Друзья и враги
Поздний предрассветный час. Дайлерстоун спит тревожным, некрепким сном.
Его дыхание — мощный гул компрессоров окраинных заводов. Его пульс — глухое ритмичное буханье тяжеленных молотов в кузнечных цехах. Плывут над ним испарения — каменноугольный дым, бензиновый перегар, маргариновый чад, аромат только что испеченного хлеба, запах дождя.
Полыхают, мерцают, кричат огни бесчисленных реклам, предлагая все, что только может пожелать человек. Широко открыты двери ночных магазинов, ресторанов, кабаре.
Когда есть деньги — перед тобой расстелется весь Дайлерстоун. Никто не остановит, не спросит, где ты взял дайлеры — деньги не пахнут! Поэтому хватай, урывай от жизни все, что можешь. Вот, смотри: разноцветные световые буквы, сплетающиеся в два слова — «Лотерея миллионеров», карабкаются по невидимым двенадцати ступеням все выше и выше, вплоть до огромного вензеля на башне дворца мистера Кейз-Ола. Двенадцать ступеней — двенадцать поколений династии Кейзов. Высоко? Но и Кейз-Пират начинал с малого — с ограбления собственного дяди. Итак, кради, грабь, убивай! А если не получится, и обворованным, ограбленным, убитым будешь ты сам — пеняй на себя. Жизнь — сильному!
…На верхней площадке самого высокого в мире небоскреба стоит Айт и, насупив лохматые брови, смотрит на неистовство огней родного города.
Десять дней назад оборвался на полуслове тихий голос профессора Лайн-Еу, и с тех пор — ни звука. Некоторое время Айт тешил себя надеждой, что у профессора просто испортилась аппаратура. Теперь эта надежда исчезла. И хуже всего то, что нигде не опубликовано и строчки из стенограммы Совещания мудрейших.
Если было бы кому передать, то Айт передал бы еще одну катушку с магнитной нитью, которая зафиксировала заговор кучки богачей против человечества.
Можно, конечно, швырнуть круглую металлическую коробочку просто вниз. С высоты сто пятидесятого этажа она улетит кварталов на пять. Да только что это даст? Даже если ее поднимет честный человек, то повторится, в лучшем случае, история отца Айта. Одиночка ничего не сделает. Для борьбы против Кейз-Ола нужна мощная, разветвленная организация, которая не погибнет даже тогда, когда погибнет большинство ее членов.
Сложный, длительный процесс происходит в сознании Айта. Индивидуалист начинает искать сообщников и друзей. Боец-одиночка, он готов стать всего лишь одним из многих — солдатом армии мстителей. Один в поле — не воин. Один в подполье — значительная сила, но только в том случае, если он чувствует поддержку единомышленников.
Именно этой поддержки Айту и не хватает. И та тонкая ниточка, которая оборвалась десять дней назад, была для него гораздо большим, чем казалась. Через Лайн-Еу она тянулась до Братства — мощной тайной организации, которая способна помочь одиночке осуществить его самоотверженный замысел.
Может, Лайн-Еу погиб? Но почему тогда Братство не делает попыток восстановить связь со своим агентом? Для этого сейчас наилучшие условия: с началом подготовки к войне небоскреб Кейз-Ола ежедневно посещают десятки разных вертолетов. Можно было бы передать соответствующие инструкции, забрать эту катушку, где не только записано Совещание, но и стратегический план Айта по уничтожению «мудрейших».
Айт ищет сообщников, и не находит их. Он все еще держится за Братство Сынов Двух Солнц, хотя, где-то в подсознании, давно шевелится мысль о том, что эта террористическая организация — совсем не то, что нужно. Нет, это не борцы за светлое будущее, а просто завистливые и алчные, которые объединились в стаю, чтобы растерзать хищников более сильных, чем они.
Айт чувствует, что где-то рядом есть единомышленники, но найти тропинки к ним не может. Мэй… Все попытки объясниться с ней наталкиваются на стену холодного равнодушия, лжи. Значит, придется пойти на максимальный риск, потому что дальнейшее промедление — недопустимо.
Светлеет небо. Розовеет восток. Почти в зенит поднялась «Звезда Кейз-Ола». Это уже не надгрызенный бублик, а безупречное колесо, окаймленное яркими прожекторами. Еще несколько дней — и закончатся работы, космическая военная база встанет в строй. А с того момента война может вспыхнуть в любую минуту… Кому же рассказать об этом?!
