоположных приказов, подписанных самим Дарланом. Эти меры хотя бы гарантировали, что Германия не сможет использовать французский флот против Великобритании. По условиям перемирия Франция разделялась на две зоны, одна из которых, так называемая свободная, включала часть центра и юго-восток страны, а другая, гораздо более обширная, называлась оккупированной. Правительство свободной зоны обосновалось в Виши, бальнеологическом курорте, в многочисленных отелях которого разместились министерства. 10 июля Национальное собрание под председательством господина Жаннанея предоставило полноту власти маршалу Петену, объявив его главой «Французского государства». 18 июня генерал де Голль, заместитель военного министра в последнем министерстве Рейно, превосходный писатель, военный руководитель, доказавший свою твердость и умение предвидеть события, обратился из Лондона со своим замечательным призывом, а 28 июня Черчилль признал его «главой свободных французов». Никакой попытки воссоздания парламента в форме, установленной конституцией 1875 г., не было предпринято вплоть до 1944 г., но и она потерпела неудачу. Так продолжала жить Третья республика.

Генерал Шарль де Голль. Париж, 5 июня 1940 г.

10. Хотя в вечер поражения она печально ушла в небытие, но бо́льшую часть своего существования Третья республика оставалась счастливым и славным периодом в жизни страны. С 1875 по 1914 г. она сделала Францию столь сильной, что во время Первой мировой войны, с обоюдного согласия, союзники поручили главное командование французским генералам, выбрали Париж в качестве места проведения мирной конференции и Клемансо ее председателем. Дипломаты Третьей республики окружили свою страну рядом очень сильных союзников и сумели объединить на своей стороне Россию и Великобританию. Французские колонии образовали сильную империю и заручились такой преданностью местных жителей, что во время войны 1914–1918 гг. почти вся колониальная армия могла быть использована на континенте. При этом режиме французская литература, ее наука, живопись, музыка, производство предметов роскоши славились, как никогда. В 1918 г. Франция предстала в первом ряду победителей как одна из величайших держав Европы и мира. Так почему же в период с 1919 по 1939 г. она утратила это место?

11. С конца Первой мировой войны, несмотря на очевидное величие ее победы, страна была серьезно больна. Учитывая численность населения, она понесла более серьезные потери, чем любое другое государство. Хотя на протяжении четырех лет (1914–1918) патриотизм закапывал тот ров, который разделил Францию после революции на правых и левых, воспоминание об этой длительной вендетте продолжало жить в человеческих душах. Между двумя войнами правые так и не смогли создать правительственную партию, уважающую социальные институты, подобную английской Консервативной партии. К 6 февраля 1934 г. они неосознанно вскормили опасную мечту о фашизме. Но и левые также совершали ошибки, в особенности в сфере финансов. Военное мужество всегда было присуще французам. Но гражданское мужество и мужество в налоговой области уже давно потеряли свое значение. Слишком многие граждане больше не доверяли правительству. С пяти франков – цены накануне 1914 г. – доллар подорожал почти до пятидесяти, хотя сам обесценился на 40 %. В военное время из-за этой инфляции покупки, совершенные за границей, становились слишком дорогими. Стойкость вкладчиков прекратила оказывать на партии сдерживающее влияние с того момента, как война и опыт Германии показали, что в течение некоторого времени страна может жить без денег и доходить, по-видимому безнаказанно, до полного банкротства. Снижение покупательной способности привело к разорению мелкой городской и сельской буржуазии, которая всегда служила солидной поддержкой радикализма, и развело ее в крайние партии. Умеренность и осторожность, основные добродетели Третьей республики, стали анахронизмом. Франция, некогда финансировавшая развитие новых стран, уже не имела ни достаточных капиталов для обновления своего собственного оборудования, ни твердой веры в будущее, чтобы вступать в привлекательные, но рискованные предприятия. «Новый курс» Рузвельта позволил Америке выдержать сокращение рабочих часов, потому что страна обладала производительной мощностью, значительно превышающей ее потребности. У Франции, постоянно подвергавшейся нападению соседей, никогда не было нескольких лет покоя, необходимых для создания новой экономики.

Маршал Анри Петен – премьер-министр правительства Виши (1940–1944)

12. Традиционная миссия Франции с самого рождения нации заключалась в том, чтобы быть авангардом свобод в Европе. В те времена, когда она была самым сильным государством на континенте, она самостоятельно выполняла эту миссию, и в годы революции страна долго бросала вызов Европе. Но уже в 1918 г. Франция смогла победить лишь при поддержке могущественных союзников. При анализе событий 1940 г. никогда нельзя забывать, что если бы в 1914 г. Россия не отвлекла на свой фронт 60 немецких дивизий, то та война закончилась бы таким же скорым поражением, как в 1940 г. Итак, наши союзники совершили ошибку, позволив Германии в период между двумя войнами превратиться в самую мощную европейскую державу и не оказав в 1939 г. решительной поддержки Франции. По различным причинам положение Бельгии, России, Италии, Югославии и Румынии было совсем иным, чем в 1914 г., и военная поддержка Великобритании, по согласованию с французским правительством, оказалась более ограниченной. В таких условиях не существовало никакой надежды выиграть войну, без возвращения к ситуации 1918 г., без создания большой британской армии, без вмешательства Соединенных Штатов и без вступления России в антигерманскую коалицию. Если бы все это произошло, то те же причины должны были бы привести к тем же результатам. До тех пор пока Франция оставалась изолированной или без достаточной поддержки, ее поражение становилось неизбежным. Это явилось не «последствием ошибок Третьей республики», а скорее результатом неравного распределения европейских сил. Несправедливо осуждаемая конституция 1875 г. не помешала победе 1918 г. Вероятно, будь Франция лучше подготовленной, у нее имелось бы больше самолетов и танков, и, вероятно, она оказала бы более длительное сопротивление. Но каким бы ни был ее политический строй, одна или почти одна она не смогла бы найти достаточно сил для победы над Германией. Она обрела свое прежнее место в мире сразу после восстановления коалиции предыдущей войны.