18. Стейнер

Поход на восток через лес обеспечил им укрытие от бушующих стихий и любопытных глаз, но даже компания разбойников и бесконечная жизнерадостность Нильса ничуть не успокаивали страхи Стейнера. Он терзался желанием скорее оказаться в Славонской провинции и выяснить местоположение Фельгенхауэр. Юноша убедил себя, без её сил ему не удастся положить начало восстанию.

– Сегодня хотя бы не так холодно, – заметил Эйнар, догнав Стейнера и Кристофин.

– Скоро уже настанет другое время года, – согласилась девушка. – В Нордвласте весну пришлось бы дожидаться ещё месяц.

– Так что насчёт Фельгенхауэр? – Эйнар глянул на Стейнера единственным здоровым глазом. – Есть идеи, как её отыскать, когда доберёшься до места?

Пленник Владибогдана медленно выдохнул. Кристофин, чувствуя тревогу юноши, взяла его за руку и сжала пальцы в знак поддержки.

– Если быть честным, то нет, – признался Стейнер. – Но надеюсь, удача нам улыбнётся. Меня волнует другое: к моменту нашего прибытия, она может уехать, ведь наш поход по стране занимает целую вечность.

– Если знаешь короткий путь, мы готовы выслушать предложения, – присоединился к беседе Марек с обычной невозмутимой уверенностью, что совсем не успокоило его сына.

– Просто высказываю опасения, – резко отозвался Стейнер.

Они с отцом обменялись суровыми взглядами и оба остались недовольны увиденным.

– Я всё понимаю, она могущественная Зоркая… – начала Кристофин.

– Зоркая-ренегат, – перебил её друг.

– Но почему ты так отчаянно стремишься её отыскать? – Дочь трактирщика нахмурилась. – Ей можно доверять?

– Кристофин права, – поддержал Марек. – Фельгенхауэр никогда не раскрывала карты, а потому мы не знаем, чего ожидать, заявляясь в Славонскую провинцию.

– Она спасла мне жизнь на Владибогдане! – с растущим раздражением воскликнул Стейнер. – Это из-за меня её теперь ищет Император!

– Отступница она или нет, – продолжил кузнец, – мы не знаем наверняка её истинных мотивов.

– Она моя тётя! – Его сын повысил голос, и некоторые разбойники инстинктивно повернули головы. – Со смерти Вернера наша семья значительно поредела, а теперь, когда ещё и Хьелльрунн в Шанисронде…

С того дня, как они покинули порт Вирага, о ней никто и словом не обмолвился. Стейнер отчаянно надеялся, что когда всё закончится, он найдёт сестру в Шанисронде под присмотром госпожи Камаловой и Сандры.

Кристофин, выпустив руку возлюбленного, ускорила шаг, пока не догнала Нильса с его командой.

Стейнер озадаченно уставился вслед девушке и недоумённо нахмурился.

– Что на неё нашло?

– О, даже не знаю, – язвительно ответил Марек. – Может, вспомнила, что потеряла мать всего год назад? Или же, что бросила отца в Нордвласте?

– Да это же совсем разные вещи! – возмутился Стейнер. – Он подозревал её в наличии колдовской метки, и они почти не общались, пока я был на острове.

– Факт один – у неё никого не осталось, сын. – Марек смерил его суровым взглядом и добавил: – Никого, кроме тебя.

Гнев Стейнера тотчас иссяк.

– Я об этом не подумал…

Эйнар, выслушав беседу отца и сына, наклонился к юноше и тихо пророкотал:

– Хочешь совет старика? Кое-что полезное?

Стейнер кивнул. Он был готов воспользоваться любой помощью и не считал зазорным признать это.

– Никто не любит, чтобы его воспринимали как должное. И если прекрасная девушка готова отправиться за тобой на край света…

– Славонская провинция – это не край…

– Пусть и не буквально. – Эйнар поднял палец. – Однако после жизни в Циндерфеле для неё каждый шаг – это шаг в новую жизнь.

Стейнер вновь ощутил себя ребёнком, смущённым собственной глупостью и раздражённым, что не додумался до этого сам.

– И что же мне делать?

– Дай понять, что ценишь её, – ответил Эйнар. – Никогда не встречал тех, кто равнодушен к знакам внимания. Всем нам нужна доброта, как посевам – солнце и дождь.

Как только они сделали привал, Стейнер подошёл к Кристофин. Она сидела рядом с Нильсом, который, очевидно, восхищался столь привлекательной компанией.

– Прости за мои слова, – заговорил юноша, присаживаясь рядом, но не в силах заглянуть возлюбленной в глаза.

Кристофин равнодушно взглянула на него.

