Рассказ о царе, не ведавшем горя,
о том, как он посылал сватов к дочери кесаря
и как вспыхнула война
Ночь пятидесятая

Когда золотую подвеску-солнце прицепили на грудь жене-западу, а серебряный амулет-месяц надели на шею невесте-востоку, Худжасте, надев золотые подвески и серебряные амулеты, пришла к попугаю и сказала: «О попугай, до каких пор будешь ты писать магические формулы моей кровью? Уж сколько ночей прихожу я к тебе и возвращаюсь назад, ничего не добившись! Вспомни же о моем хлебе и соли и не сыпь столько соли на мои раны!» — «О хозяйка, — ответил попугай, — сегодня настала та ночь, когда ты пойдешь к своему другу и озаришь его келью своим светом. Но только, если, помимо меня, кто-нибудь узнает твою тайну или узнает, что случилось, надо, чтобы ты, подобно дочери румийского кесаря, какой-нибудь уловкой доказала свою невинность, какой-нибудь хитростью сумела добыть себе охранную грамоту». — «А как это было?» — спросила Худжасте.

«Говорят, — отвечал попугай, — что жил-был некогда один царь, силою покоривший страны мира, мощью своей подчинивший все края вселенной. Когда все его дела были завершены и нигде больше не оставалось врагов, он перестал заботиться о свите и приближенных, перестал вспоминать о слугах и прислужниках, так что сердца подданных и груди подчиненных истомились и исстрадались от нужды».

Поистине, если взглянуть оком испытания, присмотреться попристальнее, то станет ясно, что грудь царей не должна быть беззаботной, ибо их спокойствие вызывает смуту в народе!

Если сердце покоя не знает, мой друг,
Это признак успехов больших для тебя.
Тот, кто внемлет ученых премудрым речам,
Сможет счастье, наверно, сыскать для себя.

«Воины отправились к визирю и рассказали ему о своем безвыходном положении. Тот молвил: „Я придумаю завтра уловку, которая всем нам даст дело, всех нас удовлетворит“.

Наутро, когда кесарь-солнце завладел Румом востока, визирь пошел к царю и сказал: „Лазутчики принесли весть, что у румийского кесаря есть дочь-солнце, достойная занять место во дворце царя царей; месяц, которому подобает сиять на небе его могущества. Было бы не худо, если бы между двумя такими властителями произошло сближение, две таких державы соединились бы“.

Совет визиря понравился царю, и он тотчас же снарядил в Рум гонца с подарками и попросил у царя руки его дочери. Кесарь разгневался на такие слова и сказал: „Не дам я тебе моей дочери!„

Посол вернулся назад, так ничего и не добившись, и сказал: „Кесарь не замечает нашего царства, презирает наше государство“.

Царь тотчас же раскрыл двери казначейства, роздал всем воинам деньги и многочисленным войском и большой армией двинулся на Рум. Появление одного-единственного его коня превратило в пыль и Рум и румийцев».

Нахшаби, ты насилья царей берегись,
Могут голову с плеч их кинжалы снести.
Коль цари захотят — мановеньем одним
Могут мощью они целый мир разнести.

«Кесарь утратил возможность сопротивляться, послал к царю своих имамов и судей, визирей и вельмож и выдал за него дочь по правилам шариата и по истинным законам. А у дочери его был сын от первого брака. Кесарь сказал ей: „Смотри не упоминай об этом сыне, ибо мой покой связан с его добродетелями, моя услада в его прелестях“.

Распрощалась дочь с отцом и отправилась в путь-дорогу с сердцем, истерзанным разлукой с сыном. Она непрестанно только и думала, как бы ей рассказать царю о своем сыне и привезти его к себе из Рума.

Как-то раз царь поднес ей несколько нитей жемчуга и подарил ларец с драгоценными каменьями. „У моего отца есть раб, — молвила она. — Он прекрасно знает науку о драгоценных камнях и жемчугах. Если бы он был здесь, то сказал бы, какие из этих камней особенно ценны. Он прекрасно знает, какой изумруд называют „мыльным“, какой „травяным“, какой „цвета базилики“. Какой рубин называют „цвета скорпиона“, какой „цвета мяса“, какой похожим на луковицу. Почему жемчужины делят на финикообразные и оливкообразные. Откуда происходят южные кораллы и береговые кораллы. Какие ониксы цвета мяса и какие цвета печени. Какой в камне заключен свет, какое тепло и какой холод. Что придает стеклу и хрусталю блеск и белизну. Какая влажность делает бирюзу зеленой и синей. Какой мощью и силой янтарь притягивает солому и каким притяжением магнит влечет к себе железо“.

„А если я попрошу у твоего отца этого раба, даст он мне его?“ — спросил царь. „Нет, — ответила жена, — он его воспитывает как сына, он его усыновил. Но если царь желает видеть его, я пошлю туда купца, дам ему свой знак и ласковыми увещеваниями и заманчивыми речами увлеку его сюда“.

