4. «Это не Джонсон»

Бросс ждал гостей, и как только Готье представил ему Бартлета, сразу же провел их в морг. Бартлет без труда опознал Робинса, несмотря на то, что тело его было исполосовано рваными ранами, а лицо напоминало кровавую маску. Следы ожогов от раскаленных стержней почернели, и вокруг них уже синели трупные пятна. И все же Бартлет увидел главное – у левого соска на теле Робинса-Беркхема не было того самого алого родимого пятна, по которому только и можно было его отличить от Джонсона-Ващенко. Теперь ему было вдвойне важно, чтобы Джонсон был цел и невредим и чтобы о его существовании как можно дольше не знали французы. Почему-то Джонсон залег на дно, на связь пока что не выходил. Ненадолго он остановился у трупа Аси.

– Я знал ее брюнеткой, – сказал он Броссу.

– Видимо, она поседела, – ответил комиссар. – После пыток.

Бартлет ничего не сказал на это. Искаженное предсмертной гримасой боли и ужаса лицо Аси странно притягивало его. Он отошел от нее, только когда служитель морга прикрыл труп простыней.

Бросс пригласил коллег-разведчиков к себе на чашку чая. Комиссар рассказал все, что удалось узнать следствию, а под конец спросил, есть ли к нему вопросы.

– Всего один, – сказал Бартлет. – Как вы объясняете появление, как вы сказали, «Робинса номер два» на борту баржи господина Боле за три часа до того, как он вытащил из Сены труп Робинса номер один?

– У меня к вам тот же самый вопрос, полковник, – ответил Бросс. – И еще один, который напрашивается сам собой в этой необъяснимой иначе ситуации: не было ли у господина Робинса брата-близнеца или двойника, с которым он вместе приехал во Францию? На эту мысль меня наводит то, что покойный перенес несколько лет назад серьезную пластическую операцию лица. Во время вскрытия тела Робинса это обнаружил наш патологоанатом.

– Ну, что ж. Разведчикам иногда приходится менять свою внешность, насторожился Бартлет. – Но в данном случае ситуация, положим, может быть объяснена и иным способом – кто-то из тех, кто связан с людьми, пытавшими и убившими Робинса, искусно загримировался под него и пришел на баржу, чтобы еще раз обследовать содержимое его «Мерседеса». Видимо, он что-то искал, вы сами говорили, что Боле удивился тому, как долго он ковырялся в этой машине. Скорее всего, во время пыток они не получили от Робинса ответа на свои вопросы. Я бы дорого дал за то, чтобы знать, какие вопросы они ему задавали.

– Не исключен, конечно, и такой вариант. О гриме я не подумал, – признался Бросс. – Тогда еще один вопрос. Как вы считаете, убийцы Робинса и Ротштейн – это одни и те же люди, либо эти убийства между собой не связаны?

– Убийства могут быть связаны между собой, но убийцы, скорее всего, нет. Почерк разный, – ответил Бартлет. – Я уже объяснял это господину Готье.

– Тогда скажите, сколько было личных встреч Ротштейн и Робинса во время его поездки во Францию. И где они проходили?

Бартлет понял, что Бросс задал этот вопрос не случайно. Вполне возможно, у комиссара мог быть видеоматериал встречи Джонсона с Блэкберд. И поэтому сказал:

– Я уже говорил об этом господину Эрвилье. Я знаю только об одной встрече. А где она имела место, я, право, не знаю.

– Она состоялась на парковке казино в Карсене, – сказал Бросс. – Служба наружного наблюдения казино зафиксировала этот факт. Мы знаем, что в момент их встречи в казино был Моховой и его гости из фирмы «РУСАМКО». Мы знаем также, что Робинс использовал баржу г-на Боле для транспортировки своей машины марки «Мерседес-307» с правосторонним управлением. Но эту же баржу использовал и Моховой. Это не означает, что Робинс имел какие-то дела и с ним? Тут для меня много неясного.

– Элементарно, Ватсон, – позволил себе пошутить Бартлет. – Моховой нас интересовал как поставщик оружия. Поэтому Робинс решил отправить свой «Мерседес» в Англии на той барже, которую использовал Моховой для перевозки мешков с углем. А в них он мог скрыть все что угодно. Нам нужно было определить точный маршрут этой баржи и порт загрузки. Не исключено, что он встретился с Ротштейн, которая работала на фирме Мохового, для того, чтобы уточнить какие-то детали. Понятно, что он не мог получить информацию у самого Мохового.

– Логично, господин Шерлок Холмс, – не остался в долгу Бросс. – Но, видимо, не только наружка казино зафиксировала их встречу, если вскоре после нее была тут же убита Ротштейн, а через сутки и Робинс. Единственно кому они могли угрожать, так это тем, кто вас интересовал, – Моховому и компании.

– Или тем, кто связан с ними, – согласился Бартлет.

Бросс достал фотографии, добытые Мюраном в казино, и разложил их на столе перед Бартлетом и Готье.

– Помогите мне, господа, – сказал он. – Возможно, эти лица вам больше скажут, чем мне.

Фото Вентуры оба разведчика проигнорировали. Но фотографии Кокошина и Ходкина Готье тут же взял и подложил их к фото Мохового.

– Это – «Наш уголь», а точнее, «РУСАМКО», – сказал он. Фотографию Лютого он положил отдельно, добавив: – А это – Семен Лютый, майор ГРУ, сотрудник военной миссии русских.

Бартлет добавил:

– В Анголе он был известен как Чистильщик. – Он взял со стола фотографию Рубцова и, внимательно рассмотрев ее, воскликнул: – Черт возьми! Да это же знаменитый Забойщик! Это он отправил на тот свет Амина, а потом мы вместе с американцами гонялись за ним в Анголе. Я мог бы догадаться о том, что он здесь, по тому, как расправились с Ротштейн. Это его метод допроса – дробить выстрелами суставы. Как же вы его пустили во Францию, Готье?

– Мы не воевали ни в Афганистане, ни в Анголе, в отличие от вас, – ответил Готье.

– Да, в Анголу вы только поставляли оружие. Кстати, не без помощи фирмы «РУСАМКО», – съязвил Бартлет. – Но не будем ссориться. Скажите мне лучше, чем отличился в последнее время господин Лютый, он же месье Чистильщик?

Готье взял фото Васина и Рубцова, подложил их к фотографии Лютого и сказал:

– Майор встречал этих господ с неделю назад в аэропорту Шарль-де-Голль. И проводил их в ночь с прошлого понедельника на вторник. Наша служба зафиксировала номер его машины у аэропорта. И вот что любопытно. Он доставил их не к себе в миссию, а в Манг. В «Русский замок».

– Тогда все сходится, – сказал Бросс, доставая фоторобот, переданный ему де Тонвиллем. – Это фоторобот господина Лютого, составленный со слов заправщика, который видел, как майор преградил дорогу госпоже Ротштейн на заправке и что-то ей сказал по-английски. А она, увидев его, бросилась обратно в свое такси. Заправка эта километрах в трех от того места, где ее убили.