– И это всё? Ты считаешь, этих извинений достаточно?

– Пора проверить лошадей… – Нильс встал и направился прочь от назревающей ссоры.

– У нас нет лошадей, – крикнула вслед бандиту дочь трактирщика.

– На всякий случай! Всякое бывает, – ответил тот и оставил пару наедине.

– Прости меня, – повторил Стейнер. – Я не задумывался о том, насколько тебе тяжело. Но ты справляешься лучше меня… Выглядишь… как сказать… более уверенной?

– Да, я не испытываю такого давления, как ты, – заговорила Кристофин. – Но я здесь без семьи, без дома и работы. Чаще всего я даже не подозреваю, в какой стороне север… Ты – всё, что у меня есть. Ты – мой север. Но когда ты ведёшь себя как…

– Вечно жалующийся засранец…

– Я бы выразилась не так, но… – на мгновение её гневное выражение пропало, сменяясь улыбкой.

Какое-то время они оба сидели и молча жевали еду, обдумывая, что осталось недосказанным.

– Я чувствую, что задача мне не по силам, – признался наконец Стейнер.

– Может быть, стоит прекратить попытки делать всё самостоятельно? Я знаю, что ты теперь Несокрушимый, герой Владибогдана, но ты всего лишь человек. И ты один. Все люди нуждаются в друзьях, как мужчины, так и женщины.

Стейнер неуверенно взял ладонь Кристофин, боясь, что она отдёрнет руку. Однако их пальцы переплелись, и они посмотрели друг другу в глаза, начиная чуть лучше понимать, что творилось на душе возлюбленного.

Разбойники оказались и вполовину не так опасны, как вообразил себе Стейнер, и на каждого головореза приходилось по два человека, чьей единственной целью было скрыться от Империи.

– Как ты дошёл до такой жизни? – спросил как-то Стейнер у Нильса, пока они пробирались сквозь притихший лес, на морозном воздухе их дыхание клубилось белыми облачками.

– История стара как мир. – Привычная улыбка бандита исчезла, и ей на смену пришла задумчивость. – Империя забрала мою дочь, обнаружив у неё колдовскую метку. – Он пожал плечами. – Жена так и не оправилась от потери и спустя три года ушла от меня. Мы даже не ссорились, а просто-напросто постепенно превратились в незнакомцев. Я даже не знаю, куда она ушла. Жена была моей последней ниточкой, связывающей с нормальной жизнью, ведь работу и друзей я потерял задолго до того.

– Мне жаль. У моей сестры тоже колдовская метка.

– История Эйнара во многом схожа с моей, – добавил Нильс. – Империя не просто крадёт детей, но разрушает семьи, дружбу, браки. – Он помолчал, а потом продолжил с напором: – Приятель, одних лишь разговоров о восстании по тавернам недостаточно. Кто-то должен убить Императора, сломить его. – Бандит уставился на кувалду. – Обещай мне, что убьёшь его, наездник. Обещай, что разобьёшь его чёрную душу своим волшебным молотом.

Стейнер вспомнил о сражении на пляже Циндерфела. Чтобы одержать победу над Шириновым, он чуть не погиб, хотя Зоркий боролся в одиночку, а в его распоряжении были призванные амулетом Огненные духи.

– Постараюсь, – пообещал он. – Постараюсь ради всех нас.

Нильс смерил взглядом паренька с кувалдой, скривился, а затем ушёл прочь, чтобы побыть в одиночестве.

Лес понемногу начал редеть, и в конечном счёте разбойники вновь вышли на открытые луговые просторы. Вдалеке высились горы, окутанные туманом и укрытые снегом. Горный перевал, сначала незаметный, с каждой милей становился всё более различимым.

– Похоже, тебя ожидает затруднение, – заметил Эйнар, как только они сделали привал, чтобы отдышаться. Предгорья остались далеко позади, земля под ногами стала каменистой, а ветер промозглым. Главарь банды указал на крошечную мерцающую точку света вдали.

– Что это? – спросил Стейнер, пытаясь разглядеть источник сияния.

– Гарнизон имперцев. Полагаю, у них к тебе будут вопросы. – Эйнар улыбнулся. – А ещё наверняка, как любые пограничники, они попросят несколько монет, чтобы сократить наслаждение от удовольствия их компанией.

– Что? – Стейнер нахмурился.

– Взятка! – объяснил главарь бандитов. – Фрёйа милостивая, какой ты наивный!

– В Нордвласте никогда не приходилось подкупать солдат, – вмешался Марек, отчасти позволив сыну почувствовать себя менее глупо.

– Ещё бы, – развеселился Эйнар. – В этой стране ничего и нет, кроме снега.