Царь снарядил мудрого купца, который говорил по-арабски и знал румийский язык, дал ему на торговлю денег и послал его с такой целью в Рум. Дочь кесаря открыла купцу свою тайну и сказала: „Это не раб, а мой сын. Ты не должен обращаться с ним, как с рабом, а должен относиться к нему с уважением“.

В конце концов некоторое время спустя купец привез к царю этого юношу. Царь увидел его красоту и изящество, заметил его воспитанность и образованность и осыпал его почестями, а купцу подарил почетный халат и много других даров. Мать издали любовалась красой своего сына и была рада тому, что могла послать ему весть и привет».

Нахшаби, кто томится, тот малому рад
От любимого, близкого сердцу его.
Нет утехи ему во вселенной, зато
Тешит взгляд лишь единый красавца того.

«Однажды царь уехал на охоту и во дворце не осталось посторонних людей. Мать позвала к себе сына, осыпала его поцелуями и рассказала о минувшем горе. Об этом узнал один из прислужников, но ему пришло в голову другое подозрение. Он подумал: „Гарем царя — священное место верности, чертог праведности. Если я не скажу о том, что видел, я совершу коварство, поведу себя бесчестно“.

Когда царь вернулся домой, прислужник рассказал ему обо всем, что видел. Разгневался царь и воскликнул: „Эта женщина пылала любовной страстью и хитростью и коварством добыла сюда своего возлюбленного! Если это не так, зачем бы она стала так стараться, зачем придумывала бы столько уловок, зачем посылала бы купца?!“

Погруженный в раздумья и размышления, царь пошел в гарем. Жена благодаря своей проницательности поняла, что он узнал про вчерашнее происшествие и спросила: „Отчего вижу я царя столь мрачным?“

„Как же мне не быть мрачным, — ответил царь. — Ты хитрыми чарами и коварными уловками добыла сюда из Рума твоего возлюбленного и разделила с ним ложе. Как могла ты совершить такое коварство?! Как решилась на такое бесстыдство?!“

Затем он хотел ее казнить, но страстная любовь не дала дозволения вырвать такой кипарис из сада объятий, страсть не позволила обидеть такого фазана на лугах услады. Он молвил про себя: „Возлюбленная моя достойна созерцания, а не гнева и ярости. Мою месть надо направить на этого юношу, душу свою отвести на этом рабе“.

И повелел он прислужнику отвести юношу в угол и немедля снести ему с плеч голову. Несчастная мать, увидев это, чуть не лишилась чувств, едва не рассталась с жизнью. Но знала она, что волнение ее не принесет пользы, смятение будет бесполезно. Скрыла она свое смятение и примирилась с необходимостью».

Нахшаби, пред судьбою главу преклоняй,
Ты не сможешь решений ее изменить.
Все, что людям с небес посылает судьба,
Все должны мы принять и покорными быть.

«Прислужник отвел юношу в дом и сказал: „О юноша, разве ты не знал, что царский гарем — заповедное место верности, а не место коварства? Как мог ты совершить такой поступок?“ — „Знай же, — отвечал юноша, — что я роза из царского цветника, а не шип из солончака коварства. Румийская царица — моя мать, а я — ее родной сын. Из природной мягкости она умолчала обо мне и не сказала, что у нее есть сын от другого мужа. Любовь ко мне охватила ее, и она велела привезти меня сюда из Рума. Царь уехал на охоту, чужих в доме не было, материнское чувство одолело ее, она позвала меня в дом, прочитала мне страницы своей истории, покрыла меня поцелуями и слезами смыла пыль чужбины с моего чела. Вот каково мое положение! Хочешь убить меня — твоя воля, помилуешь — спасибо тебе“.

Когда прислужник услышал эти речи, сердце его охватило сострадание, и он молвил про себя: „Что-то чувствует сегодня вечером его несчастная мать… Что не сделано, то всегда можно сделать, что не убито, то всегда можно убить… Лучше всего будет пока пощадить этого ребенка, ибо такую розу нельзя срывать понапрасну, такую ветвь в шутку ломать не годится. Быть может, когда-нибудь эта тайна раскроется, обнаружится справедливый приговор… Тогда раскаяние уже не принесет пользы, сожаление будет бесполезно“. На другой день он пошел к царю и сказал: „Я выполнил все, что было приказано“.

Гнев царя после этого немного улегся, но зато доверие его к дочери кесаря исчезло. Несчастная женщина в отчаянии восклицала: „Что же это такое!? И сын мой убит, и муж потерян!“

А в дворцовом гареме была одна дряхлая старушка. Как-то раз она спросила дочь кесаря: „В чем дело? Отчего я постоянно вижу тебя в тоске, большей частью застаю тебя погруженной в отчаяние?“

Та не скрыла своей тайны и рассказала, что случилось. Хитрая старушка, силою своей хитрости похожая на Рустама, молвила: „Успокойся, я надумаю уловку, и сердце царя снова склонится к тебе, вся его злоба исчезнет“. — „Ах матушка, — ответила дочь кесаря, — если ты найдешь лекарство от этого недуга, я наполню твой подол драгоценными каменьями и тотчас же сделаю тебя богатой“.

