Играющий в куклы

См.: Новый Сатирикон, 1914, № 39. С. 8. Рис. В. Лебедева

Петр Третий. В 17 лет женили на Екатерине, будущей Великой. Сильной и ловкой. Ей было 16 лет.

В 34 года, в 1762 г. получил трон. Тут же собрался на войну с Данией.

Через полгода свергнут женой. А еще через неделю – умер.

В своих «Записках» Екатерина создала его нетленный образ. Такой силы, что пробивает и через века.

Вот что пишет о нем супруга.

Не имел здравого смысла. За настоящие события выдавал выдумки и бредни. Предавался ребячеству, играл в куклы. Играл с лакеями в солдаты. Из свиты сделал потешный полк. Коридор дома, в котором жил с женой, превратил в гауптвахту, упражнял их там целый день. Мучил и бил собак. Не зная ни одной ноты, раздирал слух скрипкой, чем громче, тем лучше. Куклами и игрушками заваливал супружескую кровать. Подпрыгивал, а не ходил. «Жалость была для души его тягостным и можно сказать нестерпимым чувством». Играл, пил до потери сознания. Часами ходил и говорил бессмыслицу. ««Раз после обеда он достал себе предлинный кучерской кнут и начал над ним свои упражнения. Он хлестал им направо и налево, а лакеи, чтобы спастись от удара, должны были перебегать из одного угла в другой».

Или еще. «По середине кабинета, который он устроил себе, прорубивши стену, была повешена огромная крыса. Я спросила, что это значит, и получила в ответ, что крыса эта совершила уголовное преступление, и по военным законам подверглась жесточайшему наказанию, что она забралась на бастионы картонной крепости, стоявшей у него на столе в этом кабинете, и на одном из бастионов она съела двух поставленных на стражу часовых из крахмала, что за это он приказал судить преступницу военным судом, что его собака-ищейка поймала крысу, которую немедленно за тем повесили с соблюдением всех правил казни, и которая в течении трех суток будет висеть на глазах публики для внушения примера». Был любвеобилен, о чем докладывал жене, которую не любил – о чем тоже ей докладывал.

А вот другие свидетельства. «Великий князь показал мне язык (как делал он даже в церкви, дразня священников)». Шпионил для прусского короля. «…Гримасничал, паясничал и передразнивал пожилых дам, которым сам приказал делать реверансы по французской моде, а не кланяться, как было принято у нас прежде. Несчастные престарелые дамы, приседая в реверансе, с трудом удерживались на ногах». Публично обозвал Екатерину дурой, довел до слез, вызвал всеобщее презрение. «Неспособность Петра III управлять империей и <…> беды, в которые была бы ввергнута страна». «Отвращение, которое вызывал Петр III, усиливалось тем более, что он возбуждал всеобщее презрение и как нарушитель законов».

Всё это – Дашкова, сторонница переворота.

Чем кончилось в ее версии? «Наше вступление в Петербург не поддается описанию. Улицы были заполнены народом, который благословлял нас и бурно выражал радость. Звон колоколов, священник у врат каждой церкви, звуки полковой музыки – всё производило впечатление, которое невозможно передать. Счастье от сознания, что революция свершилась без единой капли крови…».

И, наконец, публично.

«Обстоятельный манифест о восшествии Ее Императорского Величества на Всероссийский Престол» от 6 июля 1762 г. – «малость духа к правлению столь великой Империи», «презрел он законы и естественные, и гражданские», «Отечество в чужие руки отдать», «повеление давал действительно нас (Екатерину – Я.М.) убить», «самовольный, необузданный и никакому человеческому суду не подлежащий властитель», «наследника истребление», «из войны кровопролитной начинал войну другую – безвременную и государству Российскому бесполезною» и т. п.

Образ, который создала оскорбленная и не любящая женщина, безупречен.

В нем нет ни одного изъяна.

Всё ясно – у начальника были большие странности.

Император и круглые шляпы

Для каждой власти почти всегда есть куда хуже.

Он засел у всех в печенках.