– Вот тут не поспоришь, – усмехнулся Марек.

– Меня не особо беспокоит вопрос взятки, – возразил Стейнер. – Незачем расставаться с последними грошами ради кучки имперцев. Да и потом, моя кувалда наверняка привлечёт ненужное внимание. Нужно придумать, как пробраться мимо них.

– Ты оглох? – Эйнар ткнул пальцем в сторону гарнизона. – Это горный перевал! Дорога здесь одна!

Нильс промолчал, но уставился на гору так, словно она лично чем-то ему насолила.

– А как насчёт решить вопрос по старинке? – Стейнер многозначительно продемонстрировал кувалду. – Застанем их врасплох – получим преимущество.

Помощник главаря просиял.

– Мне нравится предложение наездника! Сразимся с бессердечными ублюдками!

– Да, и у нас тогда станет на одного наездника дракона меньше, – фыркнула Кристофин, пронзив их обоих суровым взглядом.

– Я не собираюсь платить имперцам! За что? Чтобы меня обыскали и арестовали за ношение кувалды? – Стейнер поднял оружие. – А мимо нам всё равно не пробраться.

– Однако Кристофин права, – поддержал её Эйнар, потирая наглазную повязку. – Мы не слишком-то боеспособны. – Он оглянулся на товарищей, оборванных и измождённых от голода.

– В гарнизоне наверняка полно еды, – протянул Стейнер. – А смена караула придёт лишь через несколько дней. Мы сможем отдохнуть и подкрепиться за счёт Империи.

Нильс издал тихий смешок.

– Продолжай.

По меньшей мере половина разбойников подошли чуть ближе, чтобы выслушать план Стейнера.

– Нужно атаковать в нескольких местах одновременно, чтобы вызвать суматоху.

– Кому-то придётся забраться на стену и попасть внутрь гарнизона, – добавил Марек. – Все наши действия будут напрасными, если имперцы запрут двери и смогут дождаться подкрепления.

– Наш набег будет достоин войти в баллады! – с лихорадочным блеском в глазах воскликнул Нильс.

– В этот раз придётся сражаться. Разговорами здесь путь не проложишь. – Заявил Стейнер Кристофин, и она нехотя кивнула.

– Так и быть. Поступим по-твоему. – Она покачала головой. – Только не вздумай мне умереть!

– Мне и самому нравится быть в живых. Обещаю.

– Тогда тебе лучше предложить по-настоящему хороший план, наездник, – проворчал Эйнар.

Взглянув на перевал, Стейнер задумался.

– Один я не справлюсь. Так что готов выслушать любые предложения.

Империя всегда трепетно относилась к охране границ, и этот гарнизон не был исключением. Тропу через перевал преграждала массивная каменная караульная с воротами, высотой в два человеческих роста, деревянные створки которых были окованы чернёным железом. Мощные стены возвышались на двадцать футов ввысь, заканчиваясь острыми зубцами. Хотя Империя сделала всё возможное, чтобы очистить местность от деревьев, древние сосны по-прежнему цеплялись за коварные склоны над перевалом.

Марек, держа в руках фонарь, направился прямиком к воротам, напевая хриплым баритоном старую солдатскую песню на сольском. Два имперца, несшие вахту на бойницах, заметили гостя и перегнулись через стены, наблюдая за его приближением.

– Мне всё это не нравится, – прошептала Кристофин, прячась возле Стейнера за скалой неподалёку от входа в караульную.

– Никому не нравится, – согласился Нильс, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Оставайся здесь, раз боишься. Вскипяти пока воду и приготовь бинты.

Она нахмурилась, но ответить не успела, поскольку Марек подал условный сигнал, подняв фонарь над головой. Разбойники, которые прятались у основания стен, тут же метнули верёвки с петлями наверх, чтобы скрутить патрулировавших солдат. Марек направлял атаку жестами, но из четырёх брошенных лассо цели достигли лишь два. Оказавшиеся связанными, дозорные с явным изумлением старались высвободиться из ловушки. Стейнер выбрал этот момент и выбежал из укрытия с заткнутой за пояс кувалдой и длинной верёвкой в руке.

Разбойникам по левой стороне удалось стащить обездвиженного солдата со стены, и он даже успел вскрикнуть, но падение быстро заставило его замолчать. Второй имперец не смог издать ни звука, так как верёвка впилась ему в горло. Он боролся и извивался, пока разбойники тащили его, но вопреки всем усилиям стянуть его вниз так и не вышло. Стейнер, добравшись до двери караульной, вытащил лассо, забросил петлю на стену и принялся карабкаться вверх, кряхтя от усилий.

