Глава 24. Финская артиллерия – сказки и реалии
А стреляли ли по Ленинграду финны? Нет! – во весь голос заявляют наши историки, а экскурсоводы с большим удовольствием показывают нам таблички на ленинградских улицах с надписью «Эта сторона наиболее опасна при обстреле». Мол, палили только немцы, а добродушные финны принципиально не хотели стрелять в направлении Ленинграда. Да и дальнобойной артиллерии у них не было, – утверждают весьма компетентные историки.
Любопытно, почему и как с финского берега залива на дистанцию 21–23 км велся огонь по форту «Красная Горка» и другим фортам, острову Котлин, району Лисьего Носа и т. п.? Эти многочисленные обстрелы подтверждены целым рядом свидетельств. Да и дальнобойные пушки у финнов были.
Не будем забывать, что еще Александр I называл Финляндию «крепкой подушкой Петербурга». И к 1917 г. все северное побережье Финского залива от Аландских островов до Выборга было буквально усеяно русскими береговыми батареями. Всего свыше 150 дальнобойных орудий калибра 305, 254, 234, 203, 152 и 130 мм. Практически все они в целости и сохранности достались белым финнам.
После 1918 г. финны получали тяжелые орудия из Швеции, Германии, Англии и Франции. Так, к примеру, немцы предоставили им 211‑мм полевые мортиры, а Франция в 1940 г. – восемь стволов 305/52‑мм пушек с линкора «Император Александр III», который в 1920 г. Врангель угнал в Бизерту. В 1940 г. англичане доставили в Финляндию семь 152/46‑мм дальнобойных пушек MK.VII.
К 22 июня 1941 г. большинство тяжелых стационарных морских орудий находилось на батареях береговой обороны Финляндии, и они, естественно, не могли доставать до Кронштадта и Ленинграда, поскольку в марте 1940 г. граница на Карельском перешейке была отодвинута на многие десятки километров.
Однако с началом войны несколько тяжелых орудий до 254‑мм калибра включительно были установлены финнами в полуразрушенном форте «Ино». Оттуда они обстреливали остров Котлин, форты «Красная Горка», «Обручев» («Красногвардейский»), «Тотлебен» («Первомайский») и др.
Береговые орудия Кане 152 мм с длиной ствола 45 калибров, форт Ино, батарея в Пумала. Хорошо видно, что на снимке импровизированный бревенчатый орудийный дворик, а не бетонная стационарная позиция.
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
Наибольшую же опасность для Ленинграда и Кронштадта представляли собой финские железнодорожные установки. Несколько 152/45‑мм пушек Кане были поставлены финнами на железнодорожные транспортеры. У финнов пушки Кане стреляли на дальность 20 км. В 1940 г. были разработаны проекты установки семи 152/46‑мм английских пушек MK.VII на четырехосные железнодорожные транспортеры. На оборудование такого транспортера в Гражданскую войну у белых и красных и в 1941 г. в Ленинграде уходило не более месяца. Но финны что-то темнят. Они утверждают, что пушки MK.VIII стреляли в 1941 г. по Ханко, а что было с ними после эвакуации полуострова в ноябре 1941 г.? Что, пушки MK.VII в запас отправили?
152‑мм финская пушка, поставленная Англией в 1939 г.
Финская железнодорожная установка ТМ-1-180
В июле 1941 г. на Карельском перешейке произошла поистине детективная история – финны захватили там два 180‑мм железнодорожных транспортера ТМ-1-180, четыре вагона-погреба, около 310 снарядов и 270 зарядов, несколько вагонов и паровоз.
В августе 1941 г. транспортеры 12‑й Отдельной железнодорожной артиллерийской бригады поддерживали войска Кингисеппской группировки и 8‑й армии Северного фронта совместо с другими железнодорожными батареями Балтийского флота. В конце августа 3‑й и 4‑й транспортеры батареи отправили в Ленинград на завод «Большевик» для ремонта повреждений станков из-за резкого наката орудий.
26 августа 1941 г. было решено перебазировать два 180‑мм железнодорожных транспортера 12‑й бригады на Карельский перешеек. Эшелон, кроме транспортеров, состоял из паровоза ЭМ 725-45 «Балтиец», четырех вагонов-погребов, платформы с пулеметом М-4, вагона-камбуза и жилых вагонов.
