ГЛАВА
ДВЕНАДЦАТАЯ
Сергей вывалился из небытия и распахнул глаза. Свет ударил ярко, до боли, пришлось снова зажмуриться. До слуха доносился мерный писк измерителя сердечного ритма и женский голос из коридора. За окном чирикали воробьи.
Привыкнув к свету, Сергей поднял веки и осмотрелся. Он лежал в небольшой двухместной палате под тонкой накрахмаленной простыней. Соседнюю кровать занимал пожилой мужчина без признаков жизни – из его рта к аппарату искусственного дыхания тянулась гофрированная трубка. Сергей опустил взгляд и убедился, что сам он ни к чему не подключен.
«Значит, все не так плохо», – подумал он.
Дверь в палату открылась, и в комнату вошла медсестра с эмалированной кюветой, из которой торчали термометры.
– Очнулся, – приветливо улыбнулась она. – Пить хочешь?
– Да, – еле слышно ответил Сергей, чувствуя, как пересохли и потрескались губы.
Медсестра сунула ему под мышку термометр и скрылась в коридоре. Через минуту она вернулась со стаканом воды и протянула его Сергею.
– Где я? – спросил Сергей, сделав несколько жадных глотков.
– В госпитале. Отделение интенсивной терапии.
– Долго лежу?
– Почти трое суток. Тебя привезла «Скорая», мы оказались ближе других больниц.
– Ко мне кто-нибудь приходил?
– Да. Следователь. Он уже два раза собирался взять показания, но ты никак не приходил в себя.
– Во сколько он обычно бывает?
– Около одиннадцати, перед обедом.
– А сейчас сколько?
– Шесть.
Сергей снова поднес стакан ко рту. После двух суток неподвижности пить хотелось чудовищно. Вода, чуть не убившая его, теперь возвращала к жизни.
– В девять начнется врачебный осмотр, – сказала медсестра. – Тебе пропишут диету и переведут в другую палату. Здесь у нас только дохлики.
Она улыбнулась, забрала термометр и вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.
«Похоже, Анечка не знает, что я здесь, – подумал Сергей. – Но «Скорую», кроме нее, вызвать было некому. Ладно, в качестве рабочей версии будем считать, что она не приходит, поскольку боится встречи со следователем. Тогда логично предположить, что и в квартире ее тоже нет».
Сергей понял, что может столкнуться с серьезной проблемой. Он не знал про Анечку практически ничего, знал только, что она из Ишима. Но этой информации недостаточно для поиска в огромном Питере, так что придется поднапрячься. Мысли завертелись, перебирая всевозможные варианты, но постепенно другая проблема отодвинула их на второй план. Сергей вспомнил своего убийцу.
«А что, если тварь, выбравшаяся прямо из зеркала, не только утопила меня, но и Анечку дождалась?» – От этой догадки Сергею сделалось страшно.
– Сестра! – позвал он.
Голос был еще слишком слабым. Пришлось поискать у изголовья кнопку для вызова персонала. На звонок прибежала уже знакомая медсестра.
– Меня привезли одного? – спросил у нее Сергей.
– В смысле? – Она явно не поняла, что он хочет. – В тот день к нам в отделение человек пять привезли.
– Все мужчины?
– Нет, одна девушка. Рыженькая такая, под машину попала. Но она прожила только сутки, оказалась слишком тяжелая политравма. Что случилось?
– Не знаю. – Сергей ощутил, как мир уходит из-под него. – Мне плохо!
Сердце сжалось чудовищной болью, реальность свернулась в черный рулон, и Сергей вновь потерял сознание, рухнув в пустоту, заполненную непроницаемой тьмой. Видно было только часы – огромный циферблат, освещенный непонятно чем. Стрелки быстро вращались в обратную сторону, и Сергей не мог оторвать от них взгляд. Механизм часов громко щелкал, отмеряя ритм бесконечности.
«Рыженькая такая, – отстукивали часы. – Рыженькая такая, рыженькая…»
Сергей заткнул бы уши руками, если бы у него были руки и уши, но его разум висел в абсолютном ничто.
«Жизнь не имеет смысла, – подумал Сергей, чувствуя, что в любой момент может остановиться сердце в оставшемся на кровати теле. – Лучше раствориться в этом ничто».
