8. Стейнер

Пирс был полон людей, кричащих и плачущих, но в большинстве своём в изумлении наблюдающих, как кроваво-красный фрегат мчался на всех парусах в открытое море, хотя стоял полный штиль.

– Кажется, наше везение длилось недолго, – пробормотал Марек.

Стейнер различил на корме худощавый силуэт госпожи Камаловой с воздетыми к небу руками, которая вызывала шторм, чтобы придать скорость фрегату. Подле Зоркой, подражая всем её действиям, стояли четверо послушников. Стейнеру показалось, что Хьелльрунн глядела с кормы, и всем сердцем понадеялся, что не ошибался.

– Пирс кишит солдатами… – Взволнованная Кристофин сжала руку любимого.

Толпа постепенно расходилась, стремясь убраться подальше от имперцев в чёрных доспехах.

– Не могу поверить, что Ромола уплыла без нас. – Стейнер безнадёжно смотрел, как «Надежда Дозорного» всё дальше удалялась от Вирага.

– Она предупреждала, что прикажет ставить парус, если заметит солдат, – напомнил Марек, потерев мозолистой рукой щетинистую челюсть. – По крайней мере, Хьелльрунн и дети теперь в безопасности.

– Рад за них, – буркнул Стейнер. – А как же теперь быть нам?

– Нужно как можно быстрее выбираться из города, – решительно заявил отец. – В следующие несколько дней к посторонним будет множество вопросов.

Марек развернулся и направился к переулку, Кристофин вместе со Стейнером последовали за ним, то и дело оглядываясь на постепенно исчезавший вдали корабль.

– Почему бы нам не сесть на другое судно? – спросила Кристофин, встревоженно посматривая через плечо.

– Морское сообщение закроют минимум на неделю, – ответил Марек. – Всем капитанам запретят покидать порт, а в это время имперцы примутся обыскивать каждый ящик и трюм.

– Но вы же не знаете этого наверняка? А вдруг мы ещё успеем догнать их в следующем порту?

– Мне прекрасно известны все протоколы, – тихим, но уверенным голосом отрезал Марек. – Я служил с этими солдатами. И отдавал подобные приказы.

– Отлично, – ответила Кристофин, хотя по тону было ясно: она имела в виду ровно противоположное. – Значит, мы теперь сами по себе. Нужно снарядиться в дорогу.

– Если задержимся, нас поймают, – угрюмо возразил Марек.

Стейнер заметил, что отец изо всех сил пытался обуз-дать свой гнев.

– Но у нас, кроме плащей, ничего с собой нет, – настаивала дочь трактирщика сквозь стиснутые зубы. – Какой смысл бежать, если мы умрём с голоду по пути?

– Она права, – поддержал её Стейнер, становясь между спорщиками и указывая на рыночные прилавки чуть дальше по улице. – Пойдёмте туда.

На рынке они предприняли неуклюжую попытку поторговаться, но мысли Марека были сосредоточены на необходимости скорее пуститься в путь, а не на получении хорошей цены. И всё же вскоре их заплечные мешки наполнились едой, которой должно было хватить дня на два. Прилавки уже сворачивались на ночь, и едва успевший закончиться дождь снова забарабанил по мостовой Вирага.

Не успели беглецы собрать припасы, как на рынок явились двое солдат и принялись расспрашивать одного из торговцев. Стейнер, Кристофин и Марек, не сговариваясь, немедленно натянули капюшоны, стремясь укрыться, как от посторонних глаз, так и от моросящего дождя, который заливал извилистые улочки. Бывший пленник Владибогдана спрятал кувалду под плащом, молясь, чтобы их не остановили для обыска.

– Какие ещё припасы необходимы в дороге? – уточнил он у отца.

– Одеяла, – ответил Марек. – И оружие для Кристофин.

– Я не умею сражаться… – С неподдельным изумлением дочь трактирщика из Циндерфела глянула на Вартиаинена-старшего.

– Верно, пока не умеешь, – согласился кузнец. – Но придётся научиться, раз сопровождаешь отступников.

– Разве это так уж необходимо? – Стейнер хотел сказать больше, но не смог подобрать слов.

