IX. Философы

140 (466). Если бы Эпиктет ясно видел путь, он сказал бы людям: вы идете по ложному пути. Он доказывает, что есть другой, но не ведет по нему. Этот путь – хотеть того, чего хочет Бог. Только И.Х. по нему ведет. Via veritas.

Пороки даже у Зенона.

Зенон из Китиона (ок. 333–262 до н. э.) – древнегреческий философ-стоик.

141 (509). Философы.

Напрасно кричать человеку, не познавшему себя, чтобы он сам находил путь к Богу. И напрасно говорить это человеку, себя познавшему.

Для человека, согласно Паскалю, естественно быть в состоянии постоянного познания, особенно важно познавать себя. Он есть Образ Божий, поэтому тот, кто познает себя, найдет путь к Богу. Высшее измерение включает низшее. Следовательно, подлинную сущность высшего можно достичь из низшего порядка. Бог открывается, когда познают человека, а не когда он познает Бога. Человек в этом смысле – шифр к некоему высшему порядку, выходящий за рамки фактического бытия. Человека нельзя свести к единственному простому знаменателю: ни к телесно-материальному, ни к духовно-человеческому, ни к религиозно-библейскому. Существует целостность человеческой реальности.

142 (463). (Против философов, у которых есть Бог, но нет И.Х.) Философы.

Они полагают, что один только Бог достоин любви и восхищения, – и хотят любви и восхищения от людей для себя, и не видят своей испорченности. Если они чувствуют, что исполнены желания любить Его и поклоняться Ему, если в этом они находят свою величайшую радость, если считают себя добрыми людьми, – прекрасно! Но если они себе противны, если у них нет иных стремлений, кроме желания утвердить себя во мнении людей, и если все их совершенство в том, что они ненасильственно побуждают людей видеть свое счастье в любви к ним, – я скажу, что такое совершенство ужасно. Подумайте, они знают Бога и не желают лишь того, чтобы люди любили Его, а хотят, чтобы люди остановились на них. Они хотят быть предметом человеческого стремления к счастью.

Паскаль выступает против философского познания, основанного на рациональном постижении действительности, на разуме без веры. Для философов разум это и есть Бог, но они не признают, согласно Паскалю, Иисуса Христа. Но именно Он, а не разум человеческий, является истинным богом.

143 (464). Философы.

В нас много такого, что тянет нас вовне.

Инстинкт нам подсказывает, что счастья нужно искать вне нас самих. Страсти влекут нас вовне, даже если не представляется предметов, их возбуждающих. Внешние предметы сами нас искушают и зовут, даже когда мы о них не думаем. Поэтому напрасно твердят нам философы: замкнитесь в самих себе, там ваше благо; им не верят, а те, кто им верит, самые пустые и глупые из всех.

144 (360). То, что предлагают стоики, так трудно и так тщетно.

Стоики говорят: все те, кто не достиг высочайшей степени мудрости, равно безумны и порочны, как те, кто на два пальца под водой.

Стоики – представители древнегреческой философской школы – стоицизма. Школа была основана Зеноном из Китиона примерно в 308 году до н. э. Ее приверженцев занимали вопросы этики, то есть морали и нравственности. Они противопоставляли себя эпикурейцам, которые рассматривали наслаждение в качестве высшего блага. Стоики объявили таковым жизнь в гармонии с природой, устроенной как Божественный закон мироздания, и нравственный долг каждого человека – следовать этому закону согласно разуму. Среди этических добродетелей стоиками почитались мужество, справедливость. Интерес к этому направлению философии во Франции в период деятельности Б. Паскаля был очень высок, что отразилось прежде всего в литературной прозе – в драмах Пьера Корнеля, чьи герои отличались стойкостью духа и несгибаемостью воли перед лицом любых жизненных обстоятельств.

145 (461). Из трех похотей возникли три секты, и философы только то и делают, что поддаются одной их трех похотей.

146 (350). Стоики.

Они полагают, что возможное изредка возможно всегда и что поскольку желание славы позволяет одержимым чего-то добиться, то и другие это могут.

