81

На третьем этаже половина крыла была отведена под личные апартаменты капитана Баттлера. Сауна, персональный тренировочный зал, комната отдыха – все для ублажения начальника полицейского управления, а также проверяющих инспекторов из регионального министерства.

Приличную часть этажа занимала приемная, где сидел немолодой лейтенант, один из сослуживцев Баттлера, взятый в управление за личную преданность на прежнем месте службы.

– Кто такие, откуда? – строго спросил перезрелый лейтенант, поднимаясь из-за стола.

– Мы земляки капитана Баттлера, господин хороший, – пояснил Джим.

– Из деревни мы, наниматься на работу пришли, – добавил Тони, улыбаясь секретарю, как деревенскому родственнику.

– К капитану нельзя, он завтракает!

– Да ладно, мы по-свойски, – отмахнулся Джим и быстро пошел к двери, Тони – за ним.

– Стойте!

Лейтенант выскочил из-за стола, когда дверь за напрошеными гостями уже закрылась.

– Выйдите немедленно! – закричал он, распахивая дверь кабинета, и застал начальника с перепачканными сметаной губами. Незваные гости стояли посреди кабинета и не двигались с места, один из них повернулся к секретарю и подмигнул – дескать, все в порядке.

– Все в порядке, Свитколл, это мои знакомые… – сказал капитан.

– Из деревни, – подсказал Тони.

– Да, из деревни, – подтвердил капитан. – Ты иди и закрой дверь, мы тут… поговорим.

– Хорошо, сэр, извините, что так получилось, – сказал секретарь и закрыл дверь.

– Узнал нас? – немного помолчав, спросил Тони. Все время, пока Баттлер беседовал с секретарем, он держал его на мушке, загораживая пистолет своим телом.

– Узнал ли я вас? У меня профессиональная память, я полицейский и помню всех преступников, которых задержал за свою долгую службу, а это тысячи лиц.

Баттлер вытер рот салфеткой и бросил ее на стол.

– С вашей стороны было чрезвычайной дерзостью и, признаю, храбростью прийти сюда. Что ж, храбрых я уважаю, поэтому, если вы прямо сейчас тихонько уйдете, я, так и быть, сделаю вид, что вы мне приснились. А теперь – пошли вон, пока я не вызвал отряд полиции особого назначения!

Баттлер замолчал, ожидая реакции самозваных гостей.

– А он потолстел, тебе не кажется? – сказал Джим.

– И постарел, – в тон ему добавил Тони. – Годы никого не щадят.

– И ничему не учат.

Напарники начали наступать на Баттлера. Тот выпрямился в кресле, но все еще храбрился, поигрывая бровями и комкая в руках льняную салфетку.

Подойдя вплотную, напарники склонились над Баттлером, опершись на стол, начальник полиции не вынес перекрестных взглядов и фыркнул, словно кот:

– Ну и что, изобьете меня, да? А потом помчитесь отсюда в надежде скрыться от торжества закона? Так знайте, что я за вами даже гоняться не стану! Вы приехали и уехали, а ваши родственники останутся у меня в руках! Что хочу – то с ними и сделаю!..

– Кстати о родственниках, – глухо произнес Тони, затем выхватил из подставки заточенный карандаш и, коротко замахнувшись, пригвоздил им руку Баттлера, пробив и кисть, и салфетку, и деревянную столешницу.

Обезумевший от боли и ужаса Баттлер уже готов был испустить жуткий вопль, когда Джим второй салфеткой крепко зажал ему рот и нос. Баттлер попытался вскочить, сбросить с себя, как бывало, навалившихся врагов, однако эти люди не давали ему ни пошевелиться, ни вздохнуть.

«Я умираю», – подумал Баттлер.

– Если не станешь орать, я дам тебе подышать, – сказал Джим, глядя в выпученные глаза полицейского. Тот мигнул, и Джим убрал кляп.

– Ч… ч… что вы на… делали… – Баттлер всхлипнул, его била мелкая дрожь, по щекам текли слезы.

– Так что ты там насчет родственников говорил? – напомнил ему Тони.

– Я… я… больше не буду… Я верну все деньги, только не убивайте меня…

– Как-то быстро он согласился, тебе не кажется? – спросил Джим.

– Да. Я-то планировал отрезать ему уши и положить в эту тарелку – к сырникам… – сказал Тони.

– Не надо, ребята! Дорогие мои, не надо! Я все сделаю, только не убивайте.

Тони взялся за торчавший карандаш и выдернул его остатки. Баттлер ойкнул, быстро обернул раненую руку салфеткой и закусил губу, чтобы не кричать от боли.

– Я все верну, я все верну, честно благородное! Я только пять тысяч потратил, но я верну с жалованья! – зачастил Баттлер, переводя взгляд с одного своего истязателя на другого.

– Значит, так, – сказал Джим. – Пять тысяч мы тебе прощаем, как-никак земляки, в одном городе жили.

– Д-да, спасибо! Спасибо! – стал кланяться Баттлер.

– Остальное вернешь по-тихому.

– Сделаю сегодня же! Прямо сейчас… вот только руку перевяжу и…

– Не торопись, сделаешь это завтра. А нам пора уходить, если будешь вести себя хорошо, мы больше не увидимся.

– Да, больше не увидимся, – с готовностью повторил Баттлер. – То есть – я буду вести себя хорошо!

С тем напарники и ушли, притворив за собой дверь. Баттлер приподнял салфетку, но, едва увидев рану, застонал, теперь она дергала и горела огнем.

– Свиткол! Свитко-о-ол! – закричал он. Дверь распахнулась, появился секретарь.

– Что случилось, сэр?

– Немедленно поднять всех на ноги! Спецназ в погоню!

– Да, сэр, сию секунду!

Секретарь бросился к передатчику.

– Свиткол!

– Что, сэр?!

– Не вызывай спецназ, вызови мне «Скорую помощь»!

– А как же «всех на ноги», сэр?

– Я оговорился. Ой, как мне больно! «Скорую помощь» вызови…

– Но откуда у вас эта рана, сэр? – не унимался секретарь, набирая номер «неотложки».

– Пистолет чистил, случайно выстрелил… Руку, стол – все насквозь!

– Но почему я не слышал выстрела, сэр?

– Потому что ты старый глухой козел!

Воцарилась тишина, в которой прозвучал голос Свиткола:

– Это не вам, мисс… запишите, пожалуйста, адрес…