– Есть другие идеи? – поддел Марек, который с явным раздражением шагал в сторону улицы, противоположной от местоположения солдат. Стейнер нагнал отца и шёпотом произнёс:

– Просто не хочу, чтобы её ранили.

– Нас таких двое.

– Трое. – Поджав губы, заявила дочь трактирщика. – И вообще, я не глухая. Что будем отвечать, если солдаты начнут расспрашивать?

– Скажем, что мы наёмники, – предложил Марек. – Беспорядки – обычное дело для Винтерквельда.

– Тогда ладно, – согласилась Кристофин, явно обдумывая собственную идею. – И где мне взять меч?

Спустя час они добыли всё необходимое. Дождь усиливался с каждой потраченной монетой, а когда солнце начало клониться к горизонту, улицы Вирага окутал промозглый холод. Стейнер сжал занемевшие пальцы в кулаки, и Кристофин прижалась к нему ближе.

– Если мы уйдём сейчас, то никогда не получим информацию Тиховетра, – вспомнил юноша, замедляя шаг.

– Откуда нам знать, что Тиховетер не сдал нас местному гарнизону? – возразил ему отец, явно желая скорее отправиться в путь.

– Он – мой единственный шанс выяснить, где скрывается Фельгенхауэр.

Марек покачал головой и тихо выругался себе под нос.

– У нас времени нет на подобную роскошь!

– Роскошь? Фельгенхауэр – моя семья, а семья, знаешь ли, не роскошь! Я и так потерял Хьелльрунн! Мы даже не знаем, в какой из портов Шанисронда она держит путь! Быть может, я никогда её не увижу!

– Тем более нам разумнее искать Хьелльрунн, а не Фельгенхауэр, – решительно заявил Марек. – Пойдём уже. У нас сейчас нет времени на поиски.

– Твой отец прав, – поддержала Кристофин. – Пора отсюда убираться.

– Чтобы восстание не было обречено с первой же секунды, мне понадобятся сторонники, обладающие волшебными силами! Мне понадобится Фельгенхауэр!

– Стейнер, – умоляюще протянул Марек. – Вполне вероятно, она уже мертва, и мы отправимся на тот свет вместе с ней, если вернёмся к Тиховетру.

– Мы должны поговорить со старым шпионом, – настаивал сын. – Мы заплатили ему деньги, и он обязан предоставить нам информацию.

С этими словами юноша решительно свернул на одну из мощёных улиц под проливным дождем.

– Хель, ну и упрямец, – пробормотал Марек, однако последовал за сыном.

– Есть ли шанс, что сегодня нам удастся договориться хоть о чём-нибудь? – прошептала Кристофин кузнецу, пока они шли за Стейнером по извилистым улочкам.

– Надежды на это мало, – признал Вартиаинен-старший.

Поднявшийся над городом смог заслонил те немногие звёзды, что проглядывали сквозь мрачные облака. Из каждой трубы на каждом доме каждой улицы в темнеющее небо выбрасывалось с дымом огромное количество сажи.

– Города ужасно грязные, – заметила Кристофин. – У меня ощущение, что я никогда не смогу отмыться начисто.

Стейнер слишком устал, чтобы отвечать, к тому же сейчас он мог думать только о Тиховетре и Фельгенхауэр. Он и не представлял, насколько скучал по Матриарху-Комиссару, пока старый шпион не упомянул её имя. Теперь же её вероятное местонахождение занимало все мысли беглеца с Владибогдана.

Тревожный вопль, донёсшийся с соседней улицы, стал первым намёком на грядущие неприятности. Они побежали на голос по петляющим улицам, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках малейшего вида присутствия имперских солдат.

– Откуда столько дыма? – спросил Марек, изо всех сил стараясь не кашлять.

– Вроде, крик доносился отсюда, – начала Кристофин и тут же замолчала, заметив дом Тиховетра.

Языки пламени вырывались из каждого окна почерневшего дома, и Стейнер понял, что деревянные балки обрушились во время пожара. Крыша тоже обвалилась, наверняка убив всех, кто ещё не сгорел в огне. На улице с вёдрами в руках вереницей выстроились десятки соседей, которые передавали воду из ближайшего колодца, но пламя оказалось неумолимо.