Пойманный и едва живой солдат всё-таки смог перерезать верёвку на шее, однако Марек успел свистнуть, чтобы предупредить остальных. В мгновение ока в воздух взмыли две стрелы и вонзились в шею и плечо дозорному. Тот повалился на колени. В это время к нему подскочил Стейнер и раз и навсегда заставил замолчать, быстро и тихо взмахнув ножом в сумраке вечера.

Нильс влез по верёвке вслед за ним и застыл в тени у зубцов, прижав к себе арбалет. Эйнар забрался следующим, а затем Марек и ещё несколько разбойников.

Осторожно выглядывая со стены, Стейнер осмотрел внутренний двор – футов триста в длину и пятьдесят в ширину. Многие из солдат в этот момент ужинали в длинном зале, который располагался в приземистом здании из брёвен, с противоположной стороны виднелись конюшни. Стейнер свесился через стену караульной, соскользнул вниз и перекатился по земле. В ногах и коленях после столкновения вспыхнула боль, и с его губ невольно сорвалось проклятие. Низко пригнувшись, он бросился к конюшне, страшась, что в любую секунду кто-то закричит, а затем в грудь вонзится стрела. Однако удача ему улыбнулась, и Стейнер сумел незаметно укрыться позади конюшни. Наконец переведя дыхание, он вытащил кувалду из-за пояса. В воздухе пахло соломой и навозом. Стейнер метнулся к дальней стене, обернувшись через плечо. Двое лучников, стоя по обеим сторонам стены за жаровнями, по-прежнему следили за перевалом, не глядя назад.

Эйнар и Нильс незаметно проскользнули в зал, пока остальные разбойники беззвучно пробирались через двор, как тёмные тени. На мгновение Стейнер вспомнил об Огненных духах на Владибогдане.

– Вот оно, твоё восстание, Кими, – прошептал юноша сквозь стиснутые зубы. – Оно наверняка привлечёт внимание Императора.

Стейнер мчался по ступеням к восточной стене и почти добрался до вершины, когда один из солдат заметил его. Однако останавливаться было поздно, даже зная о явном преимуществе противника, который уже заносил булаву. И тут над плечом юноши в опасной близости что-то просвистело и звонко ударилось о шлем имперца. Арбалет Нильса прекрасно справился с задачей. Стейнер, схватив кувалду обеими руками, нанёс сокрушительный удар в грудь противника, оттеснив его прямо к зубцам стены, заставил перевалиться за край, и тот с глухим стуком рухнул на землю. Взглянув во двор, Стейнер заметил Нильса, который как раз перезаряжал арбалет. Тот усмехнулся, отсалютовал, затем указал на последнего солдата, который находился на восточной стене всего в шестидесяти футах от них. Однако, к их удивлению, тот опустил оружие и снял шлем. Под бронёй оказался парнишка не старше Стейнера, его глаза были широко распахнуты и полны слёз от испуга.

– Не быть проблемой, – произнёс солдат на северном языке с сильным акцентом.

– Нет проблем, – согласился Стейнер на сольском.

Зал уже вовсю полыхал ярким пламенем, а Эйнар с Нильсом забаррикадировали двери тяжёлым ящиком. Из окон валил густой дым, а те имперцы, что пытались выбраться наружу, становились жертвами поджидавших их бандитов. Вокруг царила паника, шли жестокие схватки, мелькали кинжалы. Некоторые из солдат горели заживо, яростно пытаясь проложить себе путь из зала.

Стейнер бросил взгляд на отца, в чьих руках больше не было фонаря. Зал горел, и вопли умирающих стихали один за другим по мере того, как жар и разрушения охватывали помещение. Слёзы выступили на глазах юноши, но он старательно пытался убедить себя, что причиной тому стал едкий дым, а не крики.

– Спускайся, – велел Стейнер молодому солдату. – И брось нож.

Имперец повиновался, устремив взгляд на полыхающий зал и множество трупов во дворе.

– Слава драконьему наезднику! – взревел Нильс, вскинув руки к небесам.

А бывший пленник Владибогдана не мог отвести глаз от горящего здания, где продолжал полыхать огонь. Крыша вскоре обрушилась, и разбойники победно закричали, пока пепел и искры поднимались в ночное небо.

Неожиданно из зала выбежал охваченный пламенем солдат, но, пройдя дюжину футов, рухнул на землю. Вонь от горящей плоти стояла ужасная.

– Неужели нельзя было обойтись без пожара? – с ужасом спросила Кристофин, появляясь из мрака. Её лицо было бледным, а глаза остекленевшими.

– Поджог не входил в план, – тихо признался Стейнер. – Но, полагаю, такая смерть ничем не хуже другой…

Кристофин уставилась на догорающий труп солдата.

– Что же мы наделали?