Глава 14

Тризну по своему соплеменнику драконы справляли шумно и весело. Для меня последнее так вообще шоком оказалось, не было ни слезливых речей, ни рыданий в платочек. За каждым из шести длинных столов, накрытых в огромном зале, велся бойкий разговор. Преимущественно вспоминали Рэдара. Истории из его детства, юности – в общем, все, чем и как жил этот дракон. Приятным фоном для беседы была музыка, льющаяся из-под потолка. Местные духи стихий не только умели накрывать на стол и убирать грязную посуду, они еще развлекательную программу обеспечивали. Я исподтишка рассматривала парящие под потолком арфы. Что угодно, лишь бы не поворачивать голову вправо, туда, где за главным столом в окружении избранных драконов восседал Повелитель. Уж больно мрачный взгляд был у него сегодня, и направлен он был в мою сторону. А вид пустого кресла по левую руку от Шандора навевал определенные мысли, порождая желание спрятаться под стол.

– Ты ничего не ешь. – Замечание исходило от Каддара, подкравшегося ко мне со спины. Дракон положил руки на спинку моего стула и, склонившись к уху, тихо произнес: – Шандор просил передать, чтобы ты поела. Этой ночью тебе понадобится много сил.

Пару секунд я зло таращилась в пустую тарелку, а потом схватила со стола хлебец, разломила его пополам и демонстративно положила на салфетку. Нет, не бросила. Приличные девушки не разбрасываются едой и в постель к мужчине не ложатся только потому, что он дракон, объявивший тебя своей дракайной!

– Что-то мне нехорошо. Здесь где-нибудь можно подышать свежим воздухом?

Садар уже хотел подняться со стула, но Каддар его остановил:

– Сиди. Я провожу ее.

Дракон галантно взял меня под руку и повел к одной из арок, за которой находился выход на террасу.

– Скажи, почему Садар не за главным столом? Это же не из-за меня? Не потому, что ему нужно меня опекать?

– Садар сидит там, где ему удобнее, – последовал туманный ответ.

– Его мать была серебряной драконицей?

– Верно. Она попала в Гардонор в качестве военного трофея. После смерти нашего отца Нилиана захотела вернуться в Эридар. Шандор не стал ей препятствовать.

– И сколько тогда было Садару?

– Одиннадцать.

Еще не юноша, но уже и не ребенок. Выходит, жизнь серебряной драконицы была несладкой, раз она решилась бросить свое дитя. Для меня сама мысль об этом была дикой, но кто я такая, чтобы ее осуждать?

Полученная информация помогла мне лучше понять Садара и его желание оставаться в тени. А вот момент с гибелью невесты следовало прояснить.

– У вашего брата сложная судьба. Слышала, его невеста погибла.

– Илиар была из рода красных драконов и, как и все они, любила артефакты. В особенности тайные и неизвестные. Она и Садар занимались изучением белых алтарей Алуны.

– И она погибла, как Рэдар? – Меня передернуло от ужаса.

– Мы не знаем точно, как она умерла. В тот день Садара едва живого нашли в горах, а Илиар пропала. Шандор приказал свернуть изучение алтарей.

– И теперь вы их уничтожаете… – на автомате произнесла я.

Весть о пропаже красной драконицы не давала мне покоя. Конечно, и в моем мире люди нередко пропадали бесследно, но здесь, в Авендоре, в распоряжении драконов находилась магия. Разве она не могла прояснить судьбу Илиар? Разве Садар не должен был сделать все, чтобы постараться ее отыскать? Нет, он уступил тогда, а теперь зализывал раны в окружении ан-даров, сменил изучение одной тайны на другую.

– Что здесь происходит? – довольно-таки грозно произнес объявившийся на террасе Шандор.

– Ариане захотелось подышать свежим воздухом.

– Нагуливаешь аппетит?

– Скорее, борюсь с приступом тошноты.

Янтарные глаза Повелителя угрожающе сузились.

– Пожалуй, я пойду… – пробормотал Каддар и чуть ли не бегом вернулся в зал.

Я и Шандор остались одни.

– Итак… – сухо, но как-то многозначительно произнес он.

– Что вы хотите от меня услышать?

– Я хочу знать, как закончится эта ночь.

Не поняла? Это он так тактично выясняет, лягу ли я с ним постель по своей воле?

– Я бы предпочла провести эту ночь в своем доме.

– Исключено.

– Тогда зачем вы спрашиваете?

– Чтобы понять. Почему, Ариана? – Шандор вдруг властно притянул меня к себе и, склонившись так, что его лицо оказалось очень близко, глухо произнес: – Ты же прибыла в Гардонор, чтобы стать моей. Эвалард хотел, чтобы я объявил тебя невестой. Но ты ан-дароу, драконица без дракона, ты никогда не поднимешься со мной в небо, не сможешь подарить мне наследника. Бронзовые драконы заботятся о таких, как ты, и надеются, что однажды вы сможете занять достойное место.