– Нам пора, – тихо позвал Марек. – Империя глаз не спустит с этого места, чтобы проверить, кто явится.

– Откуда вам знать, что Империя причастна к пожару? – удивилась Кристофин, но замолчала, поймав серьёзный взгляд кузнеца. Тот отвернулся и исчез в переулке, молча шагая вперёд и неосознанно сжимая руки в кулаки. Кристофин, в свою очередь, крепко схватилась за руку Стейнера.

– Как думаешь, Тиховетер успел сбежать?

Он пожал плечами.

– Империя тщательно всё планирует. Если уж они проявили интерес к чьей-то персоне, их жертва непременно отдаст богиням душу… – Лицо Стейнера исказила гримаса боли.

– Нас тоже ждёт подобная участь? Сгореть во сне заживо?

– Им нужен я. Ты попала в неприятности только по моей вине. Если всё пойдёт кувырком, ты должна уносить ноги, ни на секунду не останавливаясь. Поняла?

Кристофин посмотрела на возлюбленного из-под капюшона, не кивнув в знак согласия, но и не покачав головой. Как бы ему хотелось, чтобы она была в безопасности с остальными на корабле!

Марек привёл их на окраину города, где у канала под шаткой крышей низко сгорбилась таверна. Внутри стоял тихий гул голосов. Судя по всему, торговцы спорили о событиях прошедшего дня и понесённых убытках.

– Что мы здесь делаем? – с надеждой спросила Кристофин.

– Я передумал, – заявил Марек. – Вы двое выглядите, как ходячие мертвецы, да и я не лучше. Кузнечное дело – нелегкое ремесло, однако постоянно находиться в бегах ещё сложнее. Мы заночуем сегодня в таверне и отправимся в путь утром отдохнувшими и на сытый желудок. Не думаю, что в ближайшее время нам выдастся другая возможность как следует наесться.

– Первая хорошая новость за весь день, – произнёс Стейнер и толкнул плечом дверь, чтобы наконец-то спрятаться от дождя.

– Неужели мы пришли к согласию? – ухмыльнулась Кристофин придержавшему для неё деревянную створку Мареку.

Ночь в таверне выдалась далеко не самая спокойная: из бара до самого закрытия доносились разговоры, за окном то и дело раздавались крики. Они решили нести вахту на случай появления имперцев, и Стейнер первым встал на страже, почти уверенный, что за ними вот-вот придут. Позже его сменила Кристофин, и юноша крепко уснул, пока не настало время менять Марека.

– Теперь всегда так будет? – полюбопытствовала поутру дочь трактирщика, собирая вещи. – Так и будем постоянно оглядываться через плечо и ждать неприятностей?

Обычно уверенная в себе и весёлая, девушка была непривычно молчаливой, будто серьёзность их положения в одночасье придавила её к земле.

Марек кивнул.

– Нам не привыкать. Добро пожаловать в семью. – Хотя Марек и улыбнулся, Кристофин шутку не оценила. Стейнер тут же почувствовал острую вину, и как только отец вышел из комнаты, взял девушку за руку.

– Прости меня, – прошептал он.

– Ты здесь ни при чём, – заверила Кристофин, однако её взгляд был прикован к полу. – Я покинула Циндерфел в надежде оказаться подальше от отца. Я не слишком хорошо представляла тогда, во что ввязывалась.

– Нет, я виноват, – возразил Стейнер. – Если бы мы не провели ночь вместе до моего отплытия на Владибогдан, люди в Циндерфеле не заподозрили бы у тебя колдовскую метку.

– Даже если и так, мне всё равно пришлось бы бежать из Циндерфела. Не каждый день человек прилетает на драконе и сжигает имперский корабль дотла. – Кристофин наконец подняла глаза на Стейнера и выдавила улыбку, стараясь казаться храброй.

– Когда-нибудь мы непременно отыщем место, где сможем жить, не беспокоясь об Империи, – пообещал Стейнер.

