Глава 20

Лиана

Узнавание не прошло бы лучше, даже если бы она лично его спланировала. Она, несомненно, сыграла свою роль, а к остальному, по ее мнению, приложили руку сами боги, потому что момент получился таким же божественным, как сверкающий у нее на ладони бриллиант.

Ее принц быстро удалился, направляясь к корзине для подношений, но Лиана продолжала ощущать прикосновение его пальцев на своей коже, а перед ее мысленным взором стояли его глаза, расширившиеся от потрясения. Она надеялась, что юноша улыбнется ей или каким-то иным способом даст понять, что рад ее видеть, что ее сюрприз пришелся ему по душе – в общем, хоть как-то отреагирует.

Ну что ж, невозмутимо вздохнула она.

Королева Дома Шепота заговорила громким голосом, и Лиане показалось, что в нем сквозят нотки неодобрения, из-за которых язык отяжелел, а слова звучали излишне громко:

– Позвольте представить Лисандера Таетануса, рожденного во славу бога Таетаноса, кронпринца Дома Шепота.

Не сводя взгляда с принца, Лиана заметила, как он поморщился, услышав свое имя. Мгновение спустя гримаса пропала. Широко раздвинув свои обсидиановые крылья, он низко поклонился и опустил позолоченный кинжал в корзину для подношений. Остальные двенадцать воронов вытянулись за его спиной, образуя темную стену, все облаченные в черные камзолы, брюки и сапоги. Ни единого проблеска цвета, за исключением их кожи бледно-кремовых или приглушенно-бежевых оттенков. Единственное, что отличало принца, это висящая на груди королевская печать и скрывающая лицо маска.

Лисандер выпрямился, продолжая, однако, упрямо смотреть в пол, отказываясь поднять глаза. Лиана поджала губы, но взгляда не отвела, а королева продолжила:

– Мы преподносим наш дар Аэтиосу от имени Таетаноса, бога судьбы и фортуны, а также всего, что последует в иной жизни. Железная руда и драгоценности с нашей родины, чтобы Дом Мира процветал, и признательность за ваши жертвы, принесенные от нашего имени в служении богу Аэтиосу, самому главному из всех.

Принц быстро полетел к стоящему рядом с королевой пустому трону, так ни разу на Лиану и не взглянув. Ни на кого не взглянув. Даже собственная мать не удостоила его улыбкой, когда он занял место рядом с ней, по-прежнему не поднимая глаз.

«Незачем быть таким букой», – подумала Лиана, борясь с желанием скрестить руки на груди и нахмуриться. Верно, она немножко приврала. Позволила ему поверить, что является кем-то другим. Хотела поразить его. Но он мог бы притвориться взволнованным, хоть чуть-чуть, хоть капельку. Неужели не обрадовался, увидев ее? Неужели это стало неприятным сюрпризом? Разве он, подобно ей, не испытал облегчения, узнав, кто она такая?

Увы, даже из другого конца зала было заметно, как напряжены мышцы его шеи, как крепко он стискивает челюсти. Если будет продолжать в том же духе, Лиана может в самом деле задуматься о принятии кандидатуры принца колибри.

«Тот, по крайней мере, умеет заставить девушку почувствовать себя особенной», – фыркнула Лиана, переводя взгляд с принца воронов на своего отца, который встал, разведя крылья в стороны, и протянул вперед руки.

– Дом Мира благодарит вас и ваших богов за щедрые подношения. Мы передадим их Аэтиосу в надежде, что он явит свое расположение и сделает ответный дар.

Лиана посмотрела на Луку, и они одновременно встали, спрыгнули со своей платформы и приземлились по обеим сторонам корзины для подношений. Это был самый важный момент вечера, который не дозволено испортить никакому принцу. Широко улыбаясь, она взялась за ручку, Лука за вторую, и вместе они взмыли в воздух с корзиной, пролетели за платформу, направляясь к расположенным за ней дверям, которые открылись сами собой по приказу отца.

Священное гнездо.

Легкие Лианы наполнились пульсирующей в воздухе силой. Двери закрылись со щелчком, отгородив их с братом от атриума. Прямо перед ними нависли ведущие в священное гнездо золотые ворота, у которых в ожидании, пока они приземлятся, стояла жрица с ключом. Она отперла маленькую дверцу в основании большой позолоченной решетки и пригласила брата и сестру с корзиной внутрь.

Сколько бы раз Лиана ни входила в эту комнату, она всегда испытывала благоговение. Уходящий ввысь хрустальный купол. Всюду деревья, лозы и цветы. Слышится курлыканье сотен голубей в гнездах. И самое потрясающее: парящая в центре комнаты, в нескольких метрах над полом сфера, сияющая почти так же ярко, как солнце и лучами достигающая каждого отдаленного уголка. Сфера искрится энергией, наполняющей все существо Лианы – энергией Аэтиоса. Его божественный камень пульсирует той же сверкающей магией, какая струится по венам Лианы. Некоторые клянутся, что она серебристая, другие – что золотая, третьи – что сочетание того и другого, но в любом случае сфера лучится могуществом. В каждом доме имеется божественный камень, но у Аэтиоса он самый сильный – арочный камень, удерживающий их мир в облаках и безопасности божественного королевства.

