Примечание автора: об анахронизмах, фактической точности и языке

Доктор Самюэль Джонсон как-то заметил, что для Шекспира игра слов была роковой Клеопатрой, из-за которой он потерял весь мир. Не все согласятся с такой неодобрительной оценкой. Но, несомненно, многочисленные анахронизмы, встречающиеся у драматурга, не отвлекают нашего внимания от пьес, которые в конечном итоге о людях, а не о том, что они носили в XVI веке, было ли изобретено исподнее белье и тикали ли часы.

В своем романе о жизни Шекспира я следовал тому же принципу и позволил анахронизмам смело идти туда, куда они меня вели. То же относится и к языку. Елизаветинцы не думали о том, что они разговаривали на «елизаветинском» английском, и потому, щедро сдабривая диалог строками самого Шекспира и маньеризмами XVI века, я попытался придать словам своего героя современное звучание, позволяя Уиллу свободно говорить с читателями третьего тысячелетия в надежде, что, прочитав эту книгу, они не зададутся вопросом: «Может, все так и было, вот только почему они так странно разговаривают?» Мне хотелось сохранить равновесие между старым и новым, и надеюсь, у меня это получилось.

И последнее, к вопросу о точности: я лишь изредка «поправлял» дату или факт, чтобы привести их в соответствие с сюжетом, в остальном же тщательно придерживался исторической канвы жизни Шекспира – настолько, насколько нам дано ее знать.