Это лихорадочные порывы, которых здоровье не может воспроизвести.

Из того, что есть стойкие христиане, Эпиктет заключает, что каждый может быть стойким.

Эпиктет – философ-стоик, чьи идеи близки христианской этике. Паскаль трактует его фразу о том, что каждый должен быть стойким как философ-моралист, а также идеалист, воспевающий величие человека.

X. Высшее благо

147 (361). Высшее Благо. Споры о Высшем Благе.

Ut sic contentus temetipso et ex te nascentibus bonis.

Паскаль приводит изречение римского философа-стоика Сенеки: «Чтобы ты довольствовался самим собой и теми благами, которые от тебя исходят». Человек, по мысли Паскаля, не должен обладать сребролюбием. В Библии сказано: «Имейте нрав несребролюбивый, довольствуясь тем, что есть» (Евр.13:5). Если человек хочет большего, то это не всегда делает его счастливым.

Тут противоречие, ибо они советуют самоубийство.

О! Что же это за счастливая жизнь, если от нее бегут как от чумы!

148 (425). Вторая часть.

Что человек без веры не может познать ни истинного блага, ни праведности.

Все люди ищут счастья. Исключений тут нет, какими бы разными средствами они ни пользовались. Все стремятся к этой цели. Одни идут на войну, а другие нет, но за этим все то же единственное желание, только по-разному понимаемое. Воля никогда не предпринимает ничего, что имело бы другой предмет. Вот что движет всеми поступками всех людей, даже тех, кто собрался вешаться.

И однако за такое множество лет никогда ни один человек без веры не достигал той точки, к которой все неизменно стремятся. Все стенают – государи, подданные, вельможи, простолюдины, старики, юноши, сильные, слабые, ученые, невежды, здоровые, больные, во всех краях, во все времена, всех возрастов, всех сословий.

Столь длительный, беспрерывный и единообразный опыт должен бы нас убедить в невозможности достичь блага нашими собственными усилиями. Но пример мало чему нас научает. Он никогда не бывает так совершенно схож с нашим случаем, чтобы не было между ними какого-нибудь тончайшего различия, и это позволяет нам надеяться, что наши ожидания не будут обмануты, как это было с другими; и вот, настоящее нас никогда не удовлетворяет, опыт нас обманывает и ведет нас от несчастья к несчастью до самой смерти, их пределу в вечности.

О чем же кричат нам эта жажда и это бессилие, как не о том, что было у человека некогда истинное счастье, от которого ныне ему остался лишь знак и призрачный след, и он тщетно пытается наполнить эту пустоту всем, что его окружает, а не найдя опоры в том, что имеет, ищет ее в том, чего у него нет; но ничто не может ее дать, ибо эту бездонную пропасть способен заполнить лишь предмет бесконечный и неизменный, то есть Сам Бог.

Он один есть истинное благо. И странная вещь – с тех пор, как человек Его утратил, не нашлось ничего в природе, что могло бы его возместить, – светила, небо, земля, стихии, растения, капуста, порей, животные, насекомые, телята, змеи, лихорадка, чума, война, голод, пороки, прелюбодеяние, кровосмешение. И точно так же с тех пор, как он потерял истинное благо, все может казаться ему таковым, даже собственная гибель, как бы ни было это противно Богу, разуму и природе одновременно.

В этом фрагменте речь идет о грехопадении.

Одни его ищут во власти, другие – в любознательности и науках, третьи – в сладострастии.

А те, кто ближе других к нему подошел, полагают, что это всеобъемлющее благо, желанное всем людям, никак не может состоять ни в одной из тех отдельных вещей, что могут принадлежать лишь одному человеку, а будучи разделены между многими, приносят их обладателям больше огорчения отсутствием той части, которой они не владеют, чем радости от той, что им принадлежит. Они поняли, что истинное благо должно быть таково, чтобы им могли обладать все сразу, без обделения и зависти, и чтобы никто не мог утратить его против своей воли; их суждение основано на том, что это желание естественно для человека, поскольку оно непременно присуще всем, и человек не может его не иметь; из чего они заключают…