Рассказ о завульском царевиче,
дочери купца и правителе города
и о том, как царь и визирь влюбились
Ночь тридцать седьмая

Когда восточный купец-солнце сложил свои пожитки на западе, а украшенный серебряным венцом правитель-месяц взошел на трон востока, Худжасте, полная стыда и раскаяния, пришла к попугаю и сказала: «О поверенный моих тайн и сокровище праведности! Четыре вещи скверны сами по себе и становятся еще хуже, когда их делают четыре разряда людей: ложь, когда ее говорят ученые; поспешность, когда ее проявляют мудрецы; скупость, когда ею отличаются вельможи, и бесстыдство, когда им замарана женщина. Отныне я хочу ухватиться за рукав нравственности, убрать ногу под подол праведности, оставить это бесстыдство и отказаться от своих порочных замыслов».

Нахшаби, с делами злыми навсегда расстанься!
Ведь от них удачи вряд ли сможешь ты дождаться.
Знай, что тот лишь будет счастлив, кто от злого дела
Для хороших дел и добрых может отказаться.

Хитрец-попугай заиграл мелодию хитрости и повел такую речь: «Ох, ох, что это за слова?! Ох, ох, что это ты говоришь?! Правда, невинность и праведность всегда желательны, но только, не дай Аллах, как бы от невинности и непорочности не случилось бы с тобой то же, что было с завульским царем, который в любви проявил непорочность и праведность и от этого и погиб…» — «А как это было?» — спросила Худжасте.

«Прочитал я в свитках повестей и в книгах рассказов, — отвечал попугай, — что некогда в Завуле жил один купец, чрезвычайно богатый, обладавший великими сокровищами. И была у него дочь по имени Махрусе, красой своей представлявшая собой достопримечательность времени, прелестью своей являвшаяся редкостной диковинкой.

Мудрость Лукмана и Иосифа облик,

Верность Билькис и смиренье Мариам.

Ученые люди мечтали посвататься за Махрусе и жениться на ней, гнались за этим и сановники, но купцу никто не нравился, никто не мог его удовлетворить. «Это солнце, эту царицу я вручу только царю», — говаривал он.

Как-то раз купец описал красоту, совершенство, скромность, невинность и прелесть своей дочери на листе бумаги, изложил все это в письме, отправил это описание через привратника царю и велел передать ему: „Если царь соблаговолит почтить эту девушку браком, захочет удостоить ее женитьбой, то и красота девушки увеличится, и сам царь обретет верх совершенства“.

Царю понравилось это послание, и начал он в сердце своем произносить такие слова: „Если счастливец даже и не гонится за счастьем, то счастье все же, подобно рабу, приходит к его дверям; если удачник даже и не ищет удачи, она все же сама хватает его за полу“.

Было у царя четыре визиря, отличавшихся совершенством разума, всяческими добродетелями, преданностью и смышленостью. Всех четверых послал он в дом к купцу. Одного назначил доверенным, другого — свидетелем и сказал: „Ступайте посмотрите на эту девушку, и если она по красоте и совершенству, прелести и изяществу достойна этого трона и подобает этому дворцу, то нанижьте эту жемчужину на нить брака, тотчас же включите этот перл в ожерелье замужества“.

Разумные визири, действуя по указанию своего властелина, пошли к купцу, произвели расследование относительно Махрусе и прочитали страницу ее красоты. Увидели они лицо, сверкающее и свежее, нашли чело, неизмеримо совершенное и прекрасное, ясное и величавое. Все четверо едва не выпустили из рук поводья самообладания и от восхищения чуть-чуть не влюбились в нее до потери сознания. Про себя же они молвили: „Если эта Лайла пойдет в покои царя, он тотчас же станет ее Маджнуном; если эта Ширин войдет в дом Хос-рова, он в то же мгновение станет ее Фархадом и так погрузится в любовь к этому месяцу, что забудет о царстве и государстве, перестанет думать о народе и подданных. По этой причине появится в делах государства разруха, страна придет в упадок“.

Затем все четверо пришли к царю и единодушно и единогласно сказали: „Эта женщина обладает самой обыкновенной красотой, таких, как она, много в этом дворце, подобных ей достаточно возле этого трона“. — „Если это так, — возразил царь, — почему же отец так расписывал ее?“ — „Глаз благоволения не видит недостатков любимых существ, — отвечали визири, — око увлечения не видит пороков своих близких. Рассказ о Махмуде и абиссинце известен, притча о мечети знакома всем“».

Друга порок — не порок, Нахшаби!
Видит зерно, не скорлупку наш глаз.
Только чужие увидят порок,
Друг постоянно прекрасен для нас.

«„А затем, если она даже и красивая девушка, если она прекрасная женщина, то что общего между царем и купцом? Какое сходство между царем царей и человеком, гоняющимся за прибылью? Лев пускай лучше сражается со львом, Рустаму лучше не связываться с не-Рустамом. Не следует терять свое величие в глазах подданных, не следует направлять свое благоволение на низших, ибо нет для человека украшения лучше величия, нет для него капитала ценнее, чем благоволение.

Разве не доходил до слуха царя рассказ о том, как однажды к царю пришел йог и сказал: „Я принес товар, цена которому лак дирхемов“. — „Что за товар?“ — спросил царь. — „Железный посох и деревянная чашка“.