Батарея попала в окружение финнов. Спасти удалось только двенадцати артиллеристам, вышедшим из окружения с 6 по 12 сентября 1941 г.
«По данным ОБД “Мемориал” 105 человек из состава батареи числились пропавшими без вести. После окончания военных действий с Финляндией 10 человек из них вернулись из плена. В числе их в октябре 1944 года вернулся и старший лейтенант Щукин. Но на этом его страдания не кончились, в июле 1948 года он был осужден на 25 лет военным трибуналом по статье УК 58-1-16 – измена Родине. Подробности выяснить не удалось, но, скорее всего, причиной было сотрудничество с противником. Щукин в течение двух недель помогал финнам осваивать захваченные транспортеры. Дальнейшая его судьба неизвестна.
В результате описанных событий финны стали обладателями двух 180‑мм артиллерийских железнодорожных транспортеров, один из которых (орудие № 86) был полностью исправен (по другой версии повреждена система отката), а у другого (орудие № 102) – поврежден ствол (оторвано около 90 см в дульной части). Также им досталось четыре вагона-погреба (один вагон был сброшен под откос), паровоз и несколько вагонов и платформ. Из них была сформирована финская 1‑я железнодорожная батарея (фин. 1. Rautatiepatteri), вначале состоявшая из одного транспортера, а к декабрю 1941 года, когда финнам удалось отремонтировать поврежденный транспортер, – уже из двух. Позднее, после восстановительного ремонта, батарею пополнили еще два однотипных транспортрера – из состава 17‑й ОЖДАБ, оставленной в районе военно‑морской базы Ханко»85.
Транспортер 180 мм на огневой позиции. 25 апреля 1942 года.
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
22 сентября 1941 г. «испорченный» 180‑мм ствол № 102 был отправлен в ремонт на финский государственный завод VVT.
Из транспортеров ТМ-1-180 (у финнов они получили название 180/57 NRaut) была сформирована 1‑я железнодорожная батарея, позже вошедшая в состав отдельного 2‑го полка береговой атриллерии (RTR 2) и действовавшая, по крайней мере, по июнь 1944 г. на участке Выборг – Койвисто – Терийоки. В районе Яппиля – Ино было несколько оборудованных позиций. Командированные с завода VVT специалисты к концу сентября 1941 г. отремонтировали небольшие повреждения ствола № 86, и ствол был опробован стрельбой для измерения начальной скорости снаряда. Были получены данные по предельной дальности стрельбы в 34,5–37,7 км.
Финские железнодорожные установки обычно действовали в районе железнодорожных станций Куоккала и Оллила (ныне Репино и Солнечное). Оттуда 180‑мм пушки могли обстреливать большую часть Ленинграда, а 152‑мм установки Кане доставали до Ольгино и Старой деревни.
Первоначально 1‑я железнодорожная батарея была одноорудийной, но 25 декабря 1941 г. из VVT прибыла отремонтированная вторая железнодорожная установка.
Финская железнодорожная артустановка ТМ-I-180 ведёт огонь в направлении Кронштадт-Ораниенбаум с железнодорожной ветки на территории форта Ино.
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
Один из ханковских трофеев финнов после ремонта. Хорошо видны лапы, которыми установка опиралась на грунт при стрельбе поперек направления ж/д колеи.
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
Подача 180 миллиметрового снаряда ТМ-I-180 к затвору орудия по транспортёру. Хорошо видны финские артиллеристы
А теперь перейдем ко второй детективной истории.
В ноябре 1941 г. при оставлении Ханко наши отцы-командиры доложили, что они взорвали три 305‑мм установки из ТМ-3-12 9‑й железнодорожной батареи и четыре 180‑мм установки ТМ-1-180 из 17‑й железнодорожной батареи. На самом деле все эти установки были выведены из строя частично и подлежали восстановлению. 180‑мм железнодорожные транспортеры были немедленно отправлены финнами с Ханко в ремонт на государственный артиллерийский завод в Ювяскюля, где и были произведены основные работы по восстановлению советских транспортеров.