Айт вздохнул, протянул руку к выключателю радиостанции в потайной карман под мышкой и задержался: до нулевого часа осталось пятьдесят секунд. Может, Лайн-Еу жив и выйдет на связь?
С опозданием более чем на час сквозь пустые шумы эфира послышалось знакомое шипение передатчика, а вслед за тем — тихий голос:
— «Сын», «Сын», отзовись! Я вызываю тебя уже седьмой день… Отзовись, «Сын»! Включись хоть на секунду!
Затаив дыхание, слушал Айт, и не отвечал. Это не был голос названного отца. К нему обращалась женщина, возможно, совсем юная девушка, если судить по звонкому, взволнованному голосу.
— «Сын», отзовись! «Отец» погиб… Я — «Мать». Верь мне, «Сын»! Я — «Мать». Я должна передать тебе завещание «Отца». Верь мне, «Сын»! Я вызываю тебя семь дней. Тебе угрожает опасность, «Сын»!
Голос дрожал, прерывался. Вероятно, женщина уже потеряла надежду получить ответ.
— Я вызываю тебя трижды в сутки, «Сын»: в нулевой, сороковой и шестидесятый часы. Если ты меня слышишь, ответь.
Молчит Айт. «Не отзывайся ни на чей голос», — сказал в свое время профессор Лайн-Еу. У Айта все вызывает подозрение: и то, что «Мать» появилась без всякого предупреждения, и то, что она не знает условленного времени связи. Но голос такой искренний. Невольно хочется верить, что он принадлежит не врагу, а другу, которого так не хватает.
— «Сын», Включись хоть на секунду… Колесико — погибло. Нужно еще одно, очень нужно!.. Верь мне, «Сын»!
Да, это уже был не тот Айт. Если раньше он в каждом видел возможного изменника, то теперь хотел видеть друга, союзника.
Пальцы суетливо полезли подмышку, нащупали тумблер передатчика. Ни слова в эфир — только короткое шипение генератора. Но и этого было достаточно, чтобы голос девушки вдруг зазвучал радостно:
— Слышу, «Сын», слышу! Спасибо, дорогой! Слушай меня, слушай! Если все понятно — в конце включишься еще раз, последний. «Отца» убили пастыри. Они уничтожили колесико. На их совещании было решено поддержать войну. Тебе угрожает опасность, «Сын»! Бди! Слушай меня завтра в нулевой час…
Сухо щелкнуло — отключился передатчик. Почти машинально Айт спрятал наушник и медленно пошел к лифту. Ему было горько и тоскливо, в сердце закипала глухая ярость.
Родного отца убил Кейз-Ол. Названного — Братство. Сообщники и вдохновители оказались предателями, едва запахло барышами, которые может принести война.
Появлялись новые враги и новые друзья. Незнакомая девушка подхватила ту ниточку, которую уронил Лайн-Еу. Удачи тебе!..
Ярость разрасталась, а тоска проходила. Опасность не пугала Айта, наоборот, мобилизовала, придавала ему решительность. Борьба вступила в острую фазу. Ну что же, пусть будет так.
Айт понес Кейз-Олу первый завтрак. Триллионер взглянул на него как-то странно — недоверчиво и вопросительно. Он как бы сравнивал, взвешивал и не мог прийти к определенному выводу.
Айт выдержал этот пронзительный взгляд. Как и подобало Псойсу, сильнее ссутулился, тревожно заморгал веками.
— Кто? — Кейз-Ол достал из ящика и положил на стол записку, в которой Айт сразу же узнал свое письмо к Мэй.
— Я…
— Почему?
— Он умирал и просил передать.
— Что еще поручил тебе сделать этот… — Кейз-Ол с подчеркнутым безразличием заглянул в записки, — этот, как его…
— Ничего.
— Гм… Странно. А мисс Мэй жалуется, что ты уже трижды приставал к ней с рассказом про ее бывшего любовника, Айта.
Это была правда. И самое страшное заключалось в том, что предательницей стала сама Мэй. Имея доступ ко всем звукозаписывающим устройствам, Айт после каждого разговора проверял все приборы и знал, что прослушка невозможна.