«Ты разве нашел своего врага? – спросил Мацудайра-сан по-японски. – Разве ты выполнил главное предназначение воина?»
«Это уже не имеет смысла, – мысленно ответил Сергей. – Он меня победил».
«Это неправда. Ты еще жив».
«Во мне погибла душа. Я уже ничего не смогу».
«Значит, ты умер?» – насмешливо поинтересовался Мацудайра-сан.
«Да».
«Великолепно. Никто не может победить мертвого. Если жизнь для тебя ничего больше не значит, ты достиг совершенства. Нет больше силы, способной тебя победить. Но есть еще понятие чести. Разве тебе не хочется отомстить?»
«Рыженькая такая, – отстукивали часы. – Рыженькая».
«Разве я смогу?» – безразлично спросил Сергей.
«Это не имеет значения, раз ты уже умер. Остается только попробовать. У мертвого впереди целая вечность».
Сергей собрал все силы внутри себя и вывалился из бесконечной тьмы. Свет снова больно ударил в глаза.
Судя по теням в палате, солнце склонилось за полдень, значит, следователю с визитом снова не повезло. Замечательно. Сергею не хотелось отвечать на вопросы. Он привстал на кровати и сбросил простыню на пол, оставшись в длинной больничной рубахе.
Распахнув дверь в коридор, он увидел медсестру за столом, которая увлеченно читала детективчик в мягкой обложке.
– Где мои вещи? – громко спросил Сергей.
Медсестра вздрогнула и обернулась.
– Тебе рано вставать. Ложись, пожалуйста, – ответила она.
– Не могу. Мне надо уйти.
Сергей ощутил, что в нем действительно что-то умерло – впервые в жизни собственная безопасность его нисколько не волновала. Важным теперь казалось лишь достижение цели. Во что бы то ни стало, любой ценой. Видимо, решимость пациента не ускользнула от медсестры.
– Твоя одежда в кладовке у сестры-хозяйки, – начиная нервничать, сказала она. – Завтра утром сможешь ее получить.
– Очень сожалею, – мягко улыбнулся Сергей. – Но одежда мне требуется немедленно. Будьте так любезны показать мне кладовку.
– У меня нет ключей!
– Это не имеет значения.
Медсестра нерешительно поднялась со стула и засеменила по коридору. Сергей двинулся следом.
Дверь в кладовку оказалась самой обычной – деревянной, крашенной в белую краску. Сергей присмотрелся к замку и с коротким выкриком ударил в него босой пяткой. Дверь натужно крякнула и поддалась. По краске пробежала кривая трещина.
– Спасибо, – поблагодарил он медсестру и шагнул за порог.
Несмотря на полутьму, Сергей легко отыскал свою одежду в одной из пронумерованных ячеек, однако все карманы оказались пустыми.
– Все изъял следователь, – поспешила оправдаться медсестра.
– Ничего страшного.
Сергей стянул через голову больничную рубаху и, ничуть не стесняясь собственной наготы, принялся одеваться. Медсестра подобного не ожидала – смутилась, но взгляд не отвела.
– Где тут выход?
Медсестра молча указала в сторону лестницы, но через секунду сказала:
– Тебе нельзя уходить. Последствия трехдневной комы могут быть непредсказуемыми.
– Это не имеет значения, – улыбнулся Сергей и направился к лестничной клетке. – Будет просто замечательно, если вы не поднимете тревогу прямо сейчас.
Ответа он не расслышал, сбегая по лестнице на первый этаж. Новое состояние полного безразличия начало ему нравиться. Возможно, Мацудайра-сан прав в том, что рана, нанесенная воину, всегда должна быть смертельной. Для того, кто ее нанес.
Не спеша миновав десяток кварталов, Сергей приблизился ко двору своего дома. В том, что дверь заперта и опечатана милицией, не было никаких сомнений, поэтому подниматься следовало не в свой подъезд, а в тот, где есть выход на крышу. Усталость после нескольких суток бессознательной неподвижности давала о себе знать, но Сергей решил не обращать на нее внимания, пока это возможно. Поднявшись на крышу, он осторожно пробрался до площадки балкона и мягко соскочил вниз. Форточка оказалась закрыта, но не заперта на щеколду, что избавило его от необходимости бить стекла. Пролезть в нее не составляло труда.