13 января 1797 г. «Его императорским величеством замечено, что те, кои одеты в немецкое платье, ходят в круглых шляпах и разнообразных шляпах, а потому предписывает управе благочиния немедленно объявить в городе всем наистрожайше, чтобы кроме треугольных шляп и обыкновенных круглых шапок, никаких других никто не носил… И если кто, в противность сему, явится, тех тотчас под стражу представлять к его высокопревосходительству».

В Петербурге начался разгром.

«Первый подвиг свой новый порядок обнаружил объявлением жестокой, беспощадной войны злейшим врагам государства – круглым шляпам, фракам и жилетам!

На другой день человек 200 полицейских солдат и драгун, разделенных на три или четыре партии, бегали по улицам и во исполнение (особого) повеления срывали с проходящих круглые шляпы и истребляли их до основания; у фраков обрезывали отложные воротники, жилеты рвали по произволу и благоусмотрению начальника партии, капрала или унтер-офицера полицейского. Кампания быстро и победоносно кончена: в 12 часов утром не видали уже на улицах круглых шляп, фраки и жилеты приведены в несостояние действовать и тысяча жителей Петрополя брели в дома их жительства с непокровенными главами и в раздранном одеянии, полунагие… Вступивших же в спор и состязание с рыцарствующею полицею героев приветствовали полновесными ударами палкою».

20 января 1798 г. «1-е, воспрещается всем ношение фраков, а позволяется иметь немецкое платье, с одинаким стоячим воротником, шириною не более как в три четверти вершка; а обшлага иметь того же цвету как и воротники, исключая сюртуки, шинели и ливрейных слуг кафтаны, кои остаются по нынешнему их употреблению. 2-е, запрещается носить всякого рода жилеты, а вместо оных употреблять обыкновенные немецкие камзолы. 3-е, не носить башмаков с лентами, а иметь оные с пряжками, а также и коротких, стягиваемых впереди, шнурками, или с отворотами сапогов. 4-е, не увертывать шею безмерно платками, галстуками или косынками, а повязывать оныя без излишней толстоты».

21 января 1798 г. «В дополнение прежней повестки <…> жителям в городе объявить, что мера одинаким стоячим воротникам не полагается, а оставляется на произвол каждого; но желательно, чтобы не безобразною вышиною сделаны были».

4 апреля 1798 г. «Носка перьев на шляпах принадлежит единственно чинам придворного штата».

28 июля 1798 г. «… усмотрели мы развратные поступки Литовской губернии бржетского городничего Пирха, который, забыв все обязанности служения, противу узаконениев наших публично ходил в круглой шляпе, во фраке и сею неблагопристойною одеждой ясно изображал развратное свое поведение <…> а потому, выкинув оного городничего Пирха, велели мы просить прощения при разводе на коленях у полковника Жукова <…> Наше повеление соделать гласным со всеми обстоятельствами развратности городничего Пирха, дабы и все прочие таковаго буйства, наглости и пренебрежения должности своей позволять себе не дерзали».

1799 г.: запрет дамам носить через плечо разноцветные ленты; запрет широких больших буклей; запрет бакенбард; запрет немецких кафтанов; запрет «синих женских сюртуков с кроеным воротником и белой юбкой» и т. п.

А еще: «Высочайшее повеление 1797 года об изъятии из употребления некоторых слов и замене их другими».

Слова отмененные:

Общество – этого слова совсем не писать.

Граждане – взамен их: жители или обыватели.

Отечество – взамен: государство.

Дело закончилось шампанским.

Великим ликованием по поводу восшествия на престол нового императора.

«Россияне, встречавшиеся на улицах, не будучи знакомы, целовались и один другого поздравляли. На другой же день торговцы вин послали нарочных в Ригу и Москву скупить там шампанское вино и отправить в Петербург, – так много требовали шампанского вина, что торговцы не надеялись удовлетворить требование своими запасами».

Как же он всех достал!

Не доставайте своих подданных, ибо самым печальным воспоминанием о вашем правлении будет то, как они ликовали, когда пришел кто-то другой.