— Он взял с меня клятву рассказать мисс все.
— Гм… Не узнаю тебя, не узнаю… — Кейз-Ол покачал головой, задумчиво почесал подбородок, вытащил и положил на стол круглую металлическую коробочку. — А это?
Если бы не предупреждение незнакомой «Матери», Айт, пожалуй, не сдержался бы в эту минуту. Перед ним лежала катушка с магнитофонной записью Совещания. Братство не только отреклось от своего агента, но и предало его!
И все же у Айта хватило силы воли сыграть искреннее удивление. Относительно первого, мол, виноват — каюсь. А вот этой катушки — и в глаза не видел!
— Сволочи! — Кейз-Ол, уже не сдерживая себя, швырнул коробочку и взял Айта за воротник. — Ты, старый дурак, стал слепым, глухим… и добродетельным, как пьяный поп! Свайн был не один. Сообщники остались! Слышишь?
— Найти!
— Найду… найду… — испуганно качал головой Айт, а сам едва не хохотал: как же, дождешься!.. — Так, значит, это Свайн отколол такую штуку! Ну, подумайте же, каков мерзавец!
Счастливое стечение обстоятельств помогло Айту избежать провала. Может, Братство не сообщило о хирургическом эксперименте профессора Лайн-Еу и не назвало своего агента по имени, а может, Кейз-Ол не поверил версии, похожей на басню, — во всяком случае, вина легла на убитого Свайна. Но Айт уже хорошо знал Кейз-Ола: неясное подозрение будет мучить его до тех пор, пока не будут распутаны все ниточки.
И действительно, Кейз-Ол ел невнимательно. Потом и вовсе отодвинул почти полную тарелку.
— А почему Свайн не попытался меня убить, когда ты был в больнице?
Айт виновато мотнул головой: откуда, мол, мне знать, светлейший?
— Так, он мог попробовать. Но не сделал этого. Почему? Им нужен был ты, потому что… Гм, завещание в малахитовом сейфе… Цифровой замок, секрет которого известен только тебе… — Кейз-Ол удивленно поднял брови, а потом прищурился. Голос его прозвучал вкрадчиво. — Думаю, ты не забыл того кода, который надо набрать на диске? Тогда принеси мне запечатанный сургучом пакет. Нашего с тобой потомка уже нет! Итак, уничтожим и завещание, да? Ведь умирать рано!
В Айта похолодело в груди. Он подошел к врезанному в стену огромному сейфу, на дверях которого белели колесики с цифрами. Их можно крутить как угодно, но из миллиона миллионов комбинаций только одно число включит все контакты одновременно, и электромоторы отодвинут задвижки из вольфрамовой стали. Искать это число вслепую — бесполезная вещь. Целой жизни человека не хватит, чтобы перебрать все возможные комбинации из шестнадцати цифр. Ссылаться на ослабление памяти после операции нельзя: если Псойс это число знал, то забыть его он мог бы только тогда, когда совсем потерял бы разум. Если знал… А может, этот вопрос — провокационный?
В течение доли секунды приходилось решать, как себя вести.
— Слушаюсь, светлейший… — Айт почувствовал, что первая часть задачи решена правильно, но это совсем не облегчало дела. И неизвестно, как бы он выкручивался дальше, если бы не раздался уже знакомый мелодичный звук, и не вспыхнуло на экране изображение Мэй на пороге ее ванны.
— Иди… — недовольно проворчал Кейз-Ол. — Потом.
Понурив голову, Айт вышел. Он злился, ревновал и злорадствовал одновременно, чувствуя себя несравненно выше Кейз-Ола. На мгновение захотелось прекратить всю эту комедию. Но он вовремя сдержался: не стоит, рано. Сейчас выпала довольно длительная передышка, потому что через пять минут у мистера начнется совещание директоров компаний. Может, за это время удастся что-то придумать. А пока надо приготовиться к худшему.
Айт дождался, пока мистер Кейз-Ол в сопровождении коммерческого советника зашел в Зал Розовых Мечтаний, и быстро направился к покоям Мэй.
Царица красоты, свежая, румяная после ванны, напевая песенку, крутилась возле зеркала. На Айта она глянула удивленно.
— О, Псойс!.. Почему так рано?