Комната встретила Сергея безжизненным спертым воздухом – уже несколько дней здесь не было ветра. На циновках виднелись следы милицейских подошв, а рукоять висевшего на стене меча хранила следы коричневой пудры для снятия отпечатков пальцев. Беглый осмотр показал, что, кроме флейты, из комнаты ничего не пропало.
Сергей распахнул балконную дверь, затем окно на кухне, отчего занавески радостно затрепетали, зазвенели кольцами, напоминая позвякивание цепи от ошейника собаки, узнавшей хозяина.
Времени до приезда милиции наверняка было немного, но, несмотря на это, Сергей решил принять душ. Не только чтобы отмыться, но и отдохнуть, подумать, что делать дальше. Реализация мести предполагала в первую очередь поиск врага. О том, как действовать после этого, Сергей старался не думать – если хочешь достичь цели, необходимо быть последовательным и терпеливым. А главное – спокойным, не допускать ни малейшего гнева к врагу, ни на миг не поддаваться отчаянию. Мацудайра-сан говорил, что лишь спокойная гладь озера способна в точности отразить свет луны. Достаточно возникнуть легкому волнению, и отражение раздробится на тысячу бликов.
Сергей ощутил, как душу прорезала трещина – по одну сторону все бурлило и билось от невосполнимой потери, а по другую – остался холодный, бесстрастный рассудок. Пришлось загнать гнев и отчаяние поглубже. Теперь эмоции не мешали думать, напоминая о себе лишь непривычной болью в сердце. Рассудок же начал работать на полную мощность.
Сергей выключил душ и без всякого удовольствия пообедал оставшимися в холодильнике припасами. Пища необходима для дальнейших действий, поэтому следует есть. Не потому что хочется – уже ничего не хотелось, а потому что надо. Наверное, так же ощущали себя сорок семь самураев после гибели господина. Не желания двигали ими, а необходимость возмездия, не эмоции, а память и разум. И что им оставалось после исполнения мести, когда она перестала быть главнейшим стимулом существования? Ничего. Они растворились в небытии, как лепестки вишни, выполнившие задачу цветения.
Сергей вымыл посуду и переоделся во все чистое – воин должен идти на смерть в лучших одеждах. Затем поискал альбом с фотографиями, но не нашел. Это говорило о том, что враг в курсе его изысканий и скорее всего подготовился к визиту нежданного гостя. А то и сменил дислокацию.
«Может, в ветлечебнице уже никого нет, – подумал Сергей, – но все так или иначе оставляют следы. Зримые или незримые. И я их найду».
Но даже если враг остался там, где Сергей его случайно заснял, задача по вторжению в его логово представлялась весьма непростой. Слишком мало было информации для активных действий. Сколько там человек? Насколько готовы они к нападению? Какими охранными средствами располагают? Главная это база или один из вспомогательных центров? Есть ли в ветлечебнице доступ к устройству, просчитывающему случайности? Вопросов было много, ответов – ни одного.
Так или иначе, действовать надо, причем времени на дальнейшие раздумья нет.
Сергей вернулся на кухню и высыпал из коробка в чайное блюдце все спички, сжег их до черных углей, после чего бросил туда же кусок маргарина. Пару минут он мял получившуюся массу вилкой, а когда она превратилась в равномерную черную пасту, уложил ее в пустой коробок.
Затем достал из шкафа черный спортивный костюм, аккуратно отпорол цветные эмблемки и блестящую «молнию». Из-под раковины он достал оцинкованное ведро, положил в него спортивный костюм, залил водой, добавил отбеливатель и поставил на огонь. Пока вода закипала, Сергей отыскал несколько вполне подходящих черных тряпок, оставшихся еще с тех времен, когда фотография была для него не профессией, а просто любимым занятием.
Когда спортивный костюм выварился как надо, Сергей выстирал его и повесил сушиться. Вид у костюма стал – лучше некуда. Черная ткань по многочисленным складкам пошла длинными темно-серыми полосами, причем разной длины, формы и чуть разного тона. Словно шкура черного тигра. Через пару часов висения над плитой костюмчик высох. Когда стемнело, Сергей бросил его в пакет, выбрался на крышу и поехал к ветеринарной клинике.