Царь купил этот товар и дал йогу лак дирхемов. Когда настала ночь, в первую стражу царь увидел во сне прекрасную женщину и спросил ее, кто она. „Я — судьба твоя“, — ответила она. „Зачем ты пришла?“ — „Я пришла проститься с тобой“. — „Куда же ты идешь?“ — „Туда, где есть величие. Пока ты не покупал этих вещей, я могла быть возле тебя, но теперь, когда ты купил их, я не могу оставаться там, где они есть“. — „Ступай“, — сказал царь.

Во вторую стражу увидел он во сне какого-то мужа и спросил его, кто он. „Я — сила твоя“, — ответил муж. „Зачем же ты пришел?“ — „Проститься с тобой“. — „А почему ты уходишь?“ — „Я не могу оставаться там, где есть эти вещи“. — „Ступай же“, — сказал царь.

В третью стражу увидел он во сне старца и спросил его, кто он.

„Разум твой“, — сказал старец. „Зачем же ты пришел?“ — „Проститься с тобой“. — „А почему ты уходишь?“ — „Я не могу жить там, где есть эти вещи“. — „Ступай“, — сказал царь.

В четвертую стражу увидел он во сне ангела и спросил его, кто он. „Я — величие твое“, — ответил ангел. „Зачем же ты пришел?“ — „Пришел проститься с тобой“.

Царь вскочил, схватил его за полу и сказал: „Я силою твоею побеждал стольких врагов, с помощью твоей помогал стольким друзьям! Если ты расстанешься со мною — я погибну, если ты отвернешься от меня, мне не к кому будет прибегнуть“.

Величие засмеялось и молвило: „Если ты вцепился в мою полу, то и я не выпущу тебя из рук и до конца дней твоих останусь с тобой“.

Когда настал день, царь увидел, что все его богатство и золото на месте, что судьба его не изменилась и разум и рассудок не покинули его.

А рассказ этот мы привели, дабы показать, что, так как царь не выпустил из рук полы величия, и все прочие атрибуты его счастья тоже оказались устойчивыми, и могущество его не рассталось с ним“».

Нахшаби, величаво ты ввысь устремись,
Не годится в углу на циновке лежать.
Кто к величью стремится на этой земле,
До небесного трона тот сможет достать.

«Услышав от визирей такие речи, царь счел этот замысел негодным и изгнал из сердца это желание.

Купец же, потеряв надежду стать тестем царя, выдал Махрусе за правителя того города. Дом правителя был близ царского дворца. Как-то раз Махрусе подумала: „Что же такое моя красота, если царь отклонил предложение отца и не согласился взять меня в жены? Надо мне хоть раз показаться ему, чтобы посмотреть, что случится и не полонит ли его любовь“.

Однажды, когда царь поднялся на свою башню, Махрусе показалась ему. При всей своей мощи и при всем величии царь стал пленником аркана страсти и был схвачен лапой любви. Про себя он молвил: „Что за коварный поступок совершили визири! Они скрыли от меня ее красоту, которую невозможно скрыть даже покровом неба!“ Но затем он подумал: „Нет, они, наверное, устремили взгляд на начало дела, но направили взор и на окончание его и поняли, что если я влюблюсь в эту женщину, займусь ею, то в делах страны произойдет разруха“.

Царь от страсти занемог и в скором времени слег.

Поистине, во всякую голову залетает любовь, но не должна она касаться царского венца, от планеты страсти до зенита царской мощи большое расстояние!

Все рабы единодушно давали царю злой совет, что правителя, мол, надо убить и так добиться своей цели. Но царь был человеком богобоязненным и честным, не хотел он отступать от праведности, не желал покинуть порядочности и говорил: „Хотя бы пришлось мне в этом деле проститься с жизнью, я никогда не совершу предательства и никогда не покину праведности и порядочности“.

В конце концов царь расстался с жизнью, умер, преследуемый все той же мыслью.

Когда Махрусе услыхала весть о его кончине, она сказала: „Он из любви ко мне проиграл свое царство, расстался из-за меня с жизнью. Будет несправедливо, если я не принесу своей жизни в жертву его могиле и не брошу тело свое на его прах“.

Однажды, под предлогом посещения праха мученика, покинула она дом, пошла на его могилу и убила себя там кинжалом, который захватила с собой. Правитель, услыхав об этом, пошел туда же, собственной рукой отрезал себе голову, своей рукой отнял у себя жизнь. Всех трех погребли в одном молитвенном месте, и могила их стала кыблой для всех нуждающихся в помощи людей“».

Сила скрыта в чистом прахе, Нахшаби!
Счастлив тот, кто поклоняется ему.
Кто страдает от несчастий, пусть пойдет
Праху славному поклонится тому!

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:

«О хозяйка, праведность и невинность — хорошее дело, а только не годится, чтобы с тобой случилось то же, что с тем царем, чтобы с тобой приключилась такая же история. Вставай, ступай к своему другу и забудь о своем отречении».

Худжасте хотела последовать его совету, но светлый отшельник-солнце высунул голову из обители востока, поднялся дневной шум, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…

Нахшаби сегодня ночью собирался
Повидаться с другом нежным и прекрасным,
Только утро помешало это сделать:
Всем влюбленным утра вестник — враг ужасный.

Рассказ о завульском царевиче, дочери купца и правителе города и о том, как царь и визирь влюбились Ночь тридцать седьмая

Рассказ о завульском царевиче,
дочери купца и правителе города
и о том, как царь и визирь влюбились
Ночь тридцать седьмая