Лиана и Лука осторожно поставили корзину на пол и опустились на колени, коснувшись лбами пола и разведя крылья в стороны, чтобы выразить свою преданность. Из скрытых глубин грота вышли еще пять жриц и жрецов, они забрали подношения и поместили их под божественный камень. Лиана понимала, что ей полагается держать голову низко опущенной, а глаза закрытыми. И не подсматривать. Но она ничего не могла с собой поделать.

Она скользнула взглядом по избранникам и избранницам Аэтиоса. Их ступни были скрыты под слоями тяжелых, ниспадающих складками туник, так что казалось, они плывут над землей, хотя Лиана знала, что они не могут летать. У них нет крыльев. Они – могущественное меньшинство, которое Аэтиос сам выбрал для жизни при храме и служения ему в самой священной роли – благословлять остальных даром, которого сами лишены.

Трудно представить, что некогда и сама Лиана была полностью человеком, младенцем нескольких часов от роду, без единого перышка на теле. Все такими рождаются, после чего их приносят сюда, в священное гнездо, и Аэтиос выбирает подходящую птицу и дарует им крылья. Жрецы и жрицы служат передатчиками его власти – в этом и состоит их дар. Они никогда не знали неба, но наделены божественной силой. Если их дар напоминает магию Лианы, значит, они поистине вознаграждены.

Девушка наблюдала за тем, как служители раскладывают подношения вокруг божественного камня, размещая каждое согласно положению острова, его преподнесшего. Излучаемая камнем аура пульсировала, становясь ярче, и края гладкого кристалла начали сиять и оплавляться. Значит, Аэтиос доволен.

Жрецы и жрицы извлекли из карманов маленькие обработанные кристаллы. Каждый из них прижал свободную руку к божественному камню, и их тела вздрогнули от пульсации мощного потока божественной силы. Они запрокинули головы к небесам, бешено вращая глазами, на губах появились ликующие улыбки. Вокруг их туник возникло золотое сияние, кристаллы у них в руках вспыхнули тайным огнем, их сердцевины заволокло чернотой, а затем они снова стали прозрачными, подтвердив силу Аэтиоса. Несколько мгновений спустя жрицы отняли ладони от камня, но искра в их кристаллах осталась.

Лиана быстро зажмурилась и снова уткнулась лбом в пол, понимая, что, подсматривая, слегка изменила положение тела. Поместив шесть благословленных богом кристаллов в корзину, пятеро жрецов и жриц отступили и растворились в кущах священного гнезда, снова превратившись в духов среди птиц. Одна жрица осталась. Она прижала два пальца к голове Луки, потом Лианы – то был условный жест, показывающий, что им пора идти. Не говоря ни слова, она проводила их до ворот, приоткрыла створку и придержала, позволяя им двоим выскользнуть наружу.

Брат с сестрой полетели к противоположному концу вестибюля, не глядя друг на друга, до тех пор, пока не зависли у двери в главный атриум. Лука поднял было руку, чтобы постучать, но замешкался и, наконец, перехватил взгляд Лианы.

– Ты подсматривала? – чуть слышно прошептал он, сверкая глазами.

На лице Лианы появилось озорное выражение, и она вздернула бровь, хотя брат, конечно, ничего не увидел из-за маски.

– А ты разве нет?

Он негромко хохотнул и постучал в дверь костяшками пальцев. К тому времени, как они снова оказались в атриуме, Лука вновь принял облик кронпринца: губы сжаты в тонкую линию, взгляд сосредоточен, настрой стоический. Лиана старалась подражать брату, но была до краев переполнена радостью и хотела подольше сохранить в себе крупицу озорства и свойственное молодости оживление.

Вытаскивая три кристалла из корзины, она не удостоила взглядом принца-ворона, по-прежнему хмурящегося в своем уголке, хотя и очень хотела повернуть голову в его сторону. Вместо этого она полетела прямиком к колибри и вручила их кронпринцу благословленный богом камень, знак расположения Аэтиоса к его народу, и ответила на улыбку Дэмиена собственной. Лиана перепорхнула к следующему претенденту, самодовольному кронпринцу Дома Рая, изумрудный перьевой воротник которого зашелестел от предвкушения, когда она вручила ему дар. Последний камень она отдала кронпринцу Дома Мудрости. Ей понравились его совиные крылья, так похожие на крылья ее лучшей подруги, и застенчивая благодарность, сияющая в темно-карих глазах.

В сторону дома Шепота Лиана даже не посмотрела, хотя почти физически чувствовала на себе обжигающий взор Лисандера.

«В эту игру можно играть и вдвоем», – подумала она, глядя прямо перед собой. Принцесса Лиана Аэтионус за мужчинами не бегает. Ей это совершенно ни к чему, поскольку будет совершенно несложно заставить мужчину бегать за ней.