Удобнее место было бы трудно придумать – крыльцо перед входом оказалось довольно высоким, а в десяти метрах от него стоял мусорный контейнер. Но самое главное – на столбе горел яркий ртутный фонарь.
Сергей, не задумываясь, шагнул к контейнеру, оглянулся и прыгнул внутрь, погрузившись в почти полную тьму, мусорную вонь и скользкую гадость. Контейнер тоже был очень удобный – в нем оказалось мягко и почти не было битого стекла. Бомжи старательно выгребают все виды бутылок.
В первую очередь Сергей переоделся в подготовленный спортивный костюм. Потом достал коробок со смесью маргарина и древесного угля, намазал лицо, шею и кисти рук. Теперь оставалось лишь ждать.
Ждать пришлось долго – в первую ночь ничего не произошло, хотя Сергей очень внимательно слушал и посматривал в проржавевшую дырочку. Ни разу не скрипнула дверь, никто не зашел и не вышел. Наступил день.
Сергей зарылся в мусор поглубже и свернулся калачиком, чтоб сгорбленная спина сверху выглядела комом линялой черной тряпки. Он почти спал, в таком состоянии гораздо легче лежать без движения, но в то же время прекрасно слышал и осознавал все вокруг. Он мог бы с точностью сказать, сколько машин проехало по дороге и сколько из них было «Волг», он точно знал, сколько ведер мусора на него вывалили и сколько бомжей рылось руками возле его тела в поисках добротных объедков.
Он мог бы с точностью до минуты назвать время, поскольку читал про себя длинную мантру, слова которой были организованы так, чтобы от начала и до конца прошло полчаса. Внутри получаса мантра делила время на девять частей.
Нужная машина за день подъезжала и отъезжала трижды. Сергей знал, какой клапан стучит у нее в моторе и какой винт в карбюраторе следовало бы слегка открутить. Он уже знал, как зовут водителя, сколько человек работает в лечебнице и сколько из них курит.
Он знал, какое задание они выполнили месяц назад и почему провалилась недавняя операция, ему внятно объяснили, какая сволочь командир ячейки и какие жлобы сидят в Штабе – снега зимой не выпросишь. Сергей понял, что на секретном уровне базы не меньше трех комнат и что уровень этот принято называть Подвалом.
Он понял, что маска с окулярами называется эфирным детектором, но так и не смог понять, что такое «хлоп», «контора», «насадка» и «тонкие». Зато он понял, что попал не совсем по адресу – врага здесь не было. Утешало лишь то, что эти люди – а работники «клиники», несомненно, были людьми – борются с чем-то неведомым. Может быть, с тем же загадочным существом, которого Сергей определил себе во враги. А это означало то, что на первом этапе можно попробовать использовать их технику и их силы для достижения собственных целей. Мацудайра-сан говорил: «Хочешь кого-то использовать – стань его другом. Хочешь кого-то использовать с толком – получи над ним власть».
Когда стемнело, в «Волгу» загрузились три человека, один остался на базе. Кроме привычных звуков Сергей расслышал, как пристегнули магазин к автомату. Машина уехала.
Сергей еще раз прочел мантру и медленно, разгоняя кровь в затекших конечностях, выбрался из контейнера. Глаза он не открывал – свет фонаря ударил бы по ним чересчур ярко, но слух подсказывал, что рядом никого нет.
И все же Сергей сначала присел в тени контейнера, и лишь когда мышцы наполнились свежей кровью, а легкие – свежим воздухом, он полосатой кошкой метнулся в тень от крыльца.
Чем ярче свет луны, тем глубже тени – так его учили. Только здесь вместо луны ярко пылал фонарь, делая тени совершенно непроницаемыми. Ветер тут же принялся кувыркаться у ног, обмотанных вместо обуви черными тряпками. Шаги в таких обмотках не слышны совершенно, правда, ходить в них надо особенным шагом, ставя и поднимая ноги почти вертикально.
Прошло два с половиной часа, прежде чем снова послышался знакомый звук мотора. Зашелестели шины, и «Волга» остановилась возле крыльца. Приехавшие смеялись и хвастались подвигами. Когда они поднимались по ступенькам, Сергей мог бы дотронуться до любого.