– Когда-нибудь обязательно. – Однако в её голосе была слышна тень сомнения.

Они с удовольствием позавтракали тёплой кашей, горячим чаем и мёдом, отчего жизнь показалась почти выносимой. В водах канала было не протолкнуться от лодок, которые то и дело врезались друг в друга, в воздухе висел гул раздражённых перебранок и приглушённой ругани.

– В чём дело? – спросила Кристофин.

– Теперь, когда порт закрыт, люди хотят переправить груз по каналу, – объяснил Марек. – Эта гениальная идея пришла в голову сразу многим.

Стейнер тревожно вздохнул, обдумывая безумную мысль, и тут поймал взгляд проходящей мимо женщины. Узнав их, она поспешно отвернулась. Это была та спригганка из дома Тиховетра. В мгновение ока юноша нагнал её и поймал за руку.

– Подождите! Что с вами случилось?

– А сам как думаешь? – прошипела женщина, придерживая капюшон и пряча лицо от любопытных глаз. Подойдя чуть ближе, Стейнер заметил на спине беглянки дорожный мешок, а также обратил внимание на походный плащ и крепкие сапоги. Она, как и их троица, была готова к долгому пути. – Они убили Тиховетра и поджидали тебя в укрытии поблизости. Мне пришлось поджечь дом, чтобы предупредить вас об опасности.

– Вы устроили пожар в собственном жилище? – удивилась Кристофин.

– Я жила там потому, что он так хотел. Я умоляла уехать в Шанисронд, но он не мог отказаться от привычного образа жизни. – Лицо спригганки исказилось от горя, в уголках глаз появились слёзы. – Думаю, ему нравилась опасность, но лично мне не нужен был чёртов герой! Мне нужен был муж рядом! А теперь я осталась одна.

– Мне жаль, – посочувствовал Марек. – Он рассказывал вам что-нибудь до того, как явились солдаты?

Женщина вытерла слёзы.

– Он очень нервничал, говорил, что не может поверить услышанному. Император узнал о восстании на Владибогдане и так сильно разгневался, что придворные несколько дней боялись показываться ему на глаза.

– Он упоминал чьи-нибудь имена? – спросил Стейнер. – Или о драконах?

– О драконах? – Спригганка посмотрела на него, как на глупца. – Как ты смеешь в такой час шутить, рассказывая сказки для детей? – Она крепко схватила юношу за руку и стиснула запястье ледяными пальцами. – Величайший монстр Винтерквельда – это вовсе не дракон. Император – самое опасное существо. – Женщина отвернулась, устало опустила плечи и ушла прочь, не прощаясь. Она ни разу не обернулась.

– Нужно идти за ней, – сказала Кристофин. – Раз она направляется в Шанисронд…

– Нет, – возразил Стейнер. – Я дал Кими обещание организовать восстание против Империи. Скоро люди узнают о Владибогдане и послушниках, и в наших интересах рассказать, что на самом деле там произошло.

– Это сущее безумие, сын. – Марек отвернулся. – Нас поймают через несколько дней, и всё, за что ты боролся, окажется напрасным.

– А что будет, если мы ничего не предпримем? Что тогда? – Стейнер едва сдерживался, чтобы не закричать во весь голос. – Сколько ещё погибнет таких людей, как Тиховетер? Сколько ямалцев и спригганов будут продолжать страдать? – Кристофин и Марек промолчали. – Я собираюсь сесть на баржу и отправиться вниз по реке, рассказывая всем вокруг о случившемся на Владибогдане. Если вы хотите плыть в Шанисронд, то я не буду вас удерживать. Но я принял решение отправиться в Славонскую провинцию.

Кристофин взяла его за руку и поцеловала покрытые шрамами костяшки пальцев.

– Ты не можешь отправляться в одиночку. Я этого не допущу.

– Только мне могло так не повезти, что из всех моих качеств сын унаследовал упрямство. – Марек покачал головой и устало улыбнулся. – Будь по-твоему. Поведаем людям о случившемся и станем сражаться, когда придёт время.

– И отыщем Фельгенхауэр, – добавил Стейнер. – А теперь пора найти баржу и убираться подальше от этого места.