IX

1. Среди тех, которые высказались так или иначе о государственном устройстве, некоторые даже и в малой степени не принимали участия в государственных делах, но провели всю свою жизнь частными людьми; то, что было ими высказано более или менее замечательного в этом отношении, почти все уже упомянуто выше. Некоторые, напротив, были законодателями; одни из них издавали законы для своих государств, другие – для чужих, причем они и лично принимали участие в государственной деятельности. Из этих законодателей одни были только создателями законов, другие, как, например, Ликург и Солон, также создателями государственного строя; они создали и законы, и государственное устройство.

2. О лакедемонском государственном устройстве было сказано выше. Солона же некоторые считают превосходным законодателем: он упразднил крайнюю олигархию, положил конец рабству простого народа и установил прародительскую демократию, удачно смешав элементы разных государственных устройств; ареопаг представляет олигархический элемент, замещение должностей посредством избрания – элемент аристократический, а народный суд – демократический.

Ареопаг (холм Ареса) – холм в Афинах и орган власти, носящий это имя. Собрания ареопага происходили на данном холме, отсюда возникло и название. В состав ареопага входили девять архонтов (высшее должностное лицо городов-государств Древней Греции), функциями которых являлось наблюдение за соблюдением законов, а также суд по делам, связанным с тяжкими уголовными преступлениями (в основном, с убийствами). Власть ареопага распространялась на политику, судебные дела, а также на религию.

Легенда гласит, что именно на холме Ареопаг судили бога Ареса за то, что он пролил кровь сына Посейдона.

Однако Солон, по-видимому, удержал то, что уже существовало прежде, а именно ареопаг и выборность должностных лиц, но демократию именно он установил тем, что ввел народный суд, где могут быть судьями все.

3. Некоторые упрекают Солона за это, указывая, что он свел на нет другие элементы государственного строя, передав всякую власть суду, члены которого назначаются по жребию. Когда народный суд усилился, то перед простым народом стали заискивать, как перед тираном, и государственный строй обратился в нынешнюю демократию. Значение ареопага уменьшил Эфиальт вместе с Периклом; Перикл ввел плату за участие в суде, и таким способом каждый из демагогов вел демократию все дальше – вплоть до нынешнего положения.

Эфиальт (середина V века до н. э.) – афинский политик и государственный деятель. Настаивал на демократизации государства, а также предлагал ликвидировать ареопаг. В 462 году провел громкий судебный процесс, на котором открылись факты коррупции среди членов ареопага, в результате чего стала возможной реформа, ограничившая функции и влияние ареопага на политическую жизнь государства, после которой в судебные функции ареопага входили только уголовные дела. Для Эфиальта подобная реорганизация закончилась фатально: в 461 году до н. э. его убили – одно из первых заказных политических убийств, подтвержденных документально.

Перикл – соратник и воспреемник Эфиальта, после его убийства продолжил его дело. Считается одним из основателей афинской демократии, оратор и полководец. При Перикле были построены Парфенон, Пропилеи и другие знаменитые постройки, Афины превратились в крупнейший экономический, политический и культурный центр Эллады. Это время называют «Периклов век» – период наивысшего расцвета Древней Греции. Закончился Периклов век со смертью Перикла в 429 году. Возможно, окончание расцвета Эллады связано вовсе не со смертью знаменитого политика, но с эпидемией, которая поразила всю Древнюю Грецию. Кстати, Перикл и умер во время этой эпидемии, которая, кроме всего прочего, нарушила его планы в отношении Спарты.

4. Произошло это, как представляется, не в соответствии с замыслом Солона, а скорее по стечению обстоятельств. Ведь во время Персидских войн простой народ, став причиной гегемонии на море, возгордился и, несмотря на противодействие порядочных людей, взял себе дурных руководителей; между тем Солон, по-видимому, дал простому народу лишь самую необходимую власть – избирать должностных лиц и принимать от них отчёты (если бы он этими правами не обладал, то находился бы на положении раба и был бы враждебно настроен); но все должности по замыслу Солона должны были замещаться людьми знатного происхождения и состоятельными – из пентакосиомедимнов, зевгитов и из третьего слоя – так называемого всадничества; четвертый слой составляли феты, не имевшие доступа ни к какой должности.

