– Все в порядке, он в машине.

Мы с Вероникой смотрели на ребенка из окна, не поднимая тюлевых занавесок, она держала меня за руку. Постояли еще немного, посмотрели на лицо сына через заднее стекло «Москвича». Я нажал кнопку на черной грани.

– Сколько времени у нас?

– Пять минут. – Я проверил прибор.

– 2010‐й? Все точно?

– Да.

– Ты уверен, что иного способа нет?

– Троцкий в моем времени так, бледная тень на небосклоне истории. Уверен, там его силы куда меньше. Здесь же, в искаженной реальности, он могуч. Какое это уже по счету столкновение? Десятое? То спецслужбы, то маньяки, то сумасшедшие. И все идет по принципу «хлебных крошек», типа сами же нашли. Это уже плохо закончилось, не хочу потерять ни Майкла, ни тебя.

– У тебя там все устроено?

– Да, и состояние неплохое есть, правда, для того, чтобы оно возникло, пришлось здесь с акциями поиграть. Тяжко пришлось, но кусочек Apple я урвал. Сложнее всего было оформить, однако для швейцарских банков документы не главное.

Вероника распахнула дверь платяного шкафа и выбросила из него одежду на пол.

– Хорошо. Тогда я первая, ты – за мной.

Задняя стенка шкафа представляла собой рамку, вроде тех, через которые мы телепортировались с членами «Братства». Это был один из первых девайсов «иного» рода, какие мы с Вероникой обнаружили в семидесятых. Сложно сказать, сработает ли он после модернизации, сможет ли перемещать материю не через пространство, а через время? Вот и пришло время проверить.

Вероника вошла в нее словно в стену, поверхность заиграла разноцветными расплывающимися пузырями. Я шагнул следом. Черная коробка на кухне методично отсчитывала время – 5… 4… 3…