– Однажды? А сейчас? Кто мы для вас? Пустое место? Мелкие твари, копошащиеся на земле? Рожденный ползать летать не может?! Так?!

Мои слова вызвали странную улыбку на лице Шандора, такую грустную и одновременно злую.

– Я был честен с тобой, Ариана. В первый же день обговорил все условия. Это лучшее, на что может рассчитывать такая, как ты.

Лучшее?! Стать любовницей дракона, чтобы, когда он от меня устанет, оказаться выброшенной? Меня уже обменяли как вещь. А теперь Шандор хотел, чтобы я сама низвела себя до постельной игрушки, стала вещью по своей воле.

Поцелуй, обрушившийся на мои губы, был таким неожиданным, что я не успела ему воспротивится. Обхватив мое лицо ладонями, Шандор целовал меня с пугающей жадностью, исступленно, с диким голодом, его губы безжалостно сминали мои, словно стремясь подчинить, заставить выбросить из головы все мысли, чтобы не осталось ничего, кроме сумасшедшего желания принадлежать ему без остатка. И у него практически получилось. Практически, потому что неожиданно Шандор сам остановился и пристально посмотрел мне в глаза.

– Я не противен тебе, Ариана, и все-таки ты мне отказываешь. Я хочу знать почему! Я имею право знать! Я должен услышать эту правду от тебя… – тихо, практически умоляюще произнес он.

Вот что я могла сказать на это? Что очутилась в Авендоре против своей воли и ни сном ни духом не ведала о внезапном счастье, которое упадет на мою голову? Что никогда не считала себя существом второго сорта и не желаю прогибаться под обстоятельства?

– Хорошо. Признаю, я нарушил договоренности и не передал тебе брачный браслет. Причина в этом? Так? Ты мечтала выйти замуж за Повелителя бронзовых драконов и на меньшее не согласна? Набиваешь себе цену?

– Вы действительно хотите знать мои мысли?

Мрачный кивок.

– Все мои мысли?

Шандор кивнул снова.

Отлично! Сам напросился!

– Оставайтесь здесь, я скоро вернусь!

Я не помнила, как вернулась в зал и отыскала Каддара и Садара, не помнила, как уговорила их пойти со мной. Внутри меня словно разгорелось пламя, и оно требовало немедленного выхода. Все противоречия и обиды, вся несправедливость, увиденная в Гардоноре, вся боль и разочарование, которые я копила, выплеснулись в слова.

– Повелитель Шандор, сколько себя помню, я грезила о драконах. Они казались мне самыми прекрасными, мудрыми и храбрыми созданиями во вселенной. Благодаря вам, Повелитель, я так больше не считаю. Вы показали мне, что драконы на самом деле безжалостные, циничные и узколобые. Ваши мудрые головы витают в облаках, сквозь которые вы видите лишь то, что хотите видеть. Ваши стремительные крылья не в состоянии хоть немного замедлить свой полет, чтобы дать вам хорошенько рассмотреть тех, кто обитает внизу. Вы называете себя защитниками ан-даров, их последней надеждой, но ни черта о них не знаете.

Я перевела дыхание. В горле стоял сухой комок от сдерживаемых эмоций, но я должна была высказаться до конца, потому что четко понимала – второго шанса не будет.

– Садар. Ты виделся мне другим. Более гибким и рассудительным, чем остальные бронзовые драконы. Я восхищалась твоим желанием обучить тех, кому не повезло родиться ан-даром, но на самом деле ты спрятался среди них. Ты брат Повелителя и его доверенный советник, но тебе не хватило духу принять свое место в стае. Ты несешь вину за свое происхождение, словно тебе есть чего стыдиться. Именно оно помешало тебе отправиться на поиски Илиар. Ты бросил ее точно так же, как твоя мать бросила тебя.

– Илиар мертва! – прорычал Шандор.

– Вы в это верите. Ваше право. Но вы хотя бы поинтересовались, во что верит ваш брат?

Где-то на середине моей тирады Садар побледнел и теперь напоминал ожившего мертвеца. Пускай! Он не верил до конца, что Илиар погибла, а значит, обязан сделать все, чтобы раскрыть тайну исчезновения своей драконицы.

– Каддар, – я слегка улыбнулась младшему из братьев. – Как всегда неунывающий, добрый и… нерешительный. Ты без памяти любишь Брианну и своих мальчишек, но так боишься пойти наперекор Повелителю, что готов от них отказаться. Нет, не говори, что ты разбил сердце женщине, подарившей тебе двух чудесных сыновей, чтобы их защитить. Ты струсил, а за счастье любимых надо бороться.

Я посмотрела на Садара, прочла на его лице выражение мрачной решительности и кивнула:

– За собственное счастье надо бороться.

Медленно, буквально через силу я заставила себя посмотреть в глаза Шандору. Не потому, что боялась, нет, Повелитель бронзовых драконов больше не внушал мне ни ужаса, ни трепета. Он был просто драконом, парящим в небе, а я стояла на земле. Мы словно говорили на разных языках и пробиться через эту преграду было невозможно.

– А вот нам бороться не за что.