Пентакосиомедимны – богатейшие граждане древних Афин. Название произошло от древнегреческого «обладающие доходами в 500 медимнов зерна, масла или вина в год». Медимн – мера объема, приблизительно равная 52,5 л.

Зевгиты – представители третьего класса граждан древних Афин (после пентакосиомедимнов и всадников), получавшие в год 200 медимнов зерна, масла или вина. До 458 года до н. э. зевгиты имели право на занятие только низших должностей, но затем получили право становиться архонтами.

Всадники, они же гиппеи – воины-всадники, а также привилегированная социальная группа, имевшая широкий объем политических возможностей и полномочий. Ежегодный доход всадника должен был составлять 300 медимнов зерна, масла или вина.

Феты – низшая группа гражданского населения. Доход фетов составлял 200 и менее медимнов зерна, масла или вина. Так как доходы фетов были невелики, их освобождали от уплаты налогов. Феты не могли занимать сколько-нибудь значительных должностей, но имели право участия в народном собрании, а также в суде присяжных. После реформ Перикла (примерно к IV веку до н. э.) феты получили доступ к государственным должностям, так как эти реформы означали демократизацию государства.

Очевидно, что ценз для исполнения какой-либо должности был имущественный: заниматься государственной деятельностью имели право исключительно люди, обладавшие определенным доходом, причем, чем выше доход – тем больше должностей доступно для данного класса, и тем более высокие и значительные должности можно занять.

5. Законодателями были также Залевк из Локров Эпизефирских и Харонд из Катаны для своих сограждан, а также для остальных халкидских городов в Италии и Сицилии.

Залевк (середина VII века до н. э.) – считается автором древнейших греческих письменных законов. Локры Эпизефирские – город в Италии, основанный греческими колонистами в 680 г. до н. э.

Харонд (середина VII – конец VI века до н. э.) – был законодателем в городе Катания на острове Сицилия… Законы Харонда отличались чрезвычайной суровостью. Аристотель считает Харонда учеником Залевка, другие считают его последователем Пифагора, а по мнению Диодора, деятельность Харонда протекала и вовсе в V веке до н. э.

Некоторые пытаются включить в число законодателей и Ономакрита, который будто бы был первым отличившимся в деле законодательства; указывают, что он, локр по происхождению, получил выучку на Крите, где он жил, изучая искусство мантики; что его товарищем был Фалет; что слушателями Фалета были Ликург и Залевк, а слушателем Залевка – Харонд. Но те, кто устанавливает такую преемственность, слишком мало считаются с хронологией.

Ономакрит (около 530–480 гг. до н. э) – был составителем сборников предсказаний оракулов (хресмологом), поэтом, писателем и толкователем (составителем) мифов. Считается, что именно он подготовил издание поэм Гомера в Афинах. Известен также тем, что, составляя сборник пророчеств для тирана Писистрата, вставил в него фальшивые предсказания, которые сочинил сам.

6. У фиванцев законодателем был Филолай Коринфянин.

Филолай Коринфянин (около 470-после 400 гг. до н. э.) – философ, математик, ученик Пифагора.

Филолай происходил из рода Бакхиадов; вступив в любовную связь с Диоклом, победителем на олимпийских состязаниях, он удалился в Фивы, когда тот, возненавидев преступную любовь к себе своей матери Алкионы, покинул Коринф. Там же оба и окончили свои дни. И теперь еще показывают их могилы, расположенные таким образом, что с одной из них можно хорошо видеть другую, но коринфская земля со стороны одной могилы видна, со стороны другой – нет.

7. По преданию, относительно погребения они распорядились сами: Диокл – из отвращения к тому, что с ним приключилось, – хотел, чтобы с его могильной насыпи не была видна Коринфская область, а Филолай, напротив, – чтобы она была видна. Оба они поселились у фиванцев по указанной выше причине. Филолай, между прочим, установил у них также законы, касающиеся деторождения (эти законы они называют законами об усыновлении); они были установлены им специально с целью сохранения одинакового числа земельных наделов.