Когда девушка и мужчина скрылись в дверях, а задержавшийся водитель шагнул на порог, нужный миг настал. Сергей собрался, мягко выскочил из тени и нанес парню короткий удар ладонью в затылок. Тот пустил слюну и повалился бы на спину, если бы Сергей не подставил плечо.
Парень оказался довольно тяжелым, и Сергею пришлось собрать все силы, чтоб за несколько секунд уложить его в контейнер вместо себя и снова скрыться в тени.
– Эй, Стас! – приоткрыв дверь, позвала девушка. – Ты где?
Она удивленно вышла на крыльцо и осмотрелась. Сергей словно из-под земли возник за ее спиной и замер, мягко покачиваясь, оставаясь вне поля зрения.
– Алексей Васильевич, вам Стас не говорил, куда собирается? – крикнула девушка в щель приоткрытой двери.
Ответа не было – видимо, Алексей Васильевич уже спустился в подвал.
Девушка пожала плечами и вошла внутрь. Сергей крался за ее спиной, словно кошка, он мягко покачивался и отклонялся, когда девушка оглядывалась или просто поворачивала голову. Иногда он присаживался, надежно вываливаясь из поля зрения.
Лестница от входа вела не только наверх, но и вниз – самое опасное и непредсказуемое место.
– Помоями воняет, как в хлеву, – буркнула девушка и начала спускаться по лестнице.
Сергей бесшумной тенью заструился по лестнице, не представляя, как им удастся пройти сквозь стену. Это был самый тонкий момент.
Незнакомка добралась до конца лестницы, приложила ладонь к бетону, и воздух взвыл, пахнуло жаром, а в монолитной стене открылся полупрозрачный пролом. Времени удивляться не было, Сергей бросился к девушке, коротко коснулся основания шеи, уложил обмякшее тело на песок и кувыркнулся в проем. Снова взвыло, но вместо жара на этот раз пахнуло холодом, превратив проем в глухую стену.
Сергей секунду простоял в длинном коридоре, в который выходило больше десятка одинаковых дверей, и, выбрав самую узкую, рванул на себя. Она распахнулась, впустив Сергея в подсобку, заставленную ведрами, вениками, швабрами и банками с моющими средствами.
Там он и переждал панику, возникшую через пару минут. Люди принялись бегать по коридору, ругаться, мимо подсобки проволокли бесчувственное тело Стаса. Алексей Васильевич, однако, сохранял среди этой суеты ледяное спокойствие. В конце концов он устал призывать подчиненных к порядку и загнал всех в свой кабинет.
Оттуда звуки доносились не очень отчетливо, но если приложить к стене жестяную банку из-под краски – вполне терпимо. Внезапная суета затихла, и через некоторое время послышались всхлипы девушки:
– Ничего не помню! Будто мне амнезин вкололи.
– Так, – прозвучал голос Алексея Ивановича. – И кто, по-вашему, мог на нас напасть?
– Маньяк какой-то, – ответил грубоватый голосок Стаса. – Придурок паршивый, в мусорку зачем-то меня засунул, гад.
– Для маньяка он слишком бодрый. Ладно, отправим депешу в Штаб, а пока снаружи соблюдать все меры предосторожности.
Остаток ночи прошел спокойно, а к десяти часам утра подвал опустел – все поднялись наверх, заниматься работой лечебницы. Сергей скинул с себя надоевшую дремоту, а вместе с ней провонявшую помойкой одежду. Он вышел в коридор совершенно голым и принялся шарить по комнатам. Две из них оказались жилыми, с кроватями, телевизорами и музыкальными центрами, а за третьей оказалась душевая и ванна. Дворжек с удовольствием отмылся, накинул одежду, найденную в комнате Стаса, и пошел исследовать помещения дальше.
В большом кабинете он отыскал заряженный ручной пулемет и маску с окулярами, до которой давно хотел добраться. Примерил. Включил. Ничего особенного не увидел, но принцип действия подтвердился – что-то близкое к кирлиан-эффекту.
– Серьезными делами занимаются ребята, – усмехнулся он и положил маску на место.