305‑мм железнодорожная установка ТМ-3-12
(Фото А. Широкорада)
Ювяксюльский артиллерийский завод был построен в рамках военной программы Финляндии перед самой Зимней войной. Его цеха были вырублены в монолитной скале в 300–400 км севернее Хельсинки. Торжественное открытие завода состоялось 27 февраля 1939 г.
Финны осматривают трофейную установку ТМ-3-12
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
Финская 305‑мм установка ТМ-3-12 ведет огонь в направлении
Ленинграда. (Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
Финская 305‑мм установка ТМ-3-12.
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии)
Финская установка ТМ-3-12 на бетонном основании.
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии)
Финская установка ТМ-3-12 на бетонном основании. Фрагмент.
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
Кроме того, в работах по восстановлению 180‑мм железнодорожных установок принимало участие государственное предприятие Пассили в Хельсинки. В то время это была ремонтно‑механическая мастерская Государственных железных дорог Финляндии. Общее же руководство работами по восстановлению трофейных артсистем осуществлял штаб военно‑морских сил. И уже через месяц – в декабре 1941 г. – первые установки ТМ-1-180 были введены в строй. После Янова дня (в середине лета 1942 г.) из ремонта вышел второй транспортер, а 28 октября – третий.
С ноября 1941 г. финские 180‑мм железнодорожные установки из районо Куоккала и Оллила несколько раз вели огонь по неизвестным целям – Кронштадт, Ленинград? Послевоенные финские историки утверждают, что их железнодорожные установки получили приказ расстрелять линкор «Марат». Да вот беда, на линкоре этого-то и не заметили.
Захваченная финнами 180‑мм установка ТМ-1-180
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
Финны на захваченной 180‑мм установке ТМ-1-180
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
180‑мм финская установка ТМ-1-180 под маскировочной сетью ведет огонь в направлении Ленинграда.
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
Известно лишь, что 28 декабря 1941 г. 180‑мм финские орудия произвели восемь выстрелов по форту «Риф», как мы помним, это западная оконечность острова Котлин.
Далее финны утверждают: 1 мая 1942 г. они вновь обстреляли форт «Риф», выпустив по нему 27 снарядов. Любопытно, что об этом говорит наша совершенно секретная «Хроника…». Цитирую: «Противник артиллерийским огнем обстреливал Кронштадтские форты “Р” и “П”, на которых было убито трое и ранено восемь человек. На двух зенитных батареях фортов были повреждены орудие и дальномер»86.
Напомню, что форт «Р» – это «Риф», а форт «П» – это «Тотлебен». Понятно, что по «Тотлебену», находившемуся почти у финского берега и скрытого от немцев островом Котлин, немцам было стрелять сложно, да и особой нужды не было.
Как видим, здесь и далее в советской секретной документации финны фигурировали под безликим названием «противник», ну а в открытых изданиях 1950–1980-х годов эти эпизоды с финнами вообще отсутствуют.
Ну а кроме обстрела «Рифа» чем занимались финские железнодорожные установки? На позициях они находились и что там делали? Загорали?
Кроме железнодорожных установок в деревне Келломяки (ныне Комарово), финны в декабре 1941 г. устроили секретную батарею 254/45‑мм орудий системы Обуховского завода. Дальность стрельбы 235-кг снарядом составляла 29,5 км. Поначалу там находилось одно 10-дюймовое орудие, но 4 июля 1942 г. морские силы получили приказ сделать батарею трехорудийной. В июле с береговых батарей Катаялуото и Рюсякари перевезли по одному орудию в Келломяки.
Финны перетаскивают на позицию ствол 10-дюймовой (254‑мм) пушки Обуховского завода
Из Келломяки 10-дюймовые пушки могли обстреливать весь Котлин, все форты Кронштадтской крепости и северо-западные окраины Ленинграда.
Наконец, в 1943 г. финны ввели в строй три 305‑мм железнодорожных транспортера ТМ-1-12, захваченных на Ханко. К концу лета 1943 г. из них сформировали 3-ю Железнодорожную батарею. Любопытно, что для них финны изготовили сверхдальние 320-кг снаряды, которые при начальной скорости 950 м/с могли лететь на дальность 50–52 км. Такие снаряды могли поражать не только восточные окраины Ленинграда и НИМАП, но даже долетать до Колпино. Риторический вопрос: зачем такие снаряды были нужны финнам?