Как-то раз старушка увидела, что царь один, и спросила его: „Что случилось? Я вижу, что тебя постоянно терзают сомнения. Признаки сомнений ясно видны на твоем челе, и приметы колебаний очевидны на твоем лице…“ — „Ах матушка, — воскликнул царь, — меня терзает сокрытый недуг, мучает меня невыразимое горе! Привез я сюда из Рума раба, а жена моя влюбилась в него. Раба я убил, но ее не могу решиться убить, ибо наверно не знаю, правда ли все это или ложь. Если я узнаю, что это правда, то я убью ее и избавлю свое сердце от сомнений“. — „Есть у меня ладанка с талисманом Сулаймана, — молвила старуха, — написана она прекрасным почерком на сирийском языке. Когда жена твоя будет спать, положи ей на грудь ладанку, и она скажет всю правду о том, что у нее на сердце. Но только берегись, не буди ее и хорошенько слушай, что она будет говорить“.

Царь изумился такой силе талисмана и молвил: „Да вознаградит тебя Аллах! Скорее неси сюда эту ладанку, чтобы я мог узнать содержание этой истории и понять сокровенный смысл этого происшествия!“

Старуха дала ему ладанку, пошла к дочери кесаря, рассказала ей, что она сделала, и сказала: „Когда царь положит тебе на грудь эту ладанку, ты притворись спящей и расскажи ему про себя всю правду“.

Когда прошла первая стража ночи, царь пришел в гарем к своей жене, увидал, что она спит, и положил ей на грудь ладанку. Жена тотчас же заговорила: „У меня от первого мужа был сын. Когда отец отдал меня за этого царя, я постыдилась сказать, что у меня есть большой сын. Так как желание свидеться с ним перешло все границы, я хитростью вызвала его сюда из Рума. Как-то раз царь уехал на охоту, я позвала сына в андерун, по обычаю матерей, обняла его и начала целовать его лицо и волосы. Весть об этом дошла до царя, он заподозрил меня в преступлении, снес неповинному ребенку голову, а от меня совершенно отвратился. И сына я потеряла, и супруг на меня гневается“.

Услыхав такие речи, царь разбудил ее, начал покрывать ее лицо и волосы поцелуями и воскликнул: „О сокровище моей жизни! Как же это ты совершила такую ошибку! Как могла допустить такую оплошность! Ты навекла на себя подозрение и погубила такого мальчика, а меня заставила устыдиться дел моих на Страшном суде!“

Тотчас же позвал он прислужника и сказал: „Тот ребенок, которого ты умертвил, ее милый сын, ее ненаглядное сокровище… Скажи, где могила этого невинного юноши, где покоится прах этого мученика? Я прикажу выстроить там мечеть“.

Прислужник поцеловал землю и молвил: „Эта роза еще смеется, этот цветущий куст все еще свеж и зелен. Я не умертвил его и пощадил его жизнь. Когда царь приказал мне убить его, я хотел выполнить приказ, но он молвил: „Эта царица — моя мать. Она стыдится царя и не говорит этого, не раскрывает той тайны, что у нее есть большой сын. Не убивай меня! Быть может, со временем обнаружится мой оправдательный приговор и тогда раскаяние не принесет пользы, сожаление будет бесполезно“.

Царь приказал привести юношу и бросить его к ногам матери. Когда она увидела лицо сына, она вознесла хвалу к великому Аллаху, стала мусульманкой — из христианства перешла в ислам. Прислужника она обласкала как только умела и до конца дней своих прожила в довольстве и покое».

Нахшаби, всегда наружу выйдет право под конец!
К тайнам этим, друг мой милый, равнодушен ты не будь!
Если время нас терзает и готовит смуту нам,
Все ж мы прав своих добьемся, все же сможем отдохнуть!

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:

«О хозяйка, если и тебе тоже представится затруднение или трудность, то хитростью докажи свою невинность, уловкой заставь появиться свой оправдательный приговор. Теперь вставай, иди к своему другу и действуй так, как я тебе сказал!»

Худжасте хотела последовать его совету, но небосклон положил на грудь ночи ладанку с талисманом, тотчас же выяснились тайны дня, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…

Нахшаби сегодня ночью собирался
Повидаться с другом нежным и прекрасным,
Только утро помешало это сделать:
Всем влюбленным утра вестник — враг ужасный.

Назад: Рассказ о царе и трех братьях Ночь сорок девятая

Рассказ о царе, не ведавшем горя, о том, как он посылал сватов к дочери кесаря и как вспыхнула война Ночь пятидесятая

Рассказ о царе, не ведавшем горя,
о том, как он посылал сватов к дочери кесаря
и как вспыхнула война
Ночь пятидесятая