Когда я замолчала, на террасе стало так тихо, что было слышно, как в зале пируют драконы.

– Ты все сказала? – мягко произнес Шандор.

Порывистый, готовый вспыхнуть от малейшего намека на неповиновение, он смотрел на меня так ласково, что мне стало жутко. Темные глаза дракона начали мягко мерцать в ночи, золотистое сияние радужки напоминало пляшущее в камине пламя, такое обманчиво-мягкое, успокаивающее ровно до того момента, пока не выберется наружу и не сожжет весь дом дотла.

– Серебряна, мне повторить вопрос?

– Да. Я закончила, – тихо выдохнула я, стараясь и не смотреть в сторону Садара и Каддара.

Пусть мои слова и были справедливыми, я сделала этим драконам очень больно, и теперь меня мучило запоздавшее раскаяние.

– Тогда не шевелись!

Контраст хлесткого, как удар бича, приказа с предыдущим тоном был настолько разительным, что я в самом деле застыла. В долю секунды Шандор обернулся драконом, схватил меня лапой и рванул вверх, да с такой скоростью, что у меня заложило уши. Ветер нещадно бил в лицо, мешая дышать, но дракон все продолжал свой полет, не обращая внимания ни на мои крики, ни на удары, которые я наносила по его лапе. Он нес меня в свое логово!

Темная башня возникла в поле моего зрения до того быстро, что я даже не успела подумать о том, что же ждет меня дальше. Зависнув у окна, Шандор швырнул меня на постель. Мягчайшая перина раскрыла мне свои объятия, но мне все равно показалось, что я с размаху приложилась от каменную стену. Ловушка захлопнулась, я перешла черту, которую не следовало переходить, и теперь расплата была неминуема.

– Я выслушал тебя, Ариана. Теперь мой черед!

Легкий стук обозначил, что дракон спрыгнул на пол с подоконника.

– Ты принадлежишь мне, Ариана. Принадлежишь с того самого дня, как я отдал за тебя Слезу Алуны. Я позволял тебе тешить себя иллюзией свободы, но твоя игра в независимую ан-дароу затянулась. Я хотел дать тебе время привыкнуть к Гардонору, дать возможность почувствовать себя его частью, практически забыл, что получил тебя в дар от своего злейшего врага. Но сегодня ты зашла слишком далеко – ты обвинила меня в бедах моих братьев. Как истинная дочь своего рода, ты пыталась посеять между нами раздор и ослабить. А Повелитель бронзовых драконов не может быть слабым, потому что слабый вожак – слабая стая. Осмотрись, Ариана, это башня теперь твой новый дом. Здесь у тебя будет только одна обязанность – быть моей дракайной. И да, твое мнение на этот счет не имеет никакого значения.

Я не повернулась к Шандору и продолжила лежать на кровати, свернувшись в клубочек. Руки нащупали какую-то мягкую бархатистую ткань, и я ее сжимала изо всех сил, только чтобы хоть как-то унять рвущиеся наружу всхлипы.

– Я тебя возненавижу…

– Не ты первая, не ты последняя, – равнодушно произнес Шандор. – Располагайся. Я скоро вернусь.

* * *

Минувший день оказался щедрым на новости для Эваларда. Он выяснил, что красные драконы смогли найти и уничтожить только один алтарь Алуны. Значит, остальные два ждали своего часа. Он бы обязательно это отметил, если бы следом не поступили вести из Гардонора.

Шандор все-таки сорвался и объявил Ариану своей. Бронзовый перенес девчонку в свою башню, сделав ее побег невозможным. Эвалард узнал об этом от серебряного хранителя. Дракончик очень переживал из-за Арианы и испрашивал дальнейшие инструкции. Пусть пока остается в Гардоноре как лишнее напоминание того, что ей есть куда стремиться, что здесь, в Эридаре, у нее есть друзья.

Прибытие Арианы откладывалось. Всего лишь небольшая отсрочка. Ничего! Шандор еще заплатит за свою поспешность. Ариана не примет его огонь, станет сопротивляться до последнего, а если же насилие все-таки случится, Бронзовый потеряет девчонку навсегда. Такой исход Эваларда тоже бы устроил. Тогда он бы сделал все, чтобы помочь Ариане заглушить боль, стал бы самым внимательным и нежным другом…

Впрочем, у Серебряного имелся еще один козырь в рукаве. Настало время разыграть и эту карту.

Шандор объявил Ариану дракайной – сердцем дракона. Его драконицы глотки друг другу перегрызли бы за этот титул. Бронзовые вертихвостки с радостью поселились бы в башне Повелителя и разделили бы с ним ложе. Но не Ариана.

Драконица становится дракайной добровольно, надумай кто сделать ее своей насильно, на защиту чести обиженной девушки поднялся бы весь клан. Шандор считал Ариану своей по праву обмена, он не догадывался, что у его подарочка имелся защитник. Пожалуй, впервые Эвалард порадовался стремительному взлету Орланда – отца Арианы и нынешнему действующему Повелителю синих драконов.