Кстати, финны еще в 1940 г. начали проектирование 300/5,12‑мм сверхмощного миномета 300 Krh.42. Первый экземпляр был изготовлен в 1941 г. на заводе Тампелла. Вес мины 175 кг. В 1942 г. была заказана серия из шести минометов. Однако на фронт они так и не попали.
Счетверенная финская 280‑мм реактивная установка 280 Rkh 43.
Музей в Хаменлинна (Фото А. Тамеева)
В 1943 г. в Финляндии была создана четырехствольная 280‑мм реактивная установка 280 Rkh.43, стрелявшая реактивным снарядом весом 86 кг.
Неужели 280‑мм и 300‑мм установки финнов предназначались для обороны?
Финские историки упорно утверждают, что финские 305‑мм железнодорожные установки так и не были задействованы в боях.
Финский наблюдатель использует мощный морской бинокль немецкой фирмы Emil Busch. Такие же приборы наблюдения использовали Кригсмарине.
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
Сейчас финские историки и некоторые наши либералы доказывают, что-де Маннергейм спас Ленинград – город, где он провел свою молодость. Увы, факты говорят об обратном. Так, маршал согласился на переименование Ленинграда в Неваллинну. К тому времени финны уже переименовали Петрозаводск в Яанислунну, а Олонец – в Аунуксенлинну. А вот член правительства, лидер социал-демократической (!?) партии Таннер придерживался иного мнения. Он заявил, что «в Питере никакой полиции не потребуется – город будет стерт с лица земли».
Финский артиллерист у 203‑мм гаубицы и снаряда с надписью «Майнила» (название деревни СССР, инцидент у которой стал поводом к началу Советско-финской войны 1939–1940 годов). Снаряд предназначался для 203‑мм гаубицы (203 mm Haupitsi 1917) – одной из закупленных в 1939 году в США 203‑мм полевых гаубиц «Виккерс» Mk.VI (по классификации британской армии – BL 8-inch howitzer Mk.VII).
В 1942 г. премьер Рюти провел новую границу Финляндии по реке Неве, Ладожскому озеру, далее – южнее Вологды и до Урала.
Финский историк О. Антила проговорился: «Финская артиллерия уже в начале сентября 1941 г. передавала Ленинграду “привет” из корпусных орудий, но достать до города не могла»87.
Меньше всего мне хочется представлять финнов кровожадными персонажами. На войне как на войне, только потом врать не надо. Кстати, были и другие финны. Так, по данным финских историков, только в Карельской армии в августе 1941 г. дезертировало 135 человек, в сентябре – 210, в октябре – 445. На реке Свири части 5‑й и 17‑й пехотных дивизий отказались идти в атаку. Так что желание воевать за границу до Урала было далеко не у всех. С осени 1941 г. в самой Финляндии ширилось партизанское движение «Лесной гвардии» – недовольных режимом людей и дезертиров.
А есть ли конкретные доказательства стрельбы финнов по Ленинграду? Тут мне хочется провести сравнение с авианалетами финской авиации на город. Финны редко бомбили Ленинград, но не из-за своего миролюбия и гуманности, а из-за малочисленности своей авиации. А главное, она на 90 % состояла из поставленных Англией и США машин и трофейных советских самолетов. И разобрать, где финские, а где советские машины отечественного производства или ленд-лизовские, летчикам люфтваффе было крайне сложно. Чтобы избежать боестолкновений германских и финских самолетов, командование люфтваффе потребовало, чтобы финны летали не далее 10 км от своей линии фронта.
Соответственно, у немцев было во много раз больше дальнобойных орудий, и действие немногочисленных финских пушек оставалось незаметным, тем более что войсковые начальники все стрельбы именовали неприятельскими.
Известен случай, когда финский снаряд попал в бомбоубежище больницы им. Куйбышева. Траектория падения некоторых снарядов (например, почти точно вдоль улицы Жуковского, то есть с запада на восток) казалась необычной по сравнению с траекториями подавляющего большинства снарядов германской артиллерии.