8. В законодательстве Харонда нет ничего своеобразного, за исключением закона о судебном преследовании за лжесвидетельства (он первый установил привлечение за них к ответственности). По точности формулировки своих законов Харонд выделяется даже среди нынешних законодателей. У Фалея своеобразен закон об уравнении собственности. У Платона – общность жен; детей и имущества, женские сисситии, а также закон о попойках, а именно – то, что председательствовать на них должны люди трезвые, далее – закон о военных упражнениях, в силу которого упражняющиеся должны уметь одинаково владеть обеими руками, так как не следует, чтобы одна рука была полезной, а другая – бесполезной.

Введение в проект идеального государственного устройства Платона закона о попойках вызывает закономерный вопрос: а сколько же пили древние греки, если им потребовался закон такого рода? Любопытно, что попойки потребовали не только отдельного закона, но и строго разработанного ритуала.

Еще более интересно упоминание закона о военных упражнениях. Из существования подобного типа законов можно сделать однозначный вывод: в Древней Греции жизнь любого человека, даже принадлежащего к высшему сословию, была жестко регламентирована.

9. Есть законы Драконта, но он дал их для уже существовавшего государственного устройства.

Драконт – считается одним из древнейших составителей законов Греции, автор первых писанных законов для Афинской республики (621 г. до н. э.), некоторые из этих законов сохранил и Солон, вводя свое законодательство. Законы Драконта пережили столетия, они были в ходу еще в IV веке.

Законы Драконта были так суровы, что появилось даже выражение «драконовские меры», а имелся в виду вполне благонамеренный и благовоспитанный афинянин, занимавшийся законотворчеством.

Своеобразного, заслуживающего упоминания в этих законах нет ничего, исключая только их суровость из-за размеров наказания. И Питтак был творцом законов, но – не государственного устройства.

Питтак (651–559 гг. до н. э.) – древнегреческий мудрец, один из Семи мудрецов, непременно включавшийся в список наряду с Фалесом Милетским и Солоном Афинским. Питтака весьма почитали как законодателя, особенно как автора законов в области уголовного права.

Своеобразен следующий закон Питтака: пьяные за совершенные ими проступки должны подвергаться большему наказанию, нежели трезвые; так как пьяные в большинстве случаев отличаются большей наглостью, чем трезвые, то он позаботился об общественной пользе и не пожелал оказывать снисхождение, какое должны были бы, пожалуй, вызывать к себе пьяные.

Питтак предвосхитил положения современного законодательства, которое предполагает увеличение ответственности за любой проступок или преступление, если они совершены в нетрезвом виде. Аристотель, напротив, считает, что пьяным можно было бы оказать снисхождение. Характерно, что Питтак входил в список Семи мудрецов при любых его изменениях, а вот Аристотель – никогда.

У фракийских халкидян был законодатель Андродамант, уроженец Регия; ему принадлежат законы касательно убийств и о дочерях-наследницах; впрочем, едва ли кто-либо мог бы указать на какую-нибудь своеобразную черту в законодательстве Андродаманта.

Вот наши рассуждения о государственных устройствах, как существующих в действительности, так и оставшихся только в проектах.

Самым интересным в государственном устройстве, предлагаемым Аристотелем, является то, что он создавал свою теорию с непременной оглядкой на исторические образцы и другие теоретические построения. В это же время другие теоретики государственной политики предпочитали не столько реальное воплощение своих мечтаний, сколько красоту этих самых воображаемых государств, в результате чего их проекты почти невозможно или крайне затруднительно было бы реализовать на практике. Обычным результатом оказался бы тот, который описан у Аверченко: при всех добрых намерениях законодателя такие законы привели бы если не к всеобщему хаосу, то, как минимум – к ухудшению условий жизни граждан такого «идеального» государства. Однако Аристотель в плане социологии больше практик, чем теоретик, и ему неоднократно приходилось применять свои теории государственного устройства в реальной жизни, а не только в изысканных сочинениях. Именно поэтому некоторые положения, предлагаемые философом, могут быть использованы и в современном обществе. Разумеется, с определенными поправками на изменившиеся внешние обстоятельства, например, с учетом гораздо большего количества населения, чем мог даже вообразить Аристотель. Ну а что касается человеческой природы, то она мало подвержена изменениям, и отсутствие смартфона у Аристотеля и наличие его у нас не делает его теорию идеального государства устаревшей.