Затем он совершил набег на холодильник в столовой. Съел остатки винегрета и гречневой каши с остывшей говяжьей печенью, выпил сок из пакета, положил на стол ручной пулемет, заварил чай и стал ждать хозяев.
В три часа дня взвизгнула «дверь» и раздались знакомые голоса. Сергей улыбнулся и отпил чаю из кружки.
– Привет, Стасик! – поздоровался он, когда изумленное лицо показалось в дверном проеме. – Чаю хочешь? Нет, ты не спеши, заходи.
Для убедительности пришлось направить ствол пулемета Стасику в грудь.
– Да не стесняйся ты, – широко улыбнулся Сергей. – Прямо как красна девица. Садись, садись, сейчас остальные подтянутся.
Свободной рукой Сергей налил во вторую кружку заварки.
– Кипяточком обслужись сам, а то лень мне вставать, честное слово.
Следующей в столовую вошла девушка.
– О, Маринка! Приветик! – радостно помахал ей Сергей, приподняв приклад пулемета. – А мы тут со Стасиком чаек попиваем. Садись. Стасик, сообрази девушке чаю.
– Это что за тип? – недоуменно вскинула брови Марина.
– Ты у меня спрашиваешь? – окрысился Стас, послушно наливая подруге чай.
– Меня зовут Сергей Дворжек, – с коротким поклоном представился Сергей. – А где Алексей Васильевич? Что-то вы какие-то загруженные. У вас что, собачка во время операции померла? Светлая ей память!
– Ты с пулеметом больно остроумный, – презрительно фыркнула Марина. – А без него у тебя такое же чувство юмора?
– Так пулемет-то ваш, – хохотнул Дворжек и снова отпил чаю.
Минут через пять в столовой собралась вся ячейка во главе с командиром – Алексей Васильевич, Стас, Марина и совсем молодой Юрик. Все поглядывали на пулемет и хмуро пили чай. Один Сергей веселился – это был его день.
– Кто ты такой? – стараясь не показать напряжения, спросил Алексей Васильевич.
– Фотограф, – с улыбкой ответил Сергей. – Профессиональный.
– То, что профессиональный, я вижу, – нахмурился командир. – Что тебе надо, фотограф?
– Я бы не прочь войти в вашу организацию. Это честно. Вы же за кем-то гоняетесь? А я дико устал от мирной жизни.
– Воевал?
– Приходилось стрелять пару раз, – с улыбочкой процитировал Сергей.
– Понятно. – Алексей Васильевич призадумался и оглядел своих бойцов. – Какие у вас мысли?
– Категорически противоречит решению Пленума, – покачал головой Стас. – Если уж нам пришлось бабу из другой ячейки прихлопнуть…
– Какую бабу? – резко обернулась Марина.
– Трепло ты, – презрительно ругнулся на Стаса начальник. – И дурак. Одно дело – готовый агент, знающий все о Конторе, а другое дело – лох вроде этого. Или, по-твоему, следует запретить вербовку на улице? Где тогда вообще брать агентов?
Стас пожал плечами и отхлебнул из чашки.
– Когда сам приходит, это подозрительно, – осторожно заметила Марина.
– А идиотами быть не подозрительно? – фыркнул Алексей Васильевич. – В том, что он здесь с моим пулеметом, виноваты мы. Где-то облажались с маскировкой, где-то не хватило выучки. Вы же все – детский сад. Даже Стас, по большому счету. Для чего вербуют диких вампиров? Чтобы иметь в ячейке хотя бы одну боеспособную единицу. А этот, судя по проделанному, годится без всякого вампиризма.
Этот разговор образовал в голове Сергея смысловую кашу, особенно его впечатлили «дикие вампиры». Но показывать удивление было ни к чему.
– И что, мы его возьмем? – обрадовался Юрик.
– Устав принеси, – буркнул ему командир.
Юрик скрылся в коридоре и вскоре вернулся с потрепанной книжечкой, бросив ее перед Сергеем на стол.
– Вы не против, если я ее просмотрю? – поинтересовался Сергей.
– Смотри, смотри, – вздохнул командир. – Будут вопросы, задашь.
Через полчаса Сергей понял, куда попал, а еще через два дня пришла депеша из Штаба и он принял присягу. Пулемет и чаепитие ему в конце концов простили – Институту были нужны люди.