Айт замер на пороге. Он никогда еще не видел Мэй такой красивой…
— Не рано, Мэй… Позже будет поздно, — совсем неожиданно вырвались слова.
— Что?! — Мэй прищурила веки, улыбнулась презрительно. — Ты сошел с ума!
— Нет, мисс! — твердо ответил Айт. — Просто я хотел бы сказать вам несколько слов, которые могут стоить мне жизни.
— Ну, что же, садись, Псойс! Я любопытна, как все женщины, и когда ты действительно расскажешь мне что-то необычное, я прощу тебе твою наглость.
Она уселась на диване, подложив кулачок под щеку. Знакомая, любимая поза! Именно так Мэй сидела, слушая рассказ о предстоящих путешествиях в далекие звездные миры, про новые, необычные машины. Родная, если бы ты знала, кто стоит перед тобой!
— Мисс, скажите… скажите, зачем вы отдали письмо светлейшему?
— Это и все? — Мэй поднялась и махнула рукой. — Иди.
— Нет, мисс, это не все. Эту записку вы должны были сохранить навечно, потому что она — последняя. Инженер Айт умер на моих глазах.
Он произнес это и в тот же миг чуть не вскрикнул: зачем? Зачем вырвались эти глупые слова?! Мэй до сих пор жила памятью об Айте. Любовь помогала ей жить. Разрушить иллюзию было слишком жестоко, и он это сделал.
— Какой ты все-таки мерзавец, Псойс… — Мэй тряхнула головой и протянула руку к кнопке звонка. — Мне это надоело… сегодня я не хочу тебя видеть.
— Погодите, мисс, погодите! — Айт испугался, что Мэй сейчас уйдет, не выслушает до конца. — Я говорю правду. Я говорю от имени Айта. Помните путешествие к Синему водопаду?.. Новогодняя весенняя ночь… Поляна, покрытая мхом… И вы сказали: «Люблю весну, люблю жизнь, люблю тебя…»
Он говорил и видел: глаза Мэй расширяются, в них загорается настоящий страх. Она схватилась рукой за горло, словно желая удержать крик, что рвался из груди.
— Ты — не Псойс… Ты… ты… — какая-то невероятная, ужасная мысль пронзила ее мозг, заставила вздрогнуть. — Говорите… говорите все… Вы его замучили?
Воля Мэй была сломана: девушка не выдержала и предала себя.
Тоска, боль, стыд наполняли Айта. Но приходилось снова лгать, чтобы смягчить уже сказанное ранее полувранье.
— Мисс, я сказал вам неправду, потому что такова была его воля. На самом деле он не погиб… Но он тяжело ранен. Ему опалило лицо.
Она уже немного овладела собой. Сжала руками виски, поправила прическу. Сказала сухо, враждебно:
— Это — шантаж. Однако пусть с вами разговаривает сам светлейший. К счастью, зафиксировано ваш каждое движение, каждый звук.
— Зафиксировано?.. — Айт нахмурился и таким неповторимым айтовским жестом коснулся пальцами лба, что Мэй вздрогнула. Но он этого не заметил. — Зафиксировано… Мисс, я выключил все микрофоны и телепередатчики. Однако заклинаю вас, не говорите Кейз-Олу ни слова. В доказательство того, что я не враг вам, произнесу еще одну фразу: «Я не позволяю тебе этого, потому что ты сама не знаешь, к чему это приведет».
Но Мэй уже полностью вернулась к своей роли любовницы надменного Кейз-Ола, которая насмешливой иронией плохо скрывает свое презрение к ничтожному лакею.
— И я, как и подобает упорной женщине, конечно, ответила: «Нет, Айт, очень, очень хорошо знаю!» Ведь так, оракул?
— Да, мисс! — Айт отвернул манжет правого рукава комбинезона и вытащил круглую металлическую коробочку. — Это — магнитная нить с записью всего Совещания «мудрейших». Сохраните на память.
— О, это действительно интересно, Псойс! — Мэй взяла коробочку, повертела ее в руках. — И здесь записано даже мое авантюрное выступление?.. Однако зачем она мне? Заберите.
Айт молча повернулся, ссутулился и поплелся к двери, моментально превратившись в дряхлого, немощного старика.
Его сердце пело. Он был вознагражден за все страдания и муки, потому что сегодня снова обрел былую Мэй. Лишь на несколько секунд она потеряла власть над собой, однако этого было достаточно, чтобы раскрыть все.