Финский наблюдательный пункт на крыше дачи на берегу Финского залива
Попробуем расшифровать и материалы из «Хроники…»: 7 марта 1942 г. «противник обстрелял артиллерийским огнем Ленинград и ледовую дорогу в районе северных фортов»88.
Это чья работа? Немцев? По ледовой дороге у северных фортов палить, а не по Ленинграду?
А вот «Хроника…» от 24 февраля 1943 г.: «Батарея № 130 (130‑мм) Кронштадтского укрепленного сектора с 14 ч 38 мин до 14 ч 40 мин обстреляла бронепоезд противника в районе форта Ино»89.
Как уже говорилось, наши артиллеристы под «бронепоездами» немцев и финнов подразумевали железнодорожные артустановки. А огонь открывался в подавляющем числе случаев по стрелявшим установкам противника.
А вот хроника от 3 апреля 1943 г.: «Батарея № 153 (100‑мм) с 12 ч 30 мин до 12 ч 43 мин обстреляла неприятельский бронепоезд в районе станции Райяйоки. Батарея № 111 (120‑мм) с 17 ч 10 мин до 18 ч 10 мин вела огонь по вражескому эшелону в том же районе. Эшелон и бронепоезд скрылись»90.
Наблюдательный пункт, сооруженный финнами на крыше старой дальномерной вышки форта Ино.
(Фотобанк Оборонительных сил Финляндии).
Эшелон – это «поезд-база» железнодорожных артустановок с боеприпасами.
Эти два эпизода я взял наугад. В «Хронике…» описаны десятки артиллерийских дуэлей наших береговых батарей с «бронепоездами» противника в районе станции Оллила.
Подводя итоги, можно сказать, что действительно, обстрелы финской артиллерии Ленинграда не сыграли существенной роли. Но они были, и это не вычеркнуть нашим «неподкупным» СМИ.
Финские огромные телескопы и фотоаппараты для корректировки стрельбы по Ленинграду и Кронштадту
Всего на форты Кронштадтской крепости и на северные пригороды Ленинграда финская артиллерия обрушила многие тысячи снарядов. Кстати, после войны и Лисий Нос, и Ольгино, да и Кронштадт вошли в состав города Ленинграда.
Следует подчеркнуть, что скудность информации об обстрелах Ленинграда связана в первую очередь с боязнью германских и финских генералов и офицеров военного суда победителей. Не будем лукавить, советские суды имели более чем предвзятое отношение к германским военнопленным.
Так, летчик-истребитель Эрих Хартман, попав в наш плен, ляпнул, что сбил 247 советских самолетов. Военным преступником его наши прокуроры назвать не решились, но дали 15 лет за «порчу социалистической собственности». Вернулся Хартман в ФРГ лишь в 1955 г. А за обстрелы Ленинграда могли и повесить. Посему артиллерийские начальники, ответственные за стрельбу по Ленинграду, предпочитали помалкивать на допросах у союзников. Документы же старательно уничтожались.
Советские же историки после войны не желали портить отношения с финнами. Особо подробно не выяснялась и роль отдельных германских артобстрелов. Кроме того, число уничтоженных и поврежденных зданий Ленинграда было существенно завышено советской стороной. Понятно, тут не до уточнения деталей. А уж выяснять, чьими снарядами были разрушены дворцы Петергофа, Царского Села, Гатчины, Павловска, Михайловки, Стрельны, Знаменки и т. д., было «себе дороже».
Дело в том, что наши «финнозависимые» историки постоянно применяют линию двойных стандартов: одно и то же действие финнов считают соответствующим законам войны, а у немцев – жутким преступлением.
Так, финская артиллерия буквально сравняла с землей город Сестрорецк. В нем до войны жило 28 212 человек, а в январе 1945 г. (народ начал возвращаться) – 2415 (!) человек, то есть убыль более чем в 10 раз. А для «финнозависимых» это – прифронтовая полоса, «дело житейское», так, мол, было везде.
Пардон, а Кировский завод, находивший в 3 км (!) от германских окопов? Это зона досягаемости 81‑мм ротных минометов. А тут у «финнозависимых» совсем иной стандарт: обстрел Кировского завода и стоявших рядом домов – дикое варварство, тягчайшее военное преступление и т. д.