Конечно, это был слепой случай, что именно слова Мэй натолкнули на решение, казалось бы, нерешаемой проблемы. «Зафиксировано каждое движение…» Чье? Мистера Кейз-Ола. Среди миллионов кадров кинохроники «Мистер Кейз-Ол» обязательно найдутся и такие, где он открывает свой сейф. При большом увеличении можно будет, пожалуй, разобрать и число на цифровых колесиках. Конечно, человек в состоянии перебрать все кадры, но ведь это вполне легко сделает электронно-вычислительная машина!
Нет, Айт спешил не зря. Надо найти хоть один кадрик-образец, заправить его в аппаратуру, а затем машина, автоматически перематывая катушку, сама будет вырезать все, что нужно. С заданием можно справиться не более чем за час, иначе не стоит и пробовать.
Айту невероятно повезло: уже в третьей просмотренной им катушке огнеупорной пленки он нашел то, что искал. Правда, рука Кейз-Ола закрывала почти все число, но две цифры, «7» и «1», проступали четко. Это был первый шаг к победе.
Щелкали переключатели бесчисленных реле колоссального радиотехнического сооружения, которое занимало всю боковую стену кабинета мистера Кейз-Ола.
Машина останавливалась на миг, вырезала нужный кадрик, склеивала пленку и снова начинала перематывать ее. Айт вставлял крошечный прямоугольничек в специальный проектор на столе и рассматривал его в лупу.
— Гм… Хорошо… Восьмерка.
Число медленно возникало, потому что почти на каждом кадре пальцы Кейз-Ола закрывали все цифры.
Цифра за цифрой заполнялась строка из шестнадцати знаков, которые должны были открыть Айту одну из величайших тайн мистера Кейз-Ола. Наконец, появилась и последняя цифра.
Айт написал все число — 7 157 945 832 127 464 забрал вырезанные кадрики, подал сигнал электронно-вычислительной машине отправить катушки с пленкой в хранилище и только тогда облегченно вздохнул.
Вполне ясно, что в малахитовом сейфе Кейз-Ол держит не только завещание, но и еще что-то поважнее. Упустить случай заглянуть туда — преступление.
Поглядывая на исписанный цифрами рукав нижней рубашки, Айт неспешно вращал колесико, пока не набрал нужное число. Ошибка могла стоить жизни: кто знает, не заревут ли как львы все сигнальные сирены, не грянет ли меткий выстрел. Но надо было рисковать.
Зажужжали моторы, и дверца сейфа, толщиной в человеческий рост, открылась. Теперь надо нажать на правый дверной косяк, как это делал на тех же кадрах Кейз-Ол, выключая другие охранные устройства.
Айт сделал шаг вперед. В большой длинной камере зажегся свет.
Полки, полки, полки… Кипы бумаг, шеренги коробок с магнитофонными нитками. Если опубликовать эти сокровенные записи, содрогнется все человечество. Но Айт не прикасался ни к чему. Он был уверен, что где-то здесь есть самый важный документ. И он таки нашел его.
Ниша. На верхней полке — большой засургученный конверт с надписью: «Завещание». На нижней — толстенная папка, на обложке которой четко выведено: «Операция "Молния"».
Айт схватил папку. Лихорадочно развязал стежки, листал страницы, не воспринимая, собственно, того, что видит. И вот ему в мозг ударило написанное спокойным, ровным почерком Кейз-Ола: «Начало атаки на СКД — 25.00 сов 9.2.16 г. А.э.»
Все поплыло у Айта перед глазами. Даже магнитофонная запись Совещания «мудрейших» — ничто по сравнению с этой строкой цифр, в которой определена жизнь и смерть миллионов людей.
Айт перечитал последние строки во второй раз, аккуратно завязал папку, со всеми предосторожностями запер сейф, еще раз проверил, не оставил каких-то случайных следов в кабинете, и вышел.
Через полчаса, явившись к Кейз-Олу по его вызову, Айт взял из сейфа и подал мистеру никому не нужное и абсолютно безвредное завещание.
Самый тяжелый на своем веку экзамен инженер Айт сдал успешно.
Назад: «Колесико» покатилось в подземелье
Дальше